Song Lan’s Precious Coffee Table

      Хотелось бы Сюэ Яну, чтоб Сун Лань наконец-то осознал, что все его уничтожающие взгляды не действуют — он совершенно не восприимчив к ним. Нет, серьезно, это чертовски устарело и уже даже приелось. Сюэ Ян делает что-то, что не нравится Сун Ланю, Сун Лань пялится на него вот этим взглядом, и Сюэ Ян вынужден притворяться ради спокойствия Синчэня, что ему и правда есть дело до мнения Сун Ланя, хотя это абсолютно не так — спасибо, но оставь это при себе, дружочек.              Сегодняшний проступок заключался в том, что Сюэ Ян умудрился поставить свою кружку с кофе прямо на поверхность бесценного кофейного столика, который Сун Лань смастерил собственными руками, потому что, ясен пень, Сун Лань именно из таких парней.              Типа, мастер на все руки.              Ну, технически, он краснодеревщик, так что это вроде как его работа, но все равно. Не то чтобы Сюэ Яну было до этого дело, да?              Сун Лань все еще сверлит его убийственным взглядом, так что Сюэ Ян вздыхает, берет деревянную подставку (тоже сделанную этим засранцем Сун Ланем) и перекладывает свою чашку на нее.              — Вот, — демонстрирует он. — Так лучше, Цзычэнь?              — Сколько еще раз мне, блядь, напоминать тебе, что если ты опять назовешь меня Цзычэнем, я… я…              — Ты что, Сун Лань? — скалится Сюэ Ян. — Вырежешь мой язык и скормишь псам? Зашьешь мне рот? Пригвоздишь меня к… Ой, погоди. Не. Фу. Не хочу даже думать об этом, даже несмотря на совершенно литературный контекст слова «пригвоздить» в данном случае.              — Ты невероятен, — рычит Сун Лань, продолжая пялиться. Сюэ Ян прослеживает траекторию его взгляда и вдруг замечает, что уже успел положить ноги на его бесценный кофейный столик, ну и, бля, возможно, Сун Лань злился вовсе не из-за чашки…              — Убери лапы со стола, Сюэ Ян, иначе, клянусь, я их тебе повырываю нахрен.              — О, ну не будь ты таким занудой. Куда мне их еще положить-то, а?              — Мне насрать куда, только не на мой кофейный столик! Сюэ Ян, ты что, животное, что ли?              — О, да. Вон у Синчэня спроси. Хотя постой, тебе и спрашивать не придется. Ты же видел мои отметины у него на спине, да? Царапины, я имею в виду.              — Видишь? Невероятно, — рычит Сун Лань. — Ебучий выблядок. Понятия не имею, что в тебе находит Сяо Синчэнь.              — Великолепное чувство юмора, — тут же отзывается Сюэ Ян, широко улыбаясь. — Того самого, которого тебе, мой драгоценный Сун Лань, так отчаянно не достает. Но эй, не расстраивайся, твои чувства взаимны. Я все еще не понимаю, что он находит в тебе.              — Во мне много пр…              — Ну, кроме, разумеется, твоего массивного члена, так и быть, ладно, — кивает Сюэ Ян. — Ну, в смысле, я слышал, что он довольно массивный. Погоди-ка. Нет. В этом же нет смысла, да? Какое ему дело до размеров твоего члена? Ты же снизу. Размер твоего члена совершенно не…              — О, замечательно. Вижу, вы ладите друг с другом так же хорошо, как и всегда, — раздается голос Сяо Синчэня откуда-то от дверного проема, и они оба тут же поворачивают головы в его сторону.              — Синчэнь, — мягко произносит Сун Лань и уголки его губ едва заметно приподнимаются. Он делает шаг навстречу, чтобы поприветствовать Сяо Синчэня, но, разумеется, кое-кто успевает его опередить.              — Синсин! — сияет Сюэ Ян, подскакивая, чтобы тут же броситься в объятия своего возлюбленного. — Привет, дорогуша! Как твой день? Хочешь, сделаю тебе чайку?              — А-Ян, — улыбается Сяо Синчэнь. — Я же велел тебе не приходить сюда, когда меня нет дома.              — Но ты должен был вернуться целую вечность назад! — ноет Сюэ Ян.              — Знаю. Мне очень жаль. Репетиция заняла куда больше времени, чем я рассчитывал. Издержки отношений с танцором, дорогой, — Сяо Синчэнь склоняется, чтоб ласково поцеловать Сюэ Яна. Затем, игнорируя его протестующее пыхтение, Сяо Синчэнь отпускает его и направляется, чтоб обнять Сун Ланя.              — Если ты еще хоть раз оставишь меня наедине с ним, —ворчит Сун Лань достаточно громко, чтоб услышал и Сюэ Ян, — то кто-то из нас точно умрет.              — Цзычэнь, — хихикает Сяо Синчэнь              — Я даже могу сказать кто, — скалится Сюэ Ян. — Правда, Цзычэнь?              — Да. Ты, — рычит Сун Лань. — Если не прекратишь называть меня…              — Цзычэнь, — перебивает его Синчэнь, мягко прерывая тираду поцелуем. — Перестань. Пожалуйста.              — Ага, перестань, пожалуйста, — усмехается Сюэ Ян.              — А-Ян.              — Уф. Ладно. Ни слова не скажу. Я просто сяду здесь и…              — Сюэ Ян, убери ноги, или видят небеса, я…              — Пицца! — вскрикивает Сяо Синчэнь. — Давайте закажем. Прямо сейчас. На ужин.              — Нет. Только не пицца, — тут же протестует Сун Лань. — Он вечно настаивает на ананасах. Хоть и сам не очень их любит, но настаивает, потому что знает, как я их ненавижу.              — Можем заказать две.              — Я настаиваю, чтоб ананасы были на обоих! — заявляет Сюэ Ян.              — Тогда я настаиваю, чтобы на обоих были анчоусы!              — Анчоусы? Сун Лань, ты бля, че, убить меня решил?              — Пытался на протяжении всех шести месяцев, но спасибо, что наконец-то заметил.              — Хах! Ты оказывается, умеешь шутить! Слыхал, Сяо Синчэнь? Он шутит!              Сяо Синчэнь пробирает пальцами собственные волосы и глубоко вдыхает, чтобы тут же выдохнуть. Снова вдыхает. Выдыхает. Вдыхает. Выдыхает.              — Синчэнь? — хмурится Сун Лань.              — Ох, ебать, СинСин, мне очень жаль, милый, не сердись… — мурлычет Сюэ Ян.              — Пицца, — четко произносит Сяо Синчэнь. — Никаких ананасов. Никаких анчоусов. Нет, Цзычэнь, и никаких салями тоже. Вы договоритесь о том, что хотите заказывать. Все ясно?              Сун Лань кивает. Сюэ Ян закатывает глаза и вздыхает, но делает то же самое.              — Вообще-то я предпочел бы пицце бургер, — говорит он. Сун Лань зыркает в его сторону еще раз, а затем поворачивается к Синченю.              — Бургер и правда звучит лучше, — признает он.              — Правда? Великолепно! — восклицает Сяо Синчэнь, его лицо начинает буквально светиться. — Вот видите? Наконец-то вы в чем-то сошлись! Я так горжусь вами.              Пока Синчэнь начинает копаться в рюкзаке, разыскивая телефон (потому что да, Сяо Синчэнь из тех, кто любит носить все в крохотных милых рюкзаках, а не распихивать по карманам, как настоящий мужик, — и за это Сюэ Ян его тоже любит), Сун Лань сощурил глаза и в очередной раз бросает просто убийственный взгляд в сторону Сюэ Яна. Тот скалится в ответ и поднимает чашку с кофе.              — За это и выпьем, Сун Лань, — говорит он.              — Выблядок, — ворчит Сун Лань.              Несколько часов спустя, когда Сун Лань уже готовится ко сну (к частью для него, Сюэ Ян исчезает буквально сразу же после ужина, заявив, что у него куча дел дома и он совершенно точно — увы и ах — не может остаться), Сяо Синчэнь вздыхает и нарушает тишину.              — Хотелось бы мне, чтоб вы с Сюэ Яном нашли какой-нибудь способ поладить, — говорит он.              — О, я бы с ним поладил, Синчэнь, — вздыхает в ответ Сун Лань. — Если бы он прекратил быть таким невероятно капризным выродком, пытающимся любой ценой добиться того, чтоб стать твоим единственным возлюбленным.              — Глупости, — качает головой Синчэнь. — А-Ян не выродок. Он просто немного…твердолобый. Могу заверить тебя, что…              — Выродок, — ухмыляется Сун Лань. — Синчэнь, хватит уже притворяться, будто бы он невинный ребенок. Он такой же взрослый, как и мы с тобой.              — Знаю, Цзычэнь. Просто я никак не могу понять причину, по которой ты настолько…расстраиваешься.              — Хочешь знать причину? — ухмыляется Сун Лань, натягивая футболку, в которой обычно ложится спать. — Ты изменял мне с ним, Синчэнь, как тебе такая причина, а? Целых четыре месяца изменял, если совсем уж точно! И когда я это выяснил, ты — спору нет, молодец — извинился, но затем тебе хватило наглости прийти и попросить меня разрешить ему стать частью наших отношений. Ты фактически попросил у меня благословения на дальнейшие измены!              Сяо Синчэнь замирает весь, беспомощно хватая ртом воздух. Он будто пытается что-то сказать, смотрит на Сун Ланя побитым щеночком и так ничего и не говорит. Сун Лань видит, что он из последних сил сдерживает слезы.              — Блядь, — ворчит Сун Лань, торопливо сокращая между ними расстояние, чтобы заключить его в свои объятия. — Прости. Я не хотел этого говорить.              — Но именно так ты и думаешь, — выдыхает Сяо Синчэнь. — Цзычэнь…              — Нет, я… Мне правда очень жаль, Синчэнь. Этот вечер дался мне несколько тяжеловато, понимаешь? Словно Сюэ Ян использовал все свои ресурсы, чтобы быть настолько невыносимым, насколько это вообще возможно. Ей-богу, я и правда не понимаю, что ты в нем нашел…              — Ну, вообще-то он довольно милый. Когда хочет таким быть. Он забавный, заботливый, нежный и…              — Нежный? — фыркает Сун Лань. — Кто, Сюэ Ян?              — Да. Да, он такой вообще-то! — говорит Сяо Синчэнь, отталкивая его. — Но при тебе он почему-то не хочет проявляться с такой стороны. Интересно, почему!              — Вероятно, потому, что знает, как я его ненавижу, — пожимает плечами Сун Лань.              — Вероятно, — буркает Сяо Синчэнь, сгребая одеяло и свою подушку.              — Синчэнь, — вздыхает Сун Лань. — Ты же не собираешься спать на диване?              — Собираюсь вообще-то. Спокойной ночи, Сун Лань.              — Что, только потому, что я не могу увидеть ничего трогательного в засранце, который то и дело пытается тебя у меня украсть? О, ну прости, что мне не нравится парень, который ни разу с тех пор, как ты приволок его в нашу жизнь, не проявил ко мне и капли уважения…              — Хватит, — выдыхает Сяо Синчэнь. — Цзычэнь. Пожалуйста. Просто остановись. Я устал. Я не хочу сегодня ссориться. Не хочу сказать что-то, о чем потом пожалею. Давай поговорим об этом завтра, хорошо?              — Нет. Нет, не хорошо. Ты спокойно можешь лечь здесь, со мной.              — Но я не уверен, что хочу, Цзычэнь.              — Ладно. Тогда давай я пойду на диван, ведь я же виноват, что не могу, блядь, ужиться с этой дрянью, твоим любовником!              — Ну вот видишь? Вот об этом я и говорю! Ты и слова доброго не сказал про А-Яна! Ни разу! Как не выродок, то дрянь, как не дрянь, то… Но я люблю его, Цзычэнь! И я ненавижу, когда ты говоришь о нем вот так!              —Да ну? Хочешь сказать, он хоть раз говорил доброе слово обо мне?              — Да. Да, говорил вообще-то.              — Серьезно? И что же он говорил?              Сяо Синчэнь качает головой, поворачиваясь к Сун Ланю спиной.              — Я сказал, доброй ночи, Цзычэнь.              — Значит, ничего. Точно. Великолепно, Синчэнь. Теперь ты начинаешь мне лгать ради него.              — Я не лгу. Но чтобы я ни сказал, ты просто не поверишь мне, так что и смысла говорить нет. Доброй ночи, Сун Лань.              Он громко захлопывает за собой дверь.              Сун Ланю очень хочется пойти следом и продолжить эту ссору, но Синчэнь прав. В конечном итоге каждый из них может случайно сказать то, о чем утром пожалеет.              Сун Лань гасит свет и ложится в постель.              Еще до того, как он успевает уснуть, Сяо Синчэнь прокрадывается обратно в их общую постель и, обняв Сун Ланя со спины, зарывается лицом ему в волосы.              Ни один из них не произносит ни слова. Нет нужды.              Сун Лань почти сразу же засыпает.