Kamenbudōkai

      — Мы успеем? — прохрипела Эола.       Они не знали точно, откуда шёл взрыв, но Венти догадывался, что его устроила Кандакия. Весь танец был хорошим отвлечением и усыплением бдительности. Девушка придумала просто отличный план с побегом.       — Понятия не имею, — Сяо тяжело дышал. Выпустил её руку, и Эола побежала дальше сама. — Мы же не знаем, что взорвалось.       — Ты прав.       Первый поворот они уже миновали, но второй до сих пор не был найден. Венти опасался, что сейчас всë разнесётся к чертям собачьим. Но, кажется, взрыв коснулся только зала с мозаикой и свечами.       Хотя, если вспомнить выкрутасы Кандакии с зонтом и несуществующими голубями, то и взрывчатка вполне могла оказаться поддельной. Но причина так и осталась Венти непонятна — то ли Кандакия хотела, чтобы они унесли ноги как можно быстрее, то ли напугать Люмин.       — Ох, мои старые кости! — простонала Эола, задыхаясь.       — Не такие уж и старые, — пробормотал Венти. На самом деле и его ноги жутко болели, дышать стало тяжело, а в левом боку кололо. Сяо упорно продолжал сжимать его хрупкую ладонь.       — Сельдерей, ты не знаешь, что такое возраст под тридцатник! — фыркнула Эола, а потом снова завыла: — Ой…       — Хватит ныть, немного осталось, — буркнул Сяо, но Венти подозревал, что и он сам не знает, сколько оставалось бежать.       Венти показалось, что в двадцати метрах впереди что-то движется. Две фигуры, почти неразличимые в темноте, медленно и молча брели по коридору, кажется, взявшись за руки.       — Мне кажется или…?       — Не кажется, — Венти уловил в голосе Сяо слабую улыбку.       — Ребзя! — завизжала Эола, сгребая Кадзуху и Скарамуччу в охапку. Последний заорал не своим голосом протяжное «а».       Сяо со всего размаху треснул его по спине. Тот, не удержав равновесие, упал на пол плашмя, раскинув руки и барахтаясь. Кадзуха тихо захихикал, не без удовольствия обнимая Венти.       — Вы где были?       — Где были, там нет. — отрезал Сяо. — Сейчас нужно свалить куда-нибудь подальше отсюда и желательно сию минуту. Вы видели Кандакию?       — Да. У неё какой-то ужасно «хороший», — Скарамучча изобразил пальцами кавычки, — план, в подробности которого она нас не посвятила. Напялила свой дурацкий листик и упëрла!       — Наверное, она решила, что мы сами справимся, — робко заметил Венти.       — Наверное, ты придурок, — прошипел Скарамучча. — Давайте быстрее двигать вялыми макаронинами. Неохота, чтобы меня поджарили с пеплом.       — Имеем примерное представление, где выход? — бодро спросила Эола, потирая от нетерпения ладони. — Уже не терпится вырваться на свободу и немножко полежать на кровати с книгой и чашкой кофе.       — Кандакия дала несколько расплывчатые инструкции… — с готовностью ответил Кадзуха, шелестя чем-то бумажным. — У кого-нибудь есть фонарик? У моего села батарейка.       Все пошарили по карманам. Ни у кого ещё одного карманного фонарика не оказалось.       — Да где… — Эола, чертыхаясь, вывернула карманы. — У меня же был!       — Думаю, нас обыскали после отключки, — пробормотал Сяо.       — Вероятно, — грустно отозвался Кадзуха и два раза кашлянул в кулак.       — По-моему, у меня есть, — Скарамучча выудил из куртки нечто чёрное и гладкое на ощупь.       Луч света озарил коридор. Венти зажмурился — не привык к яркому свету. Какое-то время все тëрли глаза, а Эола даже постанывала.       — Лоуренс, хватит, — буркнул Сяо. Эола тут же замолчала.       Кадзуха осторожно развернул сложенный в четыре листок бумаги из какого-то блокнота, явно вырванный впопыхах. На нём неаккуратно было нарисовано что-то вроде карты, в одном из коридоров стоял жирный крест.       — Кажется, мы здесь, — Кадзуха ткнул пальцем в крестик.       — Совсем недалеко! — ахнула Эола.       — Все запомнили? — спросил Скарамучча.       