Минхо
(Школьный друг)
«Чонгук-щи, с др! Пусть всё будет)»Тэмин
(Сосед по парте)
«Чонгук-и, поздравляю тебя с днём рождения. Оставайся таким же красивым и сильным :*»Хина
(Девочка из параллельного класса)
И ещё несколько подобных сообщений. Гук улыбается и благодарит всех, кто поздравил, разгребает все мессенджеры, забитые всевозможными стикерами. Когда Чон подходил к концу, то увидел то единственное сообщение, которое комом в горле встало, перехватило дыхательные пути, дотронулось нежностью до краешка сердца, пустило за собой тысячу мурашек, ведомых какой-то неведомой тягой к мужчине. Он написал ещё ночью, поздравил самым первым, как Гук мог такое упустить сам не понимает, весь день не подходил к телефону и вот что вышло. Тэхён, поди, думает, какой мальчишка невоспитанный, что даже на сообщение не ответил. Или он обиделся? Господи, а если Тэхён не придёт к нему на праздник? Что, если посчитает это своего рода оскорблением? Мысли в голове Чона прыгают со скоростью света, утягивая в большую ахинею. Мальчик уже побледнел было, когда отец вошёл в его комнату. — Гук, ты как? — интересуется Ким, — Тэхён звонил, спрашивал всё ли в порядке, ведь мы с тобой оба были не в сети весь день, — улыбается, — представляешь? Я и забыл про этот телефон совсем, — искренне смеётся, пока Чонгук вытаращил на него свои большие глазища. — Он придёт? — еле слышно проговаривает младший, не боясь, что раскроют особое отношение к этому мужчине. — Конечно придёт, куда же он денется! — усмехается Джин, улавливая в голосе парня тоску, — Гук-и, сходи в душ и переоденься, у тебя осталось полчаса, я пойду накрывать на стол, — из-за приоткрытой двери даёт указание, — поторопись. Чонгук поднял голову вверх, сидя в незаправленной кровати, прикусил нижнюю губу и закрыл глаза, мысленно передавая слова благодарности кому-то свыше. Парень прислонился головой к стене и поднёс к лицу широкие ладони, зарывая в них своё искажённое эмоциями лицо. Он вдыхает через нос, что есть сил и шепчет в пустоту: — Да что со мной происходит... Спустя двадцать минут, Чон смотрел в своё отражение в большом зеркале в пол, стоящее возле большого шкафа с вещами. Гук долго не мог определиться с выбором, но всё же остановился на своём любимом — чёрном, не ища изысков для вечера. Всё-таки ему всего семнадцать, он не должен выглядеть старше своих лет, нацепив костюм-тройку. На Чонгуке надеты чёрные джинсы, что обтягивают упругие мышцы на крепких бёдрах, чёрная рубашка глубокого бархатного цвета, подчёркивая слегка выпирающую грудь, которая подкачалась благодаря плаванию и благодаря ему же парень заимел широкие плечи, что делают фигуру ещё красивее. Чон провёл пятернёй по густым смольным волосам, зачёсывая их назад, но они тут же выпали аккуратными локонами, свисая на ровном лбу. Чонгук был готов, с минуты на минуту должны прийти гости, должен прийти Тэхён. Сердце не успокаивается, мечется во все стороны, места себе не находит, хочет выпрыгнуть из забвенного тела, но никак не получается. Услышав ритмичную песню, Чон двинулся в сторону мелодии, исходящей из большой портативной колонки, что включил Джин, делая праздничную обстановку. Потолок гостиной был украшен шарами разнообразных цветов и форм. Вот повис жёлтый шар, символизирующий веселый смайл, рядом летает фиолетовое сердце, справа ярко-зелёный с надписью «С днём рождения!». Гук неплохо потрудился, надув несколько десятков шаров гелием. Джин оформил длинный обеденный стол белоснежной скатертью и придвинул семь дубовых стульев с синей обивкой. Сервировка была классическая, в стиле Кима, тарелки тёмно-синего цвета, словно в них видны волны океана, аккуратно стояли на деревянных круглых подставках. Время близилось к шести, когда Гук стоял на кухне, смотря в окно, ведущее в сторону дороги, в ожидании долгожданных гостей. Парень теребил в руках подол рубашки, за что получил от отца упрекающий выговор: — Чонгук, ну что ты делаешь? — недовольно пронеслось мимо сына, — ты же всё помнёшь, перестань, — качает головой и останавливается возле Гука убирая его влажные ладони со слегка мятой ткани, — не нервничай, ладно? — мягко улыбается, — это твой праздник, сынок, твой