Зло множится в тени

      На работу Сергей вернулся уже ближе к концу рабочего дня. Ему удалось вызвонить Назара Клименко, мужа последней жертвы, и переговорить с ним. Повезло, удачное стечение обстоятельств помогло прояснить некоторые волновавшие его вопросы. Это одновременно принесло и облегчение, и тревогу. Он не хотел снова пересекаться с Алексеем Брагилевским, подсознательно чувствовал опасность, боялся, что в этот раз не получится просто забыть, а новые встречи только усилят и без того мешающие думать эмоции.       Можно приказать себе думать только о деле, ни в коем случае не потворствовать своим желаниям, тем более сейчас, когда на руках у него такое сложное задание. Встреча с Назаром прошла на стройке, сначала тот отвечал неохотно, все ответы приходилось вытаскивать из него клещами. Но узнав, что Алексей вообще ничего не дал в плане информации, Назар резко изменил вектор своего поведения. Судя по всему, у него с шурином были натянутые отношения, и желание утереть ему нос, пусть даже в таком вопросе, вышло на первый план. Сергей ожидал услышать короткий рассказ, охватывающий максимум последний месяц жизни Арины, но оказалось, что ее поведение изменилось буквально через три недели после рождения дочери. Назар списал это на послеродовую депрессию, но Сергей уловил моменты, которые с ней просто не совпадали. Для проверки своей теории пришлось снова лезть в сеть за информацией. Арина, скорее, проявляла симптомы паранойи, и с ребенком это вообще не было связано. Ее что-то угнетало, и она искала успокоение в общении с детьми, обслуживала их, играла, но в моменты, когда удавалось заснуть, ее мучали кошмары. Нечто похожее Сергею говорил родственник еще одной жертвы, но там проблемы начались за два месяца до убийства. Свалили на «предчувствие смерти» – мать погибшей увлекалась эзотерикой и чуть ли не все объясняла воздействием потусторонних сил, предвиденьем и прочим в этом же духе.       К концу недели на компьютере Сергея появился увесистый файл, куда он собрал свидетельства родственников жертв. В разной степени, но они все чувствовали подавленность перед тем, как оказывались в лапах Портнева. Настораживала то, как именно изменилось поведение жертв – на паранойю или манию преследования это походило только отдаленно.       Близился Новый Год, и пора было делать друг другу сюрпризы. Сергею, наконец, повезло, и он преподнес Князеву царский подарок. Вместо тихого алкоголика Белькова в следственном изоляторе парился здоровенный детина Василий Петров – племянник потерпевшей. Улики, предоставленные Сергеем, ни один адвокат не смог бы скомпрометировать. Стоило потянуть нужную ниточку, как клубок событий развернулся в логичную, хоть и длинную цепочку. Поимку Петрова организовали тридцатого декабря, Сергей подготовил все документы накануне, и преступника взяли тепленьким (в смысле алкогольного опьянения) прямо возле проходной завода. Задержание прошло в стиле какого-нибудь скетча, стражи порядка подошли, представились, и тут же началось шоу, повеселившее усталых работяг и дав им прекрасную байку, которую не стыдно рассказать родственникам за праздничным столом. Петров сбил подошедших к нему людей в форме и рванул в сторону забора, ограждавшего лесопосадку. Казалось, грузный мужчина не сможет перемахнуть высокое препятствие, но страх пробуждает в людях силы, о которых они не подозревали. По зрелищности его рывок можно было сравнить с грацией конкурного коня, берущего призовую высоту. Сергей, наблюдавший ситуацию со стороны, был вынужден броситься вдогонку, смутно представляя себе, как справится с человеком габаритами не уступающему платяному шкафу. Впрочем, против Петрова сыграла погода. В глубоком снегу он не мог бежать достаточно быстро, а более легкий Сергей, пользуясь уже проторенной подозреваемым колеей, настиг его в редком леске. Сдаваться просто так Петров не планировал, и теперь Сергею пришлось шустрым зайцем прыгать между деревьями, уклоняясь от огромной ветки, норовившей заехать ему по голове. Вовремя подоспели коллеги, под дулом пистолета Петров присмирел и сложил свое «оружие», повинуясь приказу. В отделе о подробностях задержания договорились молчать, опасаясь подтруниваний.       