Цена жизни

       — С завтрашнего дня она будет полностью в моей власти, а раз это так, то я имею право запретить вам общаться вовсе, — воодушевлённо вынесла приговор Мидари, с нескрываемым удовольствием наблюдая за тем, как от ужаса искажается милое личико айдола, которое большинство учеников академии помнят исключительно с её дежурной улыбкой. То, что сейчас видела Икишима было доступно не всем и она смотрела на это, словно на её личный трофей. Не то чтобы её целью было именно насолить Юмеми, но она была довольна тем, что вывела ту на эмоции за эту игру. — Что?! Нет, подожди.. Давай мы договоримся о деньгах, — реакция не заставила себя ждать и не долго думая айдол достала свой козырь. Глаза бешено бегали по подруге, которую как игрушку держали за запястья, прижимая к себе. Отвратительное чувство. При виде этого внутри розоволосой будто бы кислотой прожгли дыру. В жилах кипела обида и злоба. Злоба на себя, больше всего от собственного бессилия что-либо сделать с тем, что человек, которого голубоглазая ужасно ненавидит взял власть над её близким человеком. Дела хуже не куда и, как и предсказывала Энни, Юмеми вышло боком её же сильнейшее качество. При упоминании денег блондинка, держащая эмоции при себе даже в такой напряженной обстановке, слегка нахмурилась, поджала губы, а потом ими же, не издав ни звука, произнесла «нет», глядя на подругу. Это укрылось от лимонно-янтарного глаза главы комитета по благоустройству, но не оставили незамеченным другие члены студсовета. Голубоглазая была удивлена. — «Это ведь.. Её шанс освободиться, что она задумала вообще? Почему попросила меня повременить с выкупом?» — задавалась вопросами Юмемите, пятясь назад и продолжая глядеть на блондинку, будто бы та силой мысли ей поможет во всём этом разобраться. Но зеленоглазая лишь взглядом указала в сторону двери, как тогда, на уроке. — «Расскажу снаружи», — пыталась ей сказать Сугияма, смотря на девушку в ответ. — Ну? Чего уставилась? Пора бы попрощаться со своей подружкой, — ехидно выдавила из себя Мидари, заметив то, как настороженно и, не сводя глаз, смотрит Юмеми на новоиспечённую добычу ученицы. — С завтрашнего дня, так? — вдруг послышался голос Энни, задающей уточняющий вопрос. Немного наклонив голову вбок, она исподлобья, в силу разницы в росте, пыталась поймать взгляд Икишимы. — Ну да, а че? — недоумевающе спросила победительница только что прошедшей игры. — Значит у меня ещё есть время попрощаться, — ответила Энни спокойным, но ничуть не шуточным тоном. Немного улыбнувшись уголками рта и начав поворачивать свои запястья, девушка пыталась выбраться из крепкой хватки Мидари. Скрестив руки у себя на животе и немного наклонившись корпусом вперёд, блондинка окончательно освободилась. Пройдя вперёд к подруге, фигуристка остановилась и посмотрела на президента. — Игра ведь окончена. Мы можем быть свободны? — из вежливости спросила Сугияма, вполоборота стоя к белокурой девушке, сидящей в оглавлении стола на своём почётном месте. — Да, все верно, — ответила Момобами, кратко улыбнувшись и склонив голову на бок. После этих слов Энни взяла подругу под левую руку и поспешила к выходу, хлопнув дверью. — Охо-о, а она бойкая, что делать собираешься с ней, а, Икишима? — спросила Руна, достав из-за щеки леденец. Глава комитета по наблюдению настолько тихо подкралась, что никто почти не заметил, как она оказалась рядом с одноглазой. — Развлекусь завтра, вот что, — ответила Мидари, смотря на закрывающуюся дверь. Блондинка, осторожно оглядываясь назад, настырно отводила голубоглазую как можно дальше от кабинета. Ощущение было такое, что гнетущая атмосфера оттуда преследовала их. Ученицы прошли несколько метров и завернули за угол коридора. И