день, отнесись к этому спокойнее, договорились? — Джин ласково гладит чужое плечо, поддерживая. Мальчишка слабо кивнул и снова отвернулся к окну, чуть прищуриваясь, заметив движение. Он внимательно присматривается к подъезжающему чёрному автомобилю и задерживает дыхание, ожидая того, кто выйдет из машины. Остановившись недалеко от входа на парковочной зоне у дома, из чёрного мерседеса выходит высокий подкаченный мужчина. Он аккуратно захлопывает дверь с водительской стороны, поправляет полы чёрного пиджака и направляется к пассажирской стороне. Тот открывает дверцу, беря в руку небольшую ладошку, в след за которой появился радостный блондин. Они смотрят друг на друга как в последний раз, ни на секунду не разрывая зрительный контакт, Чонгук не особо понимает этого, да и не старается, если честно. — Пап, приехали Намджун и Чимин! — выкрикивает парень отцу, что копошился в гостиной, идеализируя сервировку. — Открой им, пожалуйста, дверь, я немного занят, — кричит в ответ. Гук театрально закатывает глаза, не понимая дотошность в каких-то тарелках и вилках. Чон спрыгивает с нагретого места и проходит в коридор, включая тёплый свет. Отворяет входную дверь и дружелюбно улыбается подошедшим гостям. — Гук-и, привет! — тянется за объятиями Чимин и вскоре получает их, — С днём рождения! Ты уже такой взрослый и, — Пак обхватывает крепкое предплечье младшего, несильно сжимая, — подкаченный! Ничего себе, Гук-и! Даже у меня меньше, — ощупывает свою руку в сравнении. — Спасибо, Чимин-а, — неловко тянет младший, — я немного занимаюсь, — Гук потирает кончик носа. — С днём рождения, Чонгук! — басистый голос разливается по округе, — Это наш подарок тебе, надеемся, — Джун кидает взгляд в сторону своего парня, — что мы смогли выбрать то, что понравится такому разностороннему юноше, как ты, — с улыбкой выговаривает мужчина и жмёт руку парня, немного её встряхивая. Чонгук принимает из рук Намджуна чёрную классическую коробку без определительных знаков. Именинник приглашает гостей зайти внутрь, с просьбой чувствовать себя как дома. Он не выпускает из рук коробку, проходит с ней в гостиную. — О, уже подарки, Гук-и, — весело спрашивает отец, подпевая какой-то попсовой песне, — откроешь? Чонгук аккуратно поднимает упругую крышку и вскидывает брови вверх, удивляясь подарку. Парень переводит взгляд на Чимина, чтобы тот подтвердил его догадку. — Это проектор звёздного неба, — мягко улыбается, — там есть множество режимов, разная яркость и всевозможные цвета и созвездия. Можно смотреть, что нравится, либо можно включить карту неба и наблюдать, как падают звёзды и пролетают кометы, — объясняет Пак, держа за руку того, кто придумал этот подарок. Намджун окутывает любящим взглядом блондина, чуть сжимая его ладонь и легонько кивает, мысленно передавая «ты всё делаешь правильно». — Это...прекрасно..., — Гук осторожно осматривает понравившийся подарок, — большое спасибо вам, — он переводит взгляд с одного на другого, а после на довольного отца, что улыбается своей аккуратной улыбкой, выставляя напоказ ровные зубы. Пока Чонгук рассматривал интересующую его вещь в руках, мужчины поздоровались и перекинулись парой слов. Чону всегда было интересно небо: как устроена вселенная, соседние планеты, о которых мало кто говорит, и солнечное время. Это завораживает. Парень всю жизнь бы любовался созвездиями на ночном небе. Теперь у него есть домашняя версия, он действительно благодарен мужчинам за такой необычный и индивидуальный подарок. Подарок, которым он воспользуется при первом удобном случае, Чонгук отнёс в комнату и поставил на прикроватную тумбочку. Он окидывает спальню взглядом, заранее пытается подобрать идеальное место для установки проектора. Парень встряхивает голову, возвращаясь к реальности, выползая из своих мыслей, и возвращается к гостям. За пятиминутное отсутствие Чона, в дом прибыли ещё люди для празднования. Парню они были не знакомы. У мужчины повыше были обесцвечены короткие волосы до платинового оттенка, лицо словно отзеркаливало само солнце — он был таким же ярким со своей широкой улыбкой, на нём надета тёмно-зелёная футболка оверсайз с маленьким кармашком на груди, откуда как