Голос немой звезды

Моя мечта проста. Даже проще некоторых других. Кто-то хочет закончить Оксфорд, кто-то хочет найти свою любовь, кто-то хочет стать звездой мирового масштаба. А я хочу просто петь. Хотя бы для себя, в одиночестве. Жаль, что такому простому желанию невозможно осуществиться. Я открываю дверь в класс с табличкой 9 "B" и вхожу. Приятно познакомится, я - Беатриче Райдер, немая с рождения и очень умная Беатриче. А также я очень слаба здоровьем, да и психика у меня расшатана. Ещё бы, ведь всё в моей жизни идёт наперекосяк. Всё, кроме семьи. Родители у меня отличные, любимый старший брат, который всегда поддерживает меня. А всё остальное - сплошное разочарование. Ну, во-первых, никакой личной жизни. Во-вторых, самая обыкновенная внешность - карие глаза, длинные каштановые волосы, мертвецки-бледная кожа с постоянно красными щеками, худоба, почти доходящая до анорексии, и вечно сухие губы. В общем, всё это выглядит обычно и даже неплохо благодаря фигуре, но с дополнением немоты - полнейший ужас. Мало того, я выгляжу как мертвец(но это потому что уже середина года, а я отличница), так ещё и немая с вечным выражением пофигизма на лице. Идеально. И в-третьих, моя мечта никогда не осуществится, а всё остальное по сравнению с этим меркнет и бледнеет. Я кидаю свой чёрный, с какими-то непонятными завитушками, рюкзак на стол и падаю на стул, вынимая один наушник из уха, так как ко мне уже подбежали две девочки-отличницы. - Каштанка, привет! - "Каштанка" - моё прозвище, данное мне из-за цвета глаз, волос и того, что мне нравится дерево каштана. Правда, жаль, что у нас его не растёт. Я киваю в ответ одноклассницам. - Слушай, Каштанка, а как там у тебя с подготовкой? Ты же помнишь, что ты - надежда класса? Я чуть-чуть улыбаюсь и киваю. Ложно. Ведь в душе мне хочется их ударить. Я - надежда класса стать "лучшим". Вообще, у нас в академии есть правило, пока что действующее как эксперимент, но оно есть. Классы каждой параллели разделены на "А", "B", "C", "D" и "ЭС". Но это не просто порядок букв, а целая система. Поскольку эта академия - одна из высших, здесь нет никаких гуманитарных или математических классов, есть только эти глупые ступени. А уж по окончанию ты выбираешь, смотря на свою профессию, что ты хочешь. У класса "ЭС" есть право получить аттестат со всеми специальностями - и физмат, и химбио и т.д. Это высшая ступень. Класс "D" - самый "глупый" класс - в обычной школе все из класса "D" были бы хорошистами - а дальше идёт выше - "C", "B" и "А". Каждый год положение классов меняется, но класс "ЭС" обычно остаётся неизменным, так как ни один из классов не может сдать экзамены так, как класс "ЭС". Экзамены сдают либо все ученики, либо один, выбранный классом. Как вы поняли, этот выбранный лох - я. Мне лично и самой хочется попасть в "ЭС", но я понимаю, что просто не вытяну весь класс. У нас в классе есть так называемые "мажоры" - дети спонсоров школы. По договорённости родителей и директрисы, их запихнули в "средний" класс, у которого есть маленький шанс пробраться на вершину или встать у её подножия. Хотя, если судить по их возможностям, то они не дотягивают даже до "D". В нашем классе есть хорошисты, лучший друг которых - вай-фай, который есть у них на каждом уроке и на каждой контрольной. Думаю, все поняли, что они тоже не особо умны. Третья группа - отличники. Когда их не трогают - они не высовываются, а когда спрашивают - всегда отвечают. В нашем классе всего пять отличников из двадцати пяти человек. Я же вхожу в особую часть - я единственный работающий на уроках человек из класса. Я отвечаю за всех, постоянно готовлю презентации, которые за меня читает учитель, всегда вызываюсь к доске, спасая тем самым мажоров от двоек. И, естественно, меня же выбрали на "день X". Меня всегда выбирали, выбирают и будут выбирать. В то