Пепельные Чувства

Вампиры. Дети ночи, создания Тьмы, кровожадные твари… их называли по-всякому, но только в тишине, шепотом и всегда с опаской, что это могут услышать они. Ведь в лицо никто бы не решился так называть эти создания. Давно уже отгремели кровавые и жестокие войны, не один раз заставившие людей понять, что они не в силах бороться с Детьми ночи. И ничего не оставалось выжившим и побежденным, кроме как принять их власть и силу, отдав этому должное. Да и сами вампиры, хоть и были почти бессмертны, но все решало именно это «почти», как и тот факт, что «бессмертные» взамен удлиненного срока жизни не способны так же быстро, как люди, восполнять свою численность. Много случайностей и отнюдь неслучайных событий привело к тому, что людские аристократы посчитали более выгодным породниться с победителями, лишь укрепив тем самым власть Высших. Это и многое другое привело к тому, что имело место быть и существовать: людьми правили кланы и семьи вампиров и в редких случаях человеческие династии, имеющие толику крови Высших. *** Зима пришла в эти земли удивительно точно, будто по расписанию. Деревья, что еще недавно стояли разноцветными, пусть и с сухой листвой, довольно быстро растеряли свои наряды под жестоким и резким дыханием северного ветра. Вскоре хрустящая листва легла ковром на пожухлую траву и холодную землю, и лишь вечно-зеленые красавицы хвойных пород остались почти прежними, лишь чуть темнее, чем весной или летом. Недолго себя заставили ждать и снега. Злой северный ветер быстро пригнал снежные тучи, и вскоре землю покрыл сначала первый, тонкий слой снега, а затем все более глубокий, густой и пушисто-мягкий на вид. Белые шапки оставались и на толстых ветвях всех деревьев, словно укутав в зимнюю одежду древний лес. Таким же укутанным в снежное покрывало оказался и древний старый замок, неведомым образом оказавшийся в гуще этого леса. Снег лежал на покатых черепичных крышах, на карнизах и на уродливо-гротескных статуях горгулий, затаившихся в самых неожиданных местах. Высокие, стрельчатые витражные окна казались уже не такими яркими, как при свете летнего солнца еще недавно. И лишь черные плиты камня, из которого был построен замок, сопротивлялись этой белизне, пришедшей с севера. О да, этот замок, даже если и не брать во внимание его расположение, уже сам по себе создавал впечатление огромного дикого черного зверя, прикорнувшего на возвышении, и присыпанного снегом. Но даже в этом белом холодном сне он продолжал щерить свои клыки коваными воротами и вздымать чернильно-черную шерсть высокими остроконечными башнями-парапетами. Этот замок скорее дремал, нежели спал глубоким сном. Именно за это: уединенность, спокойствие и тишину, - место и ценилось одним из древнейших существ этого мира – Высшим вампиром из клана Учиха, Мадарой-сама. Вот уже в течение без малого трех лет Высший отдыхал в этом своем самом уединенном и дальнем владении. Некогда, в давние времена, замок стоял в оживленной местности, и поблизости даже находился небольшой городок. Но время шло, город опустел – и уже даже сам Мадара не мог точно сказать, что тому было причиной: болезнь, голод или какое-то стихийное бедствие, - и места эти опустели, отдав на откуп дикой природе плодородные земли. Только замок еще напоминал те старые-старые времена, но возвращения былого не желал ни черный камень, ставший чем-то больше, чем просто строением, ни его бессменный уже в течение долгих столетий хозяин. Местная тишина, нарушаемая лишь привычными звуками леса, вполне устраивала Высшего, пожелавшего на какое-то время придаться меланхолии и просто расслабиться. И все было бы просто замечательно и дальше, если бы не одно обстоятельство. Как только пришли первые снега, Мадара стал мучиться головными болями. Казалось бы, Высший вампир и обыденная головная боль – понятия несовместимые, но, видимо, самого Мадару на этот счет забыли просветить, поскольку Высший все же испытывал и это чувство – чувство дискомфорта, и с каждым днем это чувство только росло. Мадара стоял у окна своего кабинета. Разожженный в камине огонь весело потрескивал поленьями, распространяя по комнате тонкий аромат сосновой смолы и отгоняя прочь холод, что был снаружи. Но вампира все это почти не интересовало. Высокий, бледный брюнет с длинными до пояса волосами смотрел за окно, но почти не видел леса. И дело было не только во вновь разошедшейся метели, дело было в мыслях, что терзали это древнее существо. В задумчивости помассировав правый