Зло множится в тени

             Перемены в поведении Сергея вызывали у Полины неподдельный интерес. Наблюдая за ним неделю, ей удалось собрать воедино все детали головоломки, и она уверилась во мнении, что коллега закрутил роман. Она всеми правдами и неправдами пыталась выспросить его о том, с кем и как он провел эти два дня, но Сергей искусно сбивал ее со следа и переводил все разговоры в русло покупки холодильника. Полина охотно участвовала в обсуждении, надеясь, что Потоцкий потеряет бдительность и проговорится. День она начала с новых попыток выведать детали, но, в очередной раз не добившись результата, временно отступила, для разнообразия занявшись своими прямыми обязанностями.       Ближе к обеду на почту Сергея пришло сообщение. Последнюю жертву подражателя опознали, ею оказалась Маргарита Евгеньевна Машкова – блогер с довольно большим количеством подписчиков и мутной историей, раздувшей ее блог до невероятных размеров.       – Поля, у нас есть зацепки! – обрадовался Сергей.       – Быстро опознали, что там такое?       – Да, быстро, потому что госпожа Машкова у нас героиня интернета, – Сергей переслал Полине несколько ссылок на статьи. – Она обвинялась в доведении до самоубийства, но, как ты знаешь, у нас эта статья работает через жопу, и ушлый адвокат может разбить дело в пух и прах, если ему хорошо заплатят.       – О! А я знаю эту дамочку, в смысле, следила за ее делом, – Полина взяла бесхозный стул, на который они обычно скидывали папки, если не было места на столах, подсела к Сергею и уставилась в его монитор.       – И не узнала ее, когда мы труп осматривали? – удивился Сергей.       – Сережа, ты не представляешь, что с людьми творят фильтры Инстаграма, – улыбнулась Полина. – Я тебе потом покажу, каким милашкой ты можешь быть, если твое фото пропустить через «маску».       – Нет, спасибо, я себе нравлюсь как есть, – закатил глаза Сергей. – Ладно. Дело Машковой даже не дошло до суда, в блогах ей сочувствовали, отмечали, что падчерица была сложным подростком, и настаивали, что Маргарита заменила ей мать.       – Сомнительное утверждение, кому как не тебе знать, что сетевая и реальная жизнь – вещи несопоставимые, – заявила Полина и многозначительно посмотрела на Сергея. Он проигнорировал выпад и продолжил рыться в присланных документах.       – Ага, подруги Лиды Машковой заверяли, что мачеха над ней издевалась, но их мнение следователи не взяли в расчет. Отец Лиды никак не прокомментировал шумиху, однако, с учетом того, что он нанял Андрея Федорчука, можно считать, он на стороне жены, – поджал губы Сергей.       – Федорчук – это?.. – подтолкнула его Полина.       – Спец по таким вот хитрым делам, умеет находить даже крохотные лазейки в законе и нейтрализует обвинение еще на досудебном этапе, – пояснил Сергей. – Про его гонорары я вообще молчу. Тип мутный.       – Ясно, – хмыкнула Полина. – Факты такие, что любая из двух версий – виновна или нет – имеет подкрепление.       – Хорошо бы пообщаться с кем-то из родственников, и желательно не с господином Машковым, боюсь, его версия не будет полезна. Кстати, вот и подтверждение моей теории насчет общего знаменателя у жертв, – Сергей закусил нижнюю губу и сощурился, уставившись на фото потерпевшей.       – Ты имеешь в виду, что обеих обвиняли в преступлении? – задумалась Полина.       – Не просто обвиняли, – качнул головой Сергей. – Их не наказали. Никитина смылась из страны, а ее, по-хорошему, должны были упрятать лет на десять за ДТП со смертельным исходом, а Машкова вообще оправдана.       – Хорошо, ну, а если Машкова и правда невиновна? – стала развивать мысль Полина.       – Для подражателя она виновна, – прошептал Сергей. – Адвокат мог как доказать истину, так и смешать карты, чтобы прокуратура обделалась. Сложно судить, не имея на руках материалов дела Лиды Машковой. Но убийца считает Маргариту виновной, и если суть в этом, то у нас есть, от чего отталкиваться.       – Сереж, а ты представляешь, сколько вот таких вот Машковых ушло от правосудия? Да хоть бы в нашем районе я могу человек пять насчитать. По мелочи, но все же.       – Он обращает внимание только на дела с летальным исходом. Никитина сбила пожилую женщину с младенцем. Там одна смерть, но пока даже не ясно, что будет с ребенком. Машкова виновна в смерти падчерицы, – настаивал Сергей.       – Ладно, – Полина глянула на ящик с документами по делу Портнева. – А ОН тогда почему убивал? Ни одна из этих женщин не была повинна в чужой смерти.       – А мы вообще точно это знаем? – оборвал ее Сергей. – Прошло больше двадцати лет с первого убийства. Если и были записи по преступлениям его жертв, то они лежат глубоко в архивах или вообще уничтожены.       – Знаешь, тебе все равно придется опрашивать родственников Машковой, – сказала Полина. – Попробуй задать вопросы бабушке девочки, поговори со знакомыми семьи.       – Так и собирался. Но сначала, чисто для протокола, опрошу мужа Маргариты, – кивнул Сергей. – Он, конечно, сомнительный источник информации, но все же.       – Есть план? – спросила Полина.       – План есть, – усмехнулся Сергей, немного передразнив ее. – Я хочу узнать, что он думает по поводу смерти дочери и роли Маргариты в ней, но, как мы с тобой уже говорили, в лоб его спрашивать нельзя, поэтому я попробую обойти щекотливые моменты, закопав их среди вопросов по самой Маргарите. В любом случае, если все взаимосвязано, то рано или поздно придется снова поднять дело Лиды.       – Тебя придушат, Потоцкий, – вздохнула Полина. – Сам же знаешь, как не любят, когда проигранные дела вытаскивают на свет божий. А если ты прав, и Машкова довела падчерицу до самоубийства, это будет значить, что следствие провели абы как, и тебя придушат уже во второй раз, когда это вскроется.       – Понимаю, – пожал плечами Сергей. В сущности, ему было все равно, что там подумают о нем следаки, если окажется, что они свою работу завалили. Но Полина была права, за такие фокусы по головке не погладят и в следующий раз могут заартачиться и подложить свинью. Следовало быть аккуратным. – Я буду деликатен, обещаю, и в случае, если всплывут компрометирующие следствие детали, не стану ими размахивать, как знаменем.       – Умничка, – похвалила Полина. Она погладила его по голове и недовольно фыркнула. – Сходи подстригись.       – Хорошо, – согласился Сергей.       Что удивительно, с самого начала совместной работы он записывался в парикмахерскую, только когда Полина произносила эту фразу. Ему так было удобно, пока Гордеева считала, что все в порядке, она молчала, а значит, и Сергею не о чем беспокоиться. С какого момента они перестали быть просто коллегами, сказать сложно, но Сергей был рад. Полина проявляла заботу о нем, а он подсознательно очень нуждался в ней и безоговорочно принимал, чувствуя себя немного счастливее.       Но Полине недоставало напора, зато у Брагилевского его хватило бы на всех. Он проявлял совсем иную форму заботы, и именно такая полностью выключала Сергею мозги.       – О чем задумался? – окинув его заинтересованным взглядом, спросила напарница.       – Думаю, как все правильно провернуть, – не моргнув глазом, соврал Сергей. Мысли его скакнули в сторону, но он быстро вернул их в нужное русло. – Понимаешь, Машков – это такая личность, что к нему на кривой кобыле не подъедешь, его нужно заинтересовать, дать какую-то причину мне помогать.       – Ага, тот самый тип людей, которые заняты настолько, что в их расписании нет места простым смертным, – развела руками Полина. – Но один такой тебе уже попадался. Насколько я поняла, полезной информации он тебе не дал.       – О чем ты? – дрогнувший голос едва не подвел Сергея. Он-то отлично понимал, о ком она говорит, но почему-то переспросил, допустив одну из самых глупых ошибок – скрыл свой интерес там, где в этом не было никакой необходимости.       – Брагилевский, – напомнила Полина. Хорошо, что сегодня она была необычайно рассеяна и не обратила внимания на его промах. – Ты же после визита к нему был сам не свой. Но я тебя предупреждала, что от этого типа ты ничего не получишь.       – А, да, – кивнул Сергей. – Он действительно ничего не рассказал, зато его зять стал на удивление болтлив, узнав, что родственник меня прокинул. Как будто назло ему играл.       – Не удивительно, – закатила глаза Полина. – Фактически, Брагилевский купил его детей.       – А ты откуда это знаешь? – спросил Сергей и Полина на мгновение замерла, потом нахмурилась и посмотрела на него, как на идиота.       – Ты бы посмотрел их соцсети, – предложила она. – Сам же говорил, что зарплаты прораба на все это не хватит, а его сынок чувствует себя вполне вольготно в Лондоне, а это, я тебе скажу, очень недешевый город. Даже если предположить, что пацан семи пядей во лбу и своей усердной учебой заработал грант на обучение, то на клубы и посиделки в ресторанах ему бы не хватило. А он одевается в неплохие бренды и каждые выходные выставляет фото с попоек. Девочка, конечно, веселится с меньшим размахом, но не бедствует. Носит дорогую одежду и тоже не гнушается фотографиями из элитных заведений нашего города.       – Раз он их дядя, то почему бы не обеспечить им безбедную и интересную жизнь, если может себе это позволить? – Сергей почувствовал необходимость заступиться за Лешу. Полина его за что-то недолюбливала, но ведь она не знала его лично, а судила исключительно по информации из открытых источников.       – Какой ценой? Сережа, если муж жертвы, как ты сам говоришь, пошел с тобой на контакт, чтобы утереть нос Брагилевскому, то у этого есть причина, – настаивала Полина. – Брагилевский демонстрирует шикарный фасад, но человек он гнилой.       В последней фразе звучала досада, но Сергей списал ее на специфику их спора. Полина пыталась доказать ему свою точку зрения, а он не спешил ее принимать.       – Ладно, в любом случае, раз он не дал никакой полезной информации, то больше с ним нет смысла пересекаться и тратить на него свое время, – подвела итог Полина, а Сергей прикусил язык.       Если он и дальше будет пытаться обелить Лешу в ее глазах, она может заподозрить неладное. Свое мнение о Брагилевском она высказала достаточно ясно, и не стоило ее разубеждать, особенно сейчас.       – Хорошо, я попробую связаться с Машковым, – сказал Сергей, направляя разговор в другое русло. – Надеюсь, он согласится встретиться в ближайшее время. Не вижу смысла затягивать с этим. Тем более что родственники Никитиной пока в шоке и добиться от них внятных ответов я не могу.       – А ты уже с ними созванивался?       – Да, и наша видеоконференция была аховой, – передернул плечами Сергей. – Я говорил с матерью… Ну, как – говорил? Я задал вопрос, а она начала плакать. Подключилась бабушка, и все повторилось. Отца не застал. Мне обещали, что он перезвонит и даст все пояснения, но пока глухо. Наяривать ему я не могу, сама понимаешь, остается ждать.       – Неужели он не хочет помочь раскрыть смерть своей дочери? – удивилась Полина.       – Хочет, но, полагаю, он сейчас занят запросами на перевозку тела. Она пересекла границу нелегально, и у местной полиции много вопросов о том, как ей это удалось, – Сергей был раздосадован проволочками, но выбора у него не было, пришлось проходить бюрократические круги вместе со всеми, а на это нужно время.       – Кстати, холодильники я подобрала, – проворчала Полина. – Но даже не вздумай брать на это кредит!       – Это почему? – опешил Сергей.       – Потому что на него уже активно идет сбор! – рыкнула Полина. – Твоя мама устроила настоящий «плач Ярославны», рыдает там, что ей, бедной-несчастной, некому помочь!       В запале она забыла, кому это говорит, перемена в лице Сергея остудила ее, он бросился открывать страницу матери в соцсети, но Полина перехватила его руки и заглянув в глаза, попросила:       – Не стоит, – она чувствовала себя виноватой.       Сергей старался не читать опусы Ольги Павловны с того момента, как ему показали ее графоманию в первый раз, но сейчас не мог удержаться.       – Отпусти, – попросил Сергей. Мягкость его голоса резко контрастировала с холодом во взгляде.       Необъяснимое явление, но если о человеке говорят плохо, он стремится узнать, что именно, заранее понимая – все сказанное ранит его еще больше. Остановиться невозможно, нужно прийти к согласию с собой, чтобы подобные вещи не задевали. Полина разжала пальцы, и как только руки Сергея освободились, он в ту же секунду загрузил страницу. Бледнея, он с упорством мазохиста продолжал прокручивать бегунок вниз, пока, наконец, не дошел до конца страницы с комментариями.       – Невероятно, – выдохнул он, нажимая на крестик в углу браузера. – Это какая-то параллельная реальность.       – Что будешь делать? – спросила Полина.       – Не знаю, – мотнул головой Сергей, стряхивая оцепенение. – Холодильник нужен, придется маневрировать. Я что-нибудь придумаю.       – Надеюсь, ты понимаешь, что даже если ты из штанов выпрыгнешь, то все равно в ее блоге никогда не появится запись с похвалой в твой адрес? Она всегда будет как та уточка писать «да, но…».       Полина попала в точку. Сергей подсознательно хотел получить похвалу от матери, она ему нужна была для самореализации, для того чтобы чувствовать себя полноценным человеком. Она много лет культивировала в нем чувство вины, играла, приводя в пример каких-то неизвестных ему людей. Он ВСЕГДА недотягивал по сравнению с ними, что бы ни делал, как бы ни старался. Со временем это превратилось в манию, сформировав характер Сергея. Он понимал, что могло быть и намного хуже, ведь ему все же удалось вырваться из ее цепких лап. Он не был свободен полностью, но поводок ослаб. Мать такое положение дел не устраивало, и она всеми силами пыталась вернуть себе утраченный контроль, хотя в блоге писала, что сама дала сыну свободу. К слову, многие ее читательницы возмущались ее недальновидностью и требовали, чтобы она снова взяла жизнь старшего сына в свои руки, мотивируя это тем, что он «совсем распоясался» и не помогает ей вовсе.       – Поля, дай мне остыть, пожалуйста, – попросил Сергей.       Гордеева молча вернулась на свое место.       Сергею нестерпимо захотелось позвонить Леше. Опасаясь отвлечь его от дел, он подавил свое желание. В конце концов, дал себе зарок не втравливать никого в свои семейные дела. Полина не в счет, она сама с упоением в это лезла и теперь не могла выставлять претензий.       Сергей около часа бесцельно «бродил» по сети, переходя от статьи к статье, пока очередная ссылка не занесла его на Фейсбук. Он не любил там рыться, но идея сама собой пришла ему в голову. Сверившись со списком имен жертв Портнева, он принялся искать их более близких друзей, чьи имена кое-где значились в протоколах допросов. Всем этим людям было хорошо за сорок, а такие не склонны вести активные блоги, если не видели в этом материальную выгоду, но чем черт не шутит. Зацепок все равно пока – кот наплакал. Машкову он позвонил только во второй половине дня, ожидаемо наткнувшись на автоответчик в виде секретарши. Ей богу! У бота, озвучивающего в Гугле перевод, эмоций в голосе слышалось намного больше. Секретарша попыталась отшить Сергея стандартной фразой, но к моменту звонка он успел так себя раздраконить, думая о том, как мать описывала их финансовые взаимоотношения, что вся его досада вывалилась на ни в чем не повинную женщину. Она выполняла свою работу, но и Сергей не мальчик с улицы, он при исполнении, и закон давал ему какие-никакие преимущества в разговоре с подобными людьми. Припугнув и ее, и Машкова повесткой, Сергей сказал, что если в ближайшие сутки Машков сам не позвонит, Сергей вызовет его в отдел на законных основаниях, а в случае, если тот проигнорирует официальную бумагу, привезет силой, благо он действительно мог это сделать. Тем более, по статистике муж или любовник – первый человек, на которого обычно падает подозрение в случае насильственной смерти женщины. Конечно, Потоцкому хватило ума не заявлять подобного открыто, хотя он был настроен очень недружелюбно.       Оставив секретаршу Машкова глотать капли, Сергей снова взялся за Фейсбук. Проклиная все на свете, он перелопачивал профили людей в поисках подсказок и пытаясь идентифицировать нужных. Вскоре поисковик сжалился над ним и выбросил на пост, в котором автор выражал свою скорбь по поводу трагической смерти подруги. Упоминалось событие, произошедшее много лет назад, но по косвенным признакам Сергей узнал и саму ситуацию, и жертву, и даже, вопреки тому что женщина сменила фамилию, он определил ее как человека, связанного с шестой жертвой Портнева. Это можно было назвать успехом. Судя по записям Артемьева, Инга Мельник была лучшей подругой Оксаны Кириленко, а если молодая девушка и могла кому-то доверить страшную тайну, то только тому, кого она считала ближе родителей.        Сергей написал ей в личные сообщения, не особо надеясь на быстрый ответ. Инга молчала всего десять минут, успев за это время написать короткий эмоциональный текст, смысл которого сводился к тому, что у нее есть информация, которая давно не давала ей покоя, и раз следствие снова интересуется этим делом, то она готова поделиться ею. Радуясь своей удаче, Сергей назначил встречу на утро и, выдохнув, закрыл ноутбук.       