***
Константин Лесовой работал начальником охраны Брагилевского уже почти четырнадцать лет, и ему казалось, что за эти годы он видел все. Ему достался специфический начальник, человек с необычными вкусами и сложным характером. В мире финансов он был богом, но в личной жизни творился хаос, причем в этом Брагилевский был виноват сам. Лесовой стал работать на Алексея как раз в тот период, когда тот разводился с женой, и был свидетелем множества семейных сцен. Алексей уже крепко стоял на ногах и раскручивался с космической скоростью, в то же время превращаясь в какого-то монстра. Он или не видел, что происходило с Катей, или сознательно игнорировал ее переживания, уходя в работу. Лесовой пробивал начальника, искал информацию и был озадачен подробностями его биографии. Конечно, он понимал, что смерть близкого человека, тем более сестры-близнеца, серьезно ударила по нему, но не могло же это происшествие развернуть вектор его ценностей ровно в противоположную сторону. Из стража закона он перевоплотился в бандита, более того – помогал людям, на которых еще недавно охотился, и, надо отметить, очень удачно. Не перейди Брагилевский на темную сторону, большая часть теперешних негласных боссов сейчас чалилась бы на нарах его стараниями. Таких талантливых людей или убивают, если они играют в противоположной команде, или… К сожалению, Лесовой так и не смог выяснить, что именно произошло, и почему Брагилевский принял предложение Техника, но ни секунды не сомневался, что на это была действительно серьезная причина. Первые годы Брагилевский ломал сам себя, ему приходилось принимать за норму все, что было ему чуждо, и это оставило серьезный отпечаток. Уход Кати добил его окончательно, он ожесточился и очерствел, окружил себя живыми куклами, меняя их одну за другой. И все бы ничего, если бы в список его пассий два года назад не попал Ярик. Брагилевский с самого начала тяготел к мужской любви, а большие деньги развязали ему руки. Техник относился к его пристрастиям философски, а вот его соратники роптали – им такие отношения претили, но рычагов давления на Алексея у них попросту не было. Другие члены группировки из уважения к старшим скрывали подобные романы, но Брагилевский мог разорить любого из них, если бы они попытались сказать ему хоть слово. Техник это тоже отлично понимал. Приручив такого зверя, Техник не мог не осознавать, что он будет приносить пользу, только если дать ему полную свободу действий. Вероятно, у Фролова был какой-то способ приструнить Брагилевского, но ради такой мелочи он не спешил пускать его в ход. С Яриком Алексей раньше встречался не так часто, но в последние две недели таскал его к себе домой через день. Лесовой уже начинал подумывать, что совершил ошибку, утаив от босса личность человека, которого он искал с позапрошлых выходных. Константин понадеялся на то, что Брагилевский быстро охладеет, забросит идею, как бывало сотни раз прежде, но тут нашла коса на камень. Алексею хотелось того, чего он получить не мог, а Ярик снова влез в его ближний круг и стал суррогатом Сергея. Константин выяснил, кем был гость Алексея, только на третий день после их встречи. Сергей Потоцкий не вел блогов, его фотографий в сети не нашлось. Камеры из холла многоэтажки, в которой жил Алексей, дали хорошее четкое изображение, по нему можно было спокойно проводить поиск, но если бы штатный айтишник компании не предложил чисто из интереса прогнать фото через базу МВД, то они бы до сих пор гадали, что это за призрак такой. Лейтенант полиции – только этого не хватало! Уже зная, что и где искать, Лесовой проверил всю подноготную Сергея. Папка так и осталась лежать у него в ящике стола, и если в начале он думал, что это лучшее, что можно сделать, то окопавшийся рядом с Брагилевским Ярослав заставил Константина усомниться в правильности своего решения. Ярик легко удовлетворял плотские потребности Алексея, но в первый раз за десять лет встал вопрос о душевном равновесии последнего. Лесовой должен был защищать Брагилевского, но чаще всего самую большую угрозу его работодатель представлял для себя сам. И если пьяного Алексея еще как-то можно было утихомирить и унести домой хоть на руках, то трезвый, но маниакально