вот, уже не опасаясь того, что кто-то из членов студсовета пройдёт мимо и их услышит, Сугияма уже собралась объясняться, но слова встали комом в горле, когда та посмотрела на жалостное лицо Юмемите перед собой. — Энни.. Мне очень жаль, — досадно произнесла айдол, пятясь назад и, вжавшись спиной в стену напротив окна, пропускающего мягкий вечерний свет закатного солнца, розоволосая отводила взгляд вправо, будто провинившийся ребёнок. От былой строптивости девушки ничего не осталось, когда она услышала, что теперь не сможет общаться со своей подругой. Единственным близким другом. Безусловно, у Юмеми была ещё Саёри, её менеджер, но она и вровень не ставила её с Энни, так как с первой упомянутой были все-таки деловые отношения. Ей было искренне жаль и очень больно. Больше всего было обидно от того, что девушка совсем была бессильна в этой ситуации. Ну, почти. — Как только я узнаю сумму выкупа я соберу денег со своего фан-клуба и обязательно выкуплю тебя и всё будет как раньше! — вспомнив об этом в васильковых очах айдола звёздочки засветились с новой силой. Это была последняя надежда решить проблему как можно скорее. — Юми, — блондинка положила Юмемите свои тёплые ладони на плечи, — я уже говорила, что не спеши с этим, очень тебя прошу. Дай мне всё объяснить, — отрезала фигуристка, как и в разговоре со своей будущей «хозяйкой», серьёзным тоном. Ловя на себе ошарашенный и обеспокоенный взгляд, спортсменка уставилась в пол, кусая губы, помялась с ноги на ногу, а потом снова обратилась к подруге: — Я просто.. Чувствую, что мне нужно разобраться с ней самой, а ещё я не могла позволить дать тебе рисковать. Я не выживу в этой академии, если не смогу сама за себя постоять и вытащить из «ямы», так что не переживай и дай мне возможность сделать это. Я не хочу, чтобы ты или кто-то ещё волновались за меня, — на последнем предложении Энни немного нахмурила свои белокурые брови и чуть сильнее сжала плечи айдола. — Поэтому.. Прошу, не говори ничего Мамору, — настойчиво попросила Сугияма. — Что.. Но я.. — опешила розоволосая. Бегая глазами по девушке перед ней, Юмеми задумалась, почему та не хочет принимать ни чью помощь и в чем причина такой настойчивости. — Наш недавний разговор. Ты сказала, что питаешь к этой бестолочи интерес, так это из-за этого? Ты думаешь, что ей станет жаль тебя? Да тут питомцев с дерьмом мешают, а она вообще.. Сумасшедшая! — отчеканила разгневанная певица, выделив интонацией последнее слово. Действительно. Лучше не скажешь. Она даже знать не хотела, почему её близкая подруга хочет уделить столько внимания такому, по её мнению, чёрствому человеку, да ещё и ставя себя под удар. — Дело не в ней, — отметая подозрения ответила зеленоглазая. Энни сама не осознавала, врёт она или нет. Но что более важно: кому? — Считай, что это была необходимая мера, чтобы не подвергать тебя опасности, а мне самостоятельно за себя постоять. Пожалуйста, доверься мне. Вот увидишь, я постараюсь как можно скорее вернуть свой статус, — изложила свои намерения Сугияма, стараясь окончательно донести свою точку зрения до, казалось бы, непробиваемой и до жути упрямой Юмеми. Говоря это, блондинка взяла кисти рук айдола в свои, сжимая их между своих ладоней. — И нечего ко мне ластиться, пойдём.. Уже домой, это был тяжелый день, — с нотками досады ответила Юмемите, встретившаяся лицом к лицу с не менее упрямым человеком. Поняв, что спорить бесполезно, голубоглазая поумерила свой пыл, негласно решив, что в крайнем случае сама украдкой узнает сумму выкупа, если почувствует, что дело пахнет керосином. Но как и просила Энни, ученица не будет торопиться с этим. Девушки сначала подошли к шкафчикам, чтобы переобуться, а потом, выйдя в просторный