будто бы рос цветок с разноцветными лепестками, широкие штаны коричневого цвета идеально сочетались по цветовой гамме, а белые кеды и стильный браслет из разноцветных бусин логично завершали его яркий наряд. Второй же был немного ниже и моложе, его пепельные отросшие волосы были аккуратно уложены, а сам он выглядел довольно просто: синие прямые джинсы, белая футболка, поверх которой надет чёрный кардиган. Когда Гук зашёл в место сборища, то тут же вызвал довольную улыбку на лице яркого человека. — Чонгук-и, здравствуй! — мужчина повернулся в сторону парня, протягивая ему руку, — С днём рождения тебя! — улыбается самой счастливой улыбкой, которую Чону только удавалось видеть, — Меня зовут Чон Хосок, — слегка кланяется гость, — очень приятно наконец-то с тобой познакомиться. — Спасибо, Хосоки-ним, приятно познакомиться, — Чонгук кланяется в ответ, переводя взгляд на улыбающегося Юнги. — Чонгук, привет! — машет рукой незнакомец, — меня зовут Мин Юнги, — приветливо улыбается, — будем знакомы, — парень прикрывает глаза от широкой улыбки, — поздравляю с днём рождения! Твой отец говорил, что ты рисуешь, — Мин кидает взгляд на довольного Джина, что отпивает немного шампанского из прозрачного фужера, — желаю как-нибудь нам встретиться на твоей выставке, — подмигивает парень и протягивает красочный конверт. Чонгук принимает из рук приятного молодого человека подарок и слегка кланяется, подарив одобрительную улыбку Хосоку, у которого, видимо, не заканчивается волна счастья. — Мы знаем, что Джин подарил тебе планшет для рисования, — старший Чон закатывает глаза, — но мы с Юнги за искусство на холсте, — Хосок кивает в сторону коллеги, — если посчитаешь нужным, то купи себе принадлежности для рисования в качественном магазине. Младший переводит взгляд на конверт и, немного подождав, открывает его, наблюдая перед собой сертификат на один миллион вон в лучший магазин товаров для живописи в Сеуле «Kyobo». Его брови медленно потянулись вверх, создавая круглую форму ошарашенных глаз. — Ничего себе! — на эмоциях выдаёт Чонгук, — Большое спасибо вам! — Гук в шаг оказывается возле своих хёнов и обнимает каждого, роняя непрекращающиеся слова благодарности. — У тебя такой милый сын, Джин-а, — Хосок поворачивает голову в сторону весёлого отца. — Я знаю, Хо, — горделиво оттопырил грудь, получая в свою сторону похвалу.Чимин, наблюдая за милой картиной, краем уха услышал приближающийся звук очередного автомобиля, въезжающего на грунтовую дорогу. Он повернулся в сторону входной двери, ожидая увидеть лучшего друга, что, непохоже на него, задерживается. Спустя мгновение раздался тактичный стук в дверь. Чонгук замер, затаил дыхание, оно ему сейчас неподвластно. Не отрывает взгляд от входной двери, ожидая, что кто-нибудь её откроет, и он увидит его, того самого мужчину, что в голове устроил хаос, уничтожил все мысли, мечтать в одном русле заставил. Подчинил и на колени поставил влюблённого мальчишку лишь своим существованием. Чон вдыхает разгорячённый воздух, машинально направляясь ко входу, протягивает дрожащую руку, обхватывает дверную ручку и тянет, словно титановую, дверь на себя, встречаясь с глазами, что утягивают за собой, лишая самообладания. Мужчина напротив смотрит на мальчика с сожалением, чуть сводя брови у переносицы. — Гук-и, я опоздал, прости, пожалуйста, — вымаливает ненужное прощение и делает шаг вперёд, — с днём рождения, Чон Чонгук, — Ким поджимает губы и выжидает ответа, держа в руках букет, предназначенный лишь для одного человека. Перед Чонгуком стоит мужчина, он его рассматривает — идеализирует. Угольные слегка завитые локоны спадают на лоб, прикрывая глаза, но не пряча проникновенный взгляд. Белоснежная отглаженная рубашка расстёгнута на три верхних пуговицы, открывая выразительные ключицы и жилистую шею под медовой кожей, на которой несильно вздулись синеватые вены, голубые джинсы облегают ровные ноги, картину лучше Чонгук не видел. Тэхён держит в руках большой букет из тигровых лилий. Ярко-оранжевый цвет фокусирует внимание Чона на себе, без шанса оторваться. Он осматривает красивые и сочные цветы, но после вспоминает о мужчине и скользит растерянным взглядом