Человек из ниоткуда

Глава шестнадцатая БОЛЬШЕЕ Краткое содержание: Брайан и Джастин хотят чего-то большего. Сентябрь 2000 г. Четверг, 7 сентября 2000 г. Джастин открыл глаза. Обычно он побаивался темноты. Совсем чуть-чуть. Но сейчас не боялся, даже если и должен был бояться. В конце концов, ему семнадцать лет, он голый посреди ночи в чужом номере мотеля, с парнем, фамилии которого даже не знает. Но он не боялся. Совершенно не боялся. На самом деле, он никогда не был так бесстрашен. Или более уверен, что находится именно там, где хотел быть. Где должен быть. Как будто наконец нашел место, которому принадлежит, и все, что было раньше, было частью некого хаоса. Джастин устроился в кровати поудобнее, пододвигаясь, чтобы еще ближе прижаться к телу Брайана. Почувствовав, что Джастин шевелится, Брайан крепче прижал его к себе во сне. Но Джастин не возражал. Это заставило его чувствовать себя еще в бОльшей безопасности. Ему нравилось, когда к нему прикасались, когда его обнимали. Но не получал много любви дома. Не то чтобы мама и папа не любили его — любили. Джастин был уверен в этом. Но его родители были типичные WASP, и мальчик не обижался на них. Они не целовались и не обнимались часто. Открыто демонстрировать свои эмоции Тейлорам было нелегко. Не так, как семья Дафны — они постоянно касались и целовали друг друга. Может быть, черные люди были просто более ласковыми — или меньше боялись показывать свои чувства, чем белая семья Джастина. Джастину нравилось, когда его обнимали мама Дафны и ее бабушка — они обнимались всем телом, как будто даже не пытались сдерживаться. Бабушка Дафны целовала Джастина крепко и прямо в губы и всегда спрашивала: «Как поживает этот красивый мальчик?» Это смущало Джастина, но и нравилось тоже. Ему нравилась ее открытость и отсутствие страха показать, что чувствует к кому-то. Бабушка Джастина, с другой стороны, всегда только слегка целовала его в щеку, и все. От нее всегда пахло алкоголем, что немного смущало Джастина. Но ему бы хотелось, чтобы родители больше прикасались к нему, особенно отец. Они обнимали и целовали Молли гораздо чаще, вероятно, потому, что она была девочкой, но Джастин думал, что это несправедливо. Он изголодался по любви. Жаждал того, кто обнимет его. Полюбит. И теперь его желание осуществилось. Но ночь пролетала быстро. Джастин мог видеть светящиеся цифры на столике рядом с кроватью — чтыре утра. Скоро наступит утро, а он все еще девственник — технически. Он хотел спать, да, но не НАСТОЛЬКО. И вдруг твердо решил, что НЕ покинет эту комнату с нетронутой девственностью! Джастин еще немного пошевелился, надеясь, что Брайан проснется, но тот, казалось, спал без задних ног. Брайан издавал забавный звук через нос, похожий на легкий свист, но не похожий на храп, это что-то другое, и вдруг тихо вздохнул. Для Джастина это был звук удовольствия. И он был счастлив. Счастлив — но все еще не полностью удовлетворен. Мальчик прижался задницей к члену Брайана. Он чувствовал, что это будет не трудно. Может быть, Брайан видел сон о них двоих и возбудился. Или, может быть, у члена был свой собственный разум, и он просто проснулся и был рад прижаться к молодой, пухлой, девственной заднице. Джастин тоже был рад члену. Он немного пошевелил задом, еще сильнее прижимаясь к Брайану. Член дернулся и придвинулся ближе. Но Брайан по-прежнему не шевелился. Он мирно спал, издавая этот тихий довольный звук. Джастин подумал, что, возможно, ему придется взять все в свои руки. Если бы он только мог найти правильный угол, может быть, он мог бы сам вставить его прямо туда. Он хотел этого. Его член дергался в ожидании. Он играл сам собой в постели по ночам — немного экспериментировал — уже некоторое время. Просто засовывал палец, иногда два — туда и ощупывал что там внутри. Это было немного сложно, и он не мог дотянуться далеко, но ему это нравилось. Это было приятно. Действительно приятно. Иногда он притворялся, что это член. Фантазировал о разных членах разных парней, в основном о тех, кого видел на уроках физкультуры или в журналах. Он купил аналог журнала «Playgirl», смотрел на