Осколки гордости

      Отчаяние и горький вкус победы навсегда останутся на кончике языка. Его сердце, кажется, остановилось. И, наверное, навсегда. Ужас пронзил всё его тело, единственное, что можно было сделать — дрожащими зрачками сверлить табло, надеясь, что цифры на нём смогут поменяться в пользу другой команды. Руки, которые словно пронзил тремор, не могли держать клюшку стальной хваткой слишком долго. Десять: девять в пользу Лисов.       Они их слишком недооценивали, и осознавать это в подобной обстановке было слишком жестоко. Хотя, куда ещё жёстче? Теперь отбросами были они, а не эти десять хищников, шерсть которых была словно оборвана с помощью других игроков и команд.       Губы искривились в ухмылке. Он чувствовал как разбивается снова и снова, как тяжёлое осознание того, что он уже больше не сможет собрать себя и сделать что-то стоящее, что могло бы стать равноценным обменом и закрыть это клише навсегда. Оно теперь выжжено у него на татуировке, её буквально вырезали, потому что теперь он не первый. Он последний, первые теперь эти жалкие игроки, теперь они были чемпионами и королями экси.       Вороны, вроде как, вообще не сдвинулись со своих мест, лишь тяжело дыша, в надежде прийти в себя, просто осознать, что это сон, что это лишь горькая ложь, пульсирующая у каждого из них в висках.       Трибуны ревут. Фанаты Лисов орали на весь стадион, а фанаты Воронов были в отчаянии как и они сами. Как они могли проиграть? Легко и просто, для этого даже не нужно было стараться. Хотя, судя по тому, сколько ударов они нанесли по воротам Лисов, всё было наоборот. Но даже с этими результатами их голкипер пропустил всего девять мячей. Поразительно.       Их голкипер, Хьюз Лонг, кажется? Он казался сломанным сильнее. Наверное, всё из-за чувства страха, что именно из-за него Вороны проиграли матч, что именно он пропустил последний мяч отправленный Натаниэлем. Хотя, наверное, влетит всем голкиперам, и всем игрокам.       Дрожащие и гудящие от боли ноги по привычке несут его к центру поля где стояла Даниэль, выглядящая настолько счастливой, что ему захотелось воды от вида этого приторного лица. Он, не снимая шлем, не давая понять, что сейчас умрёт от страха раньше, чем от трости Хозяина или от рук старшего брата, протянул ей руку в своей темно-красной перчатке. В конце-концов, они должны уйти с честью. Должны принять проигрыш с высоко поднятой головой, словно ничего им не будет.       Конечно же будет.       А теперь он ловит на себе взгляд Кевина. От одного взгляда, который он не мог точно рассмотреть из-за шлема, он чувствует как хочет умереть прямо здесь, на поле. Он смотрит на него как на нечто мистическое, на то, что никогда не видел. Да, он никогда не видел Рико проигравшим, но теперь всё слишком… Противоречит самому себе.       — Хорошая игра, — говорит Дэн, улыбаясь, будто вот-вот засветится от счастья. Она злорадствует. — Не так ли?       — Да, хорошая игра. — говорит Рико непривычно мягким голосом, чувствуя, как внутри накипает ярость, особенно когда он сжимает её руку, готовясь сломать каждую кость в её теле, лишь касаясь ладони.       Морияма отпускает её руку, беззвучно вздыхая, хотя, даже если и шумно, она бы всё равно не услышала. Да какая разница, услышала ли она, как он вздохнул? Рико сейчас волнует лишь то, как быстро он сдохнет. Может, выйдя с поля, Итиро убьёт его, может, он помучается ещё пару часиков, под ударами Тэцудзи и его унижениями и, в конце концов, сможет вспороть себе горло прямо в столовой, украв какой-нибудь нож, потому что сил у него уже не будет.       Как там говорилось? Чем выше поднимешься, тем больнее будет падать? Ох, Рико был идеальным олицетворением этих слов. Но, наверное, эта боль была главной причиной, которая наконец-то его отрезвила. А ещё экси тоже было отрезвителем.       Хотя экси в этом случае было самым крепким алкоголем и наркотой.       Впервые мысли о его смерти начали появляться в десять лет, потом их выбил Тэцудзи, когда начал замечать, что он слишком… Ненормальный на всяких интервью, потом его голова была забита одним экси. Но лишь до этого момента.       Шестнадцати часовой режим давал знать о себе и из-за этого он ощущал себя лишь пустой оболочкой без чувств. Единственное, что могло разбавить его дни — Натаниэль, но он был слишком неправильным для Гнезда. В Гнезде таких ломают быстро и качественно, не позволяя думать о чем-то кроме экси.       Долго же он сопротивлялся. Из-за этого на его спине всё ещё есть тот шрам, не желающий затягиваться.       И не только Натаниэль, раз в его голову лезут мысли о будущем, которое не было для него предначертано. Он совершил сделку с Дьяволом и продал ему свою жалкую душу в обмен на славу, но Дьявол думал как-то иначе.       Он смотрит на Натаниэля, который счастливо стоит в кругу с остальными Лисами. Хм, интересно, если он накинется на него, быстро ли Эндрю пробьёт ему череп для мгновенной смерти? Он мог бы это проверить и почувствовать боль от удара, даже если и не смертельного, которая привела бы его в чувство.       Но ему мешает Хозяин, забирающий их с поля.       Вороны ничего не говорят, и он тоже. Они смотрят на него как на того, кто мог бы их спасти, всё равно осознавая тот факт, что Рико даже самого себя спасти не может, что уж тут говорить про ещё двадцать одного игрока. Он может обречённо идти сразу за стариком, шаркающим на своей трости.       Хозяин отпихивает от себя всех ненужных репортёров, сующих нос туда, куда не надо, и начинает говорить только когда двери, ведущие на поле закрываются за их спинами.       — Я разочарован.       Рико молчит, пот стекает с его волос на виски, а с висков на лицо. Он ничего не чувствует, он не такой, каким должен быть. Он не…       Мысли Мориямы обрывает Тэцудзи, внезапно ударивший его по лицу. Хлесткая пощёчина отдалась гулом по щеке, но его лицо никак не меняется. Вороны, один за другим, отворачивают головы, не желая смотреть на это позорное зрелище. Хозяин никогда не бил Рико у всех на глазах, а тут это.