Домой он добирался через центр. Пришлось заехать в гипермаркет бытовой техники и посмотреть холодильники на месте. Многие подходили по параметрам. Сергей не слишком придирчиво осмотрел их, все еще не зная, как поступить, в голове эхом звучали слова матери, а перед глазами все еще горел текст сообщения и комментарии. Для самоуничижения лучшей почвы не придумать. Он не мог понять, за что Ольга Павловна так его очерняет перед незнакомыми людьми, но в памяти то и дело всплывали моменты из детства. Он всегда был неправильным – недостаточно ласковым, покладистым, добрым. Всего в нем не хватало, зато негативных черт она видела предостаточно. Основной бедой Сергея было сходство с отцом, как внешне, так и характером.       На этом моменте Сергей резко оборвал свой приступ рефлексии. И хотя в подростковом возрасте он, науськанный матерью, сам винил Владимира Потоцкого во всех бедах, сейчас, будучи уже взрослым мужчиной, имел противоположное материнскому мнение о нем. Ольга, по одной ей известной причине, культивировала негативные эмоции к собственному сыну, но Сергею вовсе не обязательно было примерять образ говнюка на себя.       Он посмотрел на рекламные буклеты холодильников, потом на кредитный план и задумался, что все не так уж и плохо. Скоромная зарплата все же не настолько маленькая, как могло бы показаться. Придется затянуть пояс, но это уже не было проблемой – Сергей умел экономить, да и раньше отказывал себе в пользу Юриных потребностей, так что ситуация для него была не новой. Куртка подождет – уговаривал он себя, сколько той зимы осталось? Тем более, эта не настолько плоха, как заявляет Полина.       Прекрасно понимая, что, отказавшись брать кредит, он даст понять, что читает блог Ольги Павловны, он смирился со своей участью. Кроме того, она могла потом устроить настоящее шоу, не купив холодильник и получив таким образом рычаг давления и повод вызывать Сергея в любое время суток на ремонт. Зная о проблеме, он не смог бы отказать. Один из предлагаемых кредитных планов вполне ему подходил, так что, сверившись с ним, Сергей выкинул неприятные мысли из головы.       Сообщение Леше он отбил, еще когда только вышел с работы, но тот пока молчал, и Сергей не рискнул настаивать. После стрессового дня он готов был нарушить их договоренность и мотнуться-таки к Брагилевскому. Но не судьба.       Дома Сергей побродил немного по квартире, обдумывая план действий на завтра, а когда ситуация стала понятной, уснул, предварительно отправив телефон в режим «не беспокоить» до семи утра.       Стоило стрелкам часов перескочить нужную отметку, трубка разразилась мстительной трелью, вывалив Сергею все пришедшие за это время сообщения скопом. От настойчивого посвистывания и чириканья он попытался спрятаться под подушкой, но звуки проникали и туда, а если удавалось их заглушить, пропадала возможность дышать. Сергей втянул телефон в свое убежище, сбитое из постельных принадлежностей, и взглянул на экран. От Леши было всего два сообщения, и, прочитав их, Сергей порадовался, что ему достался на редкость понятливый любовник. Оба пришли в районе двенадцати, и коротким текстом Брагилевский сначала дал понять, что будет рад, если Сергей приедет, а вторым пожелал спокойной ночи, сообразив, что тот спит. Мать была более настойчива, ей хотелось обсудить с сыном покупку холодильника, и она слала тонны сообщений в одну строчку, впрочем, текст указывал на то, что ответ ее интересует мало. Сама она сбила себе график и часто ложилась глубокой ночью, в два или три часа, а потом жаловалась на недосып. Оставалось загадкой, какой график у Юры, ведь его здоровье напрямую зависело от своевременности процедур.       Мать хотела новый холодильник, и точка, она всеми правдами и неправдами пыталась добиться от Сергея согласия на кредит, обещая, что «одолжит часть денег у знакомых». Сергей хотел сначала возмутиться, но потом махнул рукой, вспомнив, как именно она «одалживает». Своего решения он менять не собирался, но в душе был рад, что на него ляжет не весь груз финансовой ответственности целиком.       