Чертова перебинтованная скумбрия или я и ты - невозможный дуэт

Я вышел из квартиры Акутагавы. Как же интересно наблюдать за ревностью Рюноске, но он мне уже не так интересен… Акутагава Рюноске - мой одноклассник и также мой любовник. Нет у меня нет к нему абсолютно никаких романтических чувств. Он парень с чёрными неопрятно уложенными волосами и серыми глазами, в которых вечно нет ни одной эмоции. У него бледная, как у вампира, кожа и подтянутое тело. В гардеробе кажется нет одежды не черного цвета. Он умен и учиться вполне хорошо. Девочки толпой за ним бегают. Его привычное состояние где-то на грани с абсолютным пофигизмом и желанием разнести все нафиг. И вынужден признать, меня это заводит. Заводит то как он переодеваясь на физру, скидывает с плеч привычную черную рубашку, оголяя рельефные мышцы. Но это не желание привычных длинных и надежных отношений, это желание грубо вжать его в стену, целовать до крови, а потом иметь так что б он забыл свое имя, желание просто валить и трахать, без капли романтики. И понял я это где-то месяц назад. Все началось с привычного переодевания на физру в старой как сей мир школьной раздевалке. Он как обычно снимает черную рубашку, а следом за ней черные джинсы, оставаясь в одних черных боксерах. Мда, разнообразием цветов гардероб не блещет, поскольку вместо снятой одежды он одевает черный спортивный костюм. Я как обычно разглядываю его краем глаза, так что б он не заметил. Он одевает сначала штаны, оставляя натренированный торс обнаженным. После этого его взгляд устремляется куда-то в мою сторону, я отвожу свой, чтоб не выдать свой интерес к его телу. Я не могу похвастаться подобными мышцами, а даже если бы они у меня и были, то были бы закрыты бинтами, так что не суть. Через какое-то время Акутагава стремиться удалиться с раздевалки, даже не заметив, что одел футболку шиворот на выворот. На урок он так и не явился. Я под предлогом выйти в туалет, слинял от надоедливых упражнений и никому не нужных занятий. Но зайдя туда куда я направлялся я увидел интересную картину. Акутагава стоял со спущенными штанами и держа футболку в зубах, а его пальцы быстро двигались вдоль его же члена. Помимо ткани, он закрыл себе рот рукой, что б уж точно не издавать ни звука. Я продолжил тихо стоять и наблюдать за ним. Должен отметить, вид шикарный. В пылу своего наслаждения он меня даже не заметил. Его взгляд засек меня только когда собирался уходить. Тогда я в первый и последний раз видел как его по жизни белое лицо цветом, который я сейчас бы сравнил с волосами Чуи, но тогда я даже не знал о существовании рыжей бестии, так что вернемся к Рюноске. Он стоял как вкопанный и даже боялся пошевелиться. - Впредь когда будешь дрочить не одевай черную одежду, на ней очень хорошо видны следы от спермы, - его лицо еще больше покраснело, интересно как сильно я смогу вогнать его в краску? - Как долго ты смотрел? - еле выдавил он из себя. - Вполне достаточно, Рю, достаточно, - "Рю" я никогда его так не называл. От такого обращения его лицо еще больше залилось красным, а волосы чуть ли не дыбом встали. Я начал подходить к нему. - На кого ты дрочил если не секрет? - Секрет! - придушенно крикнул он, отходя назад. - И даже мне не скажешь? - я быстро сократил дистанцию и шептал в его красное ушко. Вместо ответа он просто попробовал убежать. Но не вышло, я схватил его за ворот и со всей силы толкнул в ближайшую стену и тут же впился в губы. Парень растерялся и неуверенно впустил мой язык внутрь. Поцелуй вышел грубый и требовательный. Pov:Автор Язык Осаму был глубоко в податливом ротике. Потом шатен жадно кусал тонкие губы, добавляя в поцелуй нотки металла. Оторвавшись от брюнета, Дазай еще какое-то время смотрел в ошарашенные похотливые серые глазки. Рюноске отвел глаза стараясь смотреть куда угодно но не на Осаму, что было проблематично учитывая как они стоят. Старший схватил его за подбородок, сдавив большим и указательным пальцами щеки, от чего красные и искусанные губы мило надулись. - Ты хочешь продолжение? - зашептал Дазай в до сих пор красное ушко. Хочет ли Рюноске продолжение? Конечно, да! Ему уже давно нравиться Дазай Осаму. Здесь он оказался из-за того что у него встает стоит Осаму только рубашку расстегнуть и в очередной раз небрежно поправить бинты. Он дрочил представляя на месте своих рук руки Осаму. Его длинные пальцы. У Акутагавы ноги подкашиваются от мысли что они могут быть в нем. Хочет ли он? Звучит как чисто риторический вопрос. Он хочет Осаму, хочет что б тот прижал его прям здесь и трахнул у этой самой стены не церемонясь. В ответ на вопрос он просто кивнул. У него просто не было сил говорить, он боялся, что это все это окажется чем-то на подобие сна или иллюзии. Если Дазай и в правду сделает с ним это - он забудет как дышать. Осаму же получив положительный ответ, одним движением развернул брюнета лицом к стене, заставляя упереться руками в холодный кафель. Рука Дазая тут же соскользнула с подбородка на шею. Он сильно удивился, когда Рю откинул голову назад, давая Осаму полный доступ к своей шее. Смотря сейчас на Аку в памяти всплывали собственные воспоминания, когда чуть больше года назад он так же стоял прижатый к стене в этом же туалете. Тогда Достоевский даже не спросив желания