Пепельные Чувства

Курама с осторожностью нес тело Наруто, внутренне удивляясь самому себе. «Что-то в этом мальке есть такое… непонятное… даже для демона, пусть и еще пока очень молодого. Я ведь прежде никогда себя так не вел. Так с чего вдруг как с цепи сорвался от этой новости?» Кьюби кинул косой взгляд на идущего рядом вампира. Даже сейчас, уже успокоившись, лис все равно испытывал неодолимое желание убить этого Древнего, словно бы оскорбление было нанесено ему лично. «Я убивал и за меньшее, а тут… - кицунэ вновь еле сдержал свой внутренний огонь вспыхнувшей злобы. – Никто в Бездне бы даже не посмел к мальку прикоснуться до его окукливания, ведь Хаос не прощает таких проступков» Курама вновь сосредоточил внутреннее зрение на теле своего золотоволосого подопечного. Теперь ему стала понятна та раздражающая несостыковка, что он заметил еще с первый раз. Аура магии малька, еще не до конца сформированная в виду молодости, а оттого и изменчивая, окрашивалась иногда совсем в непонятные оттенки, будто бы чужой ауры. Теперь было ясно, что это уже зародившаяся жизнь крепла внутри и влияла на самого Наруто. И эти тонкие линии, да всполохи алого, иногда бордового цвета были очень похожи на ауру вампира, даже скрываемую за несколькими щитами и природной способностью Высших скрывать свое присутствие. «Как бы с этим не было еще проблем, - кисло подумал Курама. – Малек еще сам ребенок, и его аура, как и силы, еще в процессе формирования, а тут это, - кицунэ даже чуть прищурил глаза. – А этот вампирский паразит, как посмотрю, уже сильный. Кровососы всегда отличались живучестью, особенно принадлежащие к ветви Высших, - неожиданно аура Наруто пошла алыми колкими всполохами. – Хмм, к тому же паразит еще и огрызается» Курама даже фыркнул. - Ты нервируешь его, - заметил Мадара, не смотря сейчас на Намикадзе, но почувствовав раздражение своего правнука. - Я знаю, - снова фыркнул Кьюби, как раз дойдя до спальни и укладывая Наруто на его постель. – Уж как-нибудь разберусь, - лис повернулся к вампиру, отошедшему к окну. – Но сейчас я хочу услышать, как вы умудрились заставить этого малька дать потомство. - Заставить? – Мадара обернулся через плечо и посмотрел на кицунэ, чуть приподняв пренебрежительно одну бровь. – К тому же ты не боишься разбудить разговором Наруто? - Нет, - Курама сел в ближайшее к кровати кресло и всем своим видом показал готовность остаться тут надолго. – У малька перенапряжение от первого выброса магии, если ты, кровосос, не знаешь. - Выброс магии мог бы и не от окасы, а от ребенка, - спокойно заметил Учиха, разворачиваясь к лису лицом, и чуть присев на широкий подоконник окна. - Паразит? – Кьюби фыркнул, сделав вид, что не заметил, как лицо вампира помрачнело от такого определения, данного его правнуку. – Сомневаюсь. Вы, недодемоны, никогда пространственной магией и не владели. Так что сильно сомневаюсь, что это твое наследие. Мадара на некоторое время замолчал, рассматривая красноволосого демона, развалившегося в кресле, с толикой едва различимого интереса. Вампир не мог определиться, чего больше хочет: убить эту тварь Бездны, имевшую, к тому же еще и длинный острый язык, или же все-таки каким-то образом переманить сильного противника на свою сторону. То, что кицунэ силен, Учиха догадывался, но, пожалуй, только бой дал понять, что ему удалось в первый раз схватить и чуть не убить демона лишь благодаря не только внезапности, но и определенной удаче. Демон был силен, очень силен, и даже сейчас, еще не восстановившись, уже был достаточно неприятным противником. К тому же первая мысль о том, что это демон средней силы, канула в небытие еще там, в казематах, когда