***
«Опять ругаются», — подумал Венти, глядя, как Кадзуха шипит на Скарамуччу, а потом, вздëрнув нос, отворачивается. Скарамучча продолжал что-то бубнить — за общим гамом не слышно. Рядом бурно изъяснялась Аяка: крепче, чем положено, жала руку Сяо, а потом даже бросилась на шею. «Грубиянка», — Венти осторожно выглянул чуть дальше из-за ширмы и тут же спрятался обратно. Кадзуха преувеличенно весело начал болтать с Эолой. После декабрьского инцидента она быстро поправилась. Только на предплечье остался тоненький почти не заметный шрам. — Ты чего копаешься? — Мона подошла к нему, нервно одëргивая белый до колена сарафан. На поясе сбоку красовался симпатичный бледно-голубой бант. — Не знаешь, где мой телефон? Хочу фотки поделать для «Инстаграма». — Нет. — Вашу ж мать!.. — выругалась Мона, шаря по сумке. «А я ничего не сказал родителям, — вспомнил Венти. — Ни словечка о собственной свадьбе.» Действительно, со стороны невесты не было никого из родственников — Мона не считается. Он позвонил Астарот только в начале января поздравить и спросить, как папа, а сообщить о женитьбе совершенно забыл. Сяо оглянулся, словно искал кого-то. — Сяо! В зал влетела худенькая девушка с длинными иссиня-чëрными волосами. На макушке торчали назад странные вельеватые заколки, похожие на рога. — Поздравляю, поздравляю… Где невеста? Хочу её сфоткать! — выпалила она на одном дыхании. Только сейчас Венти заметил новенький «Полароид», торчащий из сумки через плечо. Её губы искривились в лукавой улыбке. — Я тебя выше, табуреточка. — Банан, сейчас не время издеваться над моим ростом. — Точно сказано! Метр с кепкой! — заржал Скарамучча. — А он прав, — Венти пискнул: Мона, неслышно подошедшая сзади, жутко его напугала. — Что ты в нём нашёл… — Весь мир, — уверенно ответил Венти. — Кошмар. Весь мир найти в каком-то придурке! — Мона покачала головой. — Зачем я тебе помогала… — Ты сделала нас очень счастливыми. — А мне доля счастья не досталась! — хмыкнула девушка. — Просто кошмар. — Неправда! — Правда. Сегодня ты женишься на любви всей своей жизни, вы работаете вместе с сасной женщиной по имени Мари Шервуд, а я должна торчать в метро и давиться «Моей семьёй», потому что на «Доширак» мне не хватает денег! И у меня нет парня, хотя я очень симпатичная!.. Кстати, кто эта дурочка, которая липнет к нашему идиоту? Не зря говорят: «Муж шпион — горе в семье». Измена — залог успешного брака? — Нет. Наверное, какой-то друг, не знаю. — Друзья не целуются в щёчку. — Я тебе все годы целовал. — Мы не считаемся. — Я говорил, что ты гений? — Девять раз за сегодняшний день. Тем временем, девушка продолжала трещать. Сяо время от времени кивал головой, не успевая перебить поток слов. — …Зал ужасно красивый! Нанимали какого-то дизайнера, да? Ой, Кадзуха, привет! А ты подрос! Я помню, ты был ниже меня на голову… Эола Лоуренс, надо же! О, и злая козявка, ха-ха!.. Здравствуйте, госпожа Райдэн. Добрый день, господин Чжун Ли, привет, Гань. О, Ци Ци! Дай обниму тебя… Ты так и осталось такой же милашкой… — Она твою племянницу тискает, — заметила Мона. — И что? — с раздражением поинтересовался Венти. — Она даже толком её не знает. — А ты-то знаешь? — Знаю. Сяо очень мне помог. По-моему, её обожают все члены «Фатуи». Кадзуха так и тает, когда она что-нибудь просит. — Ты тоже. Кто