Играя в догонялки, уворачиваясь и обманом пытаясь догнать, Мы обрели внука от тайных намерений. Беда пришла, и мы вляпались. Снаружи показная роскошь, А изнутри точат клопы. Овца спросила у козы: не изнашиваются ли рога при ударах? Посмотри еще и с этой стороны - похоже у тебя нету сил. Раз так, пусть горит лес и валится на нас. Найдя свой путь, я окутаюсь в черный. Если сработает - супер, если нет – кошмар.
Это утро понедельника оказалось для начальника полицейского участка в Фатихе по-настоящему мрачным. И не потому, что один из его комиссаров, Парс Каплан оказался втянут в связь с мафией. Об этом начальник Юсуф знал и спокойно закрывал глаза, ведь дивиденды от этой сделки помогли улучшить собственное благосостояние. Но когда из столицы пришли необходимые документы, указывающие на прямое участие комиссара в нелегальных делах, Юсуф рисковал собственной головой. И чтобы отвести от себя все подозрения ему ничего не оставалось как приступить к публичному линчеванию нерадивого комиссара. — Вставай, нечестный! Голос начальника грозным эхом разнесся по всему отделу. Многие испугались, ведь когда начальник Юсуф был в плохом расположении духа другие в хорошем просто быть не могли. А некоторые очень даже заинтересовались происходящем, когда тот словно ураган подлетел к рабочему месту Парса и начал его трясти будто нашкодившего мальчишку. — Что происходит, начальник? - Парс от неожиданности пошатнулся, уставившись на того. — Ты меня ещё начальником будешь называть?! - Юсуф продолжал разыгрывать эту трагикомедию, потому что прекрасно знал кому наступил конец. — Где твой настоящий покровитель, а?! Может быть, сидит в своем офисе, пересчитывая грязные деньги?! Юсуф кричал так, что все остальные не смели произнести и слова. Парс почувствовал неладное и тоже молчал. В голове он начал прикидывать развитие событий. Кто-то явно настучал на него. Возможно, это была Эфсун. Она ведь грозилась разоблачением. Однако, на данный момент было глупо прикидываться дурачком. От этого может всё только ухудшится. — Отдай мне своё удостоверение! - потребовал начальник. — Немедленно! Вытащив из внутреннего кармана куртки полицейское удостоверение, Парс передал его в руки Юсуфу. Взгляд был потуплен в пол. — Нечестивец, - продолжал исходить ядом начальник и потом обратился ко всем: — Этот человек, которого мы считали своим соратником с моральными ценностями и принципами, который всё это время якобы служил Турецкой Республике на самом деле является гнусным предателем! - Юсуф выдержал паузу, дождавшись изумленной реакции. — Он ведет тайное сотрудничество с Салихом Полатом, участвуя в незаконных махинациях и кражах! Поэтому, с этой минуты Парс Каплан подлежит немедленному аресту и будет находиться за решёткой в ходе дальнейшего расследования дела. Наручники Юсуф надел на бывшего комиссара с особым остервенением. Парс даже злобно усмехнулся, помня о том, как тот лично брал наличку у его отца. Его поместили в камеру на цокольном этаже и приставили охранника. Юсуф тут же удалился, лишние разговоры в этом случае были неуместны. Ну а Парс лишь рухнул на деревянную скамью для задержанных и стал дожидаться вестей от отца. У него почему-то не было сомнений, что эта клоунада скоро закончится. И закончится скверно именно для начальника Юсуфа.***
Впрочем, не всем надеждам Парса суждено было сбыться. Обыск в главном офисе «Polat Group» начался ещё прошлым вечером. Полиции удалось найти кое-какие бумаги, и да, действительно Салих попадал под статью. Однако, самые ценные документы хранились в загородном доме в горах. Вместе со своим адвокатом, Салих отправился именно в тот особняк - подчищать следы. В это время главного бухгалтера уже взяли под стражу. — Хикмет, ты связался с Юсуфом? - спросил Салих, перебирая различные папки, которые он извлёк из сейфа. — Он не отвечает, - адвокат сделал ещё несколько попыток дозвониться до начальника полиции по незарегистрированной сим-карте. — Черт бы из всех побрал! Звони Парсу! Сейчас для Салиха каждая минута была на счету, а тут, как назло, он не мог связаться с ни с сыном, ни с тем продажным полицейским. В кабинет вошла Айше. Как только началась вся эта возня, Салих приказал отвезти её в загородный дом. — Ты хоть порадуй меня, - обратился Салих к домоправительнице. — Эфсун в пути? Женщина поджала губы, отрицательно качая головой. — Она сказала, что у неё возникли неотложные дела в своём этом заведении, - о бизнесе дочери хозяина, Айше отзывалась крайне негативно. — Приедет позже. — Хорошо, - в принципе Салих был согласен с таким ответом. Эфсун не помешает обезопасить себя на всякий случай. За последнее время Салиха очень расстраивал тот факт, что он почти перестал видеть дочь. С Четином всё было ясно, но вот разлука с Эфсун тяготила старика. В редкие встречи Салих замечал за ней некоторые перемены в том числе и в настроение. Он мог бы списать это на смерть младшего Пекера, если бы не знал свою дочь. А ещё Салиха не могла не волновать излишне тесная связь Эфсун и Керема. По иронии судьбы его давнее и уже неактуальное желание сулило сбыться, ведь теперь всё указывало на то, что дочка явно не считала нужным разорвать любые отношения с человеком, который отныне входил в список врагов. И при всех этих проблемах на Салиха внезапно обрушилась облава со стороны власти. Одно тянулось за другим и очень не спроста. Адвокату снова кто-то позвонил и тот после короткого разговора на миг застыл в задумчивости. Салих ожидал, что новости пришли от Парса. — Кто? - требовательным тоном спросил он. — Мне удалось кое-что выяснить, - весьма загадочно произнёс Хикмет, да и вид у него стал более чем довольный. — Не тяни ты! - в любом другом случае Салих бы проявил больше сдержанности. — Обвинение вам вынес прокурор с фамилией Бельген. — Бельген? - на минуту Салих призадумался, пытаясь припомнить, где он