Отвратительно.

      — Что это было за зрелище? — спокойным и холодным тоном говорит мужчина, держа его за подбородок, не позволяя сводить с себя взгляд.       Оглушающая тишина не была подходящим ответом.       — Я задал вопрос, — тихо начал он, срываясь. — Почему я не слышу ответа? Рико, отвечай!       Рико вздрогнул от его громкого голоса, ударившего прямо в левое ухо.       — Я не знаю…       — Что?       — Я не знаю! — сорвался он в ответ, стискивая зубы. Его брови спустились к переносице. Потом произошло то, чего он явно ожидал.       — Повышаешь голос на меня? — он ударил его тростью ровно в ребра, заставляя зажмуриться и зашипеть, почти заскулить, как какую-то побитую дворовую собаку. — Знаешь, Рико… Ты… Какой-то не такой. — Он начал вертеть его за подбородок, осматривая лицо, словно с ним было действительно что-то не так. Но что же именно?       Внезапный толчок и удар заставили его рухнуть на колени, скривившись от острой боли. Хозяин действительно знал толк в этом, потому что Рико был полностью покрыт такими точными ударами, что при любых обстоятельствах их заметить было невозможно.       — Ну и какой же я? — говорит он сломанным голосом, не узнавая в нём себя. — Непослушный? Не идеальный?       Когда в ответ он услышал тишину, его уголки губ приподнялись и это было больше похоже на звериный оскал, нежели на ухмылку или что-то вроде этого.       — Так какой же я?! — он срывает себе голос до крика, продолжая сидеть на полу, прижимая руки в животу. — Не такой, каким ты хочешь видеть? Каким хотите видеть меня вы?       Тэцудзи бьёт его тростью сверху и добивает носком ботинка снизу, заставляя закашляться, а от следующих ударов выплюнуть небольшой кровавый кусок внутри щеки. Потом он сплюнул лужицу крови. Где-то рядом проскользнул белый силуэт, но Тэцудзи никак не отреагировал, всё его внимание было сосредоточено лишь на нем.       — Неправильный, — говорит Хозяин, надавив тростью на его совсем свежий шрам, не успевший затянуться. — Ты знаешь, что с такими делают в Гнезде. Так ведь, Рико?       — О нет, я не знаю, — огрызнулся он, заставив мужчину выгнуть бровь. Он, наверное, был удивлён подобным поведением, особенно после такого события, после которого Рико должен был быть как шёлковый. — Я ничего не знаю, дорогой Тэцудзи.       И он действительно ничего не знал.

