Алмазный мальчик

      — Как думаешь, этот Тэхён и правда не догадывается о чувствах Гука? — Юнги устремляет задумчивый взгляд в окно, размешивая сахар в чашке с кофе.       — Да кто же его знает, — пожимает плечами Хосок, — мы с ним даже не знакомы, чтобы судить.       — Ну вот как раз и познакомимся на выходных, — Мин очерчивает чёткий профиль мужчины напротив, — мы же пойдём на его день рождения?       — Если хочешь — пойдём, — отстранённо проговаривает Чон, — мне без разницы, — делает глоток двойного эспрессо.       — Странно, даже не пошутишь по этому поводу? — ухмыляется Юнги, ища в глазах Хосока прежний азарт.       — Ты такой милый, котёнок, — переводит взгляд на лисьи омуты, в которых жаждет раствориться, — ворчишь, когда я задеваю тебя, а когда молчу — тебе скучно, — усмехается сам себе не разрывая зрительного контакта, — так и скажи, что хочешь, чтобы я взял тебя прямо на этом столе, — резко нагибается к опешившему Мину, нагло взяв его острый подбородок в свои крепкие пальцы.       Юнги заворожённо смотрит в ясные глаза, окутанные туманом, и не шевелится, застыв в лютом шоке. Спустя несколько секунд он несильно бьёт по руке Чона и хмурит брови.       — Что ты несешь, глупый Хосок! Кому ты, к чёрту, нужен! — у парня покраснело лицо и кончики ушей, он вот-вот взорвётся от такого поведения мужчины, — Что ты себе позволяешь?! Я тебе не уличная девка! — вскакивает Юнги, пуская весь свой гнев в соседа напротив.       Чон усмехнулся, поднимая один уголок губ, и облокотился на край стола, плотоядно рассматривая дикое лицо напротив.       — Юнги-я, присядь, — глубоким басистым голосом проговаривает, — я тебе кое-что расскажу, — Хосок стал серьёзным и смотрит также, давя в парнишке всплеск эмоций, будто бы тушит пожар в миновой душе своим ледяным океаном чёрной бездны.       Юнги простоял ровно десять секунд, а после послушно сел на место, снова отворачиваясь к окну.       — Молодец, — хвалит его мужчина, а тот и носом не ведёт, — а теперь послушай меня внимательно. Если ты не хочешь отношений со мной, я пойму, если я не приятен тебе — тоже приму, не нравятся мои шутки — ожидаемо, не хочешь, чтобы я ласково называл тебя — может быть, приму к сведению, сгораешь от ненависти ко мне, когда я касаюсь тебя, — Хосок медленно протягивает руку в сторону Мина и невесомо касается внешней стороны ладони большим пальцем руки, очерчивает выпирающую косточку, глазами сопровождая свои прикосновения, и также неспеша убирает свою руку, ощущая на себе растерянный взгляд, — это естественно, — почти шёпотом, — Всё это может быть правдой, но согласись, ты бы тогда не сидел здесь, — Хосок вскидывает руки, как бы показывая на всё помещение, — со мной, верно? Не нравилось бы всё это, не ходил бы со мной обедать, как минимум, — с расстановкой выговаривает Хосок и устало трёт переносицу, — и, к слову, Юнги, за уличными девками не ухаживают, их одноразово хотят. Сейчас я не прошу от тебя лишнего, просто прекрати врать сам себе, — Чон отталкивается на спинку стула и подносит к губам остывший кофе.       Юнги ничего не сказал, лишь спокойно выслушал, впечатывая в себя каждое слово мужчины. Он опускает глаза и задумчиво смотрит на тихую гладь в своей чашке раздумывая над всем, что сказал не такой уж и глупый Чон Хосок. Если подумать, то он никогда не перегибал палку, шутил, да, постоянно, но никогда не нагнетал. Да и Мин сам ведь всегда рядом с этим блондином, хоть они и не были закадычными друзьями.       У Юнги никогда не было отношений с мужчиной, да и с женщинами толком тоже не складывалось. Парень никогда не позиционировал себя как гея, даже не представлял и до сих пор не представляет себя на другой стороне. Он бы и не начал задумываться о таком, если бы не тот факт, что вот так болтать, ходить на обед, делить перекусы, когда задерживаются на работе, готовить совместные проекты и иметь общих друзей — приятно. Он привык к жизни с Чоном под боком, сам не заметил как привязался к мужчине. Самое страшное, от чего в данный момент сердце выпрыгивает из вздымающейся груди, что кожа горит в месте прикосновения блондина, плавится, оставляя после себя уродливый ожог истины. Юнги сжимает в кулак тронутую руку и убирает под стол, скрывая от чужих глаз, как что-то сокровенное.       Парни в тишине допивают кофе и синхронно поднимаются со своих мест, общаясь лишь взглядом, оплачивают счёт (пока что раздельно, ибо Хосок не напирает и боится напугать) и выходят из кафе, отправляясь обратно в свою привычную рутину — на работу.

