***
Айлин, которая уже училась тут год, договорилась со всеми преподавателями и нас, словно важных персон, пропускали без очереди. Как она говорила, у нее со всеми преподавателями хорошие отношения. - Таак. – Она пробежала глазами по листу с отметками на против пунктов формы. – Нам остались только… Галстуки! – От этого слова она посияла, словно миллион выйграла в лотерею. Я совершенно не понимала, почему галстуки выдавали в отдельном кабинете! И их выдавал, угадайте кто? Правильно! Профессор Гарсиа. - Пропустите Айлин! – Крикнул препод, жестом подзывая мою соседку. Она же двинулась через толпу студенток, крепко держа меня за руку. – Я же говорил, никого не приводи. – Он красноречиво поднес руку к глазам. - Ну профессор. – Она сложила руки в молящем жесте. - Ай, - он раздражено провел по волосам. Рукава его черной рубашки были закатаны. Он быстро взял две упаковки галстуков и вручил их Айлин. Она же смотрела на него, сияя пуще прежнего. - Большое спасибо. – Хором сказали мы обе. - Кстати, галстуки в этом году хорошие. – Он улыбнулся моей соседке. – Хоть на Анды взбирайся, хоть вешайся! Все выдержит! – Он подмигнул ей. Айлин хихикнула и с улыбкой от одного уха до второго, вышла ведя меня за собой. - Айлин, - позвала я и она словно вынырнула из холодной воды. – Сама же говорила никогда… - не успела я договорить фразу, как она меня перебила. - Во-первых, даже не подозревай меня в таком! – Она чуть ли не рыкнула на меня. – А во-вторых… - Она помедлила, бегая глазами по стенам коридора. – а во-вторых, он мне совершенно безразличен. – твердо отрезала она. Она ведь буквально пару минут назад чуть ли не слюни пускала на него! А сейчас отнекивается. - Да ты просто таешь под его взглядом. Он точно тебе нравится. – твердо проговорила я обгоняя Айлин на пару шагов. - Мне просто философия нравится! – Закричала она и я стала убегать от нее, хохоча на весь коридор.***
Рядом со мной в шеренге стояла Айлин, по счастливой случайности оказавшаяся в одном классе со мной. Только я смотрела абсолютно не на нее. Бруно был в новом костюме, с собранными в низкий хвост волосами и улыбкой на лице. Как же он мило улыбается. Но при этом видно, что он слегка волнуется. Бруно смотрит на меня, и я тоже расплываюсь в улыбке. Наша связь, образованная еще тридцать три года назад, крепнет с каждым днем. Даже от его взгляда, доброго и чуткого, у меня бегут мурашки по коже. Он не отводил глаз, но возобновившаяся речь директрисы, разорвала зрительный контакт. - Я буду очень рада представить новых людей в нашем дружном коллективе. – Директриса Торрес представила сеньору Креспо, она должна будет вести у студенток младшего курса. – А также наш новый библиотекарь – Бруно Мадригаль! Все начали аплодировать и Бруно, немного помявшись, чуть поклонился и похлопал своей коллеге. Я гордилась им. Ведь, как сказала Айлин, даже на библиотекаря они сдают экзамен. И многие сразу же его заваливают. А Бруно их сдал и обогнал конкурентов на эту должность. И все ради того чтобы быть рядом со мной… Он столько делает для меня, а я не отплатила даже десятую всего этого. Иногда я вспоминаю тот праздник лета, ту записку в книге, тот взгляд Бруно, когда я призналась. Сколько он перенес за все то время, что меня рядом не было. Но сейчас он вновь улыбается, смотря на меня. Только на меня. До края моего уха доходят шепотки моих одноклассниц. - А этот библиотекарь даже ничего. - Не просто ничего, а очень красивый! - Есть причина ходить в библиотеку… - Ради такого даже правило нарушить не страшно… Мое сердце защемило. Даже не знаю почему. Все усугубило то, что повернув голову, я увидела заинтересованные глаза учениц. Они смотрели на Бруно. Но он смотрел лишь на меня. Первый день прошел на удивление просто. Сегодня в расписании была история, литература, испанский, естествознание и математика. К слову первый урок у нас сорвался, и директриса отправила всех