по обеспокоенному лицу. — Спасибо, хён, — громко сглотнув, Чонгук кивает мужчине и принимает неземной красоты букет из рук Кима. — Тигровые лилии — твои цветы, Чонгук, — Тэхён кивает на букет, негласно передавая «это лишь для тебя». — Мне никогда не дарили их, — парень невесомо проводит рукой по медным лепесткам, — в Корее, вроде, они не водятся, — глубоко вдыхает сладкий аромат цветов, зарывая нос в бутоны. — Гук-и, я бы не советовал тебе так делать, — сдерживает свою улыбку мужчина, — у пестиков лилии очень красочное напыление, — Ким уже открыто улыбается, видя, как нос Чонгука испачкался и стал песочно-красным. Парень провёл тыльной стороной ладони по лицу, пытаясь стереть окрас, но выходили лишь тщетные попытки. Чон не злился, лишь улыбался в ответ на тэхёнов кроткий смех. — Давай помогу, — Тэхён приблизился к юноше, который тотчас же убрал букет в сторону, дабы не запачкать белую рубашку мужчины. Ким становится вплотную и кончиками длинных пальцев стирает с вздёрнутого носа остатки пыльцы. Чонгук смотрит снизу вверх, упиваясь чёрными глазами, что так близко, пытается успеть рассмотреть каждую длинную ресничку, каждый миллиметр на самом прекрасном лице, что ему удавалось видеть. Тэхён, очистив лицо младшего, не спешит отстранятся, смотрит в ответ на испуганные медовые глаза, селя в них надежду. Совсем тихо, бархатным шёпотом: — Будь счастлив, малыш. Ким отстраняется, переводя взгляд на парней, стоящих за спиной младшего, которые ожидают, когда Тэхён с ними поздоровается. А, быть может, они хотят, чтобы он отошёл от напуганного мальчика. — Ребята, привет! — радостно выкрикивает Ким, махая рукой в знаке приветствия. Парень с блондинистыми волосами первый встречает друга, крепко обнимая за шею, радостно выкрикивая: — Ким Тэхён, не похоже на тебя! Опаздываешь! — парень дружелюбно взлохмачивает густые волосы Кима и отпускает из объятий. Намджун сжимает чужую ладонь и сопровождает жест лёгкой улыбкой. — Тэхён, познакомься, это Чон Хосок, — Джин указывает рукой на блондина с короткими волосами, — а этого юношу зовут Мин Юнги, — мужчина кивает в сторону младшего. Мужчины здороваются и проходят в гостиную, Чонгук ставит крупный букет в вазу из голубого стекла, украшенной золотыми разводами, все присаживаются за накрытый Джином стол. У Тэхёна происходит дежавю, когда он напротив себя видит большие круглые глаза, рассматривающие мужчину. В этот раз Ким не будет задавать лишних вопросов, пусть смотрит, он ему дозволяет. Праздничная атмосфера обволакивает каждого, кто находится в просторной комнате, нависающие разноцветные шары создают настроение, а приятная музыка насыщает комфортом. Пока Намджун разливал всем напитки, включая именинника, Тэхён поддерживал разговор с новыми знакомыми. — Поставки сократились до минимума, мы ждали эту партию полгода, а поставщик халатно отнёсся к товару и перестал выводит его на рынок, это был провал, — объясняет Хосок проблемы на работе, как и было задумано, — в вашей компании такого нет? — Мы выстраиваем качественные отношения с заказчиками и разбавляем это всё лояльностью, — парирует Тэхён, — понимаю недовольство вашей компании. — Да ещё бы! — вмешивается Юнги, придерживая бокал с шампанским в правой руке, — Были и влиятельные компании для которых мы готовили целые проекты, а после законченной работы они просто не выходили на связь! Лютая безответственность, — хмурится Мин. — Да, были у нас такие клиенты, — поддерживает Чимин, — но это не помешало нам развиваться дальше, — мягко улыбается, — нам всем нужен опыт, даже в таких неприятных ситуациях. — Ваша компания прекрасно справляется с поставленными задачами, — отмечает Намджун по собственному опыту, — вы сделали отличную рекламу для моей компании, — Намджун подливает Чимину вина, получая лёгкий поцелуй в щёку, — продажи действительно возросли. — Вот я и говорю, что мы делаем нашу работу на славу, — выговаривает Хосок, — заказчики знают куда обращаются, мы не дешёвое агентство, нет смысла выискивать вариант с меньшей стоимостью. Если хочешь адекватную рекламу — плати, — кивает мужчина сам себе. — Согласен, — подключается Джин, — чем меньше компания, тем незначительнее они