двор академии, вместе с негустым потоком оставшихся на игры учеников, которые так же сильно припозднились, как и они, фигуристка осознала, насколько же в классе заседаний студсовета было душно. Вдохнув полной грудью вечерний воздух, блондинка направилась к воротам Хьяккао вместе со своей подругой. Почти всю дорогу ученицы молчали. Было тяжело говорить даже на самые отстранённый темы по типу фестиваля, тренировок, выступлений и турниров. Ветер мягко заставлял покачиваться листву деревьев, что росли вдоль тротуаров, разделяя их с частными двух-этажными домами. Пройдя до поворота, ученицы дошли до перекрёстка, на котором обычно расходились. — Ладно, я пойду тог.. — Сугияма не успела договорить, как её заключили в крепкие объятия, на которые спортсменка поспешила ответить тем же. — Я буду очень скучать, так что разберись с этой бестией одноглазой поскорее, прошу тебя, — бормотала айдол, уткнувшись носом в шею Энни и сжимая её рёбра руками всё сильнее, не желая отпускать. А уходить и не очень-то хотелось, потому что зеленоглазая, как и Юмеми, была обеспокоена тем, сколько времени это займёт. — Я буду стараться, — ответила ученица. Зная силу воли фигуристки после этих слов действительно можно было выдохнуть. — Постарайся сделать так, чтобы тебе, как мне сегодня, боком не вышло своё же качество, — приговаривала Юмемите, продолжая утопать в объятиях девушки. Получив в ответ тихое «угу» девушки сжали друг друга ещё крепче напоследок и разошлись по разные стороны. На душе у спортсменки был тяжелый груз ответственности. Ещё совсем недавно она шла домой с мыслями об Икишиме и того, что она из себя представляет, а сейчас ученица была на пороге того, чтобы исходя из своего положения прочувствовать на себе в полной мере всё то, на что способна желтоглазая. Погружённая в свои мысли, Сугияма снова не заметила, как оказалась на пороге дома. Зайдя внутрь и вдохнув запах уже родного места, девушка поняла, что не хочет больше ничего, кроме того как помыться, поскорее сделать домашнее задание и лечь спать. Сняв обувь, девушка прошла в свою комнату. — Чего это мы не здороваемся? — послышался басистый голос Мамору, доносящийся с кухни. Кажется, что придя с учёбы он во всю хлопотал там над чем-то. Приятный запах подтверждал то, что с готовкой парень справлялся отлично. Почувствовав аромат знакомого супа, фигуристка лишь устало вздохнула, вспоминая свои планы «устаканить» вес к соревнованиям. — Я.. Прости, просто устала, — ответила блондинка, повалившись на свой сложенный диван и, аккуратно сев, она начала вяло переодеваться, еле как стягивая с себя колготки. Услышав голос сестры, темноволосый отложил поварёшку на блюдце рядом с кастрюлей, в которой только что помешивал суп, и направился в их комнату. — Ты задержалась, — заметил Сугияма, встав напротив фигуристки и вытирая руки о кухонное полотенце. — Я там приготовил рисовый суп, сходи поешь, а то сегодня ты совсем умоталась, — продолжил парень, склонив голову на бок и рассматривая сестру. От усталости и тяжелого осознания произошедшего разве что в ушах не звенело. Слова Мамору пролетали мимо ушей девушки, уставившейся куда-то вниз и уперевшись руками в кровать. Колготки небрежно были скинуты на пол. — Ты чего молчишь? — спросил волейболист у Энни, изучая её своими глубокими синими глазами. — Я.. — слова шли туго. Сказать, что говорить вообще не хотелось сейчас, не сказать ничего, — просто устала, мне нужно сходить в душ, сделать уроки и.. Наконец-то лечь спать, — ответила блондинка, тяжело выдавливая из себя каждое слово и сминая своими небольшими ладонями простынь. После ответа зеленоглазой в комнате чуть больше минуты стояла тишина. — Хорошо, занимайся своими делами, — со вздохом