Но сердце сильней одно наших недоверий

      Было бы ошибочно со стороны Альбедо считать себя совсем скромным, но легкомысленным и доступным он не был тоже. Просто на фоне Сяо, который душой и телом был недоступен вообще никому, его можно было даже назвать общительным. Его, пропадающего неделями в горах, все верно. Тем, кто проявил инициативу в телесной близости, также был он, но это вовсе не значило, что он был сильно раскрепощен или опытен: у него были только желание и возможность сделать то, что диктовали ему химические соединения в его организме, а у Сяо была возможность ему отказать, но он ей не воспользовался, как не пользовался и все последующие разы. Становилось необходимо все меньше времени, чтобы «подогреть» его, и вот Альбедо едва отгибает полы рубашки и снимает ее, оголяя предплечья, как его руки нетерпеливо освобождают из ее плена и берут в новый — в плен сильных рук, что перехватывают их над головой и прижимают к постели, нависая сверху. Альбедо это нравится: то, каким Сяо становится, стоит немного подействовать ему на нервы сочетанием нарочитой невинности и очевидно совсем не невинных намерений.       Тем не менее, сам он… Оставался довольно отстраненным, может, даже слегка стесняющимся: тот раз, когда он инициировал объятие, Альбедо помнит до сих пор. Сяо правда выглядел так, будто ему самому неловко, и он делает что-то неправильное, если честно. Альбедо не подал вида, но для себя усвоил, что его партнеру пока тяжело даются… Тактильные проявления внимания.       Поэтому Альбедо действовал осторожно.       Сяо спал, уткнувшись носом в подушку и обнимая ее руками: мог бы обнимать Альбедо, но он лег позже и не хотел будить уже заснувшего под дым от жжения сонных трав Сяо. На Альбедо они не действовали, как и многие другие вещи, заставляющие его жалеть, что он не может проводить эксперименты на себе, поэтому он еще какое-то время бодрствовал, дополняя свои записи.       Сейчас ему тоже хотелось схватиться за записную книжку, но не потому что он что-то забыл добавить в протокол исследований, а потому что где-то хотелось зарисовать мягкий изгиб спины, острую лопатку, что не была накрыта одеялом, едва заметное трепетание ресниц и мягкое, безмятежное выражение лица всегда хмурого Сяо. Он был таким… Милым сейчас? Беззащитным и нежным, словно упавшее перо.       Если подумать, он… Уже рисовал Сяо. Но того это до крайности смущало и заставляло прерывать данный процесс. Для кого-то очевидно красивого Сяо слишком часто повторял, что в его внешности восхищаться нечем, но Альбедо, как деятель искусства, мог с ним поспорить и охотно это делал. Что Альбедо не нравилось в рисовании Сяо с натуры — не их бесконечные перепалки и попытки побега этой самой натуры, а это… Бесконечное количество одежды. Складки, узоры… Альбедо путался в тканях, понимая, что прорисовывает их, отвлекаясь от самого главного — красивого профиля, обрамленного хищными росчерками прядей волос. Все самые уникальные изгибы тела скрывала одежда, и Альбедо покорно прорисовывал длинный рукав вместо сильной и изящной руки, смиряясь со своей участью.       Но что если… Попросить Сяо позировать без одежды?       В ответ на его мысленный вопрос он получил сонный янтарный взгляд.       Адептам не нужен отдых, конечно. Именно поэтому Сяо зевает куда-то в подушку, широко открывая рот, и ложится щекой на подушку снова, пытаясь побороть соблазн закрыть глаза и уснуть снова.       — Доброе утро, — едва слышно, и Сяо, заранее зная, что сейчас будет, прячется в подушку лицом полностью, пока Альбедо, полный восторга, тянется к нему и пытается расцеловать щеки, но ему доступны только обнаженный лопатки и шея, которые он мягко целует, заставляя Сяо недовольно вести плечами.       Сяо ведет себя, как кот, противящейся ласке, но Альбедо знает, что если он ее не получит — будет смотреть самыми несчастными в мире глазами и пытаться понять, за что на него обиделись. Поэтому Альбедо привычно обнимает его и ложится головой на спину, снова вызывая щекотку, но на этот раз из-за скользящих по коже волос.       — Доброе утро, — довольно мурчит Альбедо.       Будь он котом — был бы представителем той породы, что в меру любопытна и всюду ходит за хозяином, изучая, чем же он занимается, но вовремя умел бы просто сесть рядом и уютно замурчать. Когда они с Сяо обсуждали это, то он со всем согласился и добавил, что Альбедо был бы также тем самым котом, который сбрасывает вещи со стола из вредности. Он попытался это опровергнуть, но Сяо так позабавило его искреннее возмущение, что он засмеялся, а против его смеха Альбедо не мог сделать ничего, он был буквально обезоружен. Каждый раз, когда Сяо выражал эмоции, перехватывал дыхание.       — У меня есть к тебе деловое предложение, — аккуратное начал Альбедо, вырисовывая какие-то завитки на спине Сяо, чтобы унять все это обилие вызванных гормонами всплесков эмоций и заставить мозг исправно работать.       Сяо заинтересованно оторвал голову от подушки и посмотрел на него, понимая, что атака миновала. Раньше бы Альбедо снова накинулся на него, увидев брешь в обороне, но у него была искренняя просьба, и он хотел ее озвучить.       — Ты не мог бы… Позировать мне без одежды? Для рисунка.       — Ты никому не станешь это показывать?       — Не стану.       — Ладно.       Альбедо приподнял брови. Вот так… Просто?