члены моделей, и дрочил глядя на них. Представлял, как эти члены могут чувствоваться внутри него. Он знал, что это было странно, и интересно, есть ли у других парней такие мысли. Не должны, потому что это то, что делают педики, не так ли? Ребята называли «пирожное с помадкой». Но говорить это и думать об этом — две разные вещи. А думать об этом и делать — это был совершенно другой мир. И теперь мысль, что он так близок к тому, чтобы заиметь настоящий член туда — и такой удивительный член! — сводила его с ума. Джастин реально думал, что если не сможет получить член Брайана внутрь себя, то умрет. Буквально умрет! Он потянулся и взял длинный член Брайана в руку. Тот подрагивал, но Брайан все еще не просыпался. Поэтому Джастин медленно и осторожно направил его вдоль расщелины между своими половинками ко входу. Он попытался втолкнуть его в свою дырку, но ничего не вышло. Джастин смочил пальцы слюной и смазал головку члена Брайана, почувствовав, что на кончике тоже образовалась капля сока, поэтому он довольно хорошо смазал головку и попробовал снова. Джастин почувствовал, как его тугая маленькая дырочка немного приоткрылась. Немного. Он толкнул член чуть сильнее, втискивая кончик внутрь. Тем временем Брайану снился приятный сон. Он был сверху сливочного, восхитительного тела. Он трахал вместо того, чтобы быть трахнутым, и это было другое. Но приятное. Очень приятное. Он чувствовал, что наконец-то узнал, для чего предназначен его член после всех этих лет. И член был благодарен. И счастлив. А его партнером во сне был светловолосый мальчик, которого он никак не мог вспомнить, но, казалось, прекрасно знал. Казалось, он всегда знал его в бесчисленных других жизнях и существованиях. Но это лишь сон. Смущающий сон. И сбивающий с толку. Брайана охватило ощущение движения. И теснота. Он привык к этому ощущению в своей заднице, но эта теснота была сосредоточена на его члене. Как будто он был пойман в бархатные тиски. Но вместо того, чтобы убежать, он хотел войти глубже. Глубже. Гораздо глубже… Брайан открыл глаза. — Что… что происходит? Какое-то мгновение он не знал, где находится. Или с кем. И тут он вспомнил. Джастин. Белокурый мальчик. Сливочный красавчик. Его мечта… Он посмотрел вниз и увидел, что задница мальчика прижалась к его члену. Черт, он был внутри него. И его член пробивался глубже. Брайан чувствовал напряжение и невозможную тесноту. — Ради Бога, Джастин! Прекрати это! Сейчас же! — Но, я хочу, чтобы ты трахнул меня! Я думал, что и ты этого хочешь! Брайан схватил свой член и вытащил его, перевернувшись на спину. — НЕТ! Не надо! Он только начал входить! — заныл Джастин в отчаянии. — Без презерватива? Без смазки? — ответил Брайан. — Ты пытаешься покончить с собой? — он посмотрел на испуганное лицо мальчика и смягчился. Брайан не хотел, чтобы Джастин думал, что он злится. Он не злился. Но был обеспокоен — и боялся за ребенка. — Ты не должен так поступать, — мягко продолжил он. — Но я думал, что именно так… — Джастин опустил глаза, — я не думал. Я… проснулся, и мне показалось, что это правильно. — Ты не думал, — сказал Брайан, — но ты всегда должен думать, Джастин! Всегда. Это была плохая идея. Глаза Джастина прищурились. — Нет, это была неплохая идея! Я… просто сделал это не правильно. И должен был подождать, пока ты научишь меня. Он казался раскаявшимся, но едва ли смущенным. Брайан не мог не улыбнуться, глядя на его лицо, которое отражало слабый свет из окна номера мотеля. — Я крепко спал. — Но теперь ты проснулся, — весело сказал Джастин. — Боже! Разве тебе не достаточно? Парень улыбнулся. — Нет такого понятия «достаточно»! Разве есть? — Думаю, нет. — И ты сказал, что мы будем кончать и кончать всю ночь. И во МНЕ еще что-то осталось — и я знаю, что и в тебе много осталось, так что… — Джастин потянулся и положил руку на член Брайана, — плюс, есть еще незаконченные дела. Я имею в виду… если ты захочешь. Брайан невольно рассмеялся. Потому что он все еще был обеспокоен — немного. То, что делал Джастин, было глупо. Опасно. Но он действительно ничего не знал, и, к счастью, не зашел слишком