Второй раз

      Красноватое освещение покрывалом застилало утончённые ключицы, что окаймлялись поблёскивающей татуировкой. Витиеватые рисунки отражались в тёмных глазах напротив, в которые, казалось, это изображение ввинтилось на весь остаток жизни. Нескрываемое великолепие и мощь атлетичного тела сосредоточились на медленно вздымающейся груди, которая нависла над чуть выпирающими рёбрами Фукуды. Придавленные к подушке запястья становились ватными под каждым мягким поглаживанием, что набело стирали любую мысль, оставляя лишь бесконечное желание.       Низкий смех эхом разнёсся по спальне, волнами отталкиваясь от картин. Сухие губы потёрлись об ухо, смыкаясь на мочке. Покрытая румянцем от корней волос до самой шеи, она невольно подалась навстречу ударившему в нос фужерному аромату, которым пропитался донельзя горячий воздух. Мужчина дотронулся до длинных волос, что красиво переливались тёмной синевой под иллюминацией комнаты, и услышал сопящий выдох. Тонкие брови надломились, нависая над сверкающими от вожделения угольками. Одержимое желание позволить женскому телу склониться над ним настойчиво скандировало в ушах, однако Ран не торопился передавать власть в руки любимой, стремясь в полной мере насладиться собственной.       Оголённый пресс так и призывал очертить его натруженность лёгким прикосновением ногтей. Облизнув, девушка закусила губу и нетерпеливо дёрнула плечами. Жар, исходивший от крепкого тела, опалял живот и грудь, рассаживая табун мелких мурашек. Безмолвный приказ лежать без движения не устраивал привыкшую брать всё в свои руки Хану, почему она провокационно потягивалась и выгибалась, бросая вызов прозорливому взгляду фиалковых омутов.       Их обладатель тяжело сглотнул, стараясь удерживать внешнее самообладание, внутри же распаляясь с каждым её томным выдохом. Нежно огладив плавный контур челюсти, он спустился к груди, обводя её полноту. Непроизвольно приоткрыв рот, Ран тихо охнул, чувствуя пульсацию под тканью нижнего белья.       Хайтани медлил, вырисовывая незатейливые, понятные только ему узоры, даже не сминая. Девушка затаила дыхание, внимательно следя за каждым его действием. Острый, плотоядный взгляд тут же размок, упав на румяное лицо с прилипшими ко лбу чёрными волосами. Блестящие от предвкушения дерзкие глаза, на которых то и дело подрагивали ресницы, привлекали кошачей изящностью, свойственной только их обладательнице. Губы маняще приоткрылись, словно приглашая вкусить их мягкость. Ран порывисто нагнулся к ним, не желая продолжать эту муку.       Фукуда застонала в поцелуй. Поборовшись за позицию, она вскоре добровольно отдала инициативу. Он с чувственным напором перехватил её и начал заботливо ласкать то верхнюю, то нижнюю губу. Тёплый язык коснулся до размякшего её, призывая к активной поддержке. Большие ладони на излюбленный манер поглаживали щёки и угловатые плечи, вновь разрисовывая неповторимыми прикосновениями.       Свободными руками она обняла широкую спину, цепляясь как за единственный спасательный круг. Слабый укус выбил дрожащий вдох, который вместе с холодной выдержкой спрятался в растрёпанных волосах наравне с пальцами, что уже оглаживали затылок.       Ран спустился ниже, к шее, процеловывая мокрую дорожку до ключиц, которые, в отличие от его, не были столь явными, однако внимания получили больше всего: он неустанно облизывал, кусал их, оставляя розоватые рельефные отметины, которые необычайно красиво смотрелись на оливковой коже. Оттягивая её, он экспансивно мычал, смакуя сладость и податливость.       Окольцевав его шею, Хана прикрыла веки, часто и рвано дыша. Аккуратные прикосновения к груди, то, с какой нежной сексуальностью сминались полушария, ощущались так пронизывающе ярко, что хотелось стонать в голос.       Соблазнительность его взгляда усиливалась с каждым вздыбленным волоском и новой мурашкой, бросившейся в глаза. Он провёл ладонью по женскому животу, вызывая новую волну дрожи. Рука спустилась к промежности, бесстыдно поддевая и проникая под ткань трусиков. Поглаживающими движениями Хайтани осязал мясистую поверхность, съезжая к влагалищу, а после играючи поднимаясь выше, почти на лобок. Девушка смяла в кулаке одеяло, томясь от страсти, что ежесекундно обрушивалась на голову как впервые.

Rihanna & Doja Cat — Streets • Needed me

      Мужчина беззлобно усмехнулся быстрой перемене в настроении и нагнулся над вновь требующими внимания губами. Он растягивал удовольствие, медленно перекатывая дурманящую пряность поцелуя и смакуя охотную реакцию партнёрши, которая обеими руками обхватила его лицо, пытаясь притянуть ещё ближе. Невесомые касания чередовались с несильным нажимом языка, дразняще приоткрывающем кончиком её рот. Циркулирующие движения подёргивающихся пальцев на клиторе вызывали тихое постанывание. Он не смел останавливаться, наслаждаясь каждыми обволакивающими вдохами и выдохами, что смешались воедино, отрываясь лишь для того, чтобы глотнуть немного воздуха.       Ласково вбирая и покусывая теперь покладистые губы, он заигрывал, меняя интенсивность и направление движений. Фукуда выгнулась, чувствуя слабое покалывание между ног и приятное головокружение. Она сильнее вцепилась в татуированную шею, словно желая утопить руки в тепле её кожи. Ран целовал медленно, не бахвалясь сегодняшней победой над женской гордыней, прекрасно зная, что за ней скрывается, а избранница, в свою очередь, покорно доверялась.