по комнатам. Последним уроком была философия. - Ну что, мои дорогие студентки, могу предположить, что это занятие вы ждали особенно. – В кабинет зашел профессор Гарсия, вертевший в своих жилистых руках ручку. В ответ студентки неуверенно протянули что-то вроде «Ну может быть». – Ну а я по всем вам ужасно соскучился. Я сейчас говорю про тех, кто уже был на моих лекциях в прошлом году. Ну и новые лица я тоже рад видеть. – С улыбкой он пробегал по лицам девушек, но особенно остановился на нашей с Айлин парте. Глянув на мою соседку, он посиял, но вид моей физиономии его явно разочаровал. В его глазах читалась прибавка к последней фразе: «Ладно, не всех». - Он просто бог философии. – шепнула мне Айлин. Класс был сделан по нарастающей, и мы с ней, сидевшие на предпоследней парте все очень хорошо видели. Стены были обвешаны портретами философов. Внизу стоял учительских стол, на котором лежал журнал нашего класса. - Такс, пожалуй, проведем перекличку. – В разных углах слышалось «присутствует» или «здесь» - Мирабель Мадригаль? - Тут! – я подняла руку. - Айлин Маркес? – он с улыбкой растягивал ее имя, смакуя каждую букву. - Присутствует. – Айлин не посмотрела на него, вместо этого разглядывая учебник, и он с неким разочарованием поджал губы. Он назвал еще несколько фамилий и закрыл журнал. - Что ж, сегодня он нам больше не понадобится, кто у вас староста? – Айлин встала и спустилась по лестнице, стуча невысокими каблуками туфель. – Держи. – Их руки соприкоснулись и они начали сверлить друг друга взглядом, а после – разошлись залившись легким румянцем. - Это что было? – Шепотом спросила я, когда она села. - Не важно. - Эй, последняя парта, я конечно понимаю, что Рене Декарт и Шопенгауэр, те еще красавчики, но приберегите свое восхищение для их трудов. – Класс залился веселым смехом, но стоило преподавателю поднять руку, все стихли. – Но это все лирика. Сегодня у нас вводный урок, и я планирую рассказать о нескольких направлениях философии. Но, для начала, я хочу спросить вас, что вы знаете. Те, кто не первый год тут - молчат. Ожидаемо кабинет погрузился в гробовое молчание. Все переглядывались и надеялись друг на друга. - Ну что же, тогда поблагодарим наших предков за изобретение такой замечательной вещи как алфавит. – он взял журнал успеваемости и провел пальцем по фамилиям. – Хотя, давайте сыграем в нашу излюбленную рулетку? Сколько вас тут? – он глянул в свой журнал. – Тридцать девять, просто замечательно. – Достав телефон, он что-то набрал на экране и с улыбкой продекламировал. – Итак, отвечать будет номер двадцать два. Мирабель! – Я встрепенулась. Уже встав, я поняла, что в моей голове гулял ветер, а руки потряхивало. С глазами полными страха, я чудом вспомнила слова директрисы. - Эм… Могу рассказать про идеализм. – я тряслась, словно листик на урагане tia Пепы. - Так рассказывай. – он описал рукой какую-то спираль в воздухе. - Яркими представителями являются... Кант и Ницше, а суть… - В чем же она заключается?!? Думай, думай, думай... Точно! - заключается в начале всего предметного мира от объективного и субъективного. – На лице преподавателя выстроилось очень красноречивое выражение, смесь радости и удивления. - Ну ничего себе! - восхищено-удивленно отозвался Гарсиа. – Вот это да. Весь остальной урок прошел в весьма расслабленном темпе. Я многое записывала. А ведь директриса была права, Гарсиа – хороший преподаватель, доходчиво объясняющий. Но а насчет человека… Не знаю. Всю лекцию он называл нас ласковыми прозвищами, по типу «голубушек». - Итак, ваша сегодняшняя экзекуция подошла к концу, все свободны, кроме Айлин, ты задержись. – Моя соседка издала слегка измученный стон, но подошла к преподавателю. Зайдя в свою комнату, я поняла, что даже не заглянула к Бруно во время обеда, но постаралась исправить это телефонным звонком, который закончился лишь через пол часа, когда Айлин зашла в комнату.