время, как допоздна я учу теорию, чтобы ответить на все вопросы в бланке, хожу на бесплатные дополнительные занятия к учителям и усердно пытаюсь хоть куда-то продвинуть класс, они все допоздна сидят в интернете, ходят к друг другу на тусовки, а потом приходят в школу и ноют о том, как они устали. А я ведь даже не смогу отказаться от этих экзаменов, ведь родители мне этого не простят. Они хотят, чтобы я была экономистом. А я хочу петь. Только лишь петь. Лена и Лина уходят, смеясь и попутно переговариваясь о чём-то. Я вздыхаю. Хоть бы меня больше никто не трогал, пожалуйста. Я втыкаю наушник обратно в ухо и кладу голову на рюкзак. Уголок учебника под тонким слоем ткани упирается мне в щёку. Я на секунду закрываю глаза, наслаждаясь голосом певицы. У меня не было любимой группы или исполнителя, но была любимая песня - Skyfall. Голос девушки переливается, переходит то в еле заметный плач, то в насмешку. Каждый раз, прослушивая эту песню, я грущу, ведь я никогда не смогу так петь. - Беати, ты написала алгебру? Песня закончилась. Я выдёргиваю наушник, угрюмо смотрю на подошедшего ко мне Джофа и начинаю искать тетрадь по алгебре в рюкзаке. Это нормально, у меня все списывают. А потом возмущаются, почему наш класс только "B". Раздается звонок. В класс заходит наша классная. Она - учитель алгебры и геометрии. Положив учебник на стол, пухлая женщина поправляет очки и говорит: - Сейчас я проверю, все ли сделали домашнюю работу. Сдайте мне тетради. Я тем временем кладу наушники в рюкзак и вытаскиваю учебник по алгебре и принадлежности. Джоф кладёт мою тетрадь и свой листочек в стопку и, довольно улыбаясь, возвращается на место. Странно. Как-то быстро он списал. Ну да неважно, моя тетрадь там - и претензий нет. Классная даёт нам наши вторые тетради, задание и садится проверять наличие домашней работы. Через пять минут она с удивлением окликает меня: - Беатрис, я не вижу твоей работы, хоть и не верю в это. Все поворачиваются ко мне. Я взволнованно встаю и подхожу к учителю, она протягивает мне тетрадь. Я листаю её в поисках моей домашней работы, расписанной на три листа, но не нахожу, к своему же удивлению. Смотрю на стопку и вижу сверху три искусно вырванных листочка, подписанных инициалами Джофа. Поворачиваюсь к невинным глазам одноклассника. Вот гнида. Я могу конечно объяснить, что эти листы - мои, но тогда Джоф скажет всем, что я трепло или предатель. И все его поддержат. А если я скажу, что он вырвал у меня листы - они лишь пожмут плечами, мол "Ну ладно, что такого?", а потом ещё и обвинят "Тебе что, - мол, - пятёрок мало? Жалко что ли?" А мне не нужны раздоры с классом, так как они и так уже есть. Поэтому я просто отдала тетрадь учителю и вернулась на место, глядя на глаза-блюдца окружающих. Не было ещё того дня, когда я бы не сделала уроки. И нет до сих пор. Но это не обязательно кому-то знать. Я отвожу взгляд и доделываю работу на сегодняшний урок, которую все остальные будут ещё и дома доделывать. Я собираю вещи, встаю, отдаю тетрадь учительнице и выхожу из класса. Это мои привилегии, как самой умной в классе. Я сажусь в коридоре у двери и достаю из рюкзака дополнительные материалы по алгебре, читаю. Это нужно к экзамену. Через двадцать минут я вновь слышу звонок, встаю и направляюсь к экзаменационный класс. Да-да, сегодня именно "день X". Я подхожу к кабинету и вдыхаю в себя тяжёлый воздух, который тут же осаждается в лёгких. Моя рука лежит на ручке, ожидая сигнала разума. Мне страшно. Я должна написать экзамены лучше, чем "А" класс. Если я смогу, от меня наконец отстанут. Я собираюсь с силами и нажимаю на дверную ручку, но дверь открывает кто-то с той стороны и угол прилетает мне в лоб. Я прикладываю ладонь к ушибленному месту и потираю его. Этот "кто-то" выходит и поспешно закрывает дверь, кружась вокруг меня с извинениями. Я машу