совал ей при встрече то мандаринку, то яблоко, то шоколадку, то конфету, а потом сюсюкал: «Монюсь, оня тякая миляя!» — перекривляла его Мона, пища. — Отстань. — Не отстану. Я помню, как ты ныл, что не знаешь, как себя вести с двенадцатилетней девочкой. — Ци Ци уже тринадцать, — заметил Венти. — Я, в отличие от тебя, знаю, когда у неё день рождения. — Третьего марта. Я в курсе. Ты тогда мне все уши прожужжал, что не знаешь, что ей подарить. — Мона! — Что «Мона»? Что «Мона»? Не говори, что я виновата! Всегда виноват Скар, признай это… Блин, что они там делают… — Мона оттолкнула Венти и осторожно выглянула из-за ширмы. — Охренеть… — Что? — Там Сяо без трусов! — Где? — Венти даже подпрыгнул и попытался отпихнуть подругу в сторону, но бросил эту попытку, услышав её заливистый смех. — Поверил! — Дура. — Сам дурак… Погоди, рукав сполз… Вот так. Сколько ещё? — Минуты две. — Я волнуюсь, — Мона схватила со стула плетенную корзинку, доверху наполненную нежно-розовыми лепестками шиповника. — Столько людей… — Не так много. Чжун Ли, Гань, Аякс, Ци Ци, Кадзуха, Скар, Эи, Макото, Яэ Мико, Аяка, её брат, их друг, Линетт, ты, я, Сяо, Ху, Янь, та непонятно-кто-с-кличкой-Банан, Эола, Кандакия, Арлеччи, Коломбина… Кто ещё… Мари, Мари Шервуд! Как я мог забыть… — А Фини? Венти застыл. В его глазах отразился ужас. — Я забыл её пригласить… — Ох, идиот! Кретин! — Мона опустилась на стул, вздыхая. — Ну всë, прощай, чмо. Жди в ближайшее время сообщение от Финины. Она тебя… Как она этот звук делает… — Это может повторить только она… Двадцать человек где-то. Ты всех знаешь. — Я знаю, что я всех знаю, но это ничего не меняет.***
Пока Кадзуха не мог отлипнуть от Бонанас — давно не виделись, — Сяо напряжённо ждал, нервно накручивая прядь волос на палец. Эта привычка появилась у него относительно недавно и явно не собиралась его покидать. От волнения неприятно скрутило живот. Он так нервничал последний раз в день смерти Гуй Чжун и когда делал Венти предложение руки и сердца. — Ну и платье… — Для Сяо звук чуть не упавшего «Полароида» отошёл куда-то на второй план. Его сердце учащённо забилось: в мягком белом платье, длинной фате, скрывавшей и лицо, и открытую спину; с букетом белых лилий в руках и со слезами счастья на глазах к нему приближалась фигура. Та фигура, с которой ему пришлось и предстоит многое пережить. Венти Линдин-Свантесон. Нет, Венти Ли.***
— Как ты думаешь, они будут счастливы? — спросила Гань Юй, нервно сжимая в руках корзину пустую корзину, которую сунула ей девушка. Едва прозвучала фраза «можете скрепить свой брак поцелуем», Сяо оказался под фатой ассистента, немного жадно впившись в его нежные губы. Почему-то ей стало грустно и жалко брата. Да, Венти нравится и ей, и отцу, а Ци Ци его просто обожает. Да, Венти весёлый, Сяо отлично чувствует себя в его компании. Да, они много пережили вместе, но… Будет ли Венти хорошим супругом?.. Мона — подруга невесты — усмехнулась, одëрнула белое платье до колена, поправила нежно-голубой бант на талии сбоку и откинула с лица длинные тёмные волосы. — Будут. — твёрдо сказала она, забирая корзину. — Точно? — Гань Юй ещё колебалась. Слова Моны не очень придали ей уверенности, но следующие полностью подкрепили её веру: — Точно. Так сказали звëзды, — Она широко улыбнулась, — а звëзды херни не говорят.