Победить любой ценой

Спасибо всем, кто читает! И ещё огромное спасибо тем, кто оставил комментарии :3 Очень-очень приятно! Простите за задержку: проблемы со временем. Ах да, ещё раз всем спасибо ^^, - - - - - - - - - - - - - - - - - - - Виски Масамунэ пульсировали так, что Дракон не слышал собственные мысли. Он всё так же стоял и просто наблюдал за происходящим, будто это какая-то постановка бродячих актёров, будто всё это лишь воспалённая фантазия, не имеющая никакого отношения к реальности. Над бессознательным Санадой уже склонился Саске и ещё какой-то синоби. Первый встревожено нащупывал пульс, а второй аккуратно касался разных участков торса поверженного воина из Каи. «Лекарь,» - сделал вывод Масамунэ, когда синоби начал что-то шептать Сарутоби. Датэ сделал усилие над собой и начал включаться в происходящее: он наконец смог сделать аккуратный, еле заметный шаг, который был направлен к юному Тигру. По встревоженным лицам верных синоби Одноглазый Дракон понял, что дело плохо. Его глаза распахнулись от осознания. «Это всё не вымысел! Это всё происходит на самом деле! Вон Он… поверженный. Он умирает. Я – сильнейший воин всей земли восходящего солнца! Я буду править страной, а Он… останется лишь в легендах,» - в голове у правителя Осю гудело. Тело бросило в дрожь. Мужчина почувствовал, как ноги начали труситься в коленях; казалось, что удержать тело они уже не в состоянии. «Это победа,» - шевелились пересохшие губы. Настал долгожданный момент, когда Одноглазый Дракон может торжествовать над поверженным соперником. Этот момент такой триумфальный… и такой пустой. Почему-то краски ярче не становились, небо на землю не обрушилось, трава, по которой едва слышно шагает ветер, всё та же и даже несколько птиц, что одиноко выглядели на фоне великолепия заката, продолжали лететь, куда и прежде. Всё на этой земле оставалось прежним. Какое жестокое разочарование... Масамунэ почувствовал, что в груди что-то бушует, мешает дышать. Сердце беспорядочно билось в теле, будто бойкая дикая птичка, заточённая в клетке. От внезапно сбившего дыхания Одноглазый Дракон едва слышно прокашлялся. «Я с Ним больше не сражусь… Он уже не будет кричать, яростно сверкать глазами, наивно обижаться на шутки… Это пламя не будет гореть,» - внутри образовался тяжёлый ком. Мужчине показалось, что это его собственная душа, которая сжалась от невыносимой боли и медленно леденеет. «Жизнь будет идти. Мир останется прежним… только… Нет! Нет! НЕТ!!!» - лазурный взгляд бегал по пострадавшему Санаде и его воинам в каком-то исступлении. Нахмуренный Катакура не осмелился останавливать своего хозяина, когда тот внезапно двинулся к поверженному Тигру. Кодзюро не позволяется вмешиваться в дела владыки Осю и вспыльчивого юноши в красном. Даже сейчас Правый Глаз, как бы ему не хотелось остановить Масамунэ, вынужден быть лишь наблюдателем. «Датэ-сан, зачем вы к нему идёте? Вы победили, а он должен умереть,» - Катакура нервничал, ведь ответ на свой вопрос он мог дать. Та странная связь, что объединяла заклятых врагов, Дракона и Тигра, пугала заботливого помощника. Опытный и мудрый воин хотел не раз поговорить с Датэ о том, что правитель должен быть всецело сконцентрирован на своей цели, избавиться от лишних эмоций, не привязываться к чему-либо или кому-либо сильно. «Причина, по которой мысли Масамунэ бывают отвлечены от завоеваний земель и благоустройстве Осю, - это Юкимура Санада,» - был уверен Кодзюро. Но поговорить на эту тему верный помощник