ответил спортсмен, потрепав фигуристку по голове. Этот жест был таким родным и дружеским для девушки одновременно, что после него её окутывало чувство безопасности, отгоняя все дрянные и изводящие мысли прочь. Парень развернулся направился к выходу из комнаты, расположенного напротив спального места сестры. — И.. — начал Мамору, положив руку на ручку двери, — если ты хочешь поговорить, то я рядом. Не забудь поесть, хотя бы немного, — заботливо и негромко, почти шёпотом, произнёс парень, прикрывая за собой дверь. Через небольшую щель в дверном проёме проходил тёплый и блестящий свет ламп с кухни и прихожей, очерчивая собой некоторые предметы мебели в неосвещённом пространстве. Лишь звуки мягкого шелеста листьев деревьев и звяканья посуды с кухни разбавляло тишину. За окном уже темнело и комната была залита мрачными синими и бледно-васильковыми оттенками приближающейся ночи. Захватив с собой из стоящего рядом с кроватью комода чистую майку абрикосового цвета и домашние серые штаны на резинке, которые расширялись к подолу, зеленоглазая пошла по ледяному полу коридора в уборную. Фигуриста разделась и, попутно закинув некоторые вещи в стирку, наконец-то залезла в ванну молочного оттенка, которая очень подходила к плитке на стенах светло-кофейного цвета и дополняла нежное оформление комнаты. Струи горячей воды смывали мыльную пену с хрупкого на вид тела спортсменки и заставляли забыть хотя бы на секунду о сегодняшнем вечере, проведённом в академии. Девушка прикрыла свои миртовые глаза, чтобы насладиться моментом, а в голове был лишь стойкий образ её раздосадованной подруги. Энни верила в то, что справится и как можно скорее воссоединится с ней, но выдержит ли айдол это испытание? Выдержит ли это их дружба? Честно говоря, думать о завтрашнем дне совсем не хотелось. Блондинка решила, что будет гораздо увереннее и смелее себя чувствовать, если не будет знать, что ждёт впереди. Поэтому Сугияма не хотела бы знать от слова совсем планов Икишимы на неё, ведь одноглазая первая предложила ставкой именно зеленоглазую, да ещё и не так давно «милашкой» назвала. Ох, Юмемите бы точно не обрадовалась тому, что спортсменка снова думает об этой сумасшедшей. Мягкий свет лампы на прикроватном столике освещал девичью комнату. Розоволосая валялась на кровати в своей пижаме, состоящей из майки и шорт. Струящаяся атласная ткань оливкового цвета в белый мелкий горошек приятно прилегала к телу. Айдол лежала на боку, положив голову себе на внутреннюю часть согнутого локтя, а другой листая социальные сети. Как человек, который не был обделён популярностью, девушка осторожно проявляла свою активность в подобных приложениях, а именно публиковала фотографии, подготовленные к тому, что их увидят как фанаты, так и хейтеры. Поэтому все публикации демонстрировали девушку исключительно как айдола, показывая лишь одну сторону медали. Голубоглазая, как и многие другие пользователи, выражала в постах лишь свои лучшие качества, была той, какой её хотят видеть поклонники, но от негатива в комментариях никто не был застрахован. Со временем Юмеми привыкла ко всему этому и прекрасно знала, что какие бы гадости не писали про неё, всё равно даже завистникам нравится то, что она делает. Да и станет ли это препятствием для достижения её заветной мечты? Конечно нет. Сейчас-то это такая мелочь. Листая собственный профиль и пересматривая истории уже который раз, чтобы наблюдать за статистикой, айдол невольно вспомнила человека, который лучше всех её понимал и поддерживал, в том числе и на счёт волнения из-за ненавистников в социальных сетях. Эти мысли отказывались уходить из головы девушки, плотно засевши внутри и периодически напоминая о том, что Сугияма в опасности. Открыв