***
Я пришла за полчаса до комендантского часа и старалась тихо пройти в комнату. - П-п… - раздалось в темноте. Айлин сидела на своей кровати. Она склонила голову так, что волосы закрывали ее словно плотной шторой. - И тебе тоже привет. – холодно отозвалась я. - Пр-про… - Освещали ее только уличные фонари. Я складывала пряжу в специальную коробку, на которой настоял Бруно. Мне обещали прислать деньги через месяц, как только придут – сразу отдам ему деньги за пряжу. А сколько я должна? Блин, он же выкинул чек! Тогда схожу на днях туда и пересчитаю. Да, так и сделаю. - Прос… - За спиной слышался шепот соседки. Не хочу ее даже слышать. Это уже был второй раз когда она меня выгоняет! - Что ты сказать хочешь? – что я творю? - Про-прости меня, пожалуйста. - Что? – клубок выпал у меня из рук и с гулким шорохом закатился под кровать. - Пр-рости меня. – Каждое слово давалось ей с трудом. Шмыгнув носом, она потерла глаза. – Я была не права. – эти слова дались ей уже легче. – Не стоило мне на тебя кричать. Я просто… Ай, не важно. За эти фразы я подошла к ней. Было слышно, что она плачет. - Мне тоже не стоило тебя злить. – почти шепотом проговорила я. Я не знаю, сколько мы простояли в звенящей тишине. Минуту? Две? - Мир? – наконец не выдержала я и протянула мизинец. Мы с Камило всегда так мирились. - Мир. – Айлин встала и тоже протянула мизинец.***
Перед визитом к Торрес, я зашла в тот магазин. Я буду должна Бруно двести девяносто тысяч песо. - Здравствуйте, мисс Торрес. – Я улыбнулась ей, когда она открыла мне дверь. - Проходи, милая. – В углу комнаты стояли несколько больших коробок. – Смотри, все, что старше десяти лет, в коробки с надписью «Архив». Рабочие программы тебе нужно будет распределить. – Она протянула мне листок. – Тут написано – какой цвет папки, какому предмету относится. Как закончишь – маякни. Я дам тебе следующее задание. В одной из коробок лежали разноцветные папки. Сами рабочие программы представляли собой скрепленные скрепкой файлы, разной степени потрепанности. Первую я начала разбирать литературу. - Та-ак. – я смотрела в лист, дабы ничего не перепутать. – Литература – малиновый. – Я взяла в охапку все малиновые папки. - Смотри на дату внизу страницы. – Директриса разбиралась со столом. Уже через полчаса и около девяноста папок, я уже была по уши в пыли. Коробки «Архив» постепенно заполнялись рабочими программами, анализами контрольных работ и отчетами двадцатилетней давности. Я приступила к философии. Как только я увидела фамилию Гарсиа, губы сами собой скривились в недовольную полоску, брови сдвинулись к переносице, а живот неприятно скрутило. - Философию раскладываешь? – Торрес вынырнула из-под завалов бумаг. – А что такая мордашка недовольная? - Просто… - Просто препод не хотел выдавать мне подушку в первый день, до тех пор пока не узнал, что я новенькая. – Мне кажется, что это не особо интересный предмет. - Ооо, - протянула она. – Вот тут ты ошибаешься. Я сама тут училась, годами ранее. И у нас был такой филосов… - Девушка поежилась. – как вспомню – так вздрогну. А сеньор Гарсиа очень хороший преподаватель этого предмета. Прости за тавтологию. Да и человек он не плохой. Ха, конечно, так я и поверила. - Я когда учебной частью заведовала, ходила к нему на лекцию. Даже я заслушалась. Так и помню, что тогда они изучали основные направления философии. На том уроке говорили про идеализм. Яркими представителями являются Кант и Ницше, а суть заключается в начале всего предметного мира от объективного и субъективного. Он еще говорил про дуализм и агностицизм. Но не забивай этим голову пока. Профессор Гарсиа все доходчиво тебе объяснит. Хоть и половины слов я не поняла, но в моей голове сложилось мнение о сеньоре Гарсиа как о человеке с хорошей памятью, раз помнит такие сложные термины и, вероятно, мог все их объяснить. - Понятненько. – я вернулась к работе. После того как я расставила все рабочие программы по полкам и отнесла коробки в архив, мне дали кофе. - Отдохни чуток, трудишься как пчелка. – Она чуть ли не усадила меня в кресло. – Как попьешь, расставь журналы по годам, на полках указаны нужные. Все что старше? – она показала на меня, ожидая продолжения фразы. - В архив! – Бойко продолжила я, попивая кофе. Журналы оказалось расставлять легче, чем сортировать программы. Но один из них привлек мое внимание. Точнее, можно было сказать, я привлекла его внимание. - Ай! – воскликнула я, когда тяжелый журнал приземлился мне прямо на голову. После он скатился на пол, открывшись на одной из своих страниц. Я поправила съехавшие от полета журнала очки. Почему-то я стала просматривать список учащихся. Это были отметки по истории. Одна из фамилий привела меня в легкий испуг. В середине списка гордо красовалась моя фамилия! Но я разглядела чуть больше. Рядом с ней аккуратным подчерком было выведено хорошо знакомое мне имя.Педро Мадригаль.
Мой дедушка.
- Что ты нашла? – я сразу же захлопнула журнал, хотя похож он был на старый фолиант. – О! Это журнал одного из выпусков. Тогда тут находился университет. Отнесешь его в архив и вернешься. Ты хорошо сегодня поработала. – На ее столе красовался меньший беспорядок, чем прежде, но все равно издалека, а в особенности с моим-то зрением, это было похоже на непонятную белую массу. Но в этот раз я завернула не в архив, а в библиотеку. Бруно нигде не было, и я запрятала журнал за книгами на полке. - Ты вернулась! – Директриса стояла посреди кабинета с каким-то конвертом в руках. - Конечно. Вижу, тут еще много работы. – я оглянула другие стеллажи, требующие внимания. - Как ты трудишься, мы управимся буквально за несколько дней. – она просто сияла изнутри. – А это. – Торрес протянула мне конверт. – Скромное вознаграждение за сегодня. Я неуверенно взяла его. - С-спасибо. Вы очень добры. - Это тебе спасибо, cariño. – Она легким движением указала на разобранный мной шкаф. – Если бы не ты, то черт знает сколько бы он так простоял. Это меньшее, что я могу тебе дать. - Тогда… До завтра? – Я уже открыла дверь из кабинета. - До завтра, юная сеньорита Мадригаль. – девушка тепло улыбнулась на прощание. Конверт я открыла уже в комнате. В нем было семьдесят тысяч песо.