***

      Тяжёлые шаги человека в темно-красной форме отголосками резонировали в узком коридоре, создавая мрачное эхо. Тяжесть каждого шага наполняла пространство неведомой напряжённостью, но при этом это было нечто светлое, то, что могло нести в себе опасность и спокойствие одновременно.       Каждый шаг, утопая в темных тенях, отдавался глухим грохотом, словно звук ночных мародёров, на которых так были похожи Вороны своим желанием отбирать победы у всех команд, и не только их, но и желание играть в экси. Сколько людей покинуло этот спорт лишь из-за расстройства и жалкого понимания того, что из-за этого они никогда вверх не поднимутся.       Мало кто был достоин подняться вверх.       И Вороны подавно не были достойны этого.       — Мой Лорд, вас хотят увидеть. — Посетитель представился как Локаси. — голос телохранителя вывел его из раздумий, и он сбросил идущий звонок, отдающийся в ушах частыми гудками, переводя взгляд на мужчину.       — Пусть войдёт, — он заинтересованно развернулся, встречаясь взглядом с незваным гостем, закрывающим за собой дверь. — Мой старый друг… Что же сын Вампира делает здесь?       Его собеседник едва не скривился от этого имени, но сохранил невозмутимый вид, растягивая губы в улыбке. Улыбка пугала до дрожи. Он сын одного из самых опасный преступников столетия, и пускай имя Вампира Пенсильвании начинает забываться из-за его бесславной кончины десять лет назад, нельзя отметать того, каким грозным и отвратительным он был при жизни.       — Давно не виделись, Итиро, — как-то слишком спокойно начал он. — Кенго наконец-то умер? Поздравляю тебя и Госпожу.       — Благодарю, я обязательно передам Госпоже поздравления, — кивнул Морияма, наблюдая за тем как Андо опустился на кресло перед ним. — Это была самая ужасная игра которую я только видел.       — Тебе всегда интересен результат, — парень усмехнулся. — Как игрок скажу — игра была просто потрясающая.       — М-м. Только ты можешь говорить подобное после проигрыша.       Его собеседник лишь пожал плечами, а Итиро сконцентрировал на нем свой взгляд, проводя анализ его нынешнего, но не установленного статуса.       — Я пришёл поговорить о насущной проблеме, мой дорогой Лорд, — кончики его пальцев едва коснулись нижней губы, растянутой уже в кровожадной улыбке. — Я надеюсь, ты понимаешь о чем я.       — Ты о «Воронах». Я распускаю их.       — Давно пора. Что за идиот на месте тренера? — хмыкнул парень, закатывая глаза. — Явно видно не только по одному Рико.       Прямой ответ прямо у него под носом.       — Я слушаю тебя, Акихико. — Итиро сложил руки на груди, заинтересованно взглянув в его лицо.       — Я знаю, что ты и Госпожа перестраиваете империю, построенную Кенго. Не считаешь ли ты, что смог бы помочь своей матери с помощью новых активов и союзников? — ударил прямо по главной слабости, но это заставило Морияму лишь ухмыльнуться. — Тебе нужно прикрыть «Воронов», не так ли?       Акихико щёлкнул пальцами, понимая, что это то, что нужно было.       — Ты лишаешь Госпожу огромных денег, Итиро. Многие дети важных шишек играли за «Воронов» и отмывали большие деньги через купленные ставки. Ты действительно думаешь, что можешь просто прикрыть лавочку без последствий?       Итиро раздражённо стиснул зубы, понимая, что он слишком прав, чтобы ответить ему хоть что-то.       — Знаешь, давным-давно Вампир дал мне совет. — Альбинос усмехнулся. — Он не был знатоком, но он был хитрым. Если твоя сторона проиграла, продай её стороне победителей. Тогда ты станешь победителем.       — А ты не думаешь, что это будет выглядеть слишком уж натянуто? — искривился японец, но кореец оставался непоколебим.       — Не-а. Особенно если ты сыграешь старшего брата который вкладывается в команду младшего.       Разговор с ним можно было сравнить только с шахматами. Всегда играя за чёрных, Итиро с нетерпением ожидал, какой ход сделает за белых Акихико, прекрасно зная, что отобьёт каждый из них, и снова выйдет ничья.       — Госпоже явно понравится этот исход, ведь она питает столько любви к Рико, замечал?       — И не раз. Так каков твой залог?       — Натаниэль Веснински. Он попытается выкупить свободу для себя и Кевина Дэя. Ты можешь спросить с них… — он задумался, — процентов девяносто? Для начала. А потом понизить до семидесяти с условиями спонсирования, при учёте Рико и Жана в их команде. Верхушки Пальметто будут слишком заинтересованы такими деньгами.       — И эти двое будут работать на тех же условиях… Ага. Ну и зачем же мне такие сложности? Не звучит слишком убедительно.       — Пенсильвания и Балтимор сейчас без присмотра, не так ли? Стюарт Хэтфорд убил Натана Веснински. О, это был лишь вопрос времени. — Акихико вальяжно потянулся. — К тому же я знаю, что у тебя освобождены наёмники и коллектор. Парочка «Воронов» проходили почти десятилетние подготовки Мориям, но их места заняли другие. Но сейчас их вырезали. А Натаниэля использовать ты не сможешь, потому что он грань между этими мирами. Видишь, как интересно?       — И кого из них ты мне предлагаешь?       Потребовалось лишь пара минут на то, чтобы Итиро связался с университетом Пальметто и начал подписывать бумаги о переводе Рико и Моро в «Лисы».