висок, Мадара вдруг резко развернулся и направился к своему письменному столу. - Как же все это не вовремя, - тихо прошипел недовольный Высший. – Это всегда не вовремя. Но сейчас это даже еще хуже!.. Так, где эта карта?.. А, вот… Хмм, видимо, он где-то здесь, возможно даже вышел из этого городка. Что же, тогда стоит разобраться с ним раз и навсегда. Решив для себя задачу, над которой Учиха долго не желал задумываться и гнал ее от себя прочь, вампир направился к выходу. Пустые пыльные коридоры, затянутые паутиной времени, встретили своего господина тишиной. Лишь писк мелких грызунов раздался из какого-то угла. Но тут же мелькнула тень, раздался рык, и писк уже стал предсмертным. Впрочем, вампир всего этого по привычке и не заметил. Мадара давно уже не обращал внимания на детали, что, по его мнению, были бренными и малозначимыми. Куда больше его сейчас волновал зов, что он старался игнорировать, но в итоге не смог. Именно зов и являлся причиной головной боли Высшего, портя ему настроение и заставляя злиться. Мадара быстро зашел в свою спальню, схватил отороченный мехом черный плащ и быстро спустился вниз. Его раздражение достигло апогея, поэтому вампир и решил разобраться с виновником своего дурного настроения. К тому же, хоть Мадара и старался это скрыть, он испытывал и интерес, ведь этот зов был сам по себе необычным: слишком направленный, слишком сильный, слишком… странный. Уже открывая тяжелую высокую входную двустворчатую дверь на себя и собираясь выйти в метель, Мадара был отвлечен: - Господин собирается гулять в такую погоду? – интонация мужского голоса казалась чопорной, но вампир прекрасно уловил нотки ехидства. - Предлагаешь выгулять тебя вместе со мной? – не оборачиваясь, вопросом на вопрос ответил Мадара. - Нет, ну что вы. Даже несмотря на свою природу, ваш покорный слуга предпочитает все же тепло этих негостеприимных стен, покрытых пылью. - Вот и наведи здесь порядок, Сакумо. За три года мог бы и преуспеть в этом деле, - и Мадара, отворив, наконец, дверь, вышел в пургу. Ветер тут же постарался намести снега на новую, еще не занятую территорию, но этому уже решил воспротивиться своеобразный дворецкий этого замка – Сакумо Хатаке. Мужчина со светлыми, почти белыми растрепанными волосами, собранными в низкий хвост, быстро закрыл за своим хозяином дверь и тяжело вздохнул: - Видимо, спрашивать про обед бессмысленно. Что же, чем тогда мне заняться, пока я свободен? – Сакумо задумался, глядя на каменный черный пол с постепенно тающим снегом, занесенным порывами ветра. Затем Хатаке посмотрел на массивную дверь и перевел свой взгляд на широкую лестницу, ведущую наверх. – Хмм, может, проверить винные запасы господина? Он все равно их хранит скорее для красоты, чем для дела… - с этими словами Сакумо направился к лестнице, совершенно проигнорировав уже образовавшиеся от истаявшего снега лужи. Метель действительно была свирепой, в чем прекрасно удостоверился Мадара, выйдя наружу. Первый порыв ветра чуть не сбил его с ног, но так просто Высший не намерен был сдаваться. Укутавшись плотнее в тяжелый черный плащ, Мадара постоял какое-то время на ступеньках главного входа, и затем, в один миг его фигура обернулась черно-пепельным туманом, мгновение и тут же вверх взмыл огромный иссиня-черный ворон с алыми глазами. И снова ступени парадного входа в замок оказались пусты, а следы шагов вскоре замел снегом буйный ветер. Лететь сквозь метель, стараться перебороть порывы злого ветра, не видя при этом ничего – было безумием. Ни одна птица так бы не поступила. Впрочем, Мадара птицей по сути своей не был, поэтому сейчас и продолжал упорно взмахивать крыльями, разрезая своим черным перистым телом белое колкое и негостеприимное марево снежной бури, стремясь подняться выше и еще выше, за облака. Взмах, еще один, и из облаков вылетает большой ворон. Здесь светит солнце, здесь сине-голубое небо, и лишь внизу, там, за такими милыми с виду кучевыми серо-белыми облаками сейчас бушует стихия. В этом царстве небес так легко заблудиться, ведь все такое изменчиво-одинаковое, если не видеть земли далеко внизу. И не сбиться с пути Мадаре помогал именно зов. Казалось, что как только вампир перестал ему сопротивляться и отправился навстречу, даже головная боль куда-то исчезла, а сам зов стал четче, яснее и понятнее. Большие черные крылья несли ворона вперед, туда, где кто-то не просто молил, а требовал его помощи, туда, откуда этот зов поступать и не должен был, и Мадара это прекрасно осознавал.