Две недели с незнакомцем

— Ну, кончай прикалываться, Гермиона! Это уже не смешно! — в тысячный раз повторила Парвати. Гермиона мрачно на нее посмотрела и отвернулась, безмолвно отказываясь отвечать. Они стояли в коридоре и тихо переговаривались, испуганно вздрагивая, когда кто-то к ним приближался. — Ох, мамочки... — расстроенно пробормотала Парвати. — Какова вероятность, что тот Теодор, с которым мы устроили пикник на крыше, окажется Ноттом?.. — Пикник на крыше?! И ты молчала? — Интересно, когда я должна была это тебе поведать?! До того, как мы узнали, что Луна — женщина, или после? — раздраженно съязвила Парвати. Гермиона вздохнула. Она ведь и сама не рассказала ей о прогулке по пляжу с белокурым красавцем. Парвати нервно закусила губу. — Мы должны ей рассказать. — Ты с ума сошла? Я похожа на самоубийцу? Я не собираюсь будить в Луне морщерогого кизляка! — Гермиона подняла вверх руки и скривила пальцы, очевидно, показывая, насколько страшны бывают морщерогие кизляки. Или как страшна бывает Луна. — Она имеет право знать! — праведно возмутилась Парвати. — Даже Лаванда бы со мной согласилась, а она не из тех, кто так легко готов распрощаться с жизнью! — Вот пусть Лаванда ей и расска... Поцелуй меня дементор! Забини! — Забини?.. Поцелуй меня дементор! — Бежим! — завопила Гермиона, и первая бросилась вперед. Парвати тотчас поспешила за ней, но споткнулась о ковер и растянулась на полу. Гермиона лишь заскрежетала зубами, даже не останавливаясь, чтобы дождаться, пока подруга поднимется на ноги: ведь на кону стояла честь другой подруги, а это сейчас было миссией номер один. * * * Лаванда с блистательной улыбкой шла по коридору в поисках красавчика, что запал ей в душу... Ну, ладно, душа тут не причем. А вот между ног у нее вновь стало жарко. «Все-таки круто быть нимфоманкой», — задорно заметил голосок в ее голове. «Круто» — немедленно согласилась Лаванда. Мужчины просто толпами увивались за ней из-за ее природного обаяния (Лаванда никому не собиралась рассказывать о своей прапрабабушке, которая была... вейлой, угадали), и ей невероятно нравилось это внимание. Она обожала то безумно лестное ощущение, когда тебя провожают взглядом. А ты смотришь по сторонам, выбираешь самого крутого и...! Да-да, занимаешься с ним диким безудержным сексом! В этом, собственно говоря, и прелесть курортных романов. Тут нет риска длительных отношений: встреча, секс, расставание! И никаких тебе розовых соплей. Как бизнес! Каждый знает, чего он хочет, и ничуть этих желаний не стесняется. Улыбка на ее лице стала еще шире, когда мимо прошли два молодых человека, и челюсти их незамедлительно встретились с ковром. Лаванда кокетливо хлопнула ресничками, но не остановилась. Нет, сегодня ее ждет некто невероятный. Лаванда обожала накачанных парней. Наверняка, он занимается спортом. Каким-нибудь фитболом, или как там говорится? Хотя оттого, что Рон играл в квиддич... Ее улыбка немного подугасла, но перед глазами вновь встал образ того мачо из таверны, и Лаванда сладко вздохнула и свернула за угол. И тут же закричала от неожиданности, когда в нее врезалась взбудораженная Гермиона. Гермиона тут же принялась судорожно трясти ее ладони и мучительно пыталась отдышаться. Лаванда нахмурилась, но вмиг просияла, обрадованная догадкой: Гермиона что, тоже занялась сексом? Это определенно ее, Лаванды, чудесное влияние. Девочки (женщины?) схватывают на лету даже мимолетные ее замечания и советы! Осталось только подтолкнуть Парвати. А вот и она. — Боже, что с твоим лицом? — ужаснулась Лаванда. — А! — махнула рукой Парвати и выжидательно посмотрела на Гермиону. — Как хорошо, что ты еще тут! — наконец сумела выговорить Гермиона. — Мы боялись опоздать... — Так, ближе