их диалог, розоволосая стала пересматривать их общие фото. — «Запрет на общение касается ведь только школы, так? Может.. Стоит написать ей? Но зачем? Наверняка так и будет упрямиться. Ох, Энни, что же ты задумала..», — думала про себя будущая актриса, гипнотизируя диалог с близкой подругой. Ещё немного подумав и пролистнув их переписку, розоволосая сдалась и выключила телефон. Вздохнув, Юмемите поставила смартфон на зарядку, попутно выключив ночник. — «Всё это.. Бесполезно. Совершенно ни к чему не приведёт», — с этими мыслями айдол, закутываясь в одеяло, настойчиво старалась поскорее уснуть, чтобы мысли не изводили её ещё больше. Настольная лампа была единственным источником света, что работал сейчас в доме в такое тёмное время суток. Из приоткрытого окна мягко дул прохладный ветерок, вызывая на открытых плечах блондинки мурашки. Под сопение своего уже уснувшего старшего брата фигуристка доделывала домашнее задание, тихо шурша ручкой по тетрадному листу и выводя аккуратным почерком иероглифы. Наконец, закончив последнее предложение и победно закрыв тетрадь, девушка устало откинулась на спинку стула. — «Ну почему по истории иногда так много задают?» — мысленно задалась вопросом Энни, уставившись в потолок. Девушка тихо сложила канцелярские принадлежности в пенал и сложила в портфель вместе с тетрадями и учебниками по предметам, которые будут завтра. Это была типичная рутина дней, когда после уроков не стояли тренировки. Встав из-за рабочего стола, взгляд блондинки уткнулся в окно напротив сложенного дивана, на котором та спала. Фигуристка на носочках и еле-еле дыша подошла к стеклу в упор, отодвигая штору. Она боялась разбудить брата, который вымотался не меньше её за день. На улице было тихо, прохладно и очень свежо. Как будто бы за это время суток природа обновлялась. Вдоль дороги величественно возвышались фонари, освещая своим желто-морковным светом пустые улицы. Кроны деревьев едва покачивались от порывов ветра. В темноте их ветви выглядели жутко, словно огромные паучьи лапы, что тянулись прямо к смотрящему, но при свете дня обратно становились безобидным творением флоры. Вздохнув свежего воздуха ночной улицы, спортсменка приняла все водные процедуры перед сном и направилась в кровать. Плотно укутывалась она в одеяло с мыслями о том, как же не хочет, чтобы солнце встало из за горизонта и завтрашний день наступал. Она не хотела лишний раз заставлять свою близкую подругу волноваться и усердно делала вид, что всё под контролем, но на деле она не представляла, что может быть в голове у Икишимы. — «Может стоило её послушать? Она знает ведь Мидари дольше моего но.. Нет, не время раскисать. Всё же я на это согласилась и я выберусь, как и обещала» — размышляла про себя Сугияма. Прокручивая в голове события сегодняшнего дня Энни ворочалась с бока на бок. В голове проносились образы всех членов студсовета, наблюдающих за игрой, заинтересованной Кирари, Юмеми, которая была настолько охвачена чувством азарта, что чуть не поставила жизнь, а также Икишимы, жаждущей этой игры, казалось бы, больше всех. Настолько, что позволила себе распустить руки, давая понять, что будет отнюдь не в восторге от прекращения второго раунда. Вспоминая этот хищный взгляд и сжимающие ворот рубашки кулаки стало ещё более неуютно. Сугияма не понимала динамику собственных чувств, когда грубый и суровый стан одноглазой то притягивал и казался чем-то дурманящим, то наоборот отталкивал, заставляя отрезветь. Когда дело касалось её подруги, то и ситуация приобретала иной окрас и Мидари, соответственно, становилась больше угрозой, чем девушкой, в которой заинтересовалась Энни, которая не находила иного объяснения. Но при этом же, после того, как