***

      Рико садится за стол в столовой. Словно на петле, посреди помещения висела абсолютная тишина, изредка прерываемая звуками столовых приборов и редких разговоров, хотя это нельзя было назвать разговором, просто перекинулись парой слов из-за какого-нибудь конфуза и разошлись. Вязкая жидкость в его тарелке всегда вызывала тошноту одним своим видом, но при этом он тянется к ложке. Ему до ужаса хочется есть. Жан сидит напротив, уже вовсю занимаясь трапезой и Рико отводит взгляд, замечая, что к ним идёт кто-то из Воронов.       Волосы всё ещё мокрые, заметно, что только после душа, а фиолетовые глаза блестят под холодным светом.       — Ты долго, — едва слышно говорит Морияма, взяв в свободную руку стакан, чувствуя, как растягиваются раны на костяшках. Он поморщился. — Так почему же?       — Дела, — отмахнулся парень, садясь за стол с подносом. — Что нового?       — Глупый вопрос, — присоединился Жан, начиная жевать какой-то салат, в котором была одна зелень. — Ты ведь знаешь, что ничего.       — Хотя нет, — щёлкнул пальцами Рико, меняя выражение лица на восторженное, и сразу же на безразличное. — Мы проиграли финал.       — Я знаю. — Сказал альбинос, не удостоив свой ужин взглядом.       — Мы тоже, — ответил Моро, складывая руки на груди. — Даже Мо подаёт эмоции. Удивительно, не так ли?       — Но я бы не сказал, что вы выглядите так, словно проиграли жизнь финал, — вопросительно вскинул руку парень, переводя взгляд на Воронов, заполонивших столовую. — В конце-концов, мы теперь…       — Не надо, — Рико сжал в руке вилку, стиснув зубы. — А не выглядим мы так, потому что настоящее нормально понимаем, и знаем, что ничего изменить теперь нельзя. Умирать что-ли.       Как иронично.       — Как скажешь, — спокойно кивнул фиолетовоглазый, взглянув на часы. — Сам на себя ты в последнее время мало чем похож. К слову, ужин уже заканчивается.       — И всё же, у меня остался вопрос, — Морияма взял в руки поднос с почти нетронутым ужином, забирая с собой Жана. — Где ты был?       — Важные Мориямские дела, — пожал плечами альбинос, прикрывая глаза. — Думаю, расскажу тебе в скором времени.       — Через лет десять? — выгнул бровь брюнет, поворачивая голову в его сторону. — Или, например, когда будешь стоять на моей могиле, дней через пять? Хотя, если честно, я бы хотел, чтобы меня кремировали.       Жан сразу взглянул на него, как на конченного придурка, которым по сути и являлся, затем ударил его в плечо, достаточно сильно. Ударил ровно в новый синяк оставленный ненавистной тростью, заставив Рико скривиться от внезапной боли.       — Извини, но ты ещё тот идиот, — сказал француз, поставив поднос на один из столов где была уже точно такая же куча. — Хотя я не особо думаю, что стоит извиняться… Но всё же.       — Спасибо, — спокойно кивнул он, не выглядя оскорбленным. — Всё в порядке.       — Говоришь как Веснински, — закатил глаза Моро, заставив Рико сжать руку в кулак, но он продолжал молчать. — Ладно, пойдём. Вечерняя тренировка будет?       — Ты у меня спрашиваешь? Будет, наверное. — Пожал плечами он, убирая все тарелки, а затем направился в сторону больших открытых дверей, потому что с помощью них можно было выйти из столовой.