Перед работой Сергей успел пересечься с Ингой Мельник и по дороге в отдел едва не устроил ДТП, отвлекшись от дороги. Он настолько обалдел от услышанного, что все его мысли ушли в сторону расследования. Радость сменялась ужасом, чтобы снова уступить место радости. Это походило на психоз, но подтверждение теории не могло не вызывать положительных эмоций, в то же время подробности и обстоятельства дела могли легко стать почвой для ночных кошмаров.       Полина нашлась в их общем кабинете, она сидела за своим рабочим столом, опустив голову на сложенные руки.       – Поля? – позвал Сергей.       Она подняла сонный взгляд и рассеянно улыбнулась.       – Приветули.       – Ты чем вчера занималась? – Сергей оценил ее заспанный вид и сочувственно уставился в глаза.       – Я ушла от Вовы, – счастливо улыбаясь, сказала Полина.       – О! Я сейчас сгоняю за кофе и хочу послушать подробности, – приободрился Сергей. На самом деле, он давно ждал, когда же это произойдет.       – От кофе не откажусь, но подробностей не будет, – вздохнула Полина. – Вовчик узнает об этом, скорее всего, завтра. Если, конечно, додумается посмотреть в шкаф. А если нет, то может еще неделю пребывать в блаженном неведении.       – Шикарные отношения, – хмыкнул Сергей. – Так, а чего тогда ты тут развела сонное царство?       – А это потому, что я сбежала к Нинке, и мы всю ночь пили и обсуждали мужиков, – призналась Полина.       – Ладно, я пойду за кофе, а ты не вздумай снова заснуть!       – Не засну, – попыталась убедить его Полина, но верить ей не стоило, она была коварна в этом вопросе, и стоило Сергею выйти в коридор, тут же снова опустила голову на руки.       Вернувшись, Потоцкий подманил ее запахом из чашки. Аромат был вполне приятный, а вот вкус оставлял желать лучшего.       – А ты чего скачешь заводным зайчиком? – Полина, сонно нахохлившись, сделала глоток и, не особо почувствовав вкус, решила, что для побудки сойдет.       – Я только что встретился с госпожой Мельник, – сверкнул глазами Сергей.       – И? Кто это вообще?       – Лучшая подруга Оксаны Кириленко – шестой жертвы Портнева, – быстро пояснил Сергей. – И я оказался прав!       – О! Ну так сразу бы и сказал! – сонливость Полины улетучилась, как и не было. – Что там?       – Оксана полгода страдала от кошмаров и имела вполне вескую причину для психоза.       – Потоцкий, я тебе сейчас башку откушу, если ты не скажешь, в чем дело! – возмутилась Полина и для наглядности клацнула зубами.       – Оксана опоила свою младшую сестру и устроила ей утопление в ванне, – опасаясь расправы, быстро заговорил Сергей. – Следствие тогда списало все на несчастный случай, мол, ребенок дотянулся до бутылки с настойкой, выпил и потом, поскользнувшись, упал в наполненную ванну, – начал рассказ Сергей. – Но, сама подумай, как вообще все эти факторы могли сойтись в одну зловещую цепочку?       – Обалдеть! А как стало известно, что это ее рук дело? – Полина аж перегнулась через стол, чтобы, не дай бог, не упустить чего-нибудь важного.       – На самом деле, если бы следаки не забили толстый болт на все эти детали, это стало бы ясно еще в самом начале, но никто не хотел заниматься делом, да и статистика по убийству детей и так была удручающей. Проще перенести все в другую графу и забыть, – Сергей еще по дороге успел попсиховать из-за халатности коллег и сейчас говорил уже более спокойно. – В итоге Оксане все сошло с рук, но начались кошмары. Она стоически терпела их пять месяцев, пока ей не стало казаться, что ее преследует призрак сестры.       – И когда этот «призрак» появился?       – За месяц до смерти, – подтвердил ее догадку Сергей. – И знаешь, призрак был очень странным, прямо уму непостижимо, он преследовал Оксану только на улице, хотя в итоге ей стало казаться, что он и дома за ней следит. Один раз, напившись, она рассказала все Инге, та настаивала на том, чтобы подруга призналась, но не судьба, ее поймал Портнев.       – А чего же сама Инга тогда не рассказала об этом? – нахмурилась Полина.       – Говорит, боялась, что ее менты затаскают по допросам, а она как раз поступила в институт и ей было не до этого.       – Что с этим миром не так? – Полина потерла лицо руками и горько вздохнула.       – Не знаю, Поля, – покачал головой Сергей. – Надо поговорить с близкими людьми других жертв, может, еще что-то всплывет. Но если я прав, и это не единственный случай, то Подражатель прекрасно знает, за что мордовал своих жертв его предшественник, а это, в свою очередь, значит, что он был знаком с Портневым.       – Или Портнев никакой не убийца, – бросила Полина.       Пальцы Сергея зависли над клавиатурой. Он несколько секунд тупо пялился в монитор, а потом медленно повернулся к Полине и, понизив голос почти до интимного шепота, выдал скороговоркой:       – Я тоже думал об этом. Никому пока не говори. Если все так, то заявление о том, что Портнев не убийца, пустит волну, и нас накроет этим долбаным цунами.       – Как ты предлагаешь расследовать, если собираешься скрыть основную зацепку? – наклонившись к нему, спросила Полина.       – Если я ее сейчас обнародую, то Борис Артемьев еще в зачатке угробит это расследование. Петр не просто так полез ко мне с угрозами, – Сергей цокнул языком. Стоило задуматься, с чего вдруг Артемьевы переполошились.       Конечно, Борису Артемьеву неприятно, что его старое дело тряхнули, но это не повод, чтобы начать нервничать. Однако Петр в курсе, что папенька недоволен открывшимися обстоятельствами, оснований для доверительного разговора между отцом и сыном более чем достаточно, но исключать, что Артемьев-старший переполошился, опасаясь, что всплывут подробности старого дела, тоже не стоит.       – Когда это Петр тебе угрожал?! – сощурилась Полина, мигом превращаясь в грозную медведицу.       – Перед Новым годом, как раз когда они с Ником заходили к нам.       – И ты молчал?! – возмущению Полины не было предела.       – А что я должен был тебе сказать? – удивился Сергей. – Что меня обижает мальчик на детской площадке? Поля, он ничего не сделал, просто наехал, потребовал, чтобы я не присовокуплял дело Портнева к новому расследованию. Но именно его слова дали мне почву для размышлений.       – Думаешь, Борис Глебович устроит тебе веселую жизнь? Хотя, чего я спрашиваю? Очевидно, что да, с него станется, – нахмурилась Полина. – Он человек очень, эээ… Специфический. Тем более, дело о маньяке его подняло на вершину пирамиды власти, что будет с его карьерой, если выяснится, что он перетасовал факты, и так понятно.       – Думаешь, он намеренно скрыл информацию? – настало время Сергею возмущаться.       – Сережа, ты как маленький! – фыркнула Полина. – Он вполне мог подогнать данные, чтобы закрыть дело.       – Мог, но откуда ему было знать, что маньяк после этого прекратит серию? – резонно заметил Сергей.       – Значит, тот, кто подставил Портнева под удар, мог это гарантировать, и маньяк либо мертв…       – Либо прекратил деятельность только у нас! – закончил за нее Сергей.       – Поищем схожие преступления? – криво усмехнулась Полина.       – Надо бы, но знаешь, у меня такое впечатление, что он затихарился, – кусая губу изнутри, сказал Сергей.       – Нет, такие люди не могут пятнадцать лет не потакать своим потребностям, – возразила Полина. – Из курса по психологии я помню, что серийники испытывают непреодолимую потребность убивать… Гомицидомания, во! Это как у наркоманов ломка.       – «Высокоорганизованный, педантичный…», – процитировал Сергей запись из психологического портрета, человека, которого, похоже, упустил Артемьев. – Если я прав, то он еще и «убийца с миссией», а значит, что свои порывы он так или иначе может контролировать. К убийству его побуждают обстоятельства, когда все факторы сходятся.       – Как Декстер, что ли? – предположила Полина. Сериал они оба смотрели давно, но сам факт совестливого маньяка вызывал интерес.       Сергей изобразил скептическую гримасу и дернул кистью руки из стороны в сторону, что в его исполнении означало «примерно».       – Можно поискать схожие дела, но я не представляю, какие параметры забивать в базу, – признался он. – Новая серия похожа на демонстрацию, желание заявить о себе. Он молчал пятнадцать лет до этого, и раз никто раньше не заметил сходства, то полагаю, наш убийца не хотел, чтобы на него вышли.       – Если он действовал в другой стране, то мы могли бы и не узнать о нем, – пожала плечами Полина.       – Да, но убийства с таким антуражем в век, когда на каждом гаджете, включая пылесос, есть выход в сеть, сложно утаить, – предположил Сергей. – Может, боялся кого-то?       – Кого? – повысила голос Полина. – Типа, раз Портнева поймали, и он свободен, то как-то нелогично возвращаться на старое место и снова заявлять о себе.       – А что если человек, который провернул всю эту операцию, никак не может больше повлиять на убийцу?       – В смысле?       Сергей, задумавшись, стал наматывать круги по кабинету. В голове крутилась какая-то мысль, стучалась в сознании, но пока не имела понятной формы, слова рассыпались, оставалось лишь смутное ощущение.       – Ммм, – промычал Сергей, словно его мучила зубная боль. – Ладно! Сразу оговорюсь, мне пока самому кажется, что это бред сумасшедшего, но, не имея ничего больше, попробую озвучить тебе идею, только сразу не отметай, а попробуй понять, договорились?       Полина пожала плечами и кивнула в знак согласия:       – Жги, Шерлок!       – Давай представим себе расследования того времени, – начал издалека Сергей. – Финансирование скудное, каждый выезд – морока для оперов. Маньяк веселится уже десять лет, и за это время на него собралась только дырка от бублика. Психологи не помогли, из их анализа выходит, что они ловят дитя Мориарти и Лектора в одном флаконе. Куда идти?       – Ну, в девяностые и в начале нулевых очень часто в такие дела влезали криминальные элементы другого эшелона, – предположила Полина. – Им не нравилось, что на их территории резвится кровожадное чудовище. Западло и все такое.       – Именно! – обрадовался Сергей ее понятливости. – Они не любят работать с ментами, но история знает несколько случаев, когда Братва делала исключение. И как раз для того, чтобы унять таких вот упырей.       – Ты думаешь, его усмирили тогдашние «хозяева города»? – полыхнул взгляд Полины.       – Ага, – кивнул Сергей.       – Тогда почему они налетели на Портнева. Мы сейчас строим эту теорию на основе того, что убийца жив, а Потрнев просто удачно подвернулся, – напомнила Полина.       – Я тоже не совсем понимаю ход действий, но смысл во всем этом есть, – погрустнел Сергей. Его теория опять распадалась на части. – Разве что… Разве что убийцей был кто-то из них!       – А это имеет смысл! – Полина подскочила на ноги и теперь они уже вдвоем с Сергеем вышагивали по кабинету. – У Смотрящего есть свой ликвидатор, он мог выйти на след убийцы и, обнаружив, что это кто-то из своих… Блин, а что он мог сделать в этом случае?       – Зависит от степени нужности человека, – выбросил очередную фишку на стол Сергей. – Если его нельзя было ликвидировать, не задев интересы Смотрящего. Хорошо бы узнать, кто был ликвидатором в то время…       Полина застыла на месте, и Сергей чуть не врезался ей в спину.       – Ты чего? – Сергей обошел ее и заглянул в лицо, однако она смотрела в сторону, на свой рабочий стол, хлопая глазами как сова.       – Я знаю, кто был ликвидатором Техника до 2010 года, – прошептала она.       Сергей дернул подбородком, предлагая ей продолжить.       – Олег Залужный, – она потянулась и открыла папку, лежавшую на краю. – Наша жертва паленой водки.       – Откуда информация? – удивился Сергей.       – Ну, ты же сам предлагал поискать, кому этот хмырь нагадил так, чтобы заслужить мучительную смерть, – Полина говорила о Залужном с откровенным пренебрежением. – Я и пошла к смежникам узнать, что у них на него есть. В итоге открылась бездна. Залужный двадцать лет подчищал за Техником, он действительно профи, раз за это время о его делах не смогли собрать информации, которая могла бы упрятать его за решетку. У Техника была адская команда, прокуратура вешалась, сталкиваясь с их адвокатом – Даниилом Мышкиным. Тот рвал дела на части, не доводя до суда. В итоге «оргпреступность» ловила мелкую рыбешку, а глубинные чудища оставались нетронутыми.       – Великолепно, – прошипел сквозь зубы Сергей. Похоже, дело будет еще сложнее, чем он думал. Хотя, куда сложнее-то?       – Полина, давай пока скроем их связь, – подумав, предложил Сергей. – Я боюсь, если все это всплывет, у нас заберут оба дела и похоронят их в бюрократии.       – Сама хотела тебе это предложить, – согласилась Полина. – Но рано или поздно Красно Солнышко пронюхает, чем мы с тобой тут занимаемся.       – Вот когда выбора не будет, тогда и откроем карты.       – Хорошо, решили, – сама себе кивнула Полина. – Спрячь все в сейф, а завтра подумаем более основательно.