далеко. Нет, требуется гораздо больше, чем немного слюны и несколько толчков, чтобы впустить член Брайана на всю длину в эту тугую задницу! И ему придется научить парня, как делать это правильно. Не причиняя себе вреда и не форсируя события. Научить его правильно заниматься любовью. И Брайан был счастлив думая об этом. — Конечно, хочу, — сказал Брайан, обнимая его и целуя, — как ты думаешь, о чем я только что видел сон? Почему я был таким твердым? Голубые глаза мальчика стали огромными. — Правда? Обо мне? — Больше не о ком, — и это было правдой, — пошли, — он встал, схватил Джастина за руку и стащил с кровати. — Куда мы идем? Вместо ответа Брайан провел его в ванную и включил свет. Затем включил душ и позволил воде нагреться. Ожидая они стояли и смотрели друг на друга. И оба были довольны увиденным. — Ты хорошо выглядишь голым, — сказал Брайан, — уверен, что ни один другой парень никогда не говорил тебе этого. Парень рассмеялся. — Это точно! Но я рад, что ты это сказал. И рад, что тебе нравится, как я выгляжу. — Конечно, мне нравится! — оценил Брайан. — Давай посмотрим, что у нас здесь. Повернись. Джастин повернулся. Было странно стоять голым — он все еще чувствовал себя неловко. Ему нравился пристальный взгляд Брайана. Как будто тот оценивал то, что у него было, решая, оставить это себе или нет. Владеть им. — Хорошая задница. Bubble butt. Ты знаешь, что это такое? — спросил Брайан. — Нет, не совсем, — Джастин вытянул шею, чтобы осмотреть свой зад. Брайан провел длинными пальцами по заднице Джастина. — Это значит округлая и упругая и выпирающая достаточно, чтобы ее присутствие было безошибочно распознано, — Брайан сжал бледную половинку, — сочная, как спелый персик. — Звучит так, будто я съедобен! — О, ты съедобен. Хочешь узнать? — Конечно! Джастин хотел узнать все! Брайан ухмыльнулся его рвению. — Мы доберемся до этого. Не волнуйся, — Брайан наклонился и обхватил ладонью розовый член Джастина и его тугие яйца, — И ЕЩЕ ВОТ ЭТО. Очень вкусное. Я уже попробовал на вкус. Так что ты полностью съедобен! Сладкий и сочный. — Я видел парней в моей школе, и у них члены побольше. — Важен не размер, а то, что ты с ним делаешь. И нет ничего плохого в размере твоего члена. Он приятный, толстый и твердый — и у тебя прекрасная, жесткая и высокая эрекция. Чего еще можно желать? На самом деле, это довольно красиво. — О, ты просто раздуваешь мое эго, — сказал Джастин, внезапно почувствовав себя застенчивым. — Я считаю, что никогда не повредит сказать кому-то правду. Уверен, твое эго не нуждается в поощрении. Ты должен понимать, что красив. Джастин изумленно уставился на Брайана. — Ты… ты думаешь, я красивый? — Конечно. Но разве это не очевидно? Тебе, должно быть, говорили это много раз. Он покачал головой. — Нет. Никто, кто имел значение, — Джастин опустил глаза, думая о бабушке Дафны, которая говорила ему об этом. Но она не была частью его собственной семьи, — наверное, моя мать не в счет. Кроме того, она никогда бы не сказала, что я красив — не так. И когда ТЫ говоришь это — это означает нечто большее. Особенно когда ты сам такой… красивый. Ты удивительный. Твое тело… идеально. Теперь Брайан рассмеялся по-настоящему. — Не думаю. Но приятно, что ты так считаешь. Но никто не называл меня красивым уже долгое, долгое время. Я слишком стар. — Нет, ты не старый! Сколько тебе лет? — Двадцать девять, — немного задумчиво произнес Брайан, — видишь? Я древний! — Не думаю, что это старость. Это идеально — потому что это то, что ты есть. И Джастин обнял его, пытаясь удержать и сохранить этот момент навсегда. Потому что чувствовал, что время ускользает. Так быстро. И Брайан тоже обнял его. Обнял в ответ. И вспомнил, как Рон все время говорил, что он красивый, хотя Брайан не мог вспомнить, когда это было в последний раз. Но тот парень — Фриц — он сказал это прошлой ночью в «Вавилоне». И Эммет тоже. Может быть, в этом что-то было. Что-то, что Брайан не мог увидеть, потому что был слишком напуган. Слишком заторможен, чтобы думать о многом. — Думаю, нам лучше пойти в душ. — Но на улице еще темно! Слишком рано одеваться! — Мы не