***

      Вороны уже стоят в ряд как верные воины, солдаты, никто не двигается, молча ожидая Хозяина на поле. Акихико всё ещё нет на поле, и Рико думал куда он мог уйти после того как они встретились в столовой. Шлем перекрывал доступ к кислороду и он чувствовал как ему становится тяжело дышать из-за защиты, давящей на него огромным крестом. Бременем, которое он будет нести всю жизнь. Он будет осквернен буквально всегда.       Он берет ладонь Жана, ничего не говоря и молча кладёт ее на свою шею, указывая на застёжку сзади, потому что снять шлем из-за неё было слишком проблематично. Моро расстёгивает её и Рико наконец-то может вдохнуть полной грудью.       Он оборачивается на звук шагов которые отражались эхом о гладкий и идеально чистый паркет. Андо, лишь в одном своём обычном белом костюме спокойно шагал в их сторону. Он мог бы сказать, что его костюм тоже был идеально чистым, если бы не красное пятно разливающееся на его боку и плече.       Рико застыл, слишком рано понимая, что это кровь. Но явно не Акихико, кровь у него определенно, была бы белого или фиолетового цвета. Белый — потому что он сам настолько белый, что аж блевать тянет, а фиолетовый просто потому что ему идёт этот цвет.       — Тренировки не будет, — начал он, заставив встрепетнуться Воронов. Что же такого произошло, что такого важного события в каждом их дне не будет? — Тэцудзи мёртв и Итиро распускает Воронов.

Что.

      Рико сверлил его взглядом, не моргая и не осознавая сказанное. Шлем выпал из его рук, покатившись прямо к ногам Акихико, но он проигнорировал это, молча обводя взглядом каждого игрока.       — Рико, — позвал его едва слышно альбинос, заставив поднять невидящий взгляд на его лицо. — Ты переводишься в Пальметто вместе с Жаном.       — М-м, понятно. — Мямлит он, сверля взглядом пол. Жан внезапно вцепился в его плечо, задержав дыхание.       — Что значит понятно? — напряжённо произнёс он, сводя брови к переносице, едва не взвыв от отчаяния. — Рико, тебе всё равно? Мы же… Мы… Мы не можем!       — Можем, если он захочет, — моргает японец, схватив его за руку. — И что с нами будет-то. Умрём что-ли.       — Может и умрём, — едва ли не в истерике сказал Моро, тяжело дыша. — Ты же понимаешь, что это значит.       — Не особо. — Почувствовав головокружение, он опёрся на Жана, прикрывая глаза. — Я так устал. Давай поговорим завтра?       Он хотел ещё что-то сказать, но Андо перебивает его, обращаясь ко всем из них.       — Наборы игроков ведутся в многие университеты, я оставил документы на скамье, можете ознакомиться позже. Оливер, Рико, Жан… Можем пройти?       — Можем, почему нет, — Оливер прочистил горло, взяв Рико под руку, выводя его с Жаном с поля. — Для тебя в любое время, Андо.       Акихико улыбнулся натянутой улыбкой, всё равно понимая, что на это у них нет времени.       — Мы тоже переводимся в Пальметто, — говорит русый, облокотившись об стену. — Не знаю, наверное никто из нас больше не переводится в Пальметто.       Рико не был против, но всё же стиснул зубы.       — Зачем вы это делаете? Я вас не просил.       — Мы знаем, что ты нас не просил, — кивнул Акихико, садясь рядом. — Но мы же тоже Вороны. Мы хотим пойти за тобой.       — Андо, я… — он закрыл лицо одной рукой, закрывая глаза, не в силах сдерживаться.       — Ты… — Жан был шокирован тем, что сейчас происходило прямо перед ним. — Ты плачешь? Рико, как же так…       Слёзы слишком быстро стекали по его лицу и их было слишком много. Он не издал ни звука, просто позволяя им вытекать из глаз. Повисла оглушающая тишина и Андо молча опустил руку на его запястье, заставив развернуться, а после прижал его к себе.       — Не стесняйся, — как назло говорит он и Рико уже не может их больше сдерживать. — Всё в порядке.       У Андо была привычка, которую Рико так сильно ненавидел, аж зубы сводило. А суть ее была в том, чтобы вывести ворона на эмоции и позволить ему плакаться себе в плечо, потому что он сам знал — сдерживать слезы, значит плакать ещё чаще чем можно было бы.       А плакать было нельзя. Никогда. А у Андо, похоже, можно было.