никогда не решался… А теперь такая удача: юный Тигр погибает. «Хозяину будет не хватать этого соперника. Скорее всего, он не восполнит утрату. Но эта победа добавит Одноглазому Дракону уверенности в своих силах, сделает его несокрушимым, в первую очередь для самого себя. Да и исчезновение Санады оставит больше времени и внимания для Осю!» - думал Катакура, беспомощно цепляясь взглядом за спину хозяина. Датэ даже не заметил, как приблизился к троим воинам из Каи. Тело уже не просто пробирала дрожь, а теперь оно занемело, конечности стали будто деревянные, а голос предательски пропал. Единственный глаз Дракона беспощадно слепили болезненно яркие лучи заката. Умирал день. Своим предсмертным светом он напоследок обнимал землю и людей. «Но завтра будет ещё один день… а вот Юкимуры… второго нет…» - взгляд Масамунэ остановился на лежащем беззащитном парне. Что сказать Датэ не знал. Саске нарушил тишину: - Во время битвы в Этиго наше войско вынуждено было отступить: солдаты Уэсуги нанесли нам большой урон. Бог Войны не зря получил своё прозвище… Эти двести человек были отрезаны от остальных людей Каи и были вынуждены сражаться за свои жизни. Санада отделился от основных сил и направился к ним. Спасти людей нам удалось, но путь пришлось проложить через эти земли. Одноглазый Дракон жадно ловил каждое слово синоби. - Вот так мы с вами столкнулись. – тяжело выдохнул Саске, который изо всех сил старался скрыть своё беспокойство. Услышанного владыке Осю не хватало. Его недоумевающий взгляд продолжал тяжестью давить на Сарутоби. Дракону нужно знать больше… - Там, в Этиго… освобождая отделившихся людей… - синоби говорил очень аккуратно и медленно, будто ровный тон давался ему с титаническим трудом. – Юкимура сражался изо всех сил… Он спас… мы смогли уйти… Но хозяин получил серьёзные ранения. Он получил серьёзные повреждения внутренних органов… Дальше Масамунэ перестал слышать. Звуки слабым эхом доносились до ушей. Ком внутри опять начал давить. Только сейчас, вспоминая, он обратил внимание на то, как юный Тигр не очень уверенно сидел в седле, как на его лице показалась боль после удара по корпусу. Земля начала медленно уходить из-под ног Датэ: - Почему… почему он не сказал? – еле слышно, с упрёком проговорил мужчина. - Одноглазый Дракон не стал бы слушать! – со злобой выпалил Саске, затем опомнился и добавил уже спокойным тоном. – Вы не отпустили бы нас без сражения. Хозяин не хотел, чтобы измученные и уставшие люди сражались, потому провёл бо й с вами. Ведь вы же в первую очередь за этим здесь оказались… Что-то внутри Дракона треснуло, и осколки этого чего-то сейчас болезненно впивались в его голову. «А ведь это правда! Я не дал ему слово… Да и не стал бы слушать! Что я наделал!» - Датэ сцепил зубы. – «Прости! Прости! Прости, тигрёнок!» Сил взглянуть на Санаду не было. «А вдруг я гляну, а он уже не дышит?» - мысли беспощадно терзали Масамунэ. Саске закончил говорить и вместе со вторым синоби начал возиться над лежащим парнем. «Они накладывают повязку. Значит… - Датэ смог выдохнуть, -значит, Он ещё жив». Где-то внутри загорелась надежда. Внезапно даже дышать Одноглазому Дракону стало легче. Тихий, едва уловимый голос лекаря сообщил, что передвижение для юного Тигра – это смерть, Санада изо всех сил держится за мир живых. «Юкимура Санада… Ты упрямствуешь и сражаешься даже со смертью,» - Масамунэ улыбнулся. Он не станет слепо ждать развязки! Он возьмёт всё под контроль! «Нет ничего невозможного для