берут рекламу, не задумываясь о том, что заплати ты на десять процентов больше и твои продажи после поднимутся на тридцать, — качает головой из стороны в сторону, не понимая как люди не видят такую простую истину. — Не хочется прерывать ваши разговоры, молодые люди, — начинает Тэхён, натянув неловкую улыбку, — но я хочу поздравить Чонгука с днём рождения, — поднимает бокал. Младший тихо сидел всё это время, пытаясь понять о чём говорят мужчины, на короткое время позабыв о празднике. Он медленно переводит взгляд на Тэхёна, что по-доброму смотрит в ответ и улыбается мужчине напротив. — Ты не против, Джин, если я начну? — спрашивает он у отца именинника. — Нет, — отрицательно кивает, — продолжай, пожалуйста. — Чонгук, — Тэхён смотрит в глаза напротив, — хочу пожелать тебе достичь своих целей. Поставь перед собой какую-то особенную и следуй за ней несмотря ни на что, когда ты достигнешь желаемого, не поверишь как твоя жизнь изменится. Оставь после себя след, саморазвивайся, Чон Чонгук, — Ким поднимает бокал и рассматривает блеск в юных глазах, — с днём рождения тебя! — мужчины поднимаются со своих мест и чокаются друг с другом, синхронно повторяя «с днём рождения». Когда все отпили из своих бокалов, Ким не спешил присаживаться и загадочно посмотрел в сторону отца парня, — Джин-а, у меня есть для Гук-а подарок, но я смогу подарить его только с твоего разрешения, — старший удивлённо вскидывает брови, ожидая продолжения, — я подумал о том, что ты мне сказал и на ум мне пришло только одно, — Тэхён поворачивается к Чонгуку, — у меня есть два билета на самолёт в Токио, хочу показать тебе Акихабару. — Тэхён..., — у Чона глаза округлились, вот-вот слёзы сморгнёт, всё тело сжалось, шевелится не получается, лишь голову в сторону отца удалось повернуть. Младший в надежде рассматривает взволнованный взгляд отца, мысленно передавая «пожалуйста». — Тэхён, это достаточно серьёзный подарок — перелёт, другая страна, — Джин ставит бокал с вином на стол, раздумывая над предложением Кима, но из мыслей его вырывает умоляющий голос сына: — Папа, пожалуйста, можно я полечу? Я так давно мечтал, прошу тебя, — в глазах мальчишки кометы только что столкнулись, взрыв оголяя, показывая все эмоции как на ладони. Джин пожалеет, если отпустит сына с мужчиной, но больше он пожалеет, если не выпустит, запретит. Врага из себя сделает, на время, естественно. Не хочет сына лишать эмоций от поездки, но и не хочет дать шанс влюблённости мальчика стать сильнее. Ким Тэхён взял чёрный маркер и перечеркнул весь план Джина и его друзей, смысла нет и дальше разыгрывать этот цирк, портя день рождения единственного ребёнка. — Тэхён, это будет самая ответственная поездка в твоей жизни, — Джин грозно смотрит на мужчину, — и будут некоторые нюансы, которые мы обговорим позже, — Тэхён кивает, серьёзно наблюдая за реакцией Джина. — Чонгук-и, я хочу для тебя лишь лучшего, поэтому разрешаю, но при условии, что это будет за один день — утром вы улетите, а вечером обратно, — Джин направляет указательный палец в сторону Кима, — лететь до Токио около трёх часов, вам хватит оставшегося времени для похода по одному району. Чон не сдерживая счастливой улыбки, подпрыгивает с места и крепко обнимает отца, говоря одно единственное «спасибо». Парень поверить не может ни в предложение Кима, ни в положительный ответ отца, это словно сон, либо лучший день рождения в жизни мальчика. После поздравлений Тэхёна и отмены плана Джина, вечер протекал в веселой обстановке. Мужчины много разговаривали, вспоминали смешные моменты из жизни, рассказывая их Чонгуку. Тот с широкой улыбкой выслушивал старших и сам начинал заводил новые темы. Ближе к полуночи вечеринка подходила к логическому завершению, оставляя после себя приятные воспоминания для каждого. У кого-то случилось удачное новое знакомство, кто-то просто был рядом друг с другом, хозяин откровенно упивался положительными эмоциями гостей и подтверждал своё настроение тёплой улыбкой. Чонгук же был крайне удивлён, что с людьми, почти вдвое его старше, он легко нашёл общий язык и провёл время ничуть не хуже, чем со сверстниками, он рад, что решил справить свой день именно так. По