Учиха увидел его в человеческом обличие. Теперь Мадара понимал, что его просто сбила с толку та легкость, с которой он связал демона печатями. Размышляя обо всем этом, вампир пришел к неожиданному решению, к которому, скорее всего, при других обстоятельствах еще долго не пришел бы – поговорить. - Как я понимаю, ты считаешь Наруто демоном, - прямо заявил Мадара, не ходя вокруг да около. - А разве это не так? – незамедлительно последовал ехидный полуответ. – Кто, по-твоему, этот малек? - Человек с примесью древней крови, - ответил Мадара, открыв лишь часть своих догадок. - Человек! – фыркнул кицунэ, тихо рассмеявшись. – Скажешь тоже! Человек! - Хмм. - Не знаю, с чего ты, кровосос, так решил, но я чувствую в нем демона. Неокуклившегося, пока, необученного и по меркам бездны еще почти младенца, - на последних словах золотисто-желтые глаза кицунэ недобро блеснули. – И это возвращает нас к разговору, о том, кто «осчастливил» моего малька таким «подарком», - тон кицунэ с ехидно-веселого стал жестким и холодным. Лис снова разозлился. - У меня свои выводы о родословной моего окасы и, если тебе так этого хочется, демон, то думай, то пожелаешь. Считаешь его молодым демоненком, я не против. Но от твоих странных умозаключений человек демоном не станет, - Мадара был спокойным. К тому же, как он подумал мимолетом, сегодня он был очень разговорчивым. – Изменить произошедшее не только уже нельзя, но и бессмысленно. А беременность пройдет нормально, если за этим проследить. - Ты на мое удивление достаточно честен со мной, - хмыкнул недобро кицунэ. – И в таком случае я тоже буду честным, - на последнем слове уже Мадара чуть не фыркнул, ибо словосочетание «честный демон» в его картине мира не существовало как таковое. Между тем Кьюби продолжал, - Будь я сейчас вместе с мальком в Бездне, то избавил бы его от этого твоего паразита, - волна алого недовольства снова окрасила ауру Наруто, свернувшегося клубком на кровати. Курама тоже почувствовал это, отчего, уже повернувшись к Намикадзе, проговорил. - Да, паразит, так бы и сделал, и говорю это вполне открыто. Однако… однако срок уже большой и, как я посмотрю, связь моего малька с паразитом слишком крепкая, - кицунэ замолчал, задумавшись, потом вздохнул и продолжил. – Впрочем, наверное, кровосос, доля правды есть в твоих словах, - с легким недовольством заметил Курама, - часть крови у малька явно людская, поскольку мы, демоны, способны строить подобные связи лишь с себе подобными. - Хмм, - не удержался от проявления эмоций Мадара, слушавший демона внимательно. - Нет, я погорячился, - кинув на вампира недовольный взгляд, заявил красноволосый демон. – Дело тут не в крови, а в магии, - теперь улыбка лиса была ехидной, а вот Учиха наоборот задумался. - Ты хочешь сказать, что пространственная магия все же его собственная? - А что, в твоем роду, кровосос, были пространственники? – золотистые глаза лучились весельем. Не получив ответа, Курама фыркнул. – Ну, вот видишь, это не твоя стезя. Твой паразит, как я посмотрю, сильный, весьма сильный магически. Даже ментальная магия у него имеет высокие показатели. А вот у моего малька как раз идет формирование пространственной магии. Курама был отчего-то горд этим, будто это была его личная заслуга. Он для себя сделал вывод, что именно благодаря этой магии Намикадзе смог установить столь крепкую связь с чужеродным для него плодом. Иначе ни при каких бы других условиях, не смог бы зачать. На последней мысли кицунэ вновь чуть нахмурился. Малек оказался не то, что с секретом, а с целым ворохом секретов, половину из которых сам не знал, а вторую скрывал, как мог. «Истинный демон!» - гордо подумал