Стань моей (наживкой)

Всю ночь я ворочалась из стороны в сторону, изнывая от волнения и тревоги. Страх за то, что Лиам мог вернуться в любую минуту и начать дебоширить, не отпускал меня до самого утра. Что ещё можно ждать от человека, который позволяет себе подобное поведение. Я не могу сказать, что раньше он был другим, вовсе нет. Не таким конфликтным, но при этом алкоголь в его присутствии лился рекой. Я не считала это чем-то абсурдным, но со временем стала ловить себя на мысли, что меня это жутко отталкивает. Каждый божий день до дрожи в коленках хотелось высказать свои претензии, и сдерживаться уже не было сил. Может поначалу это и забавно — иногда выпивать вместе, пропуская бокальчик вина или хорошего виски, но Лиам забыл, что такое тормоза. Для него не существовало преград, даже если пьяное тело подавало ему противоположные сигналы. Все обошлось, и уже под утро я спокойно выдохнула, заглядывая в глазок входной двери. Пусто. Он не спит под дверью в бессознательном состоянии и даже не лежит на коврике в ожидании того, что я смилуюсь и открою дверь. Чемодан с вещами тоже отсутствовал, оповещая о том, что бывший возлюбленный, наконец, осознал суть ситуации и смирился. Оно и к лучшему. После обеда ко мне в квартиру вломилась Фиби с платьем наперевес и сбросила весь этот хлам мне на диван, который тут же прогнулся под натиском необычайно важного груза. — Как ты это все дотащила? — изумлённо обведя глазами захламлённую гостиную, я ахнула, прикрыв рот ладонью. — Помог водитель такси! — охотно откликнулась блондинка, как крот, зарывшись в пакетах. Ещё половину дня мы провозились с выбором наряда к предстоящему походу, и оказалось, что дело это совсем не быстрое, даже местами кропотливое, а иногда и надоедливое. Но что не сделаешь ради круглой суммы, которую сможет заплатить магнат в качестве компенсации, когда я невзначай решу «вылететь» с конкурса. Мысль об этом неустанно грела мое затвердевшее, словно камень сердце. С каких пор мне от людей нужны только деньги? Неужели я настолько прогнила изнутри, что не рассматриваю больше никакие варианты исхода событий? — О чем думаешь? — встряла Фиби, проходя на кухню и осматриваясь в поисках сладостей. — Обо всем, — размытый ответ не удовлетворил подругу, и она недовольно скривилась. — Хватит все принимать так близко к сердцу! Это всего лишь конкурс. Получишь свои деньги и со спокойной душой вернёшься. Делов-то! — Действительно, — фыркнула я. — Я с удовольствием переняла бы твою уверенность, но увы довольствуюсь тем, что есть. Не могу контролировать свою тревожность, и ты это прекрасно знаешь. Все получается само собой и не поддаётся моему самообладанию. — Просто расслабься! Хотя бы раз в жизни не думай наперёд! — девушка подскочила с места и кинулась ко мне с пылкими объятиями. — Мы сделаем из тебя такую красотку, что тебе и не о чем будет переживать. Сделаешь вид, что заинтересована в конкурсе, постреляешь глазками, а потом спокойно уйдёшь домой. С полным карманом банкнот. — А если мистер Вонка обманул? — озвучила я мысль, которая терзает мою голову с самого утра. — Если это проверка и не будет никакого выигрыша в виде утешительный компенсации? Получается, я просто так потеряю время. — Ты думаешь, что найдутся особи, которые так же, как и ты, придут за этой утешительной компенсацией? — Почему бы и нет? Деньги никогда не бывают лишними, — я потёрла виски, успокаивая свой мозг, который терроризировал с каждым днём все больше. — Селена, поверь, у тех девушек, что показывали по новостным каналам с деньгами полный порядок, и аппетиты у них куда больше чем у тебя, — губы блондинки растянулись в лукавой улыбке. — Твоя несчастная компенсация — ничто по сравнению со всеми имеющимися активами мистера Вонки. Заполучить их гораздо выгоднее, а компенсацию они в любом случае получат, даже если попытка охмурить магната безнадёжно провалится. — Ну да, ты права, — неохотно согласилась с доводами Фиби, но и своё мнение не спешила убирать в далёкий ящик. Метнув взгляд на острую стрелку часов, которая неумолимо отсчитывала оставшиеся крупицы времени, я решительно отправилась на долгие сборы, чтобы уже через два часа стоять у высоких ворот фабрики.