Дракона!» - только подумать, как много сил в моменты отчаяния даёт человеку надежда. Внутри всё горело, а командный голос вернулся: - Слушайте сюда, люди из Каи! Оба отряда – и люди Санады, и люди Датэ – застыли в ожидании. Кодзюро напрягся. Ему не нравилось такое развитие событий. - Я помню вашу доброту, помню щедрость Сингена и отвагу Санады, которые в своё время спасли меня. Дракон из Осю не забывает такое. Вы без боя немедленно отправляетесь в свои земли. Кодзюро, возьми сотню верных людей и проследи, чтобы на землях Осю людей из Каи не посмели тронуть. Также проследи, чтобы они получали провизию и ночлег. Солдаты Такеды, в этот раз вы – мои гости! Поражённые воины в красном начали перешёптываться. Они не верили собственным ушам. Многие уже успели проститься со своими жизнями, а теперь мысль о том, что они снова попадут на родные земли и увидят близких, казалась сном наяву. Солдаты в синих доспехах ликовали. Вот это и есть истинный правитель Осю! Их господин не просто отважный и сильный, но и великодушный! - Юкимура Санада – сильный воин и достойный соперник. Он пострадал при сражении и не способен перемещаться, потому остаётся здесь. Я лично ручаюсь, что никто не посмеет причинить ему вреда. Пусть лекарь из Каи останется со своим хозяином. Я помню гостеприимство Такеды и не потерплю, чтобы вы сомневались в моём. Мы сделаем всё возможное и невозможное… - но продолжить это предложение Датэ не смог. Слова застряли в горле. «Не может быть никаких «постараться спасти»! Санада, ты обязан жить!» - глаз горел неистовым пламенем надежды. - Надеюсь, ещё когда-нибудь встречусь с вами на поле боя, люди из Каи! – затем Масамунэ обратился тихо, к одному Сарутоби. – Отправляйся с ними. Твой хозяин был готов умереть за этих людей. Если ты не доведёшь их до родных земель, то сделаешь жертву Санады напрасной. Саске хотел возразить, что останется, но он сейчас был не в том положении, чтобы спорить, да и слова мужчины были более чем убедительными. Чувство долга причиняло страдания: «Оставить хозяина у врага… в таком то состоянии… А с другой стороны: эти люди будут беспомощны. Если хозяин умрёт, то, выходит, зря…». Сарутоби что-то прошептал лекарю, а затем мгновенно начал двигаться к своим людям. Следом за ним подался хмурый Катакура. Уж очень Правому Глазу не нравилось всё происходящее. Воины обоих провинций сопровождали синоби и помощника Датэ восторженными возгласами. Масамунэ распорядился, чтобы началось сооружение временного лагеря. Никто не осмелился перечить: тон самурая в лазурных доспехах давал понять, что решения меняться не будут. Люди засуетились. Лекарь из Каи закончил перевязывать торс юного Тигра; попросил несколько человек для сооружения носилок и сбора необходимых трав, ведь припасы после сражения в Этиго истощились. Масамунэ снабдил гостя всеми необходимыми полномочиями. Делал это мужчина с каким-то нетерпением, чтобы лекарь скорее удалился по своим делам. Всюду стоял шум: возня с сооружением лагеря проходила очень интенсивно, все были заняты. Теперь, когда нет посторонних глаз, Масамунэ решился взглянуть на Санаду. День подходил к концу, сумерки поглощали пространство вокруг. Пришлось присесть рядом с раненным. Волосами Тигра, собранными в хвост, вдоволь успел наиграться ветер: пряди беспорядочно раскинулись, некоторые попали на лицо, испачкались в крови. «Настолько беспомощен,» - с тяжестью на душе отметил горе-победитель. Масамунэ осторожно, самими кончиками пальцев убрал волосы с лица