настроенный, он не поддавался уговорам. Ярик, чувствуя его странное настроение, с каждым днем борзел все сильнее и старался выжать из ситуации как можно больше выгоды для себя. Но, пожалуй, после долгих размышлений Константин сделал вывод, что знакомое зло лучше и выгоднее, чем непонятный союз Алексея и Сергея. В конце прошлой недели планы держать их подальше друг от друга едва не дали критический сбой. В «Парадоксе» они могли столкнуться буквально нос к носу, но спасла случайность, только, похоже, появилась новая проблема, и Сергей может снова появиться в поле зрения Брагилевского в роли спутника Семича. Кирилл не знал, с кем философствовал тем вечером, но если бы Брагилевский это увидел, предугадать последствия было бы невозможно. Сомнительно, чтобы Алексей устроил разборки, но последнее время давление на него усилилось, и его настроение стремительно проседало. Нужно было еще немного времени, чтобы идея фикс сошла на нет, другого выхода не оставалось. Семич не был склонен к однополой любви, но чем черт не шутит. По сравнению с холеным Яриком, Сергей не представлял никакого интереса, но, видимо, обладал какими-то качествами, которые зацепили Алексея. Кирилл Семич, хоть никогда открыто этого и не признавал, пытался подражать Брагилевскому, и это могло доставить неудобства. Такого подвоха от мироздания Лесовой просто не ожидал. Обычный день, ничем не примечательный, даже немного посвободнее, чем обычно, – Алексею не нужно было никуда выезжать, Лена забрала заказанные им для Ярика часы, Брагилевский остался доволен покупкой и велел отправить подарок адресату. Он пообедал в ресторане напротив офиса, расслабился, да и вообще пребывал в хорошем расположении духа. Все шло хорошо ровно до того момента, пока Алексей не вошел в свою приемную. На диване для посетителей его ждал Сергей Потоцкий. Они встретились взглядами и несколько секунд пристально рассматривали друг друга. Лена наблюдала за ними, предвкушая что-то интересное, сути чего пока не понимала. Она-то думала, что Алексей сходу пошлет следователя, нагло явившегося к нему в офис без записи, и злорадно ждала реакции шефа. – Заходи, – Алексей обворожительно улыбнулся и открыл дверь кабинета. Он обманул ожидания Лены, чем еще больше подогрел ее интерес. Потоцкий замешкался на несколько мгновений, даже неосознанно отклонился назад, словно в последний момент сдержался, чтобы не отшатнуться, и, бросив странный взгляд на выход из приемной, все же пошел в сторону кабинета. Лена аж заерзала в кресле, свойственное ей любопытство брало верх, ее интересовало, что связывает шефа и этого странного человека, а то, что они знакомы, было видно невооруженным взглядом, слишком уж были красноречивы их позы. Брагилевский закрыл обе двери и кивнул Сергею на кресло напротив своего стола. – Как ты меня нашел? – спросил Алексей. Да, он планировал охотиться на неуловимого гостя, но когда он сам пришел, разрушив все планы по его поимке, Алексей, к своему удивлению, не разозлился. Ему было приятно снова видеть Сергея, он получил желаемое, и его это полностью устраивало. За почти три недели воспоминания немного стерлись, картинка потеряла четкость. В прошлый раз в интимном полумраке глаза казались скорее светло-карими, но при ярком солнечном освещении они отливали зеленью, а волосы выглядели заметно светлее. Фигуру скрадывала повседневная одежда, из-за мешковатого свитера Сергей казался полнее и ниже ростом, но в остальном выглядел таким же привлекательным, как и при их первой встрече. Брагилевский поймал себя на мысли, что неприлично долго его рассматривает. – Алексей Николаевич, – официальный тон резанул слух. Со стороны казалось, что Сергей больше не испытывал неловкости от этой встречи, лишь в первый момент в приемной был ошарашен стечением обстоятельств. Выглядел он собранным, а лицо не выражало ничего, кроме профессионального интереса. – Я хотел бы задать вам несколько вопросов касательно старого дела. – Да, и какого же? – Брагилевский не мог заставить себя перестать улыбаться. Сергей проигнорировал его первый вопрос, и это задело самолюбие, однако настроения не испортило. – Мне очень жаль, но мне нужно прояснить некоторые моменты касательно смерти вашей сестры. Брагилевский