***

— Ответьте на несколько вопросов! — доносились крики до моих ушей. — Постойте! Вас не показывали на интервью! Можно несколько вопросов?! Журналисты сбивали друг друга с ног и толпились возле машины, на которой Фиби с удовольствием согласилась меня подвезти. Не на метро же ехать, в самом деле. Я долго металась между двух пышных платьев, которые притащила блондинка. У неё гардероб весьма обширный, и все эти наряды ей дарили родители. Она посещала модельную школу, и на различные праздничные приемы дресс-код должен быть подобающим. Естественно, платья потом валялись без дела, но зато в отличном состоянии. По правде говоря, несколько произведений искусства усеянные рюшами и оборкам мне совсем не пришлись по вкусу. Я уже было расстроилась, пока из кучи одежды не выдернула край приятной шёлковой ткани. Платье на простых тонких бретелях струилось до щиколоток, едва прикрывая подошву острых туфель. — Это! — восторженно воскликнула я в тот момент и принялась заниматься примеркой. То, что я раньше ненавидела всем сердцем, теперь стало в радость. Я словно ребёнок, которому впервые в жизни купили наряд принцессы, кружилась возле зеркала с широкой улыбкой на лице. — Я думала, этого уже никогда не случится, — лукаво подмигнула Фиби. — Чего именно? — Ты, наконец, улыбаешься, — она пожала плечами и, улыбнувшись в ответ, отправилась наводить себе чай. Я нисколько не смутилась, скорее, наоборот обрадовалась наличию эмоций на своём вечно хмуром и мрачном лице. Мне казалось, что я умерла изнутри, окаменела и душевно опустела. Мир вокруг, будто каждый день бросал мне вызов и насмехался, глядя, как я падаю и затем вновь поднимаюсь. Мысленно вернувшись в салон автомобиля, я жадно вдохнула аромат сладкой ванили. Излюбленные духи Фиби, которые она выливала на себя литрами. Воздух защекотал ноздри, и я надулась, с каждой секундой краснея, словно помидор, и умирая от желания чихнуть. Давать слабину было категорически нельзя, ведь тогда я сотру весь макияж, над которым так старалась Ирма. Труды девушки наотрез не хотелось портить, и, зажав нос рукой, меня вдруг отпустило. Дыхание пришло в норму, но чувство волнение и тревоги не улетучилось, с каждой секундой нарастая все больше. — Смотри сколько народу! — воскликнула блондинка проезжая через живой коридор и щурясь от вспышек фотоаппаратов. У ворот фабрики казалось столпился целый город. Мерцали ночные огни, и десятки лиц смешались воедино, разноцветным круговоротом мельтеша перед глазами. Меня охватила паника, а затылок опалило жаром. Я инстинктивно вжалась в спинку сиденья, пытаясь закрыть лицо от любопытных глаз. В руках безжалостно сминала золотой билет, который свалился мне как снег на голову и теперь полностью изменил мою унылую жизнь. Только вот в какую сторону произошли изменения, мне еще предстояло выяснить. Выбравшись из машины, я, под внезапно нахлынувшим порывом смелости, ступила на асфальт. Фиби предусмотрительно подхватила меня под руку и потянула прямиком к воротам фабрики, где собрались «счастливые обладательницы» золотых билетов. Журналисты будто назойливая мошкара пытались облепить нас со всех сторон. Вспышки камер слепили, оставляя перед глазами желтые круги. Протискиваться сквозь толпу в длинном платье и с прической на голове оказалось еще сложнее, чем сдержать чих в салоне автомобиля. Конкурс еще не начался, а на мою голову уже посыпались суровые испытания. — Пожалуйста, скажите хотя бы пару слов! — отчаянно кричали нам вслед. — Как вас зовут? Как вам удалось найти золотой билет? — Заткните свои рты! — не сдержалась подруга, и разъяренно гаркнула на навязчивых репортеров. Те в свою очередь замолчали всего на мгновение, чтобы тут же закричать с новой силой. — Как сороки слетелись, — зло выплюнула я, испепеляющим взглядом прожигая сотрудников местных газет и телеканалов. В голове я уже прикидывала, насколько отвратительными завтра будут мои фотографии на обложках различных заголовков новостей. С уродливой перекошенной физиономией. Счастью моему нет предела. Хотела получить денег, а вместо этого мне грозит только дурная слава среди знакомых и бывших коллег. Не густо, но и это меня нисколько не цепляет. Есть проблемы куда более серьезные, нежели ничтожное мнение окружающих. С этими мыслями мы уже пробрались к воротам, где по линейке выстроились будущие участницы конкурса. Стиснув меня напоследок в крепких объятьях, Фиби прошептала: — Удачи подруга! Знай, что все в твоих руках и ничего не бойся! Девушка вновь крепко прижалась ко мне, утыкаясь