Курама, чье настроение сегодня было переменчивым, как погодные явления в Бездне. - Однако, - снова заговорил кицунэ, - у нас будет проблема, - и демон пристально посмотрел в черные глаза вампира. - У нас? – Мадара даже удивился такому повороту их разговора. - Да, у нас. Ты ведь больше переживаешь за своего паразита, а мне нужен малек, целый и невредимый. И с последним у нас будут проблемы. - Говори конкретно, - холодно потребовал Учиха. - Паразит твой слишком сильный для малька, - Курама перевел взгляд на свернувшегося клубком Наруто. – Это только начало беременности, а чем дальше, тем сильнее будет паразит. Будь мой малек чуть постарше, хотя бы еще на пару-тройку ваших десятилетий, то имел бы хоть первый открытый источник магии. - Я не верю, что он демон, - перебил Учиха красноволосого. - Придется поверить, - как-то слишком спокойно проговорил Кьюби, вставая и подходя к лежащему на кровати Намикадзе. Демон несколько раз провел руками над телом парня, успокаивая его ауру и отдавая толику своей силы. – Сегодняшняя вспышка была первой для малька, за ней последуют и другие. И чем дальше, тем тяжелее ему будет переносить и становление магии, и подпитку этого паразита. За последнего я бы и не волновался, но боюсь, малек слишком сильно привязался уже к этому кровососу, а значит и за грань пойдет следом. - Я не позволю, - спокойно, но уверенно проговорил Учиха. - Ты, хмм, - посмотрел на вампира демон. – Видимо, ты не понял, кровосос. Это я не позволю своему первому подопечному уйти за грань. Мадара ничего не ответил на сказанное, лишь окинул красноволосого демона взглядом. Затем встав с подоконника, вампир направился на выход, намереваясь проверить поступившую информацию. Уже на самом выходе из комнаты его окликнул Курама: - Кто? – просто спросил кицунэ. И Мадара понял, что именно хотел услышать демон: - Мои внуки, - с паузой ответил Древний. - Кто именно? – тут же последовал следующий вопрос. Вампир развернулся и посмотрел на Кураму, испытующе смотрящего на него золотыми глазами. На этот раз пауза была чуть дольше, ибо Мадара уже не знал, желает ли отвечать и на этот вопрос, но все же: - Этого я не знаю, - и Учиха, развернувшись, ушел прочь, оставив демона наедине с бледным Наруто. «Не знает, - про себя протянул Кьюби, поворачиваясь к своему мальку и снова начиная по капле переливать свою силу в ослабленную ауру Наруто. – Не знает… это даже странно…» - Ну что, мелкий паразит, - шепотом проговорил демон, обращаясь теперь уже только к ребенку Наруто. – Знаешь, мне даже интересно знать, кто твой отец, - алый всполох был не таким, как прежде. Не такой яркий и чуть спокойнее, словно малыш просто что-то фыркнул в ответ. – Хмм, - усмехнулся Курама, - мне даже жаль, что ты отчего-то пошел не в малька-окасу. Демон из тебя был бы явно интереснее. После последней сказанной фразы Кьюби ясно различил волну негодования и детской обиды. И это кицунэ развеселило, отчего он тихо рассмеялся, продолжая при этом быть донором демонической силы. «Странно все это. Как я вообще умудрился так неожиданно быстро стать нянькой не только для малька, но и отчего-то для вампирского отпрыска?.. Нет, все же во всем этом чувствуется рука какого-то из Темных Богов или Богинь…- и лис снова с интересом посмотрел на Наруто, так пока и не пришедшего в себя. – Ведь не случайным же все это было…» Кицунэ еще долго сидел рядом с Намикадзе и прекратил процесс восстановления магической стабильности молодого окасы, только когда почувствовал особые перемены в ауре. Теперь Курама уже просто сидел рядом и смотрел на уснувшего спокойным сном паренька. Мысли в голове демона роились разные. Лис анализировал все, что