опешил, он надеялся, что больше никто и никогда не напомнит ему об этом болезненном моменте его жизни, слишком много времени он потратил, чтобы пережить случившееся. Алексей сел за свой рабочий стол, закурил сигарету и окинул Сергея уже иным взглядом – более холодным и злым. Будь на его месте кто-то другой, он бы и слушать не стал. Ни ордера, ни повестки под эти вопросы ни один следователь получить бы не смог, и Алексей вышвырнул бы его из своего кабинета, но Сергея решил выслушать скорее потому, что страстно желал продолжить их общение. – Что именно вы хотите знать? – после продолжительной паузы спросил Алексей. Сергей облизал пересохшие губы, кажется, понимал, что у него есть только один шанс задать правильный вопрос. – Не замечали ли вы изменений в поведении Арины Николаевны накануне смерти? Брагилевский скривился, формулировка и правда не самая лучшая, но в целом вопрос был понятен. – Нет, – коротко бросил он, наблюдая, как поведет себя Сергей. Ответ его немного сбил с настроя, он явно ожидал чего-то иного. Брагилевскому стало интересно, будет ли он пытаться вытащить что-то такое, что подошло бы под теорию. – А за пару недель до этого не произошло ничего необычного? – снова спросил Сергей. Брагилевский хмыкнул. Да, опыта у Сергея еще маловато, он фактически повторил свой вопрос, в этот раз с оговорками. Но в его глазах читалось нечто такое, что было присуще людям этой профессии, он как ищейка, унюхавшая след, шел к своей цели. – У меня предложение, – вдруг криво усмехнулся Алексей. Он заговорил подчеркнуто вежливо, по-деловому, сознательно увеличивая между ними дистанцию. Если Сергей хотел поговорить о деле, то ему это обеспечат. Но Брагилевский не из тех, кто делает что-то по доброте душевной. – Вы расскажете мне, почему вдруг снова поднялась эта тема, а я, в свою очередь, покопаюсь в своих воспоминаниях. Идет? Сергей несколько секунд молчал, обдумывая предложение. Брагилевский откровенно потешался над ним, он даже вспомнил себя в этом возрасте, дивясь тому, что тоже был таким зеленым когда-то. Хотя нет, Сергею не больше двадцати пяти, в эти годы Алексей уже с упоением портил кровь Технику и его братии. – Хорошо, хотя вам проще будет прочесть об этом в газетах, я не обладаю таким описательным талантом, как наши журналисты, – вздохнул Сергей. – В городе появился подражатель Портнева, и я расследую дело. Можете поискать в сети, две недели назад газетчики наперебой писали об этом убийстве. К сожалению, кто-то слил в прессу подробности, я мало что смогу добавить. Брагилевский подался вперед. Нет, ни одной статьи на эту тему ему не попадалось, он никогда сам не копался в сети, большую часть его новостной ленты составляла Лена, а она вряд ли стала бы подсовывать начальству кровавые истории. А вот Лесовой не мог не знать о происшествии, он, как минимум, обратил бы внимание на такую статью, потому как был в курсе событий пятнадцатилетней давности, хотя только со слов самого Алексея. – Подражатель? – сощурил глаза Брагилевский, заставляя Сергея нервничать. Ему очень нравился производимый эффект. – И насколько его преступление совпадает со старой серией? – Я бы сказал, процентов на девяносто, – неуверенно качнул головой Сергей. – Может, больше. На самом деле, этот показатель субъективен, все зависит от множества факторов. – Он воссоздает старые преступления? – уточнил Алексей. – Нет, он не копирует в прямом смысле этого слова, – задумавшись, сказал Сергей, его взгляд на мгновение помутнел, словно в голову пришла какая-то идея. – Скорее, продолжает, но о серии говорить рано – совершено только одно убийство. – И вы думаете, будут еще? – Хотелось бы надеяться, что нет. – Почему вы акцентируете внимание на отклонении в поведении жертв? – сухие слова, Брагилевский не выказал особого желания помочь, но и не стремился закончить разговор. – Насколько я помню, Артемьев не заострял внимания на этом. – Борис Глебович так и не нашел взаимосвязи между жертвами, – нехотя признался Сергей. Ругать коллег ему претило, тем более, Артемьев сейчас был начальником Князева. Дело закрыли сразу после смерти Портнева, копаться в нем дальше у полиции не было ни времени, ни средств, да и желания, похоже, тоже не имелось. Вопросов