Пепельные Чувства

Ночь – излюбленное время темных существ, в особенности вампиров. Темное небо, тишина и иллюзорное спокойствие – прекрасное оформление для кровавой дани со смертных. Заснеженный город, одно из последних крупнейших поселений людей и нелюдей перед Снежным Безмолвием, в эту ночь не спал. Впрочем, стоит отметить, что бодрствующими были центральные районы, где жила вампирская, по большей части, и человеческая знать, да освещенные красными округлыми фонарями улицы, что, как и в любом другом городе иль городишке, славились своими домами удовольствий. Снег хлопьями падал на землю, крыши замков, усадеб и домишек, окутывал белой шалью весь мир, и только ветер мешал снегу быть неспешным и неторопливым, подгоняя снежинки или унося прочь в своей игривой манере. Ночь – излюбленное время темных существ, ведь в темноте можно скрыть многое, очень многое, в том числе и свою слабость. Только покинув особняк клана Нара с гордо поднятой головой и каменно-спокойным выражением на лице, только углубившись в сеть улиц, удаляясь от богатых проспектов к более темным, неприглядным и опасным районам, только убедившись в том, что он один, Сай шагнул в темный закоулок и в изнеможении прислонился спиной к каменной кладке обветшалого здания. Дыхание тут же поменялось, став неровным, обрывистым, словно он весь этот путь бежал, а не спокойно шел. Светлая кожа сейчас была настолько бледной, что казалась голубоватой. Это могло показаться игрой тусклого света и глубокой тени, вот только вскоре вампир сполз по стене, сев в итоге в сугроб. Несколько раз по телу Сая пробежали судороги регенерации, заставившие его стиснуть зубы, но вскоре ему стало легче. Магия крови, используемая Высшими, всегда действовала на него столь сильно, и в эти моменты Сай ненавидел тех, кто породил его на этот свет. Впрочем, ненависть эта была слишком абстрактной, ведь он никогда не знал, кого ему следует «благодарить» за все те дни, годы и десятилетия своего существования. Регенерация на этот раз прошла медленнее и мучительнее – сказывалась и долгая дорога и давний уже прием пищи. Энергии и его собственных магических сил ушло много, отчего Жажда не заставила себя ждать. Во рту пересохло, клыки болели, ладони сами собой сжались в кулаки, отчего появившиеся когти чуть не распороли кожу. В черных непроглядных омутах глаз зажглись темно-бордовые искры – вампирская кровь бурлила, жгла вены и толкала на поиски жертвы. Прикрыв глаза, вампир вслушался в звуки и шорохи этих неблагополучных районов. Сай и так прекрасно знал, что удалился далеко от центра, но даже он не предполагал, что в этом городе есть настолько глухие места. О нет, вампира подобное не пугало, даже наоборот – манило. И даже возможность невзначай наткнуться в таком месте на заговоренную стрелу охотника за темными казалась лишь пряностью к его будущему ужину. Знать, что в любой момент может стать из охотника жертвой, было волнующе, хотя, пожалуй, не так волнующе, как чувства, что Сай испытывал, рисуя свои картины. Открыв глаза, вампир медленно встал, потянулся, как кот, разминая свои мышцы, и вышел из закоулка, направившись туда, откуда доносился приятный солоновато-металлический аромат горячей крови. Сай чувствовал, как где-то в подворотне, подобной той, что он только что покинул, на холодный снег падают капли горячей крови, как от этой вязкой жидкости идет пар, соприкасаясь с морозом зимы, и вампира сейчас больше ничего не волновало. Все мысли, глубоко скрываемые тревоги и волнения отошли на задний план. Его сейчас не волновал ни поиск подходящего ученика среди новообращенных Высшими птенцов, ни холодный гнев его Сира, ни, уж тем более, недовольство молодых наследников Учиха. Сейчас, именно в этот миг весь мир Сая вращался вокруг Жажды, всепоглощающей и ненасытной, Жажды, что никогда не покинет его и не оставит в покое. Зов. Зов горячей