холодным носом в висок. Я тепло обняла ее в ответ, а на губах расцвела улыбка. — Фиби, я буду скучать, — и звонко чмокнула ее в щеку. Мимолетное прикосновение рук к моим щекам и я успеваю замереть, подобно каменному изваянию. Силуэт подруги растворился, потонул в толпе и разглядеть ее издалека было уже невозможно. Меня вновь настигли вспышки фотокамер. Желание бросится вслед за ней тянуло якорем ко дну, и я бы обязательно побежала следом, если бы в небе не появились громадные воздушные шары. Загремела звонкая музыка, свет прожекторов пронзительными лучами устремились ввысь. Я задрала голову, с любопытством вглядываясь в сумеречный небосвод. Воздушные шары с разномастными шляпками пестрили и вызывали дикий восторг. Они появились словно из ниоткуда, а теперь мне даже казалось, что с высоты птичьего полёта будто кто-то машет рукой. Ну это и неудивительно с моим ужасным зрением может и не такое почудиться. Писклявый и до трясучки противный визг одной из участниц заставил нас напрячься. Каждый посчитал своим долгом устремить взгляд в небо, чтобы ахнуть от неописуемой красоты. С воздушных шаров неведомые люди запустили охапки красных роз. Лепестки посыпались словно кровавые снежинки, а одна из роз приземлилась прямо мне в руки. Пышный бутон поражал своей мягкостью и красотой. Кончиками пальцев я дотронулась до бархатистых лепестков и носом зарылась в бутоне пытаясь поймать неуловимый запах цветка. Девушки, одна краше другой, восхищённо взирали на цветочный дождь, весьма по-детски подставляя ладони навстречу спадающим лепесткам. — Как прекрасно! — мечтательно выдохнула одна из участниц, что стояла позади меня. Волосы незнакомки благородного каштанового оттенка богато уложены в высокую прическу и закреплены на макушке блестящей тиарой. Возомнила себя принцессой, а иначе никак не скажешь. Выразительные голубые глаза искрились так, словно она получила в подарок бриллиантовое колье, но судя по ее внешнему виду — подобный подарок она уже получала и вероятно даже ни один раз. Когда цветочное торжество подошло к концу, и ажиотаж мгновенно улетучился, то повисла минутная тишина. Ворота издали жалобный скрип, медленно разъезжаясь в стороны, открывая дорогу. Но мы стояли, будто ногами приросшие к асфальтной плитке. — Добро пожаловать на фабрику! — вкрадчивый и в то же время монотонный голос раздался из темноты из включенных громкоговорителей. Властное эхо разлетелось по всему кварталу, заставляя публику закрыть рты. — Дамы — два шага вперед! Как оловянный солдатик я потянула ногу и в отличие от других участниц промаршировала два шага, в то время как они грациозно ступили на каблуки. Почувствовала дикий стыд и опустила голову вниз, разглядывая острые носки туфель. Ворота за спиной захлопнулись гораздо быстрее, чем я успела это осмыслить. На неопределенный срок, ограждая от внешнего мира, что остался позади. Обратной дороги нет. Я не знала, что меня ждет за массивными темными дверьми фабрики, и, если честно, то все происходящее казалось мне сном, крепким и беспробудным. О возвращении домой оставалось только мечтать. В любом случае радовало лишь то, что в этом котле я буду вариться не одна, и эта мысль обнадеживает больше, чем размышления о желанной сумме денег. Руки предательски вспотели, а следом за ними неистовым жаром разгорелись щёки и уши. Возникло непреодолимое желание обернуться назад, заприметить в толпе родное лицо Фиби и слезно умолять ее вытащить меня отсюда, потом приехать домой и заварить себе чай с листочками мяты. Я стойко сдержалась, не сводя глаз с дымящихся шпилей фабрики. — Рад приветствовать всех участниц, что смогли вытянуть золотые билеты, — вновь тишина, которую никто не решается прервать. — Подойдите ближе, леди. Сверху вспыхнул яркий свет прожекторов. Он буквально ослепил, заставил вздрогнуть от неожиданности. — Ну же, — вторило глубокое хриплое эхо. — Не стоит бояться. Девичья шеренга шагнула вперед, и лишь я осталась неприступной. Зачем, спрашивается, подходить ближе? У кондитера проблемы со зрением? Или же он, будто серый волк из сказки о красной шапочке, специально заманивает нас к себе? Меня передернуло от нахлынувших домыслов, но я все равно шагнула вперед, догоняя ушедших участниц. Деваться было некуда и единственный доступный путь только впереди. Нашему взору предстал причудливый трон с высокой спинкой и бордовой обивкой, что создавала рисунок ромба. Кресло, усеянное золотыми пуговицами и затейливой вышивкой на увесистых подлокотниках. В нем расположился человек, причем