***

      — Не расстраивай меня, сынок, — женщина закинула ногу на ногу, поднимая на него скучающий взгляд. — Ты уже вызвал Хозяина и Акихико?       Итиро почувствовал раздражение когда услышал как она называет Тэцудзи Хозяином. В чем вообще был смысл этого?       — Да, вызвал. Они поднимаются в эту башню. — Кивнул он, встречаясь с ней взглядами.       — Хорошо, молодец, — похвалила она, взглянув на свои длинные ногти. — Что насчёт Воронов?       — Я распускаю их.       — Это понятно, меня интересует всё насчёт Рико. — Выгнула бровь брюнетка, сузив свои глаза. Итиро не выдержал её тяжёлого взгляда и повернул голову в другую сторону, на тяжёлую дверь, за которой стояли его телохранители, и теперь он сравнил их с этой женщиной, которая могла забить целые десятки таких мужчин насмерть и на её лице не дрогнет ни один мускул.       — Я перевел его в Пальметто вместе с Жаном Моро, — проговорил он, нахмурившись. Когда она в недоумении посмотрела на него, он пояснил. — Тот мальчик из Франции, которого родители отдали отцу не в силах выплатить долги.       — М-м. Они неплохо ладят вроде?       — Да, — кивнул парень, переводя взгляд на Андо, который вошёл в кабинет. — И снова здравствуй, Акихико.       Альбинос немного неоднозначно взглянул на собеседницу Итиро, а после подошёл, взяв её бледную, всю в шрамах руку и поцеловал, заставив её губы растянуться в улыбке, а после задуматься.       — Хм… — промычала она, заглянув в его глаза. — А ты знаешь как подлизываться, мальчик. Не так ли? И, кстати, благодарю за поздравления.       — Я считаю, что к таким женщинам как Вы, стоит проявлять особое уважение. А поздравления просто обязательны присутствовать.       Теперь всё внимание переключилось на Тэцудзи, особенно когда Андо прошёл назад, отходя в сторону, открывая вид на него.       — Интересно-интересно, — Итиро поднялся с места одновременно с матерью, которая усадила его на диван. — Как поживаете, дядя?       — Прекрасно, — промолвил мужчина, отложив трость. — А вы как, господин Итиро? Высоко же вы поднялись после смерти отца. И вы, Морэна, тоже.       — Я знаю, — кивнула она, облизывая губы, словно готовясь вкусить плоть своей жертвы. — Знаешь, мне одна пташка напела, что в Замке Эвермор происходит нечто… Весьма непозволительное, особенно для такой семьи, как Морияма.       — Это всё ложь и не более, — его взгляд оставался непоколебим, особенно когда он заострил его на Андо. — Верно, Андо?       — Как раз-таки Акихико является той самой пташкой. — Итиро подошёл сзади дивана, мельком взглянув на альбиноса, стоящего рядом.       — Ты… — стиснул зубы мужчина, не сводя с Ворона взгляда.       — Перелёт из Японии в Нью-Йорк был весьма непростым, — женщина положила голову на руку, зевая. — Я очень устала.       — Как же мне помочь вам, Госпожа? — спросил альбинос, подходя ближе, протягивая ей руку.       Она встала сзади, протягивая ему свой пистолет, который достала из-под платья. Скорее всего, он был зафиксирован у неё на бедре. Потом помогла ему правильно его взять и параллельно положила свою руку поверх бледной руки Акихико, направляющего его на Тэцудзи. Хотя, был ли он братом Кенго если его сейчас собираются убить?       — Морэна, стой, я… — Он не успел договорить, как Итиро отошёл от дивана и послышался резкий выстрел. Безжизненное тело свалилось на диван, заливая его чистую кожу кровью и старший сын молча вложил в ещё теплую руку пистолет, натянув перчатки ещё выше от отвращения которое проскользнуло по его телу.