к делу! — поторопила Лаванда немного расстроенным голосом (все-таки вряд ли у Гермионы был секс — просто обычный секс, куда там до дикого и безудержного!). — Помнишь, Луна переспала с парнем? — Это трудно забыть, — хмыкнула Лаванда. — У меня до сих пор в ушах отдаются ее вопли. — Это был Ник Харпер. Тут даже Лаванда остолбенела и вытаращила глаза. — Он здесь? — спросила она шепотом, словно опасалась, что Ник Харпер вот-вот выскочит из-за угла с криком «Попались!». — Не только он, — мрачно заметила Парвати. Лаванда недовольно нахмурилась. Черт, никакой конспирации! — Кто еще?! — Насколько я поняла, здесь Харпер, Нотт, Гойл и Забини. Но вполне возможно, что это не весь список. И еще. Тот «мачо», к которому ты так рвешься... собственной персоной Блейз Забини! — как на духу выпалила Гермиона и уставилась на Лаванду напряженным взглядом. Парвати же как-то странно подняла одну бровь, отчего вдруг напомнила и Лаванде, и Гермионе профессора Слизнорта. — Ну, признайся, ты рада, что мы успели тебя предупредить! — усмехнулась Парвати, стараясь не думать о недавнем пикнике. Лаванда стояла перед тяжелым выбором: торжественно кивнуть, а потом долго и мучительно пытаться свалить от заботливых и настырных подруг, дабы заняться сексом с (о, Мерлин, наконец-то!) Забини; или долго и мучительно рассказывать им о своей давней страсти со всеми подробностями, чтобы потом, наконец, с чистой совестью заняться сексом с (о, Мерлин, наконец-то!) Забини! Здраво рассудив, Лаванда избрала третий вариант: просто быстренько вывалить им на голову всю правду-матку, и пока они пребывают в шоке и думают (ай-ай-ай, Гермиона быстро соображает), просто исчезнуть. — Дорогие мои, любимые, замечательные, невинные и, главное, непорочные подруги, — торжественно начала Лаванда, хватая их за плечи и уводя вперед по коридору, — сейчас я преподам вам, возможно, самый важный урок в вашей жизни. Это, можно сказать, девиз всех нимфоманок. Если тело хочет секса с кем-то, то плевать, кто он, какого цвета и каких политических взглядов придерживается. Ты просто идешь и трахаешь его. Подумайте об этом на досуге, когда будете размышлять над вашими жалкими жизнями, в которых отсутствует столь приятный аспект, как секс. И Лаванда, отпустив их, запрыгнула в кабину лифта, а через мгновение двери захлопнулись, закрывая ее злорадное выражение лица. * * * — Какой же он кретин! — возмутился Грег. — Где она сейчас? — В детском центре, — ответил Ник, подперев щеку рукой. — А потом говорят, что интуиция присутствует только у девушек, — усмехнулся Блейз. — Тео с утра не попадается тебе на глаза. Ник угрюмо на него посмотрел, а на его скулах заиграли желваки. — Не напоминай мне об этом идиоте, Блейз. — Да, Блейз, к тому же Каролина объяснила мне по секрету, что ей и самой выгодно помогать нам, — вставил Грег. — Ха! И в чем ее выгода? — рассмеялся Блейз. — По весомому мнению Каролины, тебе, Блейзи, — на этом слове Грег глумливо усмехнулся, — не нужны холостые друзья, они будут плохо на тебя влиять! Блейз поперхнулся коктейлем, а Ник попытался замаскировать смех под кашель. — Так что, Ник, ты совсем не помнишь те чудные мгновенья, когда стал полноценным мужиком? — Блейз закусил губу, чтобы не расхохотаться. Ник метнул в него гневный взгляд: — Заткнись, или я сообщу Каролине твой адрес. — Я и не знал, какой ты кровожадный, — Блейз в ужасе округлил глаза, но его перебил Грег, с интересом взглянувший куда-то за спины друзей: — Мне кажется, или та красотка идет к нашему столику? Блейз заметно оживился, отчего Ник добродушно покачал головой. — Взгляд? — спросил Блейз, мысленно потирая ручки. — Соблазняющий, — отрапортовал Грег. — Она с тебя глаз не сводит. И призывно облизывает