Но сердце сильней одно наших недоверий

      Альбедо делает аккуратное движение кистью, оставляя выверенный штрих на светлом листе бумаги. Он пока только набрасывает линии, рисую причудливые изгибы Постоялого Двора, но то, что он видит, ему уже нравится: композиционно он расположил строение очень удачно, выйдет хороший набросок. Может, нарисовать полноценную картину? Но тогда зритель невольно задастся вопросом, откуда же на Ваншу открывается такой чудесный ракурс, а это… Это было место, которое Сяо доверил ему, как величайшую тайну, поэтому он ни за что не смог бы сознаться.       Наверное, было… Немного нечестно с его стороны. То, что Сяо он разгадывал, как увлекательную головоломку, собирал по частям из древних текстов, высеченных на камнях в Яшмовом лесу, и из осторожных касаний сильных, но бережных рук, а сам… С одной стороны, скрывать ему было практически нечего: это не он сбегал при любом близком контакте с кем-либо, хотя для Сяо пересечение взглядами с расстояния в пару метров — это уже входит в понятие «слишком близко». Он как кот: любит забраться куда-нибудь повыше и наблюдать, чтобы он видел всех, а его — никто. Альбедо ни от кого не прятался и не сбегал, поэтому Сяо не было нужды искать к нему подход и приручать, как пугливого кота, поэтому… Поэтому самые сокровенные его тайны оказывались известны при каких-то совершенно нелепых обстоятельствах.       — Моя карма… Ты не должен приходить больше. Она опасна для людей, понимаешь? Я опасен, — пока Альбедо меланхолично прорисовывает листву величественного дерева, Сяо сбоку от него пытается аргументированно выгнать его раз и навсегда из своей жизни.       Видимо, на этот раз разговор серьезный, потому что раньше он слышал только предупреждения, за игнорирование которых не поступало никаких упреков, но теперь Сяо, видимо, решил поговорить всерьез и рассказать, что его предупреждения — это не просто попытка оттолкнуть, это весомый повод не сближаться с ним, ведь кто захочет постоянно находиться с источником негативной энергии?       Альбедо, которому милее заснеженных вершин, где покоится поверженный дракон, поглощенный все еще текущей по его венам скверной, места нет, например.       — Поэтому…       Альбедо делает еще пару штрихов, намечая пару домов снизу: из здесь нет, только нижняя пристройка, но они придают «устойчивости».       — Я бы хотел, чтобы ты больше не…       — Сяо, твоя речь, безусловно, хорошо подготовлена и полна аргументов, но я не человек, — как бы между прочим сообщает Альбедо, который не то чтобы не готов к этому разговору…       Скажем так: он знал, что этот разговор состоится, но надеялся, что хотя бы не через пару недель после знакомства.       По ту сторону диалога повисает молчание, Альбедо оборачивается, чтобы пояснить, что он не шутит, но Сяо просто выглядит удивленным. И правда, как мог подумать, что это шутка, тот, кто настолько далек от понятия юмора?       — Мне никогда не будет плохо от того, что я нахожусь близко к тебе.       Альбедо делает завершающий штрих и решает, что пора бы встать и размяться, потому что он сидит так на холодном и жестком камне довольно долго.       — Поэтому если я тебе надоем — тебе придется придумать другую отговорку, чтобы от меня избавиться, — легкомысленно бросает он, но Сяо, сердито сдвинув брови, останавливает его от того, чтобы подняться, неуверенно перехватывая за руку.       Он вроде удивлен своим поступком не меньше, чем Альбедо, а вроде пытается совладать с собой и сделать вид, что он уверен в своих действиях, и не одернуть собственную руку так, будто обжегся.       Не такой уж Альбедо и горячий: его руки греют теплые длинные перчатки, а без них они прохладные, как мрамор, и так же быстро нагреваются, если кто-то возьмет их в свои. Его голос тихий, как шелест листвы, а нрав спокойный и сдержанный, обо что тут обжигаться? Чего так боится Сяо, было не ясно. Альбедо не требовал с ним разговаривать, не просил ни о чем, его даже защищать было не нужно: он просто хотел лишь иногда ощутить рядом кого-то, от кого веет чем-то родным. Чем-то, что не несет опасности, будто рассказанная в детстве перед сном легенда, что, ожив, обещает защиту и спокойный сон под сенью вековых деревьев.       Поэтому Альбедо так хотел остаться. За древними, почти разрушенными стенами, за которыми шторм его не потревожит. Стены, что когда-то служили надежной защитой для целой страны, а теперь служат лишь напоминанием о бесконечных битвах.       Оружие, что сложили на полку. Воин, что остался не нужен, так как не смыслит ни в чем, кроме сражений.       Тот, кого Альбедо хочет забрать себе.       — Я хотел, чтобы ты отказался, — тихо говорит Сяо.       — Сказал тебе, что никуда не уйду?       — Я должен был не подпускать тебя близко ради твоего блага. Я хочу, чтобы тебе ничего не угрожало, даже я, — тихо добавляет Сяо, отпуская руку.       Альбедо садится обратно, беря его руку в свою без присущих его собеседнику неуверенностей и сопротивлений. На его взгляд, Сяо местами бывает излишне драматичен.       — Ты хочешь, чтобы я был рядом, но вместе с тем ты понимаешь, что я не должен, ведь это опасно для меня?       — Да.       — Как хорошо, что это не так, — улыбается Альбедо и мягко смеется.       Сяо улыбается тоже.       Больше он, к удивлению Альбедо, ничего не спрашивает.