рукой, мол, всё хорошо, и, даже не посмотрев на виноватого, вхожу в экзаменационный класс. Серьёзный завуч приветствует меня и протягивает листы. Я беру стопку, прохожу в конец пустого класса и сажусь на предпоследнюю парту. Привычка. Люблю я это место. Распределив стопку на разные предметы, я беру в руки бланк для ответов и начинаю с самого сложного - с физики. Потом я пишу алгебру, химию и английский. На последнем, на истории, мои мозги уже окончательно съезжают. Я оттягиваю клетчатый свитер от тела и недолго машу сделанными заданиями, как веером. Становится легче, и я доделываю задания. Вздохнув, я собираю их в кучку, подравниваю, возвращаю учителю и выхожу в коридор, где, все на нервах, стоят ученики "А" класса. Весь класс в сборе, а я, как идиотка, одна. Хотя, знаете, тот "кто-то", вероятно, парень, который ударил меня дверью, тоже вышел один. Скорее всего он из "D", так как им тоже всем плевать, они и так на пороге выкидыша из академии. Я смотрю на время, когда класс "А" с дрожащими ногами входит в класс. Я писала эти дурацкие экзамены три с половиной часа. Почти четыре часа! Теперь ясно, почему мозги как будто утюгом погладили... Я спускаюсь вниз и подхожу к охраннику, протягивая бумажку от учителя с разрешением уйти после сдачи экзаменов. Он кивает, забирает бумажку и идёт открывать мне раздевалку. Мне кажется, что ему было вообще пофиг на эту бумажку, он бы и так открыл. Я быстро переобуваюсь, оставляю мешок со сменкой на крючке, накидываю пуховик и выхожу, прихватив с пола рюкзак. Не спеша направляясь домой, я думаю о своём будущем. Вероятно, я стану инженером или экономистом. Может, даже политиком. Всем, кем угодно, только не певицей. Конечно я играю на фортепиано, но родители против такой моей специальности. Они настаивают на экономисте, ведь у меня такие мозги! Я понимаю, что все мои беды даже не в немоте, а в моей гениальности. Поднявшись на девятнадцатый этаж, я нажимаю на звонок, дверь мне тут же открывает брат, словно он ждал меня. Я с улыбкой вхожу, и он обнимает меня в приветствие. Мой любимый Лондон. Ну, вообще-то, Ландон, но я про себя зову его только так. Лондон - писатель. Он всю жизнь хотел себе творческую работу, и вот - его мечта сбылась. Иногда он рисует, иногда пишет, иногда помогает с текстами одной известной в Англии группы - XRX*, поющей самые разные песни от рока до джаза. Конечно же, мне безумно нравится эта группа. Я прерываю объятия и направляюсь в свою комнату, чтобы насладится музыкой. Я закрываю дверь, бросаю на пол рюкзак и сажусь за фортепиано. Положив пальцы на клавиши, я начинаю играть мелодию моей любимой песни, той, что я слушала в классе. Она грустная, печальная, а в исполнении фортепиано или скрипки она становится ещё драматичней, обретая новые обороты, и приобретая новые холодные оттенки. Я закрываю глаза. В моём воображении по черному фону ползут синие краски, обретая узор. Позже я понимаю, что это - картина. Какая-то сцена из жизни, о которой поётся в песни. У меня всегда так. Мне хочется петь. Неумолимо, до боли в сердце. Я открываю рот и пытаюсь выдавить из себя хоть что-то, но в ушах звучит лишь музыка скользящих по клавишам пальцев. Я сбиваюсь, открываю глаза, пытаюсь выровнять ритм, но пальцы меня не слушают и убивают прекрасную мелодию. Я останавливаюсь, дрожащими руками закрываю фортепиано и кладу на него голову. Я плачу. Только сейчас это понимаю, ощутив, как сухие губы приобретают влажный солёный привкус. Я не могу выдавить из себя даже всхлипов, но я ведь должна издавать хоть-какие то звуки! Но у меня совсем ничего не получается, что бы я ни делала и сколько бы раз я ни пыталась. Я утираю слёзы, облизываю губы и падаю на мягкую кровать. Мне надо поспать: завтра важный день. Завтра академическая лестница вновь придёт в движение, меняя ступени местами. * - выдуманная группа!