будем одеваться. Мы идем в душ. Брайан попробовал воду и потянул Джастина за собой. Это была ванна с душем, и там было не очень просторно. И занавеска продолжала хлопать, проливая воду на пол. Но он намыливал и ополаскивал тело мальчика, пока Джастин намыливал его. Брайан особенно сосредоточился на этой пухлой заднице. Было приятно и скользко. Чего и хотел Брайан. Он продолжал намыливать и тереть Джастина. Мальчик начал немного скользить в мыльной ванне. Брайан крепко прижимал его к своему стройному, но крепкому телу. — Прислонись ко мне. Закрой глаза и представь, что ты жидкий, что растаешь и сбежишь в канализацию. Джастин хихикнул при этой мысли, но позволил своему телу легко упасть на Брайана. Позволил себе висеть свободно и мокро, под теплой водой, каскадом стекающей по их телам. И он почувствовал, как мыльные пальцы Брайана томно массируют его задницу, а затем между ягодицами, а затем вокруг его тугой маленькой дырочки. Почувствовал, как длинные пальцы мучительно медленно обводят каждую морщинку. И затем, наконец, осторожно входят внутрь. Джастин слегка сбился с дыхания, когда почувствовал это. — Нормально? Или больно? — Нет! Не останавливайся! — вздохнул Джастин, судорожно вцепляясь в Брайана. — Я и не собирался останавливаться, — прошептал Брайан, улыбаясь. Брайан намылил пальцы еще больше и ввел один, потом два внутрь, очень медленно. Джастин прижался к ним задницей, — просто расслабься. Ты таешь, помнишь? — Я превращусь в ничто, если ты не войдешь в меня своим членом — скорее! Брайан игриво шлепнул Джастина по заду. — Будь терпелив. Мы только начали. Брайан пошевелил пальцами, надавил, чуть приоткрыл отверстие, потом еще немного. Джастин снова ахнул и еще крепче ухватился за Брайана, чтобы не упасть. Убедившись, что расслабил Джастина достаточно для начала, он выключил душ. Затем наполовину вынес, наполовину вывел мальчика из ванны, Джастин прижимался к нему и блаженно улыбался. Брайан поставил его на коврик. Затем снял чистое полотенце с вешалки и тщательно вытер Джастина, используя шероховатость полотенца, чтобы стимулировать уже растущий член парня. Брайан вытерся тем же полотенцем, потирая свой член. И буквально поднял мальчика и отнес на кровать, положив на живот. Джастин подложил подушку под подбородок, вздохнул и закрыл глаза. — Это было здорово! — Я еще ничего не СДЕЛАЛ! — Ну, мне все равно. Это было здорово. Я никогда не чувствовал себя так спокойно за всю жизнь! — Джастин снова открыл глаза и посмотрел на Брайана. — То, как ты… ты касался меня ТАМ. Никто НИКОГДА не делал этого… Я имею в виду, другой человек. Будут ли они делать так же? Со мной! Касаться меня… вот так! Это было… Я просто не могу поверить, что ты сделал это! Я думал, что ты просто засунешь свой член туда и кончишь. Разве это не то, что… педики делают? Брайан растянулся рядом с мальчиком и нежно погладил его по лицу. — Делают. Просто всунуть и кончить? Я думаю, некоторые парни так и делают. Почему они так делают, я не знаю. Но я действую иначе. — Иначе? — глаза мальчика были глубоки, как темная ночь. — Да, — прошептал Брайан. — Кроме того, я еще не закончил с предварительными ласками. — Не закончил? — Нет. Ты когда-нибудь слышал о римминге? Джастин колебался. — Думаю, да, — бесстрашно ответил он. — Тебе нравится? — спросил Брайан. — Хочешь, я сделаю это с тобой? — Конечно! — ответил Джастин, понятия не имея, что это такое, но желая, чтобы Брайан сделал это с ним, несмотря ни на что. Брайан рассмеялся. Он не мог не восхищаться этим ребенком! И не мог вспомнить, когда смеялся в постели с тех пор… ну, с тех пор, как сам был ребенком! Это было приятно. Правильно, как-то. Брайан забрался на Джастина сверху, нависая над ним, как большой кот над своей добычей. Затем опустился накрывая его спину, но удерживая свое тело, чтобы не быть слишком тяжелым для мальчика. — Закрой глаза и просто прочувствуй это ощущение. Брайан начал с того, что повернул голову мальчика к себе и поцеловал его в губы. Затем в шею. Затем зарылся лицом в его чистые влажные волосы, просто чтобы запомнить их запах. Он продолжал спускаться по