***

      — Что, даже сбежать не попробуешь?       — У тебя моя одежда, — проворчал Сяо, кивая головой на сложенные возле Альбедо вещи так, будто не сам согласился, а был нагло раздет и путем шантажа и манипуляций усажен на постель.       Альбедо довольно улыбнулся и наметил фигуру, приступая к легкому наброску: он не собирался мучить Сяо и заставлять его сидеть долго, ему хватит зарисовок на пару минут. Рука опытного мастера быстро намечает голову, сложенную на коленях и плечи, затем руки, обхватывающие согнутые колени: решено было начать с закрытой позы, чтобы Сяо не чувствовал себя совсем неуютно. Быть обнаженным под пристальным взглядом и быть обнаженным в заботливых нежных, как считал Альбедо, руках — разные вещи. Сяо добавил бы, что его руки, скорее, руки безжалостного мучителя, но Альбедо также считал, что после этой ночи он был немного предвзят. Не всегда Альбедо изводил своего партнера, иногда это Сяо заставлял его хвататься руками за простыни и прогибаться, умоляя быть медленнее и нежнее.       Думая об этом, Альбедо закинул одну ногу на другую, испытав легкое волнение внизу живота.       Не испытывать его было трудно, когда Сяо был полностью обнажен перед ним и то неловко отводил глаза, то принимался изучать выражение его лица, думая, что если Альбедо уткнулся в лист, значит, он этого не увидит.       — Отлично, теперь сможешь сесть, как будто ты седлаешь меня сверху? — привел он первую же аналогию, которую поняли бы они оба.       — Ты мог объяснить это любым другим образом, но выбрал именно… Это.       — Верно, зато ты сразу меня понял, — довольно улыбнулся Альбедо. Когда Сяо опустился на кровать ровно так, как и хотел он. — Хороший мальчик. Посиди так пару минут.       Сяо недовольно уставился на него, надеясь, видимо, воззвать к совести. Благо, у Альбедо такого органа не наблюдалось.       Он выводил штрих за штрихом, делая линии по краям и в самых выразительных плоскостях чуть темнее, заметнее, разбавляя работу легкой штриховкой. Сяо обладал красивым, подтянутым телом, а его мышцы были четко очерченными, будто у хищника. По сравнению с мягкостью форм Альбедо он выглядел завораживающе.       — Теперь ложись ногами ко мне и согни их. Верно, и повернись немного вбок верхни- Да, верно, вот так и останься. Смотри на меня. Руки… Можешь прикрыть ими губы, как ты делаешь, когда…       — Больше никаких сравнений, — строго сказал Сяо, заставив Альбедо улыбнуться.       На него хищно и угрожающе сверкали глазами, призывая к порядку, но Сяо просчитался: его попытки призвать Альбедо к порядку и нарочитая строгость только больше разжигали в нем желание.       — Сиди там, где сидишь, — последнее, что успел сказать Сяо перед тем как Альбедо плавно опустился на кровать рядом с ним, к сожалению, явно не для того чтобы отдать его одежду обратно.       Не то чтобы Сяо рассчитывал, если быть честным.