осталось столько, что даже любители сетевых расследований не смогли ответить на все. Один известный журналист, создавший блог о серийных убийцах, откровенно по-хамски критиковал работу следственной группы. – И вы хотите найти ее в старом деле? – тут уже в голосе прорезалась издевка, губы растянулись в надменной улыбке. – Какой в этом смысл сейчас? – Чтобы понять, как думает подражатель, нужно узнать, как думал его предшественник, – Сергей подобрался, готовый защищать свою теорию. – Это можно использовать как отправную точку. Кроме того, я считаю, что профиль Портнева не соответствует действительности, слишком глупо попался. – Он всего лишь человек, – пожал плечами Брагилевский. – Да, но по мнению большинства психологов, это умный убийца, расчетливый и очень скрупулезный, а Портнев, по словам людей, знавших его, таковым не был. – Психологи… – посмеиваясь, протянул Брагилевский. – Они склонны ошибаться, может, именно из-за их выводов Портнева так долго ловили. Он десять лет бегал от правосудия. – Портнева не допрашивали, а его показания могли бы пролить свет. История рискует повториться, и мне бы не хотелось думать, что из-за чьего-то упрямства я упустил деталь, способную изменить ход дела. – Хорошо, принимаю ваши доводы, – кивнул Брагилевский. На самом деле, он был в восторге от того, с каким запалом Сергей говорил о деле, но смерть Арины оставила грубый шрам у него на сердце, и внезапное напоминание о ней разбередило душу. – Я практически ничего не помню, и если уж мы заговорили о психологии, то вы должны понимать, как работает человеческий мозг, и что со временем он вытесняет воспоминания о событиях, связанных с тяжелыми стрессами. – Я понимаю, – кивнул Сергей. – Но если вы что-то вспомните, позвоните мне, пожалуйста. – Это личный номер? – вскинул бровь Алексей, рассматривая невзрачную визитку. – Нет, рабочий. – Пишите личный, я не стану звонить на общий телефон, – Брагилевский протянул белый прямоугольник обратно Сергею. Сергей замешкался в поисках ручки, он сунул руку в нагрудный карман и, не обнаружив ее, нахмурился. Алексей протянул ему свою – тяжелый Монтблан с золотым пером. На обратной стороне визитки появился номер мобильного, написанный размашистым крупным почерком. – Спасибо, – улыбнулся Алексей. Сейчас он выпустит Сергея из своего офиса, но добыча сама к нему вернется. Нет, он не врал, действительно собирался порыться в памяти, подумать, что именно могло бы заинтересовать следствие, просто не собирался уделять этому слишком много времени. Сергей не выказывал к нему интереса, всячески делал вид, что между ними ничего не было, но сам же себя и сдал – не смог совладать с языком тела, подавался вперед, следил за руками и губами собеседника, и Брагилевский получил негласный зеленый свет. – Всего хорошего, Алексей Николаевич, спасибо, что уделили мне время, – сказал Сергей, поднимаясь. – Пожалуйста, – небрежно ответил Алексей. Он мог бы сейчас пойти в атаку, заставить Сергея смутиться, выбить из него согласие встретиться в неофициальной обстановке, но пожалел его. Не тот человек и не тот случай. Стоило двери закрыться, улыбка сошла с губ Алексея. Он взял телефон и вызвал Лесового к себе. Константин скрыл от него целых две важные вещи, и простым испугом тут не отделаться. Лесовой явился через пятнадцать минут, спокойный и строгий, как обычно. Ничто не могло заставить этого человека потерять самообладание, даже знание того, что сейчас ему влетит. – Это то, о чем я думаю? – кивнул Алексей на папку у него в руках. – Да, сведения о Потоцком, – ровно ответил Лесовой. Он встал напротив стола начальства, продолжая изображать терминатора, словно в том, что он придержал досье, нет ничего страшного, всего лишь мелкая оплошность. – И почему оно всплыло только сейчас? – поинтересовался Брагилевский тоном, который не сулил собеседнику ничего хорошего. – Вы потеряли интерес к объекту, и я не стал его снова пробуждать, – Константин не шелохнулся, готовый стойко принять кару. Он на голубом глазу солгал и даже не поморщился. – Я?! – опешил Брагилевский. Приемчик сработал, он настолько обалдел от наглости Константина, что не нашелся, что ему ответить. – Да, – пожал плечами Константин. Играя короткими