та её схватила, именно Икишима первой предложила ставку в виде фигуристки. Эти события Сугияма отчетливо прокручивала у себя в голове, будто смотря фильм. — «Почему она так сделала? Хочет отомстить? Я только не потерплю физического насилия в свою сторону, это дико, но.. Кто меня будет спрашивать в моём положении? В таком случае надо будет как можно скорее решить эту проблему», — обдумывала про себя Энни, уткнувшись лбом в спинку дивана. — «Неужели на самом деле я для неё лишь лёгкая добыча, а то, что она назвала меня «милашкой» — блеф?» — упорно продолжала заваливать саму себя вопросами ученица, не успевающая ответить на предыдущие. — Не спится? — донёсся шёпот с противоположного угла комнаты. Волейболист проснулся от шороха всё время ворочающейся сестры. Лежа на боку и оперевшись на правый локоть, за счёт чего слегка приподнялся, он высматривал силуэт девушки во мраке. — Есть такое, — замявшись пробурчала девушка. Ей было до жути неловко, что она потревожила сон темноволосого, — день завтра.. Важный, — оправдалась блондинка. — Ещё важнее, чем был сегодня? — немного подумав спросил Мамору, вспоминая их разговор утром. Едва шурша одеялом, синеглазый лёг на спину, положив голову на предплечье правой руки, пока левая была на торсе. — Да.. Возможно, — выдавила из тебя ответ Энни, — я просто не знаю чего ожидать, но.. Как разберусь, то всё тебе выложу, как на ладони, — шёпотом проговорила фигуристка, укрываясь одеялом. Наивно было думать, что от этих слов Мамору станет легче. Вообще ни капли. Он даже несколько больше забеспокоился от неизвестности того, во что ввязалась его двоюродная сестра. Сугияма всегда рассказывала о своих переживаниях, доверив ему даже тему с некоторыми трудностями в питании, так что же такое произошло, что сейчас это должно быть секретом? Но давить на неё совершенно не хотелось. В его глазах она была хрупким тепличным цветком, которого нужно оберегать от лишних капель дождя или губительного дуновения ветра. Масла в огонь помимо его привязанности к Энни, которая с детства была ему как родная сестра, подливало ещё и то, что она полностью находилась под его ответственностью, так как жила вдали от родителей. Но опять же, он не хотел давить и понимал, что она взрослеет и не такая беспомощная, какой он её видит и может за себя постоять хотя бы словесно. Но если что.. — Я всегда рядом, если нужно будет помочь или поговорить, — утешал зеленоглазую волейболист, — знаю-знаю, ты не маленькая, но я не отвернусь от тебя, что бы ты там не натворила, — продолжил он, почувствовав на себе прыткий и немного недовольный взгляд сестры. — Хорошо, — вздохнув, ответила Сугияма. Ещё немного пошуршав складками одеяла, девушка почувствовала, как её начинает клонить в сон, забывая о всех тревожных мыслях. — Спокойной ночи, Мамору, — засыпая пробурчала блондинка. Она сама не заметила, как не дождавшись ответа провалилась в сон. Утро пятницы началось в академии весьма привычно для всех. Широкий двор Хьяккао шелестом аккуратно подстриженных деревьев и кустов приветствовал переступающих его порог учеников. Солнце светило по-раннему ярко, но пока что сильно не грело, а уступало прохладному утреннему ветру. Все было так обычно, но явно не для Энни. Ощущалось очень странно то, что она идёт параллельно Юмеми, но не подходит, чтобы поздороваться. Из-за отсутствия таких привычных вещей, как просто подойти, обнять и начать непринуждённую беседу внутри ощущалась пустота. Дистанция между девушками была два метра, но ощущалась как непреодолимый барьер. Поддерживать его было сложно, но необходимо, ведь Юмемите понимала, что если они его нарушат так скоро, то в первую очередь влетит Сугияме, которая с недавних пор на правах питомца. — А