парня. Веки Юкимуры дрожали, вместе с ними подрагивали длинные густые ресницы. Аккуратные пухлые губы пересохли и потрескались. Щеки лишились прежнего здорового румянца. Всё лицо покрывал холодный пот. Почти засохшая кровь в темноте казалась чёрной, отчего ещё сильнее контрастировала с побледневшей кожей. Датэ поёжился: без привычной бодрости, с гримасой боли, измазанный в собственной крови Юкимура был настолько не похож на привычный образ пламенного Тигра из Каи. «Безжизненный,» - ужаснулся Масамунэ и на всякий случай наклонился поближе, чтобы проверить, дышит ли парень. «Дышит,» - с облегчением выдохнул самурай в синих доспехах. Он вёл себя сегодня уж слишком странно (заботиться о враге, да и ещё и при своих людях!), но думать об этом не время. О том, что внутри него творится, мужчина пообещал себе разобраться, когда всё хоть как-то нормализуется. -Нет, я не хочу тебя таким видеть! Ты ДОЛЖЕН стать, как прежде. Ты – мой главный соперник! – громко прошептал Дракон. Ответа не последовало. Он со злостью добавил: - Если ты умрёшь, то старику Такеде придётся не сладко. Слышишь?! Если тебя не станет, я завоюю чёртову провинцию Каи! И где бы ни был твой дух, он будет наблюдать за мучительным поражением. И тогда ты уже не сможешь помочь своим людям! Понял?! Тебе лучше выжить! – гневно прорычал Дракон. Санада слегка сдвинул и брови и издал слабый стон. «Слышит… Неужели он слышит?»- злость мгновенно сменилась порывом заботы. - Ты не один, красненький. Слышишь? – нежно и заботливо, будто ребёнку, прошептал Масамунэ и сжал в своих ладонях кисть юноши. – Чувствуешь? Я тут, глупый тигрёнок. Мы с тобой ещё сразимся. И не раз. Только на абсолютно равных. Хорошо? Но ответа не было. Да и не могло быть… А в голове опять слова Саске: «Одноглазый Дракон не стал бы слушать!» Снова и снова. «Какое же я чудовище!» Не в силах сдерживать обиду на самого себя, Датэ издал глухой рык беспомощности. Суровый взгляд единственного глаза прожёг насквозь воина. - Как это не хватило материала? – нервно дрожали уголки губ. Ещё чуть-чуть и Дракон сорвётся… и уж тогда берегитесь и чужие, и свои. - Ночь на дворе… - Датэ начал было выливать поток гнева на своего подчинённого, но резко осёкся. – Тогда переносите Санаду в моё укрытие. Но чтобы так аккуратно… В подтверждении своей серьёзности Масамунэ злобно сверкнул глазом, намекая, что оплошности не потерпит. «Не хватило материала для отдельного укрытия… Что ж его на улице оставить, гостя то, да ещё и раненного? Нет, конечно. Или самому на улице спать? Да сейчас же! Тут куковать немало… поместимся в одном шатре. Не думаю, что это страшно,» - рассуждал владыка Осю. К тому же, в таких условиях он сможет постоянно знать о состоянии Юкимуры. Уже давно стемнело, потому разбивать лагерь заканчивали под освещение потрескивавших факелов. Масамунэ улыбнулся. Он был доволен своими людьми. Быстро сориентировались, всё сделали. А главное, никто не возмущался решению, что сегодня принял их господин. Воины его также жаждали честных побед, достойного соперничества… «Следует их позже поощрить как-нибудь. Закатим вечеринку…» - рассуждения мужчины оборвались. Он собирался лично проконтролировать, чтобы Санаду доставили в целости и сохранности. Начинало светать, но солнце всё не показывалось. Тяжёлые тёмные тучи, будто вылитые из стали, нависали над землёй. На улице было прохладнее обычного. Единственный плюс: низкая температура воздуха бодрила Масамунэ. Мужчина не спал всю ночь, всё смотрел в