В курсе была одна Полина, и то только потому, что Сергей зашел в кабинет в мокрой куртке и ботинках. Зрелище сначала разозлило Гордееву, в памяти все еще свежи были злоключения с простудой, но услышав достойную историю, она забыла о злости и не удержалась от шуточек. Пришлось задержаться до поздней ночи, чтобы оформить все документы и подписать признание, а также вычеркнуть, наконец, многострадального Белькова из списка подозреваемых. Домой Сергей вернулся за полночь с охапкой лекарств и четкой инструкцией по их использованию.       Следующий день начался сумбурно. На календаре горело красным тридцать первое декабря. Некоторые коллеги принялись праздновать с самого утра, и только обремененные дежурством оставались трезвыми, как стеклышко, – им предстояла тяжелая ночь. Полина в наглую поставила на свой рабочий стол бутылку шампанского и стопку пластиковых стаканчиков, предлагая каждому вошедшему выпить. Не то чтобы они с Сергеем остались довольны результатами года, но и стыдиться было нечего.       Ближе к обеду Сергей получил свой подарок – жертву из леса, наконец, опознали. Когда на его почту пришли файлы, он чуть ли не прыгал от радости, но, прочитав досье, сник. Девушка приехала из соседнего государства и, похоже, пересекла границу нелегально, именно поэтому в их базе о ней ничего не нашлось. Вчитавшись в документы, он удивленно открыл рот и закрыл его только когда Полина щелкнула его по подбородку.       – Что там? – она присела на край стола, умостив обтянутый светлыми джинсами зад рядом с ноутбуком Сергея и, изогнувшись, попыталась заглянуть в монитор. Естественно, у Полины ничего не получилось – она стала заваливаться вперед.       – Гражданка Белоруссии Ольга Никитина, – произнес Сергей. – Похоже, она пыталась скрыться от правосудия и спряталась у нас.       – О как! – Полина все же слезла со стола и встала у Сергея за плечом. – Продолжай.       Сергей скосил на нее глаза, удостоверившись в своей догадке. Полина выпила половину бутылки в одно горло и пребывала в легком опьянении, от чего ее тянуло на подвиги. Стоять ей было неудобно, и она оперлась бедром о стул Сергея, медленно задвигая его глубже под стол.       – ДТП со смертельным исходом, – повторил прочитанное Сергей. – Я так понял, отец – какая-то большая шишка. Он пытался замять дело, уберечь кровиночку от тюрьмы, но соседская Фемида основательно взялась за Никитину, из нее попытались сделать показательный процесс. Полагаю, она стараниями папаши пересекла границу и попыталась затеряться у нас.       – Ну, логично, – пожала плечами Полина. – Не зная, что она пересекла границу, ее подали в розыск в Белоруссии, а в наших базах ничего не проскочило. Кого она там сбила?       – Бабушку с грудным ребенком. Женщина погибла на месте, ребенок уже второй месяц в больнице, – пересказал Сергей.       – Карма, – пожала плечами Полина.       Сергей снова скосил на нее глаза, взгляд стал цепким, прошибающим насквозь.       – Карма… – повторил он.       – Уууу… – завыла Полина, переходя на задушенный смешок. – Ищейка напала на след?       – Поля, а что, если у всех жертв Портнева было так же? – сказал Сергей, переходя на заговорщический шепот.       – В смысле? – нахмурилась Полина, пытаюсь совладать с алкогольным туманом в голове.       – Да меня тут осенило – что если поведение жертв Портнева продиктовано не ощущением преследования, а чувством вины?       – Сомневаюсь, что Никитина испытывала чувство вины. Чего же тогда смылась?       – Поль, ну чего ты как маленькая? Испытывать чувство вины и принимать последствия – это вещи разной весовой категории. Кто-то хочет, чтобы его наказали, но есть те, кто будет терзаться, но стоит на горизонте замаячить призрачной расплате за содеянное, человек побежит хоть на край земли, чтобы избежать ее, – Сергей кивнул на свой компьютер. – Вон, смотри, это скриншоты с ее страницы, пока она не закрылась. После аварии Никитина плакалась, оправдывалась, говорила, что готова принять любое наказание, но как только выяснилось, что папа не сможет ей помочь, так сразу все изменилось, и она сбежала.       – Ну да, – тряхнула головой Полина. – И ты думаешь, что у жертв Портнева тоже был общий знаменатель из этой области. Но их четырнадцать, хоть по одной да было бы судопроизводство или открытое дело.       – А что если это тот случай, когда доказать ничего нельзя было? Такие ситуации, когда вроде бы есть преступник, есть потерпевший, а дело хрен откроешь. Кроме того, Портнев начал свою «карьеру» еще в середине девяностых, а вышли на него в нулевых. Тогда делопроизводство еще шло на бумаге, и многие вели следствие спустя рукава.       – И ты думаешь, что Артемьев упустил это из виду? – приподняла бровь Полина.       – А что если так? Это только сейчас всплыло. Без обширной сети и с бедламом в документах он мог и не знать о том, что жертвы не такие уж и белые овечки, – в запале сказал Сергей.       – Или он просто забил на это болт, чтобы не делать лишнюю работу, – предположила Полина.       Судя по тому, как изменилось лицо Сергея, она подала идею, которую он даже не рассматривал. Дотошный следователь внутри Потоцкого сейчас бушевал, не в состоянии переварить кощунственную мысль. Игнорировать фактор, объединяющий жертв – преступление. Вывод напрашивался неутешительный, а авторитет Артемьева падал на глазах.       Сергей собрался открыть рот, чтобы высказаться, но вынужден был проглотить крутящиеся на языке, в основном нецензурные, слова – в дверь постучали. Робко так, опасливо, как если бы человек не очень-то и хотел, чтобы его приглашали.       – Войдите! – гаркнула Полина, от звука ее голоса даже Сергей немного подпрыгнул.       Посетитель следовать приказу не спешил, он не подавал признаков жизни, и Потоцкий уже было решил, что его хватил сердечный приступ. На всякий случай Сергей сам пошел открывать. За распахнутой дверью, съежившись, стоял Бельков.       – Добрый день, Сергей Владимирович, – затравленно озираясь, поздоровался Бельков.       – И вам добрый, Александр Павлович, – улыбнулся Сергей.       Белькова ему было по-человечески жалко с самого начала. Человек нелегкой судьбы умудрился вляпаться на старости лет так, что мог провести остаток жизни в тюрьме.       – Как себя чувствуете? – участливо спросил Сергей, пропуская его в комнату.       – Спасибо, – чуть расслабился Бельков. – Благодаря вам – великолепно.       – Коль уж вы теперь свободный человек, не желаете ли рюмочку шампанского в преддверии праздника? – подключилась довольная Полина.       Они оба работали над проблемой Белькова и оба знали его биографию. Человек сорок лет отработал инженером в НИИ, имел патенты на изобретения и даже после распада СССР оставался в колее. Все было у него хорошо, а дальше могло быть вообще замечательно, если бы шестнадцать лет назад не случилось глупое ДТП, унесшее жизнь его жены. Бельков моментально сдал, начал пить и скатился почти на самое дно. Общаясь с ним, Сергей не раз отмечал, что Александр Павлович не озлобился, но принимал свою судьбу со смирением овцы, и эта его черта бесила их с Полиной больше всего. Гордеева не раз возмущалась, что они тратят уйму времени на то, чтобы его оправдать, хотя, похоже, самому Белькову на это было наплевать.       – Нет, Полина Андреевна, вынужден отклонить ваше предложение, – скромно улыбаясь, ответил Бельков. Полина так и застыла с пустым пластиковым стаканчиком в руках. Заметив ее удивление, он рассмеялся. – Раз уж вы с Сергеем Владимировичем так бились за меня, то я не имею права гробить свою жизнь и дальше. Пожалуй, первым шагом станет отказ от алкоголя.       – Прекрасно! – искренне обрадовался Сергей, он действительно симпатизировал Белькову и с самого начала верил в его невиновность.       До этого дня Бельков принимал все, что с ним происходило, без эмоций, и его сегодняшнее заявление несказанно порадовало и Сергея, и Полину. Приятно осознавать, что работа не прошла даром, и удалось изменить чью-то жизнь к лучшему, хотя это, скорее, был побочный эффект, а не сама цель.       – Надеюсь, вы сюда больше не попадете, – сказала Полина вполне серьезно.       – Я тоже, – кивнул Бельков. Его блуждающий задумчивый взгляд остановился на столе Сергея, несколько секунд Александр Павлович рассматривал фото, а потом, как-то мгновенно изменившись в лице, решительно натянул тонкую вязаную шапочку на голову и шагнул к двери. – Сергей Владимирович, Полина Андреевна, я желаю вам в новом году удачи. Я не так часто имел дело с полицией, но, признаюсь честно, до вас все эти немногочисленные встречи были откровенно не в пользу вашего брата. Я, как бы это сказать, был очень удивлен вашим рвением и желанием помочь мне. Не теряйте человечности.       – Эээ, спасибо, – промямлила Полина.       – Спасибо, Александр Павлович, – Сергей рассматривал Белькова с плохо скрываемым удивлением. Резкая перемена настроения, и такое пожелание. К чему бы?       После ухода Белькова в кабинете повисла пауза.       – Что это с ним? – первым очнулся Сергей.       – А кто бы его знал, – пожала плечами Полина. – Согласись, назвать его абсолютно нормальным человеком язык не поворачивается.       – Факт, – Сергей взглянул на свой стол и с досадой поджал губы.       Бардак пора было убрать. Хотя бы в честь праздника. И не важно, что в первый же час после начала работы тут будет ровно то же, что и было. Главное – занять себя до конца дня. Сергей с решимостью обреченного принялся за дело, заметив, что Полина тоже занялась уборкой. В коридоре слышались возгласы коллег, необремененные срочными делами, они веселились, о чем свидетельствовали громкие крики и смех, периодически переходящий в громогласное ржание.       Полина хмыкнула, глянула на Сергея с ехидцей и решительно шагнула к двери. Стоило ее открыть, в кабинет ворвался шум. Заметив желающих присоединиться к веселью коллег, в кабинет ввалились Петр Артемьев и Никита Ковальчук. Оба хорошо поддатые, они тут же разрядили хлопушку, осыпав пол яркими кружочками конфетти. Никита, не теряя зря времени, нахлобучил на Сергея красную ленту мишуры, а вот с Полиной такой трюк провернуть побоялся. Она сама приняла у него из рук пушистый зеленый дождик и обернула вокруг шеи.       – Я так понимаю, Красно Солнышко отчалил? – для проформы спросила она.       Конечно, будь Леонид Владимирович на месте, подчиненные не рискнули бы устраивать дебош. Но стоило ему покинуть территорию отдела, все подоставали атрибуты праздника. В общем веселье, граничащем с безумием, не учувствовали только Коля и Миша, им предстояло оставаться трезвыми до девяти утра первого января, и они провожали бутылки, кочующие из кабинета в кабинет, печальными глазами, наверняка мысленно костеря разбушевавшихся коллег.       Петр выставил на стол Сергея бутылку водки «Старицкий и Левицкий» как раз в тот момент, когда Коля проходил мимо, его грустный и в то же время раздраженный вздох услышали все.       – Господа, а не бахнуть ли нам по рюмашке? – громко спросил Петр, явно желая позлить несчастного Колю.       – Не имею никакого желания напиваться водкой средь бела дня, – отмахнулась Полина.       – Полиночка, за окном уже темень – хоть глаз выколи, – парировал Никита, желающий продолжить возлияния.       – Ники, я как раз расследую дело об отравлении алкоголем, – хмыкнула Полина.       – Гордеева, это же элит продукт! – возмутился Петр. – Я ящик такого принес для любимых коллег!       – Петя, вот именно таким элитным продуктом и отравился потерпевший, – Полина кивнула на початую бутылку и для наглядности достала фотографию аналогичной из пухлой папки с делом Залужного.       – Тьфу на тебя! – набычился Петр. – А ты, Серега, поддержишь коллег?       – Увы, и я тебе не собутыльник сегодня, – доброжелательно улыбнулся Сергей. – Есть еще пару дел, и мне желательно соображать.       – Скучные вы люди! – закатил глаза Петр. – Я к ним со всей душой!       – Петя, я могу составить тебе компанию, но пить буду шампанское, – сжалилась Полина.       Зашуршали стаканчики, Петр остался доволен, он таки уговорил Сергея сделать хоть глоток в честь праздника, и ему чисто символически плеснули шампанского на донышко.       – Сереж, а чего это ты дело Портнева из архива запросил? – тихо, так чтобы его не слышали Полина и Никита, заговорил Петр. Похоже, он был трезвее, чем хотел казаться, Сергей передернул плечами от недоброго взгляда голубых глаз.       – У нас, похоже, подражатель, – выдержав игру в гляделки, ответил Сергей. Уступать заносчивому Петру он не собирался. По спине пробежал холодок. Железный Палыч говорил, что Артемьеву старшему не понравится, если дело снова всплывет, пусть даже в форме вспомогательного материала, и теперь визит Петра только подтвердил, что тут что-то нечисто.       – Подража-а-атель? – протянул Петр. – Надо-о же.       – Петя, кончай валять дурака, что тебя надо? – в лоб спросил Сергей.       – Раздели дела. Не доведи боженька, ты полезешь глубже, – скучающим тоном заявил Петр, но в его голосе слышалась неприкрытая угроза. – Сережа, ты человек без поддержки, если твои необдуманные действия приведут…       – Петя, а тебе не кажется, что ты только что дал мне повод рыться в деле Портнева с удвоенной силой? – мило улыбаясь, спросил Сергей. Петр был бы клиническим идиотом, если бы принял эту улыбку за доброе расположение. Играть на нервах Сергей умел не хуже него. – Сомневаюсь, что Борис Глебович стал бы угрожать мне, он в состоянии прикрыть мне кислород удаленно, для этого даже пересекаться со мной не нужно. Так что настолько необдуманный поступок мог зародиться только в твоем отравленном алкоголем мозгу.       – Я тебя предупредил, – сквозь зубы процедил Петр.       – А я тебя услышал, – Сергей взглядом препарировал противника. Он умел казаться милым, но стоило почуять опасность, наружу вылезала другая натура, именно эти качества делали из него хорошего следователя.       – Ну, вот и замечательно! – змеиная улыбка Петра не предвещала ничего хорошего, но пока он нападать не собирался.       – Эй, народ, тут пишут, что в кабинете Костолевского и Белого накрыли поляну, айда в компанию! – разрядил обстановку Никита.       – Да, пойдем, – улыбнулся Сергей. Он отвечал Никите, но смотрел в глаза Петру.       Разговор они явно не закончили, но на данном этапе любое слово могло стать искрой, из которой разгорится пожар. Князев одобрил запрос на то, чтобы поднять дело Портнева из архива, но он подчинится Артемьеву, если тот вмешается. Случись такое, и Сергею придется отступить – против Князева он не попрет, сил пока не хватит. Но Петр, сам того не понимая, дал Сергею преимущество, теперь он знал об угрозе и мог скорректировать свои действия, работать тише, пока не найдется железобетонный аргумент, пренебречь которым не посмеет даже Борис Артемьев.       В начале седьмого сотрудники начали расходиться по домам. Полина и Сергей, поздравив друг друга с наступающими праздниками и пожелав хороших выходных, разъехались только после совместной закупки продуктов в ближайшем к их работе гипермаркете. Сергей покупал все по списку, а Полина ограничилась ящиком шампанского на шесть бутылок и мандаринами.       По дороге к дому матери Сергей несколько раз хотел повернуть, не ехать к ней, все еще злился на нее за блог, но чувство долга ему вбивали годами, и его желания учитывались последними. Тем более, он обещал, так что выбор был невелик. Свое слово Сергей держал всегда.       Мать встретила его вроде бы и приветливо, но буквально через минуту стало ясно, что этот фарс предназначался для глаз тети Ани. Ее он увидеть не ожидал – мать ревностно блюла стерильность в квартире, и посторонние люди, пусть даже близкие друзья, здесь были редкостью. Сергея заставили вытереть ноги о тряпку, остро пахнущую какой-то химией, потом по локоть обработать руки антисептиком и надеть медицинскую маску, и только после всех этих процедур его допустили до кухни.       – Вот, Сереженька, мы с тетей Аней не успеваем ничего. Юрочка сегодня весь день выдавал судороги, и я уже думала отменить ужин, и если бы тетя Аня меня не поддержала, то уж и не знаю, смогли бы мы организовать праздник, – посетовала Ольга Павловна.       Сергей промолчал. Во-первых, научился фильтровать поток информации, во-вторых, когда мать действительно замахивалась, ухаживая за Юрой, она выглядела не такой цветущей.       – Сережа, я тебя не понимаю, неужели так сложно было отпроситься с работы пораньше? – тетя Аня смерила Сергея недовольным взглядом.       Анна Валерьевна сорок лет проработала в школе, и ее привычка давить авторитетом перешла в внерабочее общение. В свое время она была классным руководителем Сергея и искренне считала, что благодаря ей он хорошо закончил школу. По прошествии лет Сергей понял, что он вообще закончил школу вопреки ее стараниям. Слишком часто она потакала Ольге Павловне и срывала Сергея с уроков на помощь ей.       – Практически невозможно, – Сергей выставил на стол пакеты с продуктами и прикинул фронт работ.       Непонятно, чем они обе занимались все это время, но не готово было вообще ничего. Продуктов мама купила не много, полагая, что все необходимое принесет Сергей. Ничего нового, даже уже не обидно, вот если бы его встретила «скатерть самобранка», он бы сильно удивился.       Потребительское отношение в прошлом больно ранило, но после того, как Полина силком затащила его к своей подруге-психологу, все встало на свои места. Для Ольги Павловны Юра навсегда остался ребенком, который нуждается в ее заботе, и в силу своего физического состояния никогда не будет ей перечить. Она злилась на то, что здоровым оказался сын с «плохим» характером, совершенно не понимая, что его поведение – следствие ее воспитания, пренебрежения, с которым он сталкивался с самого детства. Ольга сваливала на него все грехи, видела копию отца, который бросил семью, и ей довольно долго удавалось манипулировать Сергеем, давя на его чувство вины, но ничто не может длиться вечно, и сейчас она столкнулась с результатом.       Сергей не делал никаких явных намеков, он улыбался шуткам Ольги Павловны, развернуто отвечал на общие вопросы, но игнорировал попытки влезть в его личную жизнь. Вместо этого он перенаправлял усилия женщин на обработку продуктов под его чутким руководством. Есть то, что они сами приготовили, было невозможно. Ольга Павловна по привычке пыталась кормить всех «диетической» едой, упуская из виду, что она может быть вкусной, если подобрать правильные продукты (Юра-то пожаловаться не мог). А Анна Валерьевна не умела готовить, потому что ей это не было нужно, жила она одна и всю жизнь питалась в школьной столовой.       Кулинарные умения, можно сказать, стали вопросом выживания. Хочешь вкусно есть – становить к плите сам.       – Сережа, я считаю, ты должен больше уделять времени матери и брату, – стоило Ольге выйти из кухни, как на Сергея тут же насела тетя Аня.       – Видите ли, – Сергей продолжал методично нарезать овощи. Знал, что отсутствие зрительного контакта взбесит его бывшую классную, она всегда требовала, чтобы на нее смотрели во время разговора. – Я работаю в полиции, в убойном отделе. Уточняю на случай, если вы не в курсе. Я занимаюсь поиском убийц, в большинстве своем это тяжелая, выматывающая работа, действующая и на психику в том числе.       – И все же вечером ты мог бы приезжать к ней, чтобы побыть в кругу семьи. И тебе, и ей хорошо, – не унималась тетя Аня.       – К сожалению, не все так просто, – пожал плечами Сергей. Сначала он не хотел добивать тетю Аню подробностями, но потом злорадно скривился и взглянул ей в глаза. – Месяц назад произошло убийство – девятнадцатилетнюю девушку неделю жестоко истязали и насиловали, а потом выбросили ее тело как мусор. Как вы думаете, имея такое дело в разработке, я могу себе позволить уйти в шесть часов вечера, сославшись на семейные дела?       Анна открыла рот, чтобы возразить, но Сергей перебил:       – Я не могу каждый раз срываться, чтобы съездить в соседний магазин за ведром.       – Сережа, ты отвечаешь за эту семью, они без тебя пропадут, – попадание в яблочко. Тетя Аня знала, на что давить. Сергей сам долго считал именно так, полагая, что является единственным источником доходов. Пенсия у матери была маленькая, Юриной тоже хватало на минимальный список необходимого.       Однако, покопавшись в блоге Ольги Павловны, Сергей свел воедино все факты и обнаружил, что ее совокупный месячный доход превышает его собственный раза в три. Он долго сопоставлял информацию с датами, вспоминал, что ему говорили в те дни. Получалось, что для таких, как Анна Валерьевна, Сергей выглядел очень плохом сыном, который ничего толком не делает, а если и делает, то из-под палки. Многие подписчики блога настаивали, чтоб Ольга Павловна «надавила» на Сергея, заставила его принимать больше участия в жизни семьи. Однако мать ни словом не обмолвилась, кто Сергей по профессии, его работа подавалась как что-то незначительное. Но Анна Валерьевна отлично знала, чем он занимается, и все равно поддакивала Ольге, гневно требуя, чтобы она чаще привлекала Сергея к семейным вопросам.       – Сереженька, – позвала мать от двери. – Ты же останешься до двенадцати? Юрочка будет очень рад.       – Нет, мам, я приготовлю и уеду, – улыбнулся Сергей.       Что бы там Ольга Павловна ни писала в своем блоге, нападать на нее Сергей не хотел. Тот же психолог объяснил ему всю бесполезность этого занятия. Она все равно не поймет, за что, да и обрывать с ней отношения очень не хотелось. Немного отдалиться – да, но не бросать совсем. Его присутствие за столом не имело никакого смысла. Юре вообще все до лампочки, его реакции только одна мать интерпретирует как разумное поведение, на деле это беспорядочные вскрики и дискинезии. Сергея он не узнает, не отличает от других людей. А вот становиться жертвой нравоучений тети Ани ему ой как не хотелось. Последнее время Сергея одолевало желание послать ее в очень грубой форме, и чтобы этого не случилось, лучшем решением оставалось просто уменьшить количество взаимодействий.       – Как же? – Ольга стояла посреди кухни и хлопала глазами. – Я же специально для тебя тортик купила.       Сергей не удержался, закатил глаза. В доме торты ела только мама, но искренне считала, что все остальные любят их так же, как она.       – Мам, я на диете, – отшутился Сергей. Он отродясь не сидел на диетах.       Странно, но в этот раз Ольга не стала причитать и давить на жалость. Они с тетей Аней обменивались многозначительными взглядами, последняя вообще громко пыхтела, всем своим видом выражая, как разочарована в своем бывшем ученике. Сам Сергей остался доволен. Он избежал скандала, и ему даже не пришлось с боем отстаивать свою позицию. Советы психолога помогли, он сразу повернул все так, что насесть на него не получалось ни с какой стороны – не смогли зацепиться.       После приготовления ужина ему все же пришлось зайти в комнату к Юре, он этого боялся с самого утра. Состояние брата ухудшилось, и даже профессиональные массажи уже не давали прежних результатов. Юра лежал на кровати, изогнувшись в жуткой позе, он издал истошный крик, увидев вошедших в комнату людей, махнул руками.       – Вот видишь, как он рад тебе! – всплеснула руками Ольга Павловна.       Сергей скосил на нее глаза. Похоже, она и правда верила, что это осознанная реакция, доказывать обратное было бесполезно. Он сам долго в это верил, и для него стало открытием реальное положение вещей. Сергей улыбнулся Юре, подошел ближе, заглянув ему в глаза и еле сдержался, чтобы не передернуть плечами – разумности в них не было ни грамма. Раньше хоть что-то проскакивало, но эпилептические приступы выжгли мозг Юры, и это, пожалуй, к лучшему. Будь он сохранным, как утверждала мать, это была бы настоящая пытка – быть запертым в таком теле.       Сергей посидел с братом совсем немного времени. Часы показывали начало одиннадцатого, пора было уезжать. Он разложил подарки под елкой, допил чай и под укоризненными взглядами мамы и тети Ани вышел за дверь.       На улице он простоял около десяти минут, пытаясь как следует продышаться. От маски чесалось лицо, а запах лекарств, казалось, впитался в кожу и волосы, несмотря на то, что большую часть времени Сергей провел на кухне. Он никуда не спешил, Новый год собирался встретить в одиночестве и спокойствии, и, если повезет, нормально отдохнуть на выходных.       Машину чуть припорошил свежий снег, приложение показывало, что на улице минусовая температура, но не так, чтобы адский холод, хотя из-за влажности легкий морозец кусался не хуже самого лютого. Сергей хотел немного прогуляться, прежде чем сесть за руль, но от идеи отказался, представляя, что ему устроит Полина, если он снова простудится. Он даже тихо рассмеялся, отметив, что место одной доминантной женщины в его жизни заняла другая. Видимо, ему для равновесия все-таки необходима чья-то властная рука, не привык Сергей жить иначе.       Парковочное место нашлось совсем близко от подъезда его дома, машине предстояло оставаться там минимум три дня, а Сергей планировал окопаться в квартире в обнимку с ноутбуком и не высовываться оттуда вплоть до начала рабочих будней. Готовить второй праздничный ужин он был не в состоянии, да и смысла никакого – гостей не предвиделось. Правда, Сергей все же заставил себя наделать закусок, захватив пару бутылок пива и большое блюдо всякой не очень полезной снеди, устроился в гостиной и включил телевизор. Порывшись в приложениях, он выбрал какое-то кино и блаженно растянулся на диване. Вот это настоящий кайф.       