произошло с ним в столь небольшой промежуток времени. Он думал о том, почему нить его судьбы так неожиданно переплелась с нитью этого загадочного малька, и надолго ли их пути будут идти рядом друг с другом. Плавно размышления переместились на зреющий внутри Наруто плод. «А ведь получается, что с клятвой о подопечном я взял на себя обязанности присматривающего не только за мальком. Пусть я не знал этого, но получается, что я должен приглядывать не только за самим Наруто, но и за его еще не рожденном вампирском паразите, - кицунэ нахмурился, а хвосты его несколько нервно заметались из стороны в стороны. – Стоп! Это что получается, я должен еще и этого паразита обучать, когда он чуть подрастет?! – мысль была неожиданная и пока непонятная: то ли вполне терпимая, то ли раздражающе-неприятная. – Да и разделить, как я сначала подумал, Наруто с этим мелким паразитом после родов не получится… Эх, жаль! А ведь была такая замечательная идея забрать малька потом в Бездну, туда, где ему и положено взрослеть и постигать магию… А теперь… теперь все еще более непонятно… - Курама вновь нахмурился, обдумывая все это, но постепенно он успокоился, вновь хитро и несколько злорадно ухмыльнувшись. – Зато я точно знаю, что не обещал оставить в живых этих внуков кровососа. Пожалуй, стоит начать сбор информации о них» И Курама, удостоверившись, что Наруто проснется еще нескоро, покинул спальню, направившись сначала на поиски оборотня, а возможно и этой прибывшей молодой парочки новобрачных. *** Кавалькада темных гарронов, полу-лошадей, полу-рептилий, выведенных магами еще бывшей некогда великой человеческой империи Селат, мчалась сквозь лес по засыпанной снегом дороге. Мелкое белое крошево срывалось с небес вот уже который час, но в полноценный снегопад пока не переходило. Гарроны порыкивали, но упорно неслись вперед, оставляя за собой лишь четырехпалые следы лап с когтями. Темные плащи, черная одежда – никаких опознавательных знаков, видимых издали, на всадниках не было. Однако лишь зоркий глаз мог уловить деталь тут, или там, чтобы понять, что с ними действительно не стоит связываться. Выправка, свойственная лишь хорошо вымуштрованным воинам, особые седельные переклади, в которые легко пряталось или прикреплялось оружие, маски, скрывавшие нижнюю часть лица и оставлявшие открытыми лишь глаза, капюшоны, натянутые низко – все это давало лишь общее представление хорошо собранного отряда. И лишь мелькнувший кулон на груди одного из всадников мог бы дать точный ответ на вопрос, кто всадники. Маленький красно-белый веер круглой формы на черном фоне – знак клана Учиха, одного из правителей Империи вампиров. Даже не пытаясь утихомирить своего полудикого чернильно-черного гаррона по кличке Мрак, самым первым мчался Саске, младший наследник, принц клана. Чуть отставая, следом за ним ехал Итачи на своем темно-шоколадном, почти таком жечерном гарроне Вихре. Старший наследник понимал, что сейчас его брату нужна свобода, поэтому ничего не говорил и не останавливал Саске. Чувствуя настроение своего всадника и хозяина, Мрак порыкивал и иногда огрызался на Вихря, с легкостью его догонявшего и не отстававшего, а более спокойный темно-шоколадный гаррон делал вид, что ничего этого не замечает и просто мчался почти рядом. Настроение быстро передалось всему отряду, поэтому никто не шутил и не говорил – все молчали. Слышен был лишь хруст снега под лапами скакунов, иногда рык или храп животных, да позвякивание упряжи. «Таким темпами мы прибудем в столицу даже раньше, чем я рассчитывал, - спокойно думал Итачи, смотря на напряженную спину брата. – Но там придется отото все же чем-то занять. Надеюсь, мы не