крови, жидкости, несущей в себе жизнь. Именно этот зов вампира манил к себе, словно она, вязкая, густая и ароматная кровь, желала быть выпитой именно им. Незримой расплывчатой тенью вампир скользил по темным и мрачным изломанным улочкам. Все ближе и ближе становилась цель, а манящий аромат – ярче, глубже и насыщеннее. К тонкому влекущему запаху примешивались и другие, но совсем не заинтересовавшие его примеси. Последний рывок, вот только путь к аромату прегражден какими-то препятствиями. Но нет, это лишь секундное замедление, но никак не преграда. И вот он уже с наслаждением вгрызается в податливую плоть и столь манящая его алая жидкость льется потоком в его иссушенное Жаждой горло. Глоток, еще один. Вкус оказывается куда более насыщенным и многогранным, чем столь манивший его тонкий аромат. От удовольствия Сай даже прикрыл глаза, сам того не заметив. Лишь только спустя несколько глубоких глотков, почувствовав, как дыхание его жертвы становится более прерывистым, вампир смог взять себя в руки и остановиться. Только отстранившись и осмотревшись, он обратил внимание и на того, кого уже почти выпил, и на трупы, что валялись вокруг. Сай понимал, что тела с рваными ранами и разорванными глотками, его рук дело, поскольку его ладони и когти все еще были в крови, однако он все равно этого не помнил – эти пусть и недавние воспоминания были словно в тумане, размазанными, нечеткими и малозначимыми. К тому же куда больший интерес по сравнению с ненужными и совсем неинтересными трупами вызывал парень, что сейчас повис в его руках. Разорванная окровавленная одежда, свежие синяки и ссадины по всему телу, запах человеческой спермы – вполне очевидные показатели того, то тут происходило до того, как голодный вампир пришел за своей жертвой. Сай не испытывал никаких чувств, кроме легкого любопытства и интереса. «Красиво», - единственная мысль пронеслась в сознании вампира-художника, когда он рассматривал измазанное, перепачканное лицо парня, открывшего глаза. - Убей… - едва слышно прошептали пересохшие губы. Светло-голубые глаза цвета утреннего неба смотрелись на чумазом лице словно два осколка драгоценного имирилла – камня воздушных магов, - …прошу… Сай задумался. Что-то внутри него треснуло от этой просьбы, и это было отнюдь не сочувствие или жалость. О нет, в глубине души вампира всколыхнулась обида. Обида на то, что эти люди могут так просто взять и уйти, а ему – полукровке, дикому вампиру, магическому недоразумению, рожденному от союза низшего вампира и человеческой женщины, - никто не дает права даже решать, когда и как ему скинуть оковы этого бездарного и тленного существования. Обида разгорелась ярким пламенем, рождая желание, иррациональное и безумное по своей сути – дать этому человечишке свою кровь и заставить его переродиться. Да, это дикость, да, это безумие, ведь всем известно, что успешно в полноценных разумных вампиров, пусть и низших, могли перерождаться только от крови Высших и только с использованием магических печатей ритуала удержания силы. Но, то ли от пьянящего ощущения утоленной Жажды, то ли от жгучей обиды и раздражения, Сай решительно поднес собственное запястье к губам и резко прокусил кожу. - Пей, - без эмоций, но при этом с уверенностью, что его приказ будет выполнен, проговорил вампир, поднося кровоточащее запястье к измазанным пересушенным губам. Парень молчал, немигающе глядя мутным взглядом на того, кто почти подарил ему покой. Капли вампирской крови медленно, почти тягуче падали на губы и скатывались вниз, на шею и дальше. Трудно сказать, какая мысль заставила того, кто уже простился с жизнью, все же принять этот выбор, но уста юноши медленно раскрылись, позволяя алым каплям проникнуть внутрь. - Будет больно, - позволяя сухим губам парня прикоснуться к кровоточащей ране на запястье, сказал Сай. Юноша никак не прореагировал, только прикрыл глаза