стройной бледной спине, целуя и облизывая каждый позвонок. Кожа Джастина была влажной и гладкой, почти без пор, с золотистым пушком на руках, ногах и вокруг розового члена. И почти незаметный пушок на бледной круглой заднице, которую Брайан облизывал, исследовал и пожирал, подбираясь к маленькой сморщенной дырочке, в то время как Джастин извивался, глотая воздух и издавал тихие бессвязные звуки. — О Боже! Что ты со мной ДЕЛАЕШЬ? — Это называется римминг. Ты сказал, что тебе это нравится, — Брайан не хотел много говорить, когда его рот был занят более интересным делом. — О… Боже. ГОСПОДИ! Не останавливайся! «Естественно, — подумал Брайан, — как будто я планировал остановиться!» И он безжалостно продолжал таранить языком розовый сжимающийся анус, пока Джастин раскачивался и вцеплялся мертвой хваткой в подушку. Наконец тугая маленькая дырочка открылась, как будто призывая заполнить ее. Брайан смочил пальцы и продолжил играть с дырочкой сначала одним, потом двумя. Джастин уже был готов к следующему шагу. Дело упиралось в одну важную вещь. Брайан должен был сделать все правильно. Для Джастина. И для себя. Он не был самым большим экспертом в топ-позиции — это не было его обычной «ролью». Брайан ненавидел эту, так называемую «роль». У него было желание использовать член все время, просто не было возможности. Иногда это желание почти переполняло его. И иногда Рон «баловал» его. Но жаловался до такой степени, что спрашивать об этом даже не было смысла — Брайан был слишком большим! Он не знал, что делает! Разве он не может просто подрочить и покончить с этим? Неудивительно, что Брайан был смущен своим собственным членом. Когда он занимался проституцией, это было выгодно — парни были очарованы тощим парнем с большим членом. И им нравилось играть с ним, сосать его. Но большинство клиентов хотели трахаться — вот почему они покупали ребенка в первую очередь. Член Брайана, возможно, был заманчивым, но его задница была действительно ценным товаром. И Брайан до сих пор вздрагивал при мысли о своем первом трахе — парне, который заплатил хорошие деньги за эту привилегию и не слишком интересовался чувствами Брайана или его комфортом. И на самом деле, наслаждался, причиняя ему боль ради «фантазии» изнасилования молодого мальчика. Только это не было фантазией для Брайана. Это была реальность. И воспоминание, которое до сих пор заставляло его стискивать зубы. Память о боли и крови. И как Стэн смеялся, когда Брайан жаловался ему. Смеялся, а затем трахнул его сам, с еще меньшей осторожностью и подготовкой, чем первый парень. И в догонку пригласил одного из своих жутких друзей сделать то же самое. Только тот факт, что Брайан был почти полностью в отключке от наркотиков и шока, помешал ему покончить с собой прямо здесь и сейчас в полном отчаянии. Но позже их смех над его болью стал причиной, что заставляла его хотеть жить. Выжить, несмотря на них всех. И он сделал это. Он выжил. Вот почему Брайан хотел, чтобы ЭТО было особенным. Специально для этого мальчика. И особенным для него самого тоже. Да, он мог бы трахнуть его в душе. Получить кайф от девственника без раздумий, а утром выпроводить восвояси. Он МОГ бы, но не сделал этого. И не сделал бы никогда, ради сохранения своего собственного рассудка. Первый раз должен быть правильным. Каждый раз должен быть правильным. Брайан высвободил руки из рук Джастина и нежно поцеловал его. Мальчик без колебаний попробовал свой вкус на губах Брайана — без малейших колебаний. Этот мальчик хотел всего — и принимал все, к его большому удивлению. Что бы ни был готов сделать Брайан, мальчик тоже будет готов. С жадностью. И Брайана тоже испытывал жажду до всего. — Я сейчас вернусь. Расслабься, но не засыпай! — Конечно нет! Я не могу что-то пропустить! — Не волнуйся, ты ничего не пропустишь! Брайан вернулся в ванную и покопался в своей аптечке. Достал тюбик смазки и оторвал четыре презерватива от полоски, которую он почти бессознательно бросил туда перед тем, как уйти из дома. И снова посмотрел на себя в зеркало, размышляя. Всегда, блядь, в раздумьях! В раздумьях о том, что он собирается