сторону шатра, где лежал беспомощный Юкимура и иногда очень слабо постанывал от боли. Лекарь не отходил от юноши ни на минуту, потому Датэ при всём своём желании подойти не стал этого делать. Под утро захотелось развеяться. Вчера он с благоговением наблюдал за таинством восхода солнца. Возможно, сегодня это помогло бы поднять свой дух, отвлечься от неприятных мыслей. Но, видимо, не судьба. Преддождевой воздух был влажным и холодным. Дышалось легко, но не в полную грудь… Тяжёлые мысли мешали. Дракон запрокинул голову к небу и следил за тем, как неоднородный серый поток движется, гонимый ветром. «Будет дождь,» - мелькнуло в голове. Самый тяжёлый вывод Масамунэ уже сделал: он не хочет убивать Юкимуру. Даже больше: мужчина хотел, чтобы «красненький» не умирал вообще. «Дело не в моём участие. Не хочу, чтобы его убил кто-то другой, не хочу, чтобы его свела со свету болезнь, не хочу, чтобы его ожидал несчастный случай… Он должен жить. Так мне спокойнее,» - сейчас эти мысли уже звучали в голове Датэ отчётливо. Всю злосчастную ночь он к этому приходил, разбираясь в своих беспорядочных эмоциях и чувствах. «Чёрт! Как жить то? Пускай приходит в себя этот злосчастный Тигр, крепнет, а затем пинка ему такого, чтоб аж до Каи летел. И больше не вспоминать. Так будет легче: и я не смогу навредить ему в бою… и если что плохое случится, то я не узнаю. Для меня он в памяти останется живым здоровым,» - Масамунэ отчаянно думал о том, как жить дальше после вчерашнего. Он для себя уяснил, что слишком дорожит жизнью глупыша-тигрёнка. «Да кого я обманываю?!»- с обречённостью звучала мысль. – «Я не смогу так, чтобы не видеть этого дурака! Без сражений с ним я уже и жизни то не представляю! Вот вляпался. Что же делать? Что?!» Но искать ответ на свой вопрос Дракону не пришлось: бледный лекарь тоже вышел из шатра. Синоби явно устал, находился на своём пределе. «Видимо, ещё с Этиго ему досталось работёнки,» - отметил Датэ. Воину из Каи тоже потребовался холодный утренний воздух для бодрости. - Будет дождь… - едва слышно проговорил повелитель Осю. Ему хотелось начать разговор. - Это плохо, Датэ-доно. Не помешала бы одна микстура… для её приготовления здесь нет необходимых трав… их следовало бы поискать…- лекарь растерялся, ведь он не знал, каким образом преподнести столь печальную новость. – Санада-доно ждать… ждать долго не сможет. По телу самурая пробежался холод. - Я дам тебе нескольких людей. Берёшь их и едешь в мой замок. Там есть неплохой лекарь. В замке можешь взять всё необходимое. – как можно безучастнее старался произносить Одноглазый Дракон, но голос дрожью выдавал взволнованность. - А как же… - Я сам за ним присмотрю. Не смей терять ни минуты, отправляйся в дорогу. - Благодарю, Датэ-доно. Масамунэ дал в распоряжение лекаря нескольких солдат и быстро шагал к своему шатру. Мысль о том, что он наконец сможет взглянуть на Юкимуру без присутствия посторонних, его радовала. Всю ночь хотелось лично убедиться, что Санада жив. Молодой Тигр слабо набирал в грудь воздух. Казалось, дыхание могло прекратиться в любой момент. Масамунэ несколько часов провёл, вслушиваясь в беспорядочные вдохи и выдохи, пока страх не притупился. Доспехи и повязка для лба были сняты и валялись в углу. Лекарь успел смыть с юноши кровь и переодеть в юкату. Таким Дракон ещё не видел Юкимуру. «В таком виде он, скорее всего, гуляет в жаркие летние дни в прохладе садовых деревьев,» - подумал Датэ, рассматривая раненного юношу. Сейчас перед самураем