и слабо глотал кровь, словно он и не ожидал отсутствия боли как таковой. Почувствовав момент, когда парень, опьяненный его кровью и обессиленный собственной потерей этой алой жидкости, погрузился в сон-беспамятство, Сай убрал запястье с уже почти затянувшейся раной. Удобнее перехватив тело юноши, вампир легко поднялся и направился из этого пропахшего кровью, ненавистью и похотью места в более спокойное, ведь ему еще нужно довести превращение до конца. *** Наруто как-то резко вынырнул из глубин сна. Сознание, еще не до конца пришедшее в бодрствующее состояние, мягко покачивалось на волнах полудремы. Какие-то образы, мысли, непонятные чувства беспокойства и тревоги терзали душу юноши. Ему казалось, что он забыл что-то очень важное, но что именно, не понимал. Мысленно перебирая все события последних дней и даже месяцев, Наруто лишь хмурился, но разгадки не находил. Это было подобно занозе, что никак не можешь вытащить, а она мешается и болит, напоминая о себе. Так и это потерянное воспоминание, непонятно откуда пришедшее, бередило душу Наруто, не давая ему покоя. Сам того не понимая, Нару отчего-то резко открыл глаза и, будучи лежащим на правом боку, увидел довольно близко от себя знакомое лицо беловолосого мужчины. Тот стоял на корточках у кровати, опираясь локтями о мягкую постель, смотрел на Наруто и странно улыбался. Именно улыбка Намикадзе и успокаивала и раздражала одновременно. - Чего надо? – грубовато поинтересовался нахохлившийся золотоволосый паренек. - Да ничего… Ока-са-а-ан, - почти пропел Сакумо. – Вот уж не думал, что увижу такую невидаль, да еще и такого необычного Окасу. - Тебе-то какое дело? – снова нахмурился Наруто, садясь на постели и, при этом, оглядывая себя, а затем с подозрением посмотрев на Хатаке. - Я тебя даже пальцем не тронул, - подняв руки ладонями вверх, тут же заявил Сакумо, поняв красноречивый взгляд лазурных глаз. – Мадара-сама тебя сам переодевал. Хотя по мне так это грубейшее нарушение всех устоев этикета, даже этого, пфф, человеческого, о традициях вампирской знати вообще молчу. - Кто бы говорил о приличиях и соблюдении правил, - донесся откуда-то издали знакомый голос, и в комнату, из темного коридора ступил как всегда безмятежный Мадара Учиха. - О, Мадара-сама! – подскочил Сакумо и сделал пару шагов в сторону от кровати Наруто. – Вы как всегда бесподобно бесшумно передвигаетесь, - Хатаке слегка поклонился и застыл в этой позе. Однако проигнорировав своего слугу, позволяющего себе вольности, Высший все свое внимание сосредоточил на юноше, выглядевшим растрёпанно и при этом довольно забавно после сна. - Ты выспался? - Угу, - с кивком головы буркнул Нару, рассматривая обоих нелюдей и вяло размышляя о том, как он во все это умудрился влипнуть. - В таком случае, Сакумо, мой дворецкий, камердинер, слуга и прочее, прочее, - Мадара махнул рукой, подразумевая множество обязанностей своего подчиненного, которые, впрочем, Хатаке успешно игнорировал или избегал, - поможет тебе одеться и проведет в комнату для завтрака. - Но я и сам могу, - начал было Наруто, возмутившись. - Мог – да, но сейчас – не можешь. Привыкай. Твой статус никогда уже не будет прежним, и я об этом позабочусь, - непререкаемым тоном заявил Мадара и покинул комнату. - Тоже мне, кровосос, - буркнул Нару себе под нос. - Э-э-э, нет, молодой окаса, - несколько другим, чуть более серьезным тоном заметил Сакумо, оставшийся в комнате, - я бы не советовал вам так себя вести. Мадара-сама очень сильный и… кхм, столь же жестокий. Не знаю, как состоялась ваша встреча, и что все же заставило его оставить вас в живых, ну, помимо вашего положения, но все же остерегаться столь сильного Высшего считаю более, чем разумным действием. Наруто некоторое время сидел и переваривал услышанное. Мало того, что толком не представленный ему беловолосый мужчина изъяснялся довольно витиевато, так