окончанию Намджун утягивал за собой Чимина, который выпил чуть больше, чем нужно, уводя к чёрному гелентвагену, что приехал за ними. Всё это сопровождалось радостный смехом Пака, закатыванием глаз друзей с работы, невесомым смехом Чонгука и понимающим кивком Тэхёна. Джун чуть ли не на руках вынес своего парня, пожелав спокойной ночи всем оставшимся мужчинам, мягко уложив своего на заднее сидение автомобиля. Через несколько минут подъехало такси за Хосоком, который, конечно же, заказал машину на два адреса, не спрашивая заранее у своего юного коллеги о намерениях поехать домой — едет Чон, значит, и Юнги пора. Ребята ласково обняли Чонгука, накидывая ещё несколько поздравлений, после чего пошли к машине, что и так ждала больше положенного. Они расположились на заднем сидении, с которого пьяненький Мин громко выкрикивал: «у тебя самый милый сын, Джин-а!» Джин лишь безобидно усмехнулся в кулак, провожая друзей. Тэхён было взялся за телефон, чтобы заказать себе такси, но его руки аккуратно тронулись холодные пальцы. Он медленно поднимает голову и сталкивается со слегка расфокусированным взглядом мальчика, который смотрит на него мягко так, с неловкой улыбкой. — Хён, поможешь мне помыть посуду? — немного запинаясь, выговаривает младший, не спуская тёмных глаз с предмета воздыхания. Убрав телефон обратно в карман, Тэхён поворачивается корпусом к Джину, ожидая его одобрения, без него он здесь не останется. Мужчина выжидающе смотрит на повернувшегося друга и ждёт дальнейших указаний. — Джин-а, я могу поехать домой, но я не против остаться и помочь с уборкой, — твердит Тэхён. — Сынок, зайди пока в дом, — мягко проговаривает Джин, — нам с Тэхёном нужно поговорить, — он подошёл вплотную к Киму, чтобы всё, что будет сказано, останется между ними. — Пап..., — растерянно смотрит то на одного, то на другого, — но я же попрощаюсь с хёном? — Конечно, дорогой, — улыбается в ответ напуганному мальчику, — а пока, пожалуйста, зайди. Без лишних вопросов парень проходит в дом, оборачиваясь у порога и рассматривая отвернувшегося мужчину. Тот засунул руки в карманы, ожидая серьёзного разговора, напоследок даже не посмотрев в чонгукову сторону. Мальчишка не стал навязываться и закрыл за собой дверь, отчаянно выдохнув, словно не такой развязки ожидал. — Тэхён, ему семнадцать, — строго начинает Джин, — ты же знаешь, — не спрашивает, — что ты хочешь? Уделяешь ему внимание, даришь дорогой подарок, хочешь завалить его японскими усладами, а что потом? — мужчина разводит руки в стороны, — что потом, Тэхён-а? Мальчик привяжется к тебе, ты понимаешь? Ты на десяток старше, у него ещё вся жизнь впереди, — заводится Ким, переходя на эмоции, — я не дам тебе и шанса на игры с моим сыном, — выплёвывает слова, — не стоит начинать то, что не сможешь вывезти, Тэхён! Ты занятой взрослый мужчина, откуда у тебя время на мальчишку? — Джин выговаривает каждую фразу с болью, которую причиняет статус отца, говорит со страхом, ведь боится, что его сыну сделают больно, выливает эмоции, накопившиеся не за один день. Старший не держит зла на Тэхёна, лишь на саму ситуацию, Чонгук влюблён и это видно, другого не дано. — Джин, если ты закончил, то можно я скажу? — тихо начинает Тэхён, дабы не спугнуть эмоционального Кима. Получив от того нервный кивок, мужчина продолжает: — Я никогда не собирался пользоваться твоим сыном, мне это не на руку, я дарю ему те подарки, которые он заслуживает, я дал ему своё внимание изначально по твоей просьбе, Джин-а, не забывай, — Тэхён наклоняет голову нижу, смотря из-под лобия, — я не говорил, что сейчас у нас с ним будут отношения. Я знаю границы, за это можешь не переживать. Я найду время на него, всегда найду, он не будет сидеть в одиночестве и каждый день ждать меня до полуночи, — качает головой в отрицании, — я сделал себе хорошее место, Джин-а, мне больше некуда спешить. И ещё, знаешь, — поднимает голову к чёрному небу, осыпанному мелкими звёздами, — я смогу вывезти всё, даже твоего сына. Накала нет, шторм в душе старшего прекратился, глаза смотрят в одну точку — на Тэхёна. Мужчина переваривает сказанные слова, раздумывает над ответом, но желает больше времени на