был будто совсем другой человек. Тишину, царившую внутри убежища, нарушил громкий стон. Масамунэ сорвался с места и в несколько прыжков оказался около Тигра из Каи. Ореховые глаза Юкимуры были открыты. Они наткнулись на взгляд Датэ. Столько вопросов у Санады в голове, он даже не знал, с чего начать. Внезапно резкая боль заставила парня издать приглушённый стон. «Нет, я не буду скулить, как тигрёнок. Я не должен пасть в глазах Датэ-доно!» - юноша приложил все усилия, чтобы не выдать больше ни звука. Он попытался приподняться на локтях, но в этот момент будто кто-то опрокинул раскалённое железо ему на живот. Подавить боль не было сил, Юкимура что есть сил сцепил зубы, но стон опят прорвался. - Лежи и не дёргайся. И это… не стесняйся боли… - Масамунэ нежно нажал на плечи парню, укладывая того обратно на спину. - Люди… ммм… что… что с ними? – каждое слово давалось Юкимуре с трудом. - Не беспокойся. Они идут себе спокойно в Каи. Их сопровождает Кодзюро с сотней надёжных парней. Правый Глаз проследит, чтоб на моих землях им оказали достойный приём на привалах. Да и Саске с твоими ребятами. Всё с ними будет хорошо. - Спа… спасибо, Масамунэ-до… доно. Вы… «Как бы тяжело слова не давались этому дураку, он всё болтает и болтает!»- негодовал Масамунэ. Он приложил большой палец к губам Санады. - Прекрати разговоры и береги силы! – радость от улучшения состояния Тигра не дала Датэ как следует изобразить строгость и раздражение. Получилось слишком уж заботливое воркование. Дракон промедлил с тем, чтобы убрать палец, ведь он не ожидал, что Юкимура внезапно ответит: - Хорошо. «То ли святая наивность, то ли вопиющая глупость! Ну ктооо на фразу «прекрати болтать» отвечает то?!» - Масамунэ был невероятно зол на юношу, но на себя вдвойне… Ведь именно ОН додумался прикасаться к Юкимуре, именно ОН не успел убрать палец. И именно он ощутил те невесомые, едва ощутимые прикосновения губ к пальцу. Такое странное, необычное, волнующее ощущение. И Масамунэ оно понравилось. «Да что за?!» - щёки горели румянцем смущения. -«Хорошо, что здесь темно». - Спасибо… Не оставил… одного. Жить… буду жить. Каи… не дам. – со слабой улыбкой, едва различимой в темноте укрытия, прошептал Тигр. Причудливая смесь боли и радости застыла на лице парня, который вновь провалился в глубокий сон. - Так ты, выходит, всё слышал там. – заражаясь улыбкой и ещё больше краснея проговорил Датэ. Мужчина ещё около получаса жил в ритме вдохов и выдохов Санады, а затем усталость взяла своё и беспощадно утащила Дракона из Осю в царство Морфея. Масамунэ резко подхватился. «Уснул,» - с досадой пронеслось в голове. На улице всё ещё стояла ночь, моросил дождик. Оглянулся. Датэ проснулся там же, где и помнит мгновения до сна – возле юного Тигра. «Дышит,»- какое облегчение! «Хух! Если бы я спал, а он…» - но слово «умер» даже мысленно произносить не хотелось. - «Не простил бы себе». Ещё минута и Датэ в кромешной темноте мог разглядеть черты лица. В голове родилась мысль. «Глупая, бредовая… нет-нет-нет!» - отговаривал сам себя Масамунэ, но глаза боятся, а руки делают. Большой палец уже касается губ Юкимуры. Датэ чувствовал себя донельзя неловко, но поделать с собой ничего не смог: предыдущее прикосновение никак не шло из головы. В горле пересохло, дыхание участилось… а палец уже поглаживал подбородок, затем щеку. Датэ резко одёрнул руку: «Я влип!» Но отодвигаться Дракон не стал, а пообещав себе больше не прикасаться к парню, продолжил слушать дыхание Юкимуры.