еще и умудрялся во время своей нравоучительной речи делать сразу множество дел: поправить мебель здесь, пододвинуть пуфик там, достать откуда-то новую одежду, разложить ее на постели и попытаться вытрясти Наруто из его пижамы. Именно на последнем моменте парень пришел в себя и, что-то возмущенно фыркнув себе под нос, встал с постели, направившись, как он думал, в ванную. - Это ваш гардероб, - невозмутимо заметил Сакумо, но только уже после того, как Наруто открыл большую дверь. – А это дверь в вашу личную гостиную, - снова констатировал промах парня белогривый. – Это кабинет, - донеслось до Нару прежде, чем он протянул руку к еще одной двери, и тут же Хатаке услужливо добавил, – А вон там ванная. - Это я уже и так понял, - буркнул Намикадзе и пошел к последней дверце в противоположном конце комнаты. Путь до обеденной комнаты показался Наруто целым путешествием. И хотя был день, а значит, и было светло, полутьму внутренних покоев, коридоров и переходов замка этот слабый серый дневной свет не разгонял. Завтрак для парня прошел примерно так же, как и утреннее приведение себя в порядок: неожиданно, раздраженно и слегка сконфужено. Начать с того, что только сев за стол, Нару вперился взглядом в высокий хрустальный кубок, стоящий перед ним. Кубок, как кубок – ничего интересного в нем как таковом не было, вот только вместо вина там явно находилось что-то другое, причем не такое уж и незнакомое Наруто. - Это что? – даже не прикоснувшись, а просто ткнув пальцем в направлении бокала, поинтересовался подозрительным тоном золотоволосый парень. - Кровь, - спокойно ответил Мадара, потягивая из такого же кубка озвученную субстанцию. - Я это уже понял… - Зачем тогда спрашивал? – риторически поинтересовался Высший. - …но хочу знать, - продолжил, тем не менее, Наруто, - что это делает у меня в кубке? – сверля синими глазами вампира, задал-таки свой вопрос парень. Учиха ответил ему совершенно нечитаемым взглядом черных глаз, явно над чем-то в этот момент размышляя, и уж точно не над ответом на вопрос юнца. - Ну, не плещется уж точно, - фыркнули весело над ухом Нару. Это Сакумо, нагнувшись, поставил перед парнем еду, коей оказался слабо прожаренный кусок мяса с каким-то непонятным гарниром. Мысленно застонав, Наруто только проследил за тем, как по тарелке медленно растекается сукровица. - Ты носишь моего наследника, - проговорил, наконец, Мадара, Сакумо на этой фразе замер, не донеся тарелку до стола, а между тем вампир продолжил, - моего правнука, а значит, и питаться должен нормально. При словосочетании «моего правнука» Сакумо снова ожил, и, отчего-то выдохнув с облегчением, продолжил заниматься сервировкой стола. Больше Хатаке на этом завтраке не замирал в нелепых позах, но вот странная полуулыбка белогривого Наруто стала раздражать еще больше. - Но при чем тут это мясо и кровь?! – разговор, или точнее, выяснение разногласий продолжалось. - Позволь, напомню тебе, что мои внуки, как и я сам, являются Высшими вампирами. А вампиры, Наруто-кун, пьют кровь. - Но я не вампир! - Ты нет, но он – да, - и Мадара, красноречиво посмотрев на пока еще плоский живот блондина, ясно дал понять, кого он имеет в виду под словом «он». - С чего ты взял, что это мальчик? – тут же запыхтел Наруто, совсем позабыв о каких бы то ни было приличиях. - Я знаю. - А вдруг ошибаешься?! - Я знаю… В таком духе и прошел первый завтрак под сводами черного замка. Ни Мадара, ни Наруто от этого особого удовольствия не получили, но в противоположность обоим спорящим Сакумо почти летал, пребывая в наилучшем расположении духа. «Я не был так счастлив с тех пор, как родился Какаши», - промелькнула мысль, слегка омрачившая радость Хатаке, но почти сразу же Сакумо решительно отогнал вспоминания, сосредоточившись на драгоценном для него госте – парне, что сам того не понимая, уже являлся будущим для клана Учиха.