***

      Морияма протянул женщине зажигалку, поджигая её сигарету особенно излюбленную от Нат Шерман, а после убрал её в карман. Андо облокотился на стеклянную стену, наблюдая за действиями двух Мориям, пока Морэна не заговорила.       — Обязательно выкинь эти перчатки, — Итиро зажал между губ тонкую сигарету красного Мальборо, снимая перчатки и засовывая их в одноразовый пакет. Потом она повернулась к Андо. — Как Рико?       — Рико? Ну, он… Всё нормально? — Акихико почесал затылок, пытаясь подобрать слова. Здесь красноречие ему мало чем поможет: этой женщине важен лишь результат. М-да, теперь ему становится всё понятно, почему Итиро такой. И Рико, возможно, тоже.       Она затянулась сигаретой, выдыхая дым ему чуть ли не в лицо.       — Я чувствую ложь, мальчик. — Он обречённо вздохнул.       — Рико не такой нормальный как обычно. Слишком разочарованный в себе, я даже не представляю какая у него будет реакция на перевод в Пальметто. — С неохотой ответил Андо, закатывая глаза. Совсем скоро он, кажется, увидит свой затылок.       — Мы посмотрим, — она взглянула на Итиро, который кивнул, стряхивая пепел в мусорку. — Обязательно.       — К слову, ты куда переводишься? — спросил парень, взглянув на своеобразную «белоснежку».       — В Пальметто. Я хочу присмотреть за ними.       — М, хороший мальчик, — Андо поперхнулся от такого выражения, отворачиваясь. — Я не права? Возможно. В любом случае, спасибо, Акихико. Пойдём, Итиро, посмотрим, во что превратил игроков твоего отца Хозяин.       — Покажемся им? — вскинул бровь старший, проходя вслед за ней, параллельно выкидывая сигарету в урну.       — Нет, просто посмотрим с другой башни. Там обзор лучше. Зачем светиться? Я не люблю лишнее внимание.       — Да ну?       — Да-да, — закивала она, никак не решив вспоминать случай когда она решила напомнить Кенго о себе. — Пойдем.

***

      И теперь перед ним история того как он докатился до этого момента, что стоит перед Эвермором под зонтиком Жана с рюкзаком на плече. Андо рядом уже вызвал такси, но он всё ещё нерешительно сжимал лямку сумки.       Сейчас двенадцать часов ночи — но при этом Дэвид Ваймак, Тренер Лисов, разрешил зарегистрироваться в системе Пальметто в такое время. И этот человек наверное понимал как им сейчас херово. Оливер скучающе пинал рядом какой-то камень, но у него не было сил на то, чтобы просто сказать ему о том, чтобы он прекратил мучать этот бедный камень.       Месяц назад «Вороны» проиграли матч, став отбросами за место «Лисов», совместно с этим пресса взорвалась когда стало известно о самоубийстве Тэцудзи Мориямы. Ещё неделю назад Рико разносил свою комнату в приступе отчаяния и ярости. Пятнадцать минут назад неизвестный номер скинул на его банковский счёт несколько десятков тысяч долларов — да какая ему уже разница, почему это сейчас должно его волновать? Единственное, чего сейчас действительно хотелось — умереть вслед за своим дядей. Какой позор. Почему Итиро не даровал ему смерть?       У Итиро наверняка были свои планы, которые Рико отчаянно будет пытаться оборвать своей смертью.