ответами, он рисковал, но если все получится, Брагилевский не найдет, за что зацепиться, и отстанет. – Костя, ты меня что, за идиота держишь?! – зарычал Алексей. – Нет, просто стараюсь уменьшить твои стрессы, – тоже перешел на «ты» Константин. Наедине они не соблюдали субординацию, как-то так сложились обстоятельства. Лесовой не раз выручал Алексея, и во многом благодаря ему тот еще был жив. – В этот раз ты ошибся, мой, как ты выражаешься, стресс, стал только сильнее, – вздохнул Алексей. – Сядь уже. – Леша, если серьезно, то тебе для полного счастья только с ментом не хватало снюхаться. Тебе мало проблем? Окружение Фролова мечтает увидеть твою голову на блюде, им только дай повод поднять бучу. – Не смогут, – пожал плечами Брагилевский. – Не станут рисковать капиталами. – Станут, если решат, что ты их сливаешь. – Долго придумывал этот аргумент? – грубо рассмеялся Брагилевский. – Нет, только что в голову пришло, – признался Константин. – Но если серьезно, они на тебя точат зуб уже лет пять. Фролов не молодеет, а потеряв его покровительство, ты столкнешься с этой шайкой гиен лицом к лицу. Завардин обратился к Федору Солодовникову, пытается переманить его к себе, и из того, что принесла птичка на хвосте, обещает ему твое место. Я, конечно, понимаю, что ты обоих считаешь идиотами, но у одного из этих идиотов все шансы занять место Техника. – А что Белич? – Андрей Белич держит нейтралитет, но ты же сам понимаешь, что долго он так не сможет. Завардин апеллирует к их родственной связи и намекает, что негоже членам семьи становиться по разные стороны баррикад. – Так, напомни мне, пожалуйста, как они связаны? – нахмурился Брагилевский. Он уже и забыл, кем эти двое друг другу приходятся. – Ты же в курсе, что у Андрея Петровича лет десять назад обнаружилась внебрачная дочь, ну так он и выдал ее замуж за сынка Завардина. – Я был на их свадьбе? – уточнил Алексей. Не так давно начался период, когда все боссы подпольного мира скопом женили своих детей, свадьбы случались часто и мало чем отличались друг от друга. На второй или на третьей Брагилевский стал придумывать себе отговорки и всячески игнорировал эти мероприятия. – Нет, ты отделался подарком и свалил в Гонконг, – усмехнулся Лесовой. – Да, точно, – кивнул Алексей. – И что там? – Брак исключительно договорной – пацана приперли к стенке, папаша обещал урезать ему финансирование, если он откажется, а девушка согласилась просто потому, что ей все это было по барабану. Вот такой счастливый брак, – покачал головой Константин. – И, я думаю, ты сам отлично понимаешь, к чему все это привело в итоге. – Стоп! Я понял, наконец, о ком идет речь. Владимир Завардин – персона нон-грата во всех игровых заведениях города, как разрешенных, так и подпольных. Папаша сам мне звонил и требовал, чтобы я не пускал его в свои, – осенило Алексея. – А жена там… – Да, жена – Полина Гордеева, – напомнил Лесовой. – Работает в одном отделе с Потоцким. – Интересно, – задумчиво протянул Алексей. Вот почему имя следователя по делу Залужного показалось ему знакомым. Конечно, он вообще с трудом помнил, кто такая Полина, но подсознательно решил, что ее участие в интересующем расследовании – хороший знак. Удивительно, что дочь авторитета пошла по пути закона, такое как минимум не принято в их кругах. Адвокатом или нотариусом – пожалуйста, в этой сфере нужны свои люди, но в полицию? Однако Полина попала в отдел, который, к счастью, крайне редко взаимодействует с бандитской братией. Таких ситуаций, как с Залужным, было мало. Чтобы лучше понять ее мотивацию, стоило изучить личность Полины получше. Больше беспокоило, что Гордеева работает с Сергеем, мозг Алексея пришел в боевую готовность, выбрасывая один за другим алгоритмы действий. Полина не даст вылезти наружу подробностям дела Залужного, отец имеет на нее достаточно влияния, раз смог организовать договорной брак – это хорошо. Пришлось вспомнить и о своем знакомстве с Гордеевой и его последствиях. Да, Полина Андреевна его, мягко говоря, недолюбливала. Дело было давно, но вряд ли она забыла об инциденте. Тем неприятнее, ибо из того, что Брагилевский смутно помнил, он умудрился обидеть подругу Полины. И если дело она запарывать не станет, то вполне