довольно вальяжно, по-царски закинув ногу на ногу, сжимая в руках длинную трость. Широко расставив локти, незнакомец откинулся на мягкую спинку, с орлиной высоты взирая на нас, как на музейные экспонаты. Широкоплечий, манерный, с высоко поднятой головой, он производил впечатление властителя мира. Мужчина был облачен в ярко-алый фрак из добротного бархата и черные выглаженные брюки, что доставали ему до самых щиколоток. На ногах красовались начищенные до блеска ботинки, а на длинных пальцах скрипели кожаные перчатки. В тот момент, когда мой любопытный взгляд поднялся к лицу незнакомца, я оцепенела. Лица не было видно, лишь прорези серебряной маски, сквозь которые можно было уловить взгляд. Умный, расчетливый, прожигающий душу. В них яростно плескалась сумрачная синева, и будто волны безбрежного океана бушевало пурпурное звездное небо. С неподдельным интересом поймав загадочный взгляд, я усердно пыталась отыскать то, что скрыто маской, с идеально высеченным контуром губ и ровного носа, словно личина. Почему он скрывает свое лицо? Неужели мистер Вонка таким образом пытается утаить дефекты внешности? Стесняется? Миллион вопросов, на которые мне, увы, никто не даст ответ. В последнюю очередь, человек, имеющий многомиллионное состояние будет забивать себе голову собственной внешностью. Видимо, магнат преследует совсем другую цель, которая в скором времени, надеюсь, станет нам известна. Тем временем зоркий взгляд не упускал из виду ни одну пришедшую девушку. Он изучал, сравнивал и оценивал, подмечая в мыслях каждую мелочь, что бросалась в глаза. — Ну что ж, юные леди, добро пожаловать на фабрику! — это прозвучало отнюдь не гостеприимно, скорее угрожающе и зловеще. Ну, или мне так показалось. Возможно, я слышу в каждом его слове малейший подвох и ничего не могу с собой поделать. Раздался жуткий грохот, и впереди разъехались металлические двери, а за ними красный занавес. Идти туда? Увольте! Я скорее провалюсь сквозь землю, чем сдвинусь с места! Так думала я, и продолжала думать, не желая менять своего мнения, но у судьбы на этот счет совсем другие планы. На каждый мой каприз она в противовес находит мерзопакостный аргумент, которому я никак не могу противиться. Вот и сейчас глядя на то, как участницы отбора гордо шествуют внутрь с глупыми улыбками на лице, мне пришлось двинуться за ними. Как представитель женского стада я не могла отбиться от всех и остаться на улице, хотя эта участь казалась мне куда выгоднее и благоприятнее. Но зайти внутрь без происшествий, увы, не вышло. На подол моего платья кто-то любезно наступил, возможно, нарочно, но это не имело сейчас никакого значения. С непривычки я замешкалась и ничего не подозревая, продолжала идти вперед до тех пор, пока платье не треснуло и не пошло по шву. Подол укоротился раз в десять и превратился в развратную мини-юбку, которую я не надевала лет так с восемнадцати. Собственно я не планировала в нее облачаться и сейчас, но метровый кусок шелковой ткани остался валяться на асфальте. Проклятье! Фиби меня убьет! Первая мысль, которая посетила мою голову: расправа подруги будет жестокой. В этом можно было даже не сомневаться. Как только она увидит, что я сотворила с дорогущим платьем, которое подарили ей родители, то непременно захоронит меня вместе с ним и тем подолом, который одиноко остался лежать у дверей фабрики. Девушки ахнули и замерли, время вокруг словно остановилось, и лишь я продолжала мысленно отсчитывать секунды… Секунды до чего? — Однако очень занимательно, — со стороны повеяло могильным холодом и поддельной учтивостью. — Но не думаете ли вы мисс, что слишком торопите события подобными фокусами? Мне не послышалось? Надо мной насмехаются? Вот так в открытую не боясь прилюдно оскорбить? Плевать я хотела на эту компенсацию и этот конкурс! Все с самого начало казалось полнейшим абсурдом, и сейчас я просто закипала от нахлынувшей ненависти! — Вы себя переоцениваете, — выдавливая из себя подобие улыбки, я сжала пойманную розу крепче. Острые шип больно вонзились в подушечки пальцев. — Всего лишь нелепая случайность. Сквозь маску тяжело было понять, какие эмоции испытывал мужчина, а я не могла поверить, что с моего языка сорвалась такая едкая колкость. Внутри разбушевался адреналин, конечности свело судорогой. Безобидные на первый взгляд шипы пустили струйку крови и злосчастный цветок выпал из рук расплескав багровые капли. Такими темпами я рискую не только вылететь из отбора самой первой, но и остаться нищей до конца своих дней…