***

      Джин открывает входную дверь своего дома, звеня связкой ключей, которые после бросает на комод в прихожей. Мужчина скидывает надоевшую обувь и входит в просторную гостиную. Крупные широкие окна открывают вид на задний двор с ровным газоном и подстриженными кустами, поверх пластиковых ставней расположились тёмно-синие шторы, что тяжело свисают в пол. Светло-серые стены делают помещение просторнее, а чёрные элементы в интерьере придают объем и чёткость. В середине гостиной между двумя окнами висят три картины от потолка до пола с изображениями Японии. Все произведения выполнены лишь тремя цветами: синим, чёрным и белым. Та, что выше, показывает ветви сакуры на фоне заката в Японском море, вторая открывает всем известный вид на вулкан Фудзияма со стороны Тихого океана, на третьей, чуть ниже, изображён остров Немуро, что в регионе островов Хоккайдо, где-то в середине ноября, когда Охотское море покрывается тонким слоем льда. Завораживающе. Чонгуку передалась любовь к Японии от отца, поэтому в их доме много сувениров, элементов интерьера и даже растений из страны восходящего солнца.       В их саду растёт настоящий бонсай, за которым ухаживает опытный садовник. Возле дерева стоят пара навесных кресел, с них можно полюбоваться ветвистым деревом и отдохнуть от внешних стрессов, здесь можно вручить свою душу на время в руки спокойствия и уединения.       Джин проходит к дивану, наблюдая как Чонгук лежит на нём в наушниках и читает неизвестный отцу комикс. Мужчина незаметно прокрадывается к сыну и невесомо дотрагивается до плеча, испугав мальчишку, что чуть было не свалился на пол.       — Пап, ну ты чего? — пытается отдышаться, — я на самом интересном месте! Так и дураком можно сделать, знаешь ли, — бубнит парень и откладывает томик с мангой.       — Ты же сам хотел поговорить, а сейчас недоволен, — хмыкает Джин, — не хочешь — как хочешь, — разводит руками и направляется в сторону кухни.       — Ну, пап, ну ты чего, — льнёт к отцу, немножко подлизываясь, — давай поговорим, а?       — Какой же ты хитрый, Гук-и, — тянет Джин и закатывает глаза, еле сдерживая улыбку.       — Прости, прости, я весь внимание, — щебечет Чон, уложив голову на широкое плечо отца.       — Ну и как я могу на тебя злиться? — теребит густые угольные волосы, перебирая их меж пальцев, вызывая у Гука довольную кроличью улыбку.       — Я поговорил с Чимином по телефону, он сказал, что они с Намджуном с радостью придут, — улыбается мужчина смотря на заблестевшие глаза мальчика, — есть ещё двое с моей работы, они мои друзья, ровесники Тэхёна, — Чон, кажется, даже дышать перестал, когда услышал заветное имя, — они тоже захотели прийти, ты же не против?       — Нет...конечно, нет, — отрицательно мотает головой, выжидая дальнейшего рассказа.       — Насчёт последнего, ему я не звонил, — наблюдает как звёзды в глазах сына меркнут, — я подумал, что ты сам захочешь его позвать, вы же всё-таки дружите, — пожимает плечами Джин, из-за чего голову Гука несильно потряхивает, — что скажешь?       Чонгук садится прямо, устремляя взгляд сквозь родителя, раздумывая. Парень внушил себе, что Тэхён не воспримет его приглашение серьёзно, поэтому рассчитывал на отца, что он не откажется, если Джин пригласит его.       Хотя, если честно, он просто боится быть отвергнутым, «это очень неприятно», подумал Чон.       — Пап, можешь сам с ним связаться? — чуть замявшись проговорил мальчик.       — Конечно, как скажешь, — Джин целует парня в макушку и направляется в кухню, — что будем готовить на ужин, зайчонок? — мягко улыбается то ли из-за хорошего настроения, то ли из-за того, что увидел в глазах сына первые искренние чувства. Для родителя это неоценимо. Неоценимо и равноценно страшно.