может нагадить Брагилевскому в личном плане, и все козыри были у нее на руках. Сомнительно, что Сергей из тех людей, кто склонен распространяться о своих сексуальных приключениях, но Алексей хотел продолжить более тесное знакомство с ним, и вероятность, что Гордеева узнает об этом, росла в геометрической прогрессии. Сбежать Сергей не сбежит, на данный момент у Брагилевского есть рычаг давления на него, но вполне может начать осторожничать и не допустить Алексея к себе ближе. Взгляд загорелся азартом. – Леша, что ты будешь делать с Потоцким? – заметив изменения в мимике босса, Лесовой подобрался, готовясь выслушать очередную ошеломительную идею, граничащую с откровенным безумием. – Я собираюсь снова заманить его к себе в постель, – с кровожадной ухмылкой признался Брагилевский. – Тебе Ярика мало? – закатил глаза Лесовой. Нет, сам он ни в коем случае не сравнивал этих двоих. Ярик был классическим мальчиком для постельных утех, он искал только выгоду в отношениях и преподносил Алексею желаемое прямо на блюдечке. Сергей – совсем другое дело. Из того, что удалось про него узнать, уже можно сделать вывод, что он привык себя вести диаметрально противоположно. Собранные сведения давали понять, что Сергей не стремится к отношениям, ему они не нужны, как и Алексей, но последнего серьезно заклинило на Потоцком, и теперь Лесовой терялся в догадках, что тому вообще нужно. Но, зная своего босса, Константин отлично понимал, что пока Брагилевский не получит то, что хочет, он не успокоится, и придется потерпеть. Лесовой искренне надеялся, что Алексей перегорит, заманит Потоцкого к себе, поиграет немного и забудет про него, но интуиция подсказывала, что в этот раз они не обойдутся малой кровью. Брагилевский вел себя иначе, в нем проснулись давно забытые эмоции, и Константин невольно сравнил того человека, к которому пришел на работу много лет назад, и теперешнего своего работодателя. В далеком прошлом Алексей с мясом вырвал из себя то, что считал лишним, кровоточащие рубцы долгое время давали о себе знать, и теперь, кажется, их снова вспороли скальпелем. Почему сейчас? Что так сильно повлияло? Что в этом проклятом Потоцком необычного? Ответов на эти вопросы пока не было. Для Лесового Сергей был самым обычным человеком, но Алексей видел в нем нечто необъяснимое. Ситуация становилась опасной. На самом деле, за годы своей работы, Брагилевский превратился в звезду, центр системы, вокруг которого крутятся все планеты. Любые колебания на поверхности этой звезды могут привести к катастрофам на планетах, зависящих от нее. Этого допустить нельзя ни в коем случае, а раз так, то Лесовому придется максимально оградить Брагилевского от неприятных последствий. Раз Константину не удалось уберечь Алексея от судьбоносной встречи с Сергеем, то придется менять планы и создавать условия, при которых потери будут минимальными, и, если понадобится, надавить на Потоцкого. – Костя, завтра мы едем на завод, я договорился о личной встрече с Медведевым, – вдруг сказал Алексей. – Во сколько? – Константин качнул головой, отгоняя захватившие его разум мысли. – Мне надо знать что-то? – Пока нет, – улыбнулся Алексей. – Но я хочу, чтобы ты следил за Солодовниковым и его прихлебателями. Не хотелось бы, чтобы он влез раньше времени и испортил мой план. – Боюсь, если ты будешь так открыто демонстрировать свой интерес, он обязательно сунет свой нос, – пожал плечами Константин. В их деле это было само собой разумеющимся, Алексей сам отлично понимал последствия работы на грани тени, но тут дело было в чем-то другом. Впрочем, в вопросах бизнеса Брагилевский был в меру осторожен и изворотлив, как змея, советы ему были ни к чему, а раз так, Лесовой может направить все свое внимание на другие аспекты. Вот только, как бы потом ни пришлось расхлебывать ту круто перченую кашу, которую сейчас Алексей с упоением заваривает. Область его личной жизни так и осталась минным полем. – Алексей Николаевич, к вам Мышкин, – послышался голос Лены из селектора. Брагилевский вскинул бровь, услышав фамилию посетителя. Даниил Валерьевич Мышкин много лет как отошел от дел. Какое-то время он работал на благо Фролова в Италии, но лет пять назад ушел на пенсию досрочно, и о нем все