делать в этой комнате. В этой постели. С этим мальчиком. И что не мог поступить иначе, как будто это было неизбежно для него, для Джастина. В этом Брайан был уверен. Потом открыл кран, намылил руку мылом и принялся теребить кольцо. Кольцо не снималось с его пальца в течение пяти лет после церемонии на Лонг-Айленде, и крепко держалось, как будто не хотело двигаться с места. Но Брайан потянул сильнее, и оно соскользнуло в ладонь. Он долго смотрел на кольцо, не обращая внимания на надпись на внутренней стороне платины. Ему не нужно было смотреть. Он знал ее наизусть. «Р + Б = Бешерет» Суждено быть вместе. Вот что это значило. И он верил в это в то время. Верил в это всем сердцем. И думал, что будет верить в это вечно. Потому что это БЫЛО «навсегда». Или должно было быть «навсегда» — и для Брайана, и для Рона. Но сейчас Брайан в это уже не верил. Не верил вообще. Не мог больше. Потому что теперь он видел другую Судьбу. Что-то еще. Кто-то другой. Эмоция настолько сильная, что невозможно отрицать. Может быть, это была просто иллюзия, вызванная похотью, которая исчезнет утром. Может быть, в свете дня и реальности это будет казаться одномоментным. Мимолетная страсть, от которой Брайан сможет уйти без единого сожаления. Но он так не думал. Он долго держал кольцо с бриллиантом на ладони, сжимая его. В его руках была вся его жизнь. Его партнер, его карьера, его дом — все, что имело для него хоть какое-то значение. Все, ради чего он работал. Все, во что Рон научил его верить и понимать. Все здесь. Брайан бросил влажное кольцо в аптечку и вытер руки. Он взял тюбик смазки и презервативы и улыбнулся, готовый встретить свою новую «Судьбу». Потому что собирался пойти туда, в эту кровать, и продолжать поедать задницу этого ребенка, пока тот снова не попросит о пощаде. Ласкать его до тех пор, пока он не станет горячим, влажным и широко открытым. И Джастин был почти там. Почти там, где Брайан хотел его видеть. И тогда Брайан использует все восемь — нет, ДЕВЯТЬ! — дюймов своего великолепного члена, дюйм за невероятным дюймом. А потом трахнет его во всех позах, какие только сможет придумать — и Брайан мог придумать несколько интересных. Он подумал, что начнет трахать Джастина на спине, задрав его золотистые ноги в воздух, чтобы наблюдать за лицом, пока входит в его задницу, пока он не примет его полностью, по самые яйца. Брайан будет целовать его все время, наслаждаться его стонами, его мольбами, его дыханием. И поцеловать снова. А потом Брайан снова его съест. На завтрак. А потом трахнет еще раз, на этот раз сзади, на четвереньках. Затем посадит его на свой член, чтобы иметь возможность бродить руками по груди мальчика, покусывая его розовые соски, сжимая его тонкую талию. Затем на боку. Или вверх ногами. Или на люстре под потолком! Теперь Брайан чувствовал себя глупо. Почти пьяным. Пьяным от ощущения этого ребенка. И он позволит себе выпить его с жадностью, в чем ему так долго отказывали. И Брайану это понравится. Джастину это тоже понравится. Брайан сделает так, что Джастин никогда не забудет. Никогда. О чем Брайан всегда будет вспоминать счастливо. То время, когда встретил парня под фонарем и лишил его девственности. Может быть, это будет воспоминание, которое поддержит его в будущем, особенно если дела пойдут плохо. Брайану оставалось только надеяться, что он все сделает правильно. Пусть у него и не большой опыт. Но он знает, что чувствует все правильно. И сделает правильно. И знает, что это будет больше, чем просто… Как сказал Джастин? — засунул свой член туда и кончил. Может быть, это было нормально для многих парней. Но для Брайана этого было недостаточно. И это не хорошо для Джастина, который заслуживает только самого лучшего. И все, что Брайан дал бы ему — это самое лучшее. Брайан выключил свет в ванной и включил рядом с кроватью, потому что хочет видеть, что делает, и хочет, чтобы Джастин тоже все видел. Таким образом, они оба будут помнить каждую деталь. Брайан собирался научить Джастину принимать все как мужчина. И в процессе в номере захудалого мотеля Брайан сам становился мужчиной. И даже более.