это. — Тэхён, я не желаю плохого своему ребёнку, ты должен это понимать. — Так пойми, что я и неплохой вариант. Посмотри на меня с другой стороны, не друга — человека, — уточняет, — я понимаю твоё недоверие, но и не прошу ответа сейчас. Давай просто немного подождём? Ситуация может сама разрешится, а может будет и так, что ты сам её решишь. — Я понял тебя, надеюсь, ты меня тоже, — Джин первый двинулся в сторону дома, — мы вернёмся к этому разговору, обязательно вернёмся, — старший останавливается на пороге, — я это делаю не для тебя, — делает паузу, — лишь для него. А сейчас иди и помоги моему сыну с уборкой. Я устал, пойду спать. — Спасибо, Джин-и, — искренне благодарит его Тэхён, — я никогда не сделаю Чонгуку больно. — Хотелось бы верить, Тэ, но как я и сказал, мы вернёмся к этому позже, а пока закончи день рождения моего мальчика достойно. Джин вошёл в дом, оставив дверь приоткрытой. Тэхён запрокинул голову, рассматривая ночное небо, пытаясь ответ найди у мерцающих звёзд, а может, призывает кого-то свыше. Его локоны раскинулись по сторонам, открыв чистый вид на чернильное полотно. Он глубоко вздыхает, насыщая лёгкие прохладным ночным воздухом, рассеивая поволоку тумана в голове. — Я так просил знак, хоть какой-нибудь, чтобы уйти, — Ким опускает голову и качает из стороны в сторону, усмехаясь самому себе, — какой же ты, Тэхён, дурак, раз повёлся на свои эмоции... Неспешные шаги приближались ко входу. Холодная рука толкнула тяжёлую дверь, закрыв её с обратной стороны. Спустя мгновение мужчина сталкивается с большими глазами, хозяин которых ждал у порога, не двигаясь. — Чонгук, — слабо улыбаясь, Тэхён двинулся вперёд к мальчишке, — пойдём приберёмся? — Хён, папа ушёл спать, сказал, чтобы мы не шумели, — выговаривает Чон, не отрывая глаз от уставшего лица старшего. — Я понял, малыш, пойдём мыть посуду. — Ким проходит в кухню, подворачивая рукава своей рубашки, открывая вид на загорелые руки, обвитые тонкими выпирающими венами, — Давай я буду мыть, а ты протирать сухим полотенцем, договорились? — не поворачивая голову изрекает Тэхён, включая тёплую воду. — Угу, — кивает Гук, поджав губы. Мальчик направляется к раковине, прихватив по пути грязную посуду. В комнату прокралась тишина, лишь струя воды, что стекает по тарелкам, не стесняясь журчит, привлекая внимание старшего. Он охотно берётся за губку и моющее средство, обильно выдавливая, создавая переливающуюся пену. Ловкими движениями Тэхён моет посуду, передавая мокрые тарелки в руки молчащего парня, что наблюдает за работой мужчины. — Тэхён, можно вопрос? — нарушает тишину Чонгук. — Да, давай. — Ты пришёл сюда, потому что папа попросил тебя? — Чонгук смотрит внимательно, пытаясь считать все эмоции на чужом лице. —Какие есть ещё варианты в твоей голове? — Тэхён не смотрит в ответ, продолжает намыливать очередную тарелку, выбирая правильный ответ. — Хён, мне неловко..., — младший немного жмётся и поднимает плечи вверх. Ким замедляется, поворачивая голову в сторону юноши, выжидая дальнейших слов, — ты пришёл ради меня?.. Алые уши Чонгука выглядывали из-за черных прядей волос, создавая яркий контраст, багровые щёки пылали, сердце не билось — оно стремительно выпрыгивало из горла, пересекая путь затаившимся словам. Пока Тэхён тянул с ответом, рассматривая явные эмоции мальчишки, тот чуть было в обморок не упал от недостатка кислорода. — Гук-и, это твой день, — Тэхён отталкивается от раковины, корпусом поворачиваясь к младшему, он не глядя берет полотенце и вытирает мыльные руки, — все гости, что были сегодня здесь, пришли ради тебя, и я в том числе, — Ким делает шаг вперёд, нависая над маленьким телом, что слово вымолвить так и не в силах, — даже если бы твой отец меня не позвал, то позвонил бы ты, я прав? — вопросительно поднимает одну бровь, — прав, — тянет мужчина, рассматривая невинное лицо без единого изъяна, — и даже тогда, я бы ни в коем случае не отказал. — Почему, хён? — выходит тихо и робко. — Потому что это ты, а твои желания я ставлю очень высоко, — выговаривает Тэхён, сжимая руки в кулаки, дабы не потерять контроль над собой и не накинуться диким зверем на мальчика, — понимаешь? Чонгук отрицательно