***

      С последней их встречи прошла неделя, Тэхён не забывал о прекрасном мальчике, что пленил своей милой улыбкой и детской непосредственностью. Все дни проходили с желанием написать ему, спросить как дела, поинтересоваться чем он занимается, но не стал. Почему? Потому что не должен так делать. В мыслях Кима всё никак не укладывается, что он смог испытать чувства к такому хрупкому и маленькому человеку, непостижимое творится в голове Тэхёна, сам себя не понимает, враждует внутри, возводя внутреннее недоверие.       Сегодня у него выходной, он расслабляется на своём любимом кресле, смотрит на большой город, в котором активно развивается жизнь, у города выходных не бывает. Тэхён, одетый в светло-бежевый просторный домашний костюм из флиса, надевает очки с толстой чёрной оправой и берёт одну из недочитанных книг — «Мысли» Шопенгауэра, тяжеловато идёт, но мужчина справится и дочитает это небольшое произведение.       От уютной обстановки и полноценной тишины Тэхёна отрывает звук оповещения, на которое он нехотя переводит взгляд. Тэхён немного прищуривается и читает входящее сообщение от отправителя «Ким Сокджин»:       «Тэхён, привет! Ты, наверное, на работе, не хочу тебя отвлекать. Позвони, как освободишься.»       А брюнет вроде как и не занят, что весьма странно. Его охватывает неподдельный интерес, с недавних пор Джин ассоциируется лишь с его сыном, поэтому чрезмерное любопытство понятно.       Ким откладывает книгу на небольшой столик рядом с собой, набирает в лёгкие побольше воздуха, судорожно выдыхает и нажимает на кнопку вызова. Два длинных гудка. Ответ на другом конце.       — Тэ, привет! Спасибо, что оперативно перезвонил, — приветливо выговаривает Сокджин.       — Привет, Джин-а, сегодня у меня выходной, так что я почти свободен, — посмеивается и наблюдает за плывущими облаками на ясном небе за окном.       — Звоню с приглашением, Тэхён-и, — протяжно начинает Джин, — Что ты делаешь в следующую субботу?       — Так..., — парень задумывается, перебирая в голове предстоящую работу и вспоминает наметившие планы, — вроде бы я свободен, — трёт подбородок и сводит густые брови, — но ты же знаешь, с моей работой нельзя загадывать наперёд, тем более на целый выходной, — шутит, а может, и нет, — а что такое? Только не говори, что хочешь позвать меня на свидание, — Тэхён нескрываемо улыбается, — ты слишком красив для меня, Джин-и.       — Тэ, дорогой, ты один из самых красивых мужчин на Земле, но, к сожалению, маловат для меня, уж прости, — поддерживает шутку приятеля, — предпочитаю мужчин постарше себя.       — Не разбивай мне сердце, — театрально выговаривает Тэхён.       — Я подумаю над этим. А теперь немного серьёзнее, — меняет тему старший Ким, немного откашлявшись, — в следующую субботу у Чонгука день рождения, он хочет справить его в компании пожилых людей.       — Именно поэтому ты звонишь мне?       — Точно! — вскрикивает Джин, — На самом деле будут все мои друзья, парень взрослеет, видимо, и вот захотел провести день со взрослыми мужчинами, не забыв про тебя в том числе, — «думая лишь о тебе» проносится в голове Сокджина, — что скажешь?       Чонгук чётко дал понять, что хочет видеть Тэхёна на своём празднике, ради этого готов провести день с совсем незнакомыми людьми старше себя, но главное, чтобы Ким был рядом. Вот же упёртый мальчишка, нашёл ход через своего отца. Тэхён усмехается и качает головой, осознавая, что ему это в каком-то роде даже приятно.       — Хорошо, Джин, можешь передать Гуку, что я приду, — нежно произносит сладкое имя мальчишки.       — Спасибо, Тэ, я знал, что ты поймёшь.       — Буду ждать, пока, хён, — Тэхён завершает вызов и откидывает голову на спинку кресла, не сдерживая счастливой улыбки.       — Ну и что же тебе подарить, маленький алмазный мальчик, — сам у себя спрашивает, будто ментально передаёт вопрос невидимому собеседнику.       У Кима есть неделя, чтобы подготовить подарок, достойный Чонгука.