забыли. В кабинет вошел высокий полноватый мужчина и приветливо улыбнулся Алексею, как старому знакомому. На вид его возраст определялся с большим трудом. С равным успехом ему можно было дать и сорок, и пятьдесят, и даже шестьдесят. Абсолютно белые волосы резко контрастировали с гладким лицом – результатом работы косметологов, карие глаза лучились задором, но в глубине зрачков проглядывали прожитые годы. Коричневый твидовый пиджак с кожаными заплатами на локтях и джинсы тоже вносили сумятицу в восприятие, и человек, который не был ранее знаком с Даниилом Валерьевичем, терялся, не понимая, как себя с ним вести. С Алексеем они были знакомы вскользь, а Лесовой имел о нем смутное представление, опираясь на информацию из устаревшего досье. – Даниил Валерьевич, какими судьбами? – Брагилевский поднялся, приветствуя гостя. Лесовой сухо поздоровался и вышел, он на мгновение задержал руку на дверной ручке, прислушиваясь к своему чутью, что-то закопошилось в сознании, секундное знакомство, короткий зрительный контакт, но внутри все перевернулось, Мышкин опасен, это однозначно. Но почему? Не теряя времени, он набрал номер своего помощника и приказал поднять досье на Мышкина, и по возможности дополнить его новыми данными. Вокруг Алексея медленно закручивался водоворот, и только от скорости реакции его команды зависело, пострадает он или нет. Брагилевский решает свои вопросы сам, но ему нужен крепкий тыл, чтобы он мог работать в полную силу.Глава 4
26 июня 2022 г. в 17:13
До середины недели Сергей успешно избегал внимания Князева и был очень рад этому. Ему везло, и дело Белькова получило неожиданную развязку. Стоило начать опрашивать родственников потерпевшей, которые, к слову, все как один ушли в глухую несознанку, как желающие дать показания нашлись среди соседей из села. Одна старушка тряслась в электричке несколько часов, лишь бы поговорить со следователем. Сергей потратил на нее половину дня, выслушивая очень подробное жизнеописания семейства Петровых. Память у Марьи Васильевны имела загадочные, необъяснимые для простого человека свойства – она могла забыть, о чем рассказывала минуту назад и начать все заново, но хорошо помнила, кто из Петровых и чем отличился. Говор у бабушки тоже был соответствующий, она шамкала, иногда визгливо хихикала и использовала такие архаичные выражения, что впору было браться за словарь. Полина за своим столом давилась смехом, с сочувствием поглядывая на Сергея. Бабушка с самого начала усердно намекала на чай и к моменту, когда собралась наконец уходить, выпила три чашки, закусив их килограммовой пачкой печенья, но Сергей готов был выложить ей на стол все, что есть, – ее рассказ дал подозреваемого, подходящего на роль убийцы намного лучше.
– Колоритная бабуля, – рассмеялась Полина, едва дверь за ней закрылась. – Ты выиграл, кстати.
– Да, я же говорил, что искать нужно со стороны жертвы, – Сергей заложил руки за голову и откинулся на спинку кресла. – Но не хватает интриги! Вопрос наследства – это как-то мелко.
– У тебя есть другое дело, там интриги на пять Бельковых хватит, – пожала плечами Полина. – Есть что-то новое?
– Тебя снедает любопытство? – многозначительно подвигал бровями Сергей.
– А ты как думаешь?! – деланно нахмурилась Полина. – Я тут веду расследование по смерти от паленого алкоголя.
– Ты же говорила, что там какая-то муть, – удивился Сергей.
– Муть, но какая-то совсем уж мутная, – призналась Полина. – Ну, сам посуди, у такого контрафакта не может быть большого тиража, «Старицкий и Левицкий» подделывать дорого, а если бутылка будет отличаться, то знатоки, которые употребляют такую водку, сразу заметят подвох. Кстати, бутылка оригинальная. Рискну предположить, что дяденьку травили целенаправленно. И тут мы подходим к самому гадкому – мужик из бандитской братии, старая школа, проще на пальцах одной руки перечислить тех, кому он нравился.
– Да, но кому-то взбрело в голову убить его именно таким способом. Человек не мог не понимать, что следствие задумается о вероятном убийстве, значит, ему было все равно.
– Тогда зачем такие ухищрения? – удивилась Полина.
– Ты знаешь, как человек умирает от метилового спирта? Я про симптомы.
– Ну да, ужасная агония, – кивнула Полина.