«Если я сделаю что-нибудь, что тебе напомнит об этом — убей меня из моего же револьвера»

      Вернувшись к соскам, он с нажимом обвёл ареолу, всасывая упругую горошину. Тёплая дрожь пробежала по позвоночнику, заставляя вновь выгибаться навстречу. В венах словно забурлил горячий шоколад, заражая эйфорическим прозрением каждую клетку. Ласкающие слух надрывные выдохи пригвождали к женскому телу, что сладостью отзывалось на языке.       Парящие движения перешли к животу, очерчивая слабоватый рельеф влажной дорожкой. Рука поднялась к внешней стороне бедра, медленно поглаживая.       — Не мучай меня, — послышалась почти мольба.       Оглядев её с головы до ног, Ран упоительно улыбнулся. Нарочито медленно провёл языком до пупка, вульгарно причмокнув.       Горло надулось стоном, что до этого комом стоял в горле. Раскрасневшаяся донельзя Хана закусила ладонь, не выпуская его, стремясь тем самым распалить издевающегося над ней мужчину, который не хотел заканчивать прелюдии, однако впитывал каждую пылкую реакцию. Будто поняв её намерение, он опустился к клитору, обжигая возбуждённым дыханием. Дрогнувшая от мимолётного касания языка Фукуда негромко рыкнула, мгновенно забывая про недавнюю забаву.       Брови в недовольстве надломились, стоило до ушей донестись тихой усмешке снизу. Уперев руки в кровать, она попыталась приподняться. Крепкая хватка на бёдрах рывком притянула ближе к горячему рту, не давая свободы движений. Вместо возмущения с губ сорвался стон.       Желание пощекотать мужское самолюбие скрылось в коротких волосах. Разгорячённые пальцы перешли ко входу, развязно играя.       Расплывчатая щекотка будто укалывала, филигранно развязывая узел между ног. Охватившая истома вмиг собралась, став меткой и невесомой. В кровь словно влили тягучую сгущёнку, что рассеивала наслаждение по всему телу. Натянувшись струной, Хана застыла, чувствуя затапливающий с головой восторг. Удушливый звук силился вырваться, однако обречённо застрял в горле.       Перестав чувствовать тепло языка, она вспыхнула, ошарашенно распахивая глаза. Близившаяся разрядка оборвалась, оставив после себя лишь негодование. Девушка, чувствуя неуёмную пульсацию, затуманенно проследила за Раном, что потянулся к прикроватной тумбе. Намерения обласкивающего взгляда, казалось, просачивались под самую кожу. С губ сорвался облегчённый выдох, когда меж тонких пальцев заблестела фольга.       Мягкие губы и руки, блуждавшие по всему телу, облекали со всех сторон, наэлектризовывая каждую частичку. Приятная наполненность потягивала навстречу неторопливым движениям, неустанно срывая стоны. Тяжёлое дыхание лелеяло слух, ритмично стискивая перепонки.       — Милая…       Сердце, бешено отстукивающее свой ритм, норовило разорваться где-то в глубине. Влажная грудь вздымалась под его воздействием, маняще подрагивая. Каждый толчок вышибал всё новое и новое постанывание, что раздавалось искровым разрядом между ног.       Хана скулила любимое имя, искусывая губы. Сладкий плен чувств окутывал с ног до головы, заставляя льнуть к широким, колеблющимся плечам. Стопы сомкнулись на торсе Рана, сильнее притягивая к себе. Накопившаяся энергия спирает дыхание, горячими струйками стекая вниз живота. Упёршись лбом в его ключицы, она обхватила татуированные рёбра и блаженно вжалась в мужское тело.       Боль от цепкой хватки женских ногтей таяла, захлёбываясь в волнах прочих ощущений. Уместившаяся в ладони талия слилась с кожей, перестав осязаться. Срывающиеся с губ ласки перетекли в рык, в унисон раздавшийся с женским стоном.       Мурашки фланировали по коже, которую защекотало усталое дыхание. Разомлевший взгляд скользнул по вихрастой копне, что покрывалом свисала с груди. Тёплое прикосновение губ выпустило облако бабочек, которые настойчиво потянулись к трепещущим ресницам.       — Первый раз у нас был… другой, — голос слышался далёким гобоем, интонацией говоря больше, чем связными словами.       Ран изнурённо улыбнулся, нежным поцелуем прикладываясь к макушке Ханы.       — Первый раз был эмоциональный.       — А этот какой? — она уместила подборок на пылающей груди.       Ручеёк безграничного доверия заструился в тёмных глазах, отбрасывая неловкий отблеск. Обуревавшая сердце любовь забилась в животе, подпитываясь изнеженным лицом, которым он всласть наслаждался. Губы дрогнули, теряя возможность более удерживать вертящееся на языке признание, что норовило опередить Рана:       — Чувственный.