Телефонный звонок оторвал его от просмотра. Сергей машинально принял вызов, не удосужившись взглянуть на номер, хотя ему бы это ничего не дало, абонент не был внесен в контакты.       – Добрый вечер, Сергей! – по спине побежали мурашки, стоило услышать голос в трубке.       – Добрый, Алексей Николаевич.       Сергей зарекся звонить Брагилевскому до самого последнего момента, до тех пор, пока не зайдет в тупик окончательно. Стыдно было признаться, но встреча с ним выбила его из колеи, вместо дела он все время думал об Алексее, причем вспоминая даже не их разговор, а ту самую первую ночь. Сначала Сергей надеялся, что это наваждение пройдет само собой, однако не думать о человеке, с которым было так хорошо, бесполезно, особенно когда этот человек вторгся в твою жизнь с другого фланга.       – Я хочу пригласить тебя на мою вечеринку, – в голосе слышалась улыбка. – Через двадцать минут заберу тебя.       – Я не… – А что «не» Сергей договорить не успел – Алексей повесил трубку.       Наверное, задавать глупый вопрос, откуда Брагилевский знает его адрес, не стоило. Сейчас перед ним даже не стояла дилемма, идти или нет, из того, что Сергей успел узнать об Алексее Брагилевском, можно было смело делать вывод, что отказов тот не принимает. Сергей явственно представил, как охрана Алексея ломает его входную дверь и рассмеялся. Вряд ли до этого бы дошло, но выглядело бы забавно. В буйной фантазии охранники были похоже на мультяшных героев с огромными плечами и крошечными головами. Да и с чего бы отказываться? Сергей, конечно, планировал провести эти выходные в тишине и одиночестве, но ведь он в тайне мечтал еще раз увидеться с Брагилевским в неформальной обстановке. Тезис о том, что нужно бояться своих желаний, получил неоспоримое подтверждение.       Сергей взглянул на себя в зеркало, в принципе, если в помещении не будет яркого света, то выглядел он неплохо. К концу года все имели примерно одинаковый потрепанный вид, и вряд ли кто-то посмел бы упрекнуть его в этом. Идея новой встречи взбудоражила, хотя еще совсем недавно Сергей всеми силами пытался ее избежать, наивно полагая, что если как страус спрятать голову в песок, то опасность исчезнет сама собой. Со своими демонами следует встречаться лицом к лицу, с чужими, впрочем, тоже. Но как быть, если демон состоит из плоти и крови и ведет себя, как хозяин жизни?       Наверное, озвучить то, о чем только что подумал, Сергей никогда никому не рискнул бы, но Алексей нравился ему именно этим. Во время их первой встречи Брагилевский решал, что они будут делать, куда пойдут и когда уедут для продолжения веселья. Сергею не пришлось даже задумываться, и ему понравилось в кои-то веки переложить ответственность за принятые решения на чужие плечи. Он не сказал «нет» даже не потому, что Алексей повесил трубку, а потому, что просто не собирался. По большому счету, его «не» означало всего лишь то, что он не готов.       Собираться пришлось в скоростном темпе, выбор одежды был невелик, но как-то так получилось, что стараниями Полины там собралось какое-то количество вещей, вполне годящихся для приличного места. Она находила что-то интересное, а потом развлекалась тем, что уговаривала Сергея пойти и посмотреть ее находки. Если были лишние деньги, он слушался ее советов. Черные брюки и черный пиджак – беспроигрышный вариант.       Мерседес представительского класса как раз заруливал во двор, когда Сергей вышел из подъезда. Может быть, и стоило бы вернуться назад, как подсказывал разум, но когда дело коснулось Алексея, здравый смысл отказал напрочь. Уже второй раз.       Кроме того, за время сборов Сергей уговорил себя, что раз уж в следующем году он собрался менять свой жизненный уклад, неплохо бы и сам праздник встретить как-то более энергично.       – Привет, – Алексей улыбался как тогда, в первый раз, и совсем не походил на строгого босса, с которым Сергей столкнулся в его офисе. – Повеселимся?       – Конечно, – внутри Сергей ликовал, но на лице позволил отразиться лишь легкой ответной улыбке.