если серьезно, чё ты собралась с ней делать? — спросила девушка с карими глазами и короткими каштановыми волосами, завязанными в два хвостика. Склонив голову в право, скрестив руки на груди и опираясь правым плечом о ящик, девушка из свиты Мидари с хитрым прищуром смотрела на Икишиму. — Тц, — закатив глаза цокнула глава комитета по благоустройству, с громким шумом захлопнув дверь своего шкафчика. — Да вообще не представляю. Я знала лишь одну девушку, обладающую личным питомцем, — задумчиво сказала девушка, погрузившись в воспоминания и посмотрев на верх, — но что-то желания заиметь такого же у меня не возникало, но оставлять эту блондиночку без дела не катит. Всё-таки, она — мой выигрыш, — с победной усмешкой на последнем предложении ответила одноглазая, высматривая из-за спины подруги знакомое лицо. Зеленоглазая совсем не ощущала взгляда янтарно-лимонного глаза на себе и как ни в чём не бывало пересекла порог академии и прошла к своему шкафчику. Шустро переобувшись, Энни уже было собиралась ставить уличную обувь на полку, как вдруг краем ушной раковины ощутила чьё-то дыхание, а на плече небольшую тяжесть. — Ну привет, Сугияма, — произнёс до боли знакомый голос. Этот цитрусово-горький аромат ударил в нос фигуристке и совершенно не сложно было догадаться, кто же стоял за спиной спортсменки. Вот оно. Начало. Внутри скребутся кошки, но тёмно-зелёные глаза не подают виду, а лицо, словно выточенное из камня умелой рукой скульптора, не смело дёрнуть ни одной мышцей. Девушка как ни в чём не бывало поставила кроссовки на полку шкафчика, который закрыла и молча, резким движением, развернулась в сторону главы комитета по благоустройству, тем самым заставив коротковолосую убрать подбородок с плеча фигуристки. — «Что тебе нужно?», — хотела спросить Сугияма, но решив, что ввиду последних событий это будет очень банальный вопрос, девушка просто блуждала своими пытливыми зелёными глазами Икишиму. Одноглазая сделала шаг назад. — «Откуда такая строптивость, раз она — питомец?», — уперевшись согнутой правой рукой в талию и приподняв голову, задавалась та вопросом, внимательно рассматривая блондинку вблизи, словно понравившуюся куклу на витрине. Ухмылка Мидари растянулась ещё шире, когда та заметила, что зеленоглазая даже не вздрогнула от того, что глава комитета к ней наклонилась, всматриваясь в лицо. Это её забавляло. Забавляло то, какая ей «игрушка» попалась. — И тебе привет. Ну что? Какие на сегодня поручения? — тяжело подняв взгляд на лицо мазохистки, процедила Энни. Одноглазая переглянулась со своей подругой, стоящей слева от неё, так же наблюдающей за происходящим, и они вместе разразились звонким смехом. — «Поручения»? Ну ты и зануда, — съязвила кареглазая, собирая пальцем с ресниц выступившие от смеха слёзы. От стыда блондинка лишь прикрыла веки, не сводя взгляда со своей «хозяйки». — Это я тебе и собиралась объяснить, — ответила Икишима, взяв фигуристу под локоть и ведя к стене напротив входа, за раздевалкой. Отведя девушку в укромное место за небольшим поворотом, ведущим к лестнице, Мидари отстранилась от спортсменки. — Значит так, раз ты — мой питомец, — начала желтоглазая, указывая пальцем на Энни, — то должна всё время быть со мной. Поэтому вот тебе моё расписание, чтобы на каждой перемене ты сразу же приходила ко мне, смекаешь? — несколько более дружелюбно, чем в раздевалке, спросила член студсовета, протягивая блондинке распечатанный лист с расписанием уроков. — Да, — кивнув, уверенно ответила Энни. — Это во-первых. А во вторых, — после этих слов Икишима стала рыться в своём портфеле, — у меня есть небольшой подарок для тебя, — со странным блеском в желтом глазе ответила темноволосая. Сугияма лишь недоумевающе