– Тогда поищи, кто мог настолько его ненавидеть, чтобы желать ему жестокой смерти, – предложил Сергей. – Я считаю, только ненависть может заставить пойти на такие меры.
Полина взяла одну из многочисленных папок, открыла и громко вздохнула, прибавив в конце легкое поскуливание.
– Список все равно огромный, но мысль я поняла, – сказала она. – Ладно, с моим мерзким алкашом разобрались, давай послушаем тебя.
– У меня очень странные дела, прямо даже не знаю, с чего начать. Подражатель копирует все до мелких деталей, включая способ связывания, четко знает, где вспороть кожу, чтобы доставить жертве как можно больше страданий. Я вообще считаю, что он, как минимум, видел отчеты по вскрытию жертв Портнева, ничто иное такую точность не обеспечит. В сети много статей о его преступлениях, но есть факты, которые так и не обнародовали, а подражатель их знает, – начал Сергей.
– Уже интересно, – Полина с тоской посмотрела на дверь, подумывая, хочет она пить кофе из автомата или отравиться растворимым. В обоих случаях это были помои.
Решив, что рассказ Сергея прерывать не стоит, она взялась за электрический чайник.
– Меня все-таки интересуют жертвы предыдущей серии, я звонил родственникам некоторых из них, многие разъехались, кое-кто меня послал, но большинство готовы были ответить на вопросы. Есть общая тенденция. За давностью лет они не могут вспомнить деталей, но почти у всех проскакивает одно и то же. Полагаю, Артемьев не брал этого в расчет, потому что на момент опроса у родственников зашкаливали эмоции, и такая деталь могла вообще затеряться. Сейчас все отбушевало, и вспоминаются вещи, которые раньше казались бессмысленными. У меня закралось подозрение, что вопрос поведения до смерти – единственное, что может объединить этих женщин. Хотя я могу ошибаться, Борис Глебович тоже не пальцем делан, в отчете он обозначил это, как вероятность, что жертвы ощущали слежку, но за неимением других вводных можно попробовать раскрутить мысль. Думаю, от личных встреч с семьями было бы больше пользы, но, увы, они почти все недоступны сейчас. Лучше всего найти мужа последней погибшей, он может помнить больше, хотя надежды мало. Сейчас, подожди, я гляну по базе, где он и что, а то еще раз нарываться на посыл у меня нет желания, хочу быть готовым к сюрпризам, – Сергей застучал по клавиатуре.
Пока он возился с компьютером, Полина успела сделать растворимый кофе, отхлебнуть, выплюнуть пойло обратно в чашку и сбегать к автомату за двумя порциями. Вкус был чуть лучше, а после растворимой гадости – даже ничего. Сергей кивком поблагодарил за заботу и удивленно присвистнул, наконец добравшись до страниц в социальных сетях.
– Вот скажи мне, Поля, а сколько же у нас зарабатывают прорабы на стройке, если его сын учится в университете Вестминстера в Лондоне, а дочь в лицее, в котором год стоит порядка одиннадцати тысяч евро?
– На такой случай есть родственник, который за все платит. Полагаю, он имеет выходы на следствие, и в идеале поговорить бы с ним, обычно престарелые богатые дядюшки знают больше остальных членов семьи, но тут имеется очень неприятная закавыка – говорить они хотят меньше всех. Хотя все зависит от степени родства. Как жертву зовут?
– Арина Клименко, – начал читать досье Сергей, он всматривался в фото молодой черноволосой смуглой женщины и пытался сравнить ее с остальными. – Домохозяйка, двое детей. Сыну было четыре года, а дочери семь месяцев, когда Портнев до нее добрался. Мать жива, отец умер еще в девяностые. Та-ак, есть брат и старшая сестра. Ага, а вот и наш родственник, связанный с милицией. Ничего себе!
– Что там? – спросила Полина, отхлебывая кофе. – Умираю от любопытства.
– Серьезный мужик. Алексей Брагилевский, – заключил Сергей.
Услышав имя «дядюшки», Полина подавилась очередным глотком и закашлялась.
– Все в порядке? – бросил на нее обеспокоенный взгляд Сергей.
Она подняла большой палец вверх, все еще пытаясь восстановить дыхание, выражение лица говорило скорее об обратном.
– Не суйся к нему, – прохрипела Полина, прочистив горло.
– Почему?
– Ничего хорошего из этого не выйдет, – туманное объяснение только подогрело интерес.