вертит головой, не разрывая стремительного взгляда. Ким смотрит на него как-то по странному, по-особенному? Раньше подобного Чон не чувствовал, а сейчас в его груди поселился огненный шар, что тягучей негой растекается по телу парня. Низ живота странно сводит, ноги подкашиваются, словно ватные, в голове туман и лишь одно единственное имя красным подсвечивает, предупреждая об опасности. — Хён, можно мне ещё один подарок? — Чон громко сглатывает, бегая глазами по необыкновенному лицу мужчины, — Этот будет последним, обещаю. — Что же ты хочешь, малыш? — Ким шёпотом проговаривает последнее слово, создавая табун мурашек на чужом теле. — Поцелуй. — еле выговаривает, прикрывая глаза от чувства неловкости, — Подари мне первый поцелуй, хён. Вода в кране ни на мгновение не прекращает течь, создавая в кухне приятное журчание. Часы на стене стали тикать громче, отдавая ударами в голове мужчины. Свежий воздух втягивался в дом через приоткрытое окно, небрежно теребя длинные шторы. С последнего слова парня прошло около минуты, всё это время они смотрели друг на друга не отрываясь, словно изучали, раздумывали перед самым важным шагом в их жизни. Тэхён очертил острые скулы, сжимая зубы, что есть сил, топя в себе ненормальное желание. Этого ребёнка хочется больше, чем поцеловать, Тэхён бы впился губами, прикусил бы зубами, провёл языком по чужому, вызывая тяжёлое дыхание, которое мечтает услышать, но нельзя. Ни в коем случае нельзя портить первый поцелуй, он должен быть самым красивым, самым нежным и ласковым. Таким же, как сам Чонгук. Ким опускает глаза на алые губы, делает последний шаг в сторону неизбежного, наклоняется над чужим лицом и прикрывает глаза, мягко дотрагиваясь до сладких губ Чонгука своими, утягивая за собой в пучину бездны. Тэхён ласково проводит ладонью по чужой щеке, большим пальцем очерчивая чёткие скулы парня. Несильно сминает чужие губы, медленно водя по ним. Растягивает невинный поцелуй, лениво продолжает испытывать парня, что стоит сейчас с большим трудом. Мужчина отрывается от раскрасневшихся губ и смотрит в глаза напротив, пытаясь разгадать эмоции. У Гука глаза поволокой затянуты, блестящие от слюны — своей, чужой — губы чуть приоткрыты, призывая продолжить начатое. Мальчишка впервые вкус другого человека почувствовал, самолично отдался в чужие руки, предоставляя себя на десерт. Он Тэхёна разглядывает как что-то священное, недосягаемое. Поверить не может, что не спит, не мечтает, не бредит — живёт, здесь и сейчас в поцелуе забвенном гибнет. Плевать на возраст, на мораль, на мнение других, в этот миг Чонгука ничего не волнует кроме мужчины, что смотрит на него с желанием. Как на взрослого. — С днём рождения, малыш, — нарушает тишину Тэхён, забираясь пятернёй в чужие густые волосы, немного теребя. — Мне понравился твой подарок, хён, — голос у Чона дрожит, сродни его обмякшему телу, — хотелось бы почаще получать такие подарки, — набравшись смелости то ли от выпитого вина, то ли от накативших эмоций, с отдышкой проговаривает младший. — Хорошего понемногу, — начинает с заезженной фразы, — можем, например, практиковать такие подарки на каждый твой день рождения, — посмеивается Тэхён. — Хё-ё-ён, — тянет , — по поцелую раз в год? Это не честно! — демонстративно надувает опухшие губы. Мальчишка заметно расслабляется, отпуская стеснение и беспокойства. — Тебе осталось протереть эти тарелки, не копошись и поспеши, — Тэхён встает обратно к раковине, споласкивая стаканы, — тебе пора спать, а то Джин будет недоволен, что его сын ложится спать под утро из-за какого-то мужчины, — Ким усмехается сам себе, уловив правдивые ноты в контексте своих слов. — Не из-за какого-то, — бубнит под нос мальчик, — а из-за тебя, — Чонгук смотрит на Тэхёна очаровано, словно в жизни не видел подобного, ему бы песни сочинять, стихи писать, музу в лице мужчины всю оставшуюся жизнь видеть. Чон слабоумие готов признать, все здравые мысли покинули юную голову, как только в ней Ким Тэхён поселился. — Хён? — Чего? — Можно я буду писать тебе? ... — Можно. P. S. Я знаю, что тигровые лилии цветы сентября, но мне очень хотелось, чтобы это было как есть) Поэтому примите и простите)