Всему виною лёд

Эстелла знала, что опыта без ошибок не бывает. Она не боялась ни синяков, ни криков тренера. Она знала, что всё это на пользу общему делу. Делу всей жизни — фигурному катанию. Но Эстелла никак себе не могла представить, что однажды ей скажут. — Отныне для вас фигурное катание — это участие зрителем. Больно, надсадно больно. Больно не за раздробленную ногу. Больно за десять лет адского труда, за то, что вся жизнь до единой капли была положена на одну цель. Больно, что теперь девочка-инвалид была никому не нужна, больно что из особенной стала обычной рядовой, приравнявшись к тем, кто ничего и не пытался достигнуть в жизни. Эстелла старалась не плакать, но депрессивное настроение сковало всё: мысли, тело, чувства. Ни ласковые слова матери, ни поддержка лучших друзей обалдуев Джаспера и Хораса, ни приход в больницу тренера — ничто не могло успокоить и утешить. Жизнь, посвященная льду, разбивалась словно лёд, замораживая душу и сердце. Чтобы было чем занять руки и внимание, чтобы лишний раз не думать о пройдённом, тренер посоветовала Эстелле читать, рисовать, вышивать или плести. Чтение сразу не пошло, потому что стоило Эстелле прочесть о герое, который смог, пошёл, победил, достиг, как на её глаза наворачивались слёзы. Нет таких героев, которые не смогли, которые, потеряв свою суперсилу, стали просто обычными. А литературу про спортсменов, которые преодолели, Эстелла сразу отправляла в полёт до мусорного ведра. Да, есть травмы, после которых можно восстановиться. Но есть и такие, после которых вернуться на любимое поприще — нельзя. А вот книг про то как жить супергероям без суперсилы, увы, не было. Как жить травмированным спортсменам, как жить военным инвалидам, да собственно как жить вообще после инвалидизации? Не сказать что в обществе эта тема как-то популяризировалась. Не было героев инвалидов, не было книг о том, как они смогли радостно и уверенно прожить свою жизнь. Была реальность, жесткая и беспощадная. Инвалид — твоё место на помойке жизни в полной зависимости от других, от государства. Эстелле очень не хотелось чувствовать себя обузой. Благо пятнадцать лет, такой возраст, когда научиться чему-нибудь ещё было не поздно. Да и лечение обещало хорошее восстановление. — Всю оставшуюся жизнь придётся ходить с тростью, но ходить на своих, — радостно успокаивал и рассказывал перспективы лечащий врач. Ходить на своих двоих, когда раньше на них летала и парила. Хех, кто будет помнить девочку, которая так и не дошла до пьедестала почёта? Эстелла думала теперь совсем недетские мысли, занимая руки иглой и бисером, вышивая крестиком или зарисовывая модели костюмов для фигуристов одиночников.