нахмурила брови, немного приподняв одну их них. — «Подарок? Какой может быть подарок в моём то положении?», — вопрошала про себя блондинка, пока не увидела его и все стало очевидно. Ловкими длинными пальцами одноглазая крутила в руках цепочку с табличкой питомца. Протянув её спортсменке, та увидела на ней отличающуюся от других гравировку. На выкрашенном металлическом прямоугольнике с эмблемой академии отсутствовали надписи «низший ранг» и «микэ», внизу их заменили выписанные чёрным по белому слова «личный питомец Мидари Икишимы». Когда они успели так заморочиться? — Я попросила президента сделать «особый» заказ и изменить надпись, чтобы кто попало не посягался на чужое, — гордо заявила Икишима, расправляя грудь. Пробежавшись глазами ещё раз по этому «подарку», проморгавшись и поняв, что это не сон, фигуристка набрала воздуха в грудь и покорно надела цепочку с табличкой. Отвратительно. Как будто грязью облили. Помимо насмешек в разговоре с главой комитета в раздевалке этот презент жесткой пощёчиной окончательно дал понять, на каком уровне находится девушка. Звонок заставил вернуться из своих мыслей на землю. — Ладно, бывай, жду тебя на следующей перемене, — помахав ответила Икишима, направляясь к лестнице. Уроки шли по-обыденному скучно, но теперь их не скрашивали даже разговоры Энни и Юмемите. Девушки не общались вовсе со вчерашнего дня, даже не поздоровались. На переменах Сугияма, как и обещала, приходила к одноглазой. Чувствовала она себя как никогда подавленно, ведь бегала к ней точно девочка на побегушках. Однако, блондинка была готова признаться, что ожидала худшего, ведь на коротких перерывах ничего особо интересного так и не происходило. Банальные просьбы по типу «подай-принеси» чередовались с хождением за Мидари по разным классам. — Мне скучно-о — Почему ты так долго? — Принеси мне что-нибудь горло смочить — Где ты там бродишь? — Купи мне че-нить в автомате, а? — Я разве не говорила тебе быть быстрее? Это все медленно, но верно выводило Энни из себя. В ответ, она лишь поднимала тяжёлый взгляд исподлобья на одноглазую и молча шла выполнять просьбу, обычно не отвечая ни на какие вопросы. За километр было видно гнетущую ауру сдержанной злости блондинки на ситуацию. И от Юмеми это не скрылось. Видя, как фигуристка носится по пятам за этой бестией, выполняя её просьбы, внутри разгоралось пламя. Голубоглазая вот вот была готова подорваться с места и разъярённой фурией набросится на Икишиму, но не делала это. Больнее всего становилось от мысли, что происходящее — её вина. Как она могла так проиграть? А что бы было, если бы та не потребовала ещё раунд? Если бы не дала Энни сделать ставкой себя? Но сейчас думать об этом было бесполезно. Сидя на подоконнике и смотря на то, как в нескольких метрах от неё темноволосая проводит время с Сугиямой, вместе сидя на скамье рядом с кабинетом, хотелось рвать и метать. Громко фыркнув, айдол вернулась в свой класс. Так и прошли все перемены до последнего звонка, оповещающего о конце занятий. Сугияма тяжело вздохнула, собрала вещи и направилась к кабинету, в котором сейчас должен был закончится урок у Мидари. Наивно было думать, что та её отпустит, ведь все бесы Хьяккао вылезают в азартных играх именно после уроков и только тогда эта частная школа по-настоящему оживает. — О-о, ну наконец-то это закончилось, — устало проговорила желтоглазая, выходя из класса и протирая кулаком глаз. Встретившись взглядом со стоящей напротив двери кабинета Энни, та немного опешила, а потом, словно получив второе дыхание, криво ухмыльнулась во все 32, чем вызвала негодование, а потом схватила блондинку под руку и увела вдоль коридора. — Пойдём-ка, ты очень кстати, есть тут у меня одно дельце