губки. — Она мне уже нравится! — Ты не можешь так поступить с моей племянницей, это просто возмутительно, — строгим тоном заявил Ник. Блейз затрясся от беззвучного смеха. — Хей, ребята! Чем маемся? Блейз наконец соизволил обернуться и окинул Лаванду оценивающим взглядом. — Я? Коротаю время в ожидании тебя, детка. Лаванда усмехнулась, приподнимая брови. — Ты так уверен, что я направлялась к тебе? — Я не сомневался. Лаванда расплылась в кошачьей ухмылке, а затем грациозно схватила Блейза за галстук и потянула к себе. — Тогда твои друзья не обидятся, если мы удалимся? — Они у меня вообще не обидчивые, — Блейз медленно опустил взгляд на ее губы. Лаванда столь же медленно провела языком по верхней губе, отчего мужчина тотчас подался вперед... — Ну, не при на-а-ас, — протянул Грег, Ник спрятал лицо в ладони и рассмеялся. — Тогда идем ко мне? — Давай, — сладким голосом пропела Лаванда. * * * — Как ты? — осторожно спросила Гермиона, быстрым движением раскрывая жалюзи. Луна проследила за ней мрачным взглядом. Парвати уселась на диван, делая вид, что ее чрезвычайно интересует картина над кроватью — обыкновенный морской пейзаж, — и стараясь не смотреть на Гермиону. Она умная, сама со всем справится. Гермиона безуспешно пялилась на Парвати с минуту, но та так и не обернулась. И где справедливость? Если умная и отличница, значит, все сложные дела надо свалить ей на голову?! — Вы что-то хотите мне сказать? — проницательно заметила Луна. Тут Парвати метнула в Гермиону испуганный взгляд, затем послала вымученную улыбку Луне и на этот раз заинтересовалась своим маникюром. Гермиона заскрежетала зубами. — Э-м-м... Луна... Как ты отреагируешь на то... на то... Что ты скажешь... — Гермиона? — Мы, кажется, знаем, как зовут того мужчину... с которым ты... — Знаете?! — взвизгнула Луна. — И ты... ты тоже его знаешь. Он наш однокурсник... — Что?! — лицо Луны в течение нескольких мгновений приняло все возможные оттенки: сначала оно заалело, затем окрасилось в насыщенный зеленый цвет, словно спелое яблоко, а затем кровь отлила от щек, оставив мертвецкую бледность. А после Луна смиренно вздохнула. — Факультет? Гермиона и Парвати переглянулись, и на этот раз их взгляды были еще более испуганными. — Сли... — Что? — Слизерин... — пискнула Гермиона. Да, уже прошло несколько лет после победы, и прошлое стало забываться. Да, многие слизеринцы помогали им во время битвы, за Малфоя Гарри даже поручился в суде, но романтичные отношения с кем-либо из змеиного факультета — это уже слишком. Луна нервно схватилась за голову. — О, Мерлин, скажи, что это не Малфой! — Ты мыслишь предвзято! — строго заметила Гермиона. — В конце концов, Малфой нам немного помогал. А если бы не его мама... — Не начинай, Гермиона! — закатила глаза Парвати. — Насколько мы знаем, он не здесь. Так что расслабься, Луна. — Тогда кто? — упавшим голосом спросила Луна. — Харпер. Ник Харпер. Луна простонала и откинулась на покрывало. — Мы попали. Черт, мы попали. Определенно точно. * * * Они стояли друг напротив друга уже минут десять и не шевелились. Наконец Блейз хрипло переспросил: — Лаванда? Лаванда Браун?! — Такое чувство, что перед тобой стою не я, а воскресший Дамблдор! Блейз постарался выдавить свою коронную ухмылку, но ничего не вышло. Казалось, ему внезапно захотелось в туалет. Лаванда насмешливо подняла бровь. — Ну, же, Блейз, ты так и будешь стоять? Блейз истерично хохотнул, затем мотнул головой, но с места не сдвинулся. — Слушай, я уже начинаю сомневаться в твоей «ловеласости»! — Лаванда всплеснула руками. — Ты точно не девственник? — Эй! — оскорбился Блейз. — Я «ловеласей» всех ловеласов! Просто... просто одно дело заниматься... — Блейз запнулся, и Лаванда кивнула, глумливо