задержимся у отца. Боюсь, что только хорошая схватка с противником сейчас поможет Саске избавиться от плохого настроения…» Сам Итачи был спокоен, даже несмотря на то, что до него дошли весьма настораживающие слухи. Говорили о многом, впрочем, сплетен и слухов всегда хватало, но одна новость была действительно точной и касалась она только наследников клана: Мадара-сама интересовался их местом нахождения. И в этом не было бы ничего интересного, если бы не то обстоятельство, что глава клана просто желал знать, где и что они делают, но вот приглашать к себе за чем бы то ни было, как видно, не собирался. Итачи чувствовал, что их дед что-то задумал, а зная его пристрастие к различным интригам и многоходовым комбинациям, старший наследник не желал быть обычной пешкой. «Что бы ни задумал дед, он это делает на благо клана, - думал Итачи. - Но я знаю, что если это потребует от него принести нас с Саске в жертву, то он так и сделает, - старший снова перевел взгляд с белой дороги и пейзажа, что не отличался разнообразием, на напряженную спину брата. – Любовь и привязанность не свойственны вампирам, тем более Высшим» Не зная даже, чего ожидать, Итачи все равно думал о том, что ему нужно защитить брата. По крайней мере, наведаться в столицу, разузнать, а возможно даже найти ответ на столь странный интерес деда к ним, и уехать подальше. «Единственное, о чем я сейчас жалею, так это то, что поиски пока не дали никакого результата… а это плохо…» Итачи глубоко ушел в размышления, думая теперь о золотоволосом наложнике, что сбежал от них. Что удивительно, о нем же думал и Саске. «Ксссо! Как же этот добе меня бесит! – гнев молодого вампира разливался, казалось, уже не только в душе, но и уходил в окружающий мир. Иначе никак не объяснишь, что погода стала, будто бы, тоже злиться и портиться. – Меня никто и никогда так не раздражал! Ненавижу его!» Как назло подсознание подкинуло несколько картин из недавнего прошлого. Будто наяву Саске вновь ощутил на губах вкус этой крови: пряный, мягкий, жаркий. Руки еще сильнее сжали поводья, отчего ногти вонзились в ладони, и вскоре белая кожа окрасилась в алый цвет. Его руки, пальцы, губы помнили отчего-то только мягкость той слегка золотистой кожи, шелк золотых волос, жар тела. А это сияние глаз? О, эти глаза! Синие омуты, яркие, как драгоценные камни, и глубокие как высокогорные озера, в которых так легко можно утонуть. И взгляд, полный страсти, разделенной, жаркой и… полный ненависти, столь же обжигающей и пылающей. Никогда еще Саске не видел таких глаз и таких эмоций. Да, он брал неоднократно это тело, узкое, тугое и жаркое. Брал всего его, без остатка, но отчего-то этого было мало. Эти глаза. Ему всегда хотелось, чтобы выражение этих глаз стало другим… но каким? Саске редко когда делил кого-то с братом, предпочитая быть единоличным хозяином и властелином своего любовника или любовницы, но с ним отчего-то все было по-другому. Саске любил своего брата, завидовал немного и ревновал его ко всему, но вместе брать тело этого золотоволосого и синеглазого было верхом блаженства. Тело помнило эти приятные мгновения проникновения и сладостной разрядки. Целовать мягкие и дерзкие губы, которые так и норовили в ответ укусить иногда до крови, а потом целовать бледные губы Итачи, было незабываемо. Всё, всё было с ним не так, как с остальными. Всё было не так, и сам он был не таким, другим… непокорным и непокоренным… «Наруто… как же я ненавижу тебя!» - Саске тихо зашипел, сам того не замечая, и стегнул своего гаррона сильнее, заставляя бежать еще быстрее, словно убегая от своего прошлого, от самого себя и… от этих навязчивых лазурных глаз, запавших в душу.