Сяо прищурился, словно впечатывал рисунок в память, а потом медленно-медленно кивнул. Информатор потушил фонарик и схватил Кадзуху за руку.       Внезапно здание сотряс ещё один взрыв. Венти, чуть не упавший на Сяо, вцепился в его рубашку. Кадзуха вскрикнул.       — Давайте побыстрее выбираться, — заволновалась Эола. — Я тоже что-то расхотела стать трупом!       Все бросились вперёд.       Венти полной грудью вдохнул свежий морозный воздух. Сквозняк становился сильнее по мере приближения. Он зябко повёл плечами, скача по ступенькам вслед за Кадзухой. Сяо крепче сжал его руку, мол, потерпи.       Эола, изловчившись, обогнала Скарамуччу и дëрнула дверную ручку.       В комнате царили предрассветные сумерки. На полу лежал мягкий светло-серый ковёр, в углу устроились диван, тумбочка, заваленная книгами и журналами, на стенах — фотографии в рамках. Венти заметил свою фотографию, проколотую толстым дротиком, и помрачнел.       Через минуту они, изнемогая от усталости, высыпали на улицу. Венти жадно глотнул свежий воздух. Холодный ветерок приятно обдувал разгоряченное от бега лицо.       — Рассвет… — пробормотал Кадзуха. Все, как заворожëнные, какое-то время дружно смотрели на сереющее, а потом розовеющее небо. Там, у соседних домов показался первый луч солнца. Он скользнул по голым деревьям и, спустя какое-то время, перепрыгнул на постепенно краснеющие от мороза щëки Венти.       Внезапно раздался оглушительный грохот. Снег вперемешку с пылью взметнулся в воздух. Посыпались обломки обшивки, фасада, лопнули стёкла. Венти закричал, зажав рот рукой. Сяо резко притянул его к себе за плечи.       Тем временем, обрушились черепичная крыша и стены. Обломки посыпались дождём на землю.       — Это… — сдавленно прошептал Кадзуха. Сяо, верно угадав его мысли, кивнул.       — Кандакия. Она подорвала поместье.       Мимо Венти пролетел тонкий обгоревший кусок папируса. Он подцепил его пальцами. На нём был выведен какой-то то ли китайский, то ли японский иероглиф, значение которого он не знал.       Эола рухнула в неглубокий снег коленями, судорожно хватая ртом воздух и держась за раненую руку. Венти стоял, опираясь на плечо Сяо. Ноги стали ватными. Кадзуха смотрел куда-то в обломки, закусив губу. Что-то внутри груди неприятно дëрнулось, и он закашлялся.       Сяо, убедившись, что Венти стоит крепко, бросился к Эоле. Та стащила с себя с пиджак, оторвала рукав, ломая ногти, и крепко перетягивала рану.       — Перевязать?       — Давай. Левой рукой неудобно.       Кадзуха бросился ему помогать, на ходу раздавая указания.       Сяо оглянулся на Венти. Тот стоял поодаль, смотря на пылающее красным небо. Ветер слегка теребил растрёпанные косы. Когда он подошёл ближе, ассистент внезапно заговорил:       — Мне же должно быть все равно, что она умерла, да? — прошептал Венти, поворачиваясь к нему лицом. Он почему-то слабо улыбался, а щëки жгли тонкие мокрые дорожки. — Тогда почему я плачу?..       Внезапно он громко всхлипнул, губы задрожали, и поток слëз полился с новой силой. Сяо крепко обнял его. Венти спрятал лицо в его куртке, уже рыдая навзрыд.       Сзади Венти присоединился Кадзуха. По его щекам тоже текли крупные слëзы, но они не перешли в истерику. Эола с трудом встала, опираясь на колено, хромая, подошла к ним, и сгребла всех в охапку. Сяо услышал, как она тихо всхлипнула.       Какое-то время они простояли так. Рыдания Венти превратились в судорожные истеричные всхлипы. Его била дрожь. Эола молча плакала, закусив до крови губу, а Кадзуха постепенно переходил в первоначальное состояние слëз Венти.       — Почему мы все плачем? — слабо прошептал Венти, шмыгая носом.       — Это от радости, что мы живы, — тихо ответила Эола, вытирая глаза рукавом, и снова всхлипнула.       Вдруг Венти резко отпрянул от Сяо, чуть не столкнув Кадзуху в снег, и, обведя всех мутным от слëз взглядом, воскликнул:       — Где Скар?.. Они что, все… умерли?!       Ему никто не ответил.