Осаму, закрыл ему рот рукой и трахнул, так что ученик не смог подняться с пола. Он чувствовал себя униженным и пытался повеситься в этом же туалете на собственном ремне. Его тогда спас Ода-сенсей, вечно Осаму кто-то мешает покончить с собой. Наученный личным опытом Дазай никогда не сделает подобного со своим партнером. Чуть надавив на открытую шею, но не критично, Осаму свободной рукой стянул черные штаны вместе с черными боксерами. Его пальцы скользнули к, как он думал, девственной дырочке, но на удивление она была растянута. Шатен был готов что Рю надо будет растягивать, еще и без смазки, на то, что парень будет полностью готов, Осаму не рассчитывал. - Ты девственник, Рю? - низкий шепот Дазая в самое ухо заставил Аку вообще забыть где он находится. - Да, - еле смог сказать брюнет, из-за руки шатена на горле. Дазай лишь хмыкнул и перевел руку с горла на волосы на макушке. То что сказал Аку наводило на две мысли либо он соврал, за что получит, либо он растягивал себя сам. Вторая мысль только подогрела желание жестко трахнуть этого парня. Он сжал пряди и проникнул пальцами в растянутую дырочку. Он отклонил голову Рю так сильно что даже дышать было сложно, не то что стонать. Долго так мучать парня не пришлось, он и вправду был хорошо подготовлен. Дазай придержал его одной рукой за бедро, а другой на талию. - Будешь стонать - отшлепаю так что сесть не сможешь, - предупредил Осаму. Рю лишь мелко кивнул. Дазай резко вошел в парня. Для того это было абсолютно новое ощущение и он не смог сдержаться - тихо застонал. - Забыл что я говорил? ? - процедил Осаму, шлепая сероглазого по заду. Тот дернулся, но не пытался уйти от руки, а наоборот подставляясь под удар. - Еще раз услышу - исполню то что пообещал, - шатен начинал злиться, ведь уже давно хотел начать вбиваться в горячее нутро. Рю покорно прикрыл рот рукой. Дазай наконец-то начал толчки. Резкие грубые и глубокие. Тело под ним содрогалось от каждого толчка, а колени у Акутагавы начали подкашиваться. Пришлось придерживать его по другому, а то упадет. Одну руку Осаму запустил в волосы цвета смолы, а другая проходит через грудь и сжимает шею. Рю буквально лежал на предплечье Дазая, только это помогало ему держаться на ногах. Он стонет в руку и зажимается от непривычных ощущений. Но его зажатость проходит, стоит Осаму попасть о простате, он подмахивает бедрами. Шатен чувствует напряжённые мышцы торса, он уверен, что пресс не менее напряжен, он хочет провести пальцами по твердым кубикам. Акутагава сильнее наклоняется, упираясь лбом в стену и шире раздвигая ноги Дазай убирает руку о волос и гуляет ней по бледному телу. Руку на шее он сжимает сильнее, до болезненных ощущений, но не ломая трахею. Он кайфует от ощущений. Последний раз он спал с парнем месяца два назад. С девушками совсем не так. Он упирается лбом меж лопаток в напряжённую спину Аку и закрывает глаза, толкаясь еще резче, сильнее и глубже. Подняв скорость, через некоторое время он обильно изливается в презерватив. Он до крови укусил Аку за плече, оттянув голову назад почти до хруста, а пальцы на шее сжал так сильно, что это действительно начало напоминать настоящее удушье. Полностью излившись он отпустил тело под собой, Рю сразу рухнул на пол, кашляя и держась дрожащими руками за горло. Осаму выкинул презерватив, оделся, а только потом обратился к парню, который, как Осаму только заметил, тоже кончил. - Вставай, оденься и убери. Я жду. - Ты еще не ушел? - тихо спросил Рю. - Не в моих правилах оставлять того с кем трахался на полу в туалете. Рюноске медленно встал и оделся. Футболка была мятая и съехала с одного плеча. Пока Акутагава убирал, что заняло достаточно много времени, Дазай умылся. Рюноске только начинал приходить в себя. Они пошли в зал где и должны были находиться, в этом вряд ли есть смысл, ведь урок закончится через 5 минут. Pov:Дазай - Акутагава, - обратился я. - Да, Осаму? - тогда он впервые назвал меня по имени. - Тебе понравилось? - это скорее вопрос для галочки, независимо от его ответа я точно трахну еще как минимум раз. - Да, - неожиданно, так даже проще. - Тогда повторим, - сказал я. - Угу. - Это был не вопрос, а утверждение, - холодно указал я. После того раза мы встречались там где я ему скажу. В школе мы просто играли дружбу. Рюноске оказался еще большим извращенцем, чем я думал. Помимо шлепков, удушения и общей грубости, он был не против абсолютно любой моей идеи. Видеть то как он отдается в мои руки было особенно приятно. Вскоре я понял что ему нравиться ошейники, а на его шее прекрасно смотрелась грубая кожа. В таком ошейнике он еще больше напоминал преданного пса. А толстым кожаным поводком можно было его ударить если он не проявлял должной покорности. Таки игры с ним очень нравились. Но вскоре в нашем классе появился Чуя, рыжая бестия. Его даже в один ряд с таким как Аку ставить совесть не позволяла. Он красив, и даже очень. Эти огненно-рыжие волосы. Глаза цвета океана, в которых так и пляшут черти. На его милом личике так прекрасно смотрелись веснушки. А когда увидел его тело в раздевал, чуть кровь носом не пошла. Чуя - произведение искусства и он будет моим. А то что принадлежит мне нельзя обижать, и те кто это сделают сильно пожалеют, что родились на этот свет.