подбадривая его, отчего Блейз поджал губы и громко и четко, словно первокурсник, читающий доклад, произнес: — сексом! А другое дело, когда перед тобой стоит пусть и бывшая, но однокурсница! — Блез выдохнул, как первокурсник, который наконец справился с задачей и получил «превосходно». — Понятно, — протянула Лаванда, и они продолжили стоять. — Ну, ты представь, что не знаешь меня... — О. Хорошая идея! — Отлично! — Да, замечательно. Еще минута прошла в молчании. — Блейз? — М-м-м? — Это нужно расстегнуть, — Лаванда кивнула вниз, на свое джинсовое платье, с золотистой молнией спереди. — А... да-да... угу. Лаванда медленно вдохнула и выдохнула, словно стараясь саму себя успокоить. Затем схватилась за замок и потянула молнию вниз, неспешно, заставляя Блейза замирать в волнении. Ладонь опускалась все ниже и ниже, открывая упругую грудь в черном бюстгальтере, на которую небрежными локонами ложились длинные русые волосы, затем такие же черные трусики. Наконец она отшвырнула платье в сторону, выпрямилась, откинула волосы назад и уперла одну руку в бок. Блейз судорожно вздохнул, он слышал, как кровь начала стучать в ушах, а брюки стали тесными в паху. Блейз даже не осознал, когда Лаванда успела приблизиться к нему, он лишь послушно откинул голову, прикрывая глаза и стискивая зубы, позволяя ей касаться себя, обводить языком выступающий кадык и всасывать подрагивающую кожу, вызывая горячие взрывы желания в паху. Лаванда прижалась к нему близко-близко, касаясь бедрами его бедер. — Так сильно хочешь меня? — тоном искусительницы прошептала она ему на ухо, попутно захватывая мочку уха в плен мягких губ. — Безумно, — хриплым голосом ответил Блейз, сминая пальцами ее ягодицы. Лаванда внезапно отстранилась и резким движением рванула края его рубашки в стороны, отчего пуговицы сорвались и разлетелись по комнате. А затем она толкнула его на кровать и с немного безумной улыбкой стала приближаться. Прерывистое дыхание, сладостные вздохи, шорох одежды — от этого беспорядочного потока звуков у них у обоих кружилась голова. Блейз интуитивно дотянулся до пряжки ремня, стягивая его с брюк. Лаванда, слыша какой-то странный гул в ушах, расстегнула ширинку и потянула ткань вниз. Это движение заставило Блейза окончательно потерять голову, он подался вперед и начал лихорадочно осыпать ее лицо поцелуями, опускаясь к шее, где прямо под кожей пульсировала горячая кровь. Он буквально засосал впадинку под ключицей, отчего Лаванда прерывисто задышала. Черт. Она стремилась довести до сумасшествия его, но, кажется, сама почти обезумела. Может, от климата, а возможно, причина в итальянских корнях Блейза, но его кожа была просто потрясающе гладкой, мягкой и даже слегка влажной. Она снова прижалась бедрами к его бедрам, на этот раз впуская его внутрь. Она ритмично двигалась на нем, теряя голову от волшебных ощущений. Но не в правилах Блейза уступать первенство женщине, он буквально зарычал, стремясь перевернуться, оказаться сверху, вжаться в нее что есть мочи. Лаванда хрипло рассмеялась, как можно сильнее сжимая бедра. — Нет-нет, сегодня я сверху, дорогой. Она отстранилась, а затем начала медленно спускаться вниз, отстраняя его мускулистые руки, царапая его рельефные грудь и живот ногтями, которые тут же заменяли щекочущие волосы, ниже, обжигая дыханием пупок, отчего Блейз почти выгнулся дугой. Еще ниже, обдав дыханием член и наконец проведя по нему языком. — Черт, — процедил Блейз, накручивая ее волосы на кулак и заставляя ее поднять голову. И тут же ощущая слабость во всем теле от ее страстного, даже похотливого взгляда и невольно разжимая кулак. Лаванда тотчас вновь опустила голову и скользнула языком вверх до головки. Блейз издал какой-то странный звук — нечто между звериным рыком и беспомощным хрипом. Она обхватила основание ладонью и заскользила языком вдоль ствола, словно позабыв о головке. Он снова застонал, и Лаванда усмехнулась. Той самой победной улыбкой, какой может улыбнуться женщина, во власти которой полностью находился мужчина. Она захватила член, глубже, еще глубже, скользя по нему вверх и вниз, помогая ладонью и щекоча головку языком. Блейз одной рукой снова схватил ее волосы, а второй вцепился в ее плечо, причиняя боль, которую она даже не замечала. — Сейчас... — прошипел он, чувствуя приближение разрядки, и тотчас подался бедрами вперед, вскрикивая. Она ощутила горячую сперму у себя во рту и проглотила, словно та была ее наркотиком. Хотя... возможно, так и было. Блейз несколько мгновений смотрел на нее не мигая, а затем, словно заметив, что она не держит его, резко схватил ее за плечи, потянул вверх, на себя, и перевернул их обоих. Тут же впиваясь в ее губы яростным поцелуем, буквально до крови терзая ее рот. Лаванда прерывисто дышала, теперь царапая его спину и плотно обхватывая его талию ногами. Что было дальше — Лаванда смутно осознавала. Как он по-сумасшедшему целовал ее шею, плечи, груди, живот, как его пальцы скользили между ее ног, давя на клитор, отчего она уже не сдерживала стоны. Как его язык скользнул внутрь, обдавая ее жаром, и она рухнула куда-то вниз, не ощущая под собой кровать, словно она парила в воздухе над раскаленным вулканом. И она закричала, ощущая наслаждение до самых кончиков подрагивающих пальцев, содрогаясь и резко мотая головой, разбрасывая взмокшие волосы по подушке. А затем замерла не в силах пошевелиться. Блейз в изнеможении рухнул рядом. * * * — Ну... это не так уж и плохо, нет? — бодро спросила Луна. Гермиона и Парвати, усевшиеся на кровати слева и справа от подруги, изумленно на нее посмотрели. — Я о том, что из всех слизеринцев Харпер, на мой взгляд, самый... честный, что ли?.. Ну, насколько слизеринец может быть честным... Парвати нахмурилась, хоть мысленно и согласилась с Луной. — Не знаю насчет его честности, но он всегда уважительно обращался к учителям и выполнял домашние задания, — заметила Гермиона. Парвати закатила глаза: — Твоего дементора, Гермиона! Когда ты перестанешь быть такой занудой, а?! Причем здесь домашние задания?! О, нет, не объясняй! — торопливо воскликнула Парвати, увидев, как Гермиона уже открыла рот, намереваясь что-то сказать. — Заткнитесь обе! — с несвойственной ей жесткостью сказала Луна. — Сейчас мы обсуждаем не чьи-либо домашние задания, какими бы важными они ни были, — тут она выразительно посмотрела на Гермиону, — и даже не плюсы и минусы наших характеров, — предупредительный взгляд в сторону Парвати. — Речь идет о человеке, с которым я спала! — Тогда ты точно должна поговорить с ним, — смиренно проговорила Гермиона, и Парвати активно закивала. Луна нервно заломила ладони, признавая поражение: ее подруги правы, глупо это отрицать. И Луна немедленно вскочила, словно боясь, что задержавшись еще хотя бы на мгновение, окончательно передумает. — Но что же мне ему сказать? — Просто будь искренна, — прошептала Гермиона, и Луна кивнула. Парвати послала ей обнадеживающую улыбку. * * * Не прошло и пяти минут, как Луна покинула номер, как в него влетела... Каролина. Парвати изумленно вытаращила глаза, а Гермиона нервно сглотнула, предчувствуя что-то нехорошее. — Где он?! — рявкнула Каролина, сканируя сверкающими глазами спальню. — Кто? — пролепетала ошеломленная Парвати, а вот Гермиона понимающе усмехнулась: ясное дело, о ком идет речь. Начинается на «Заб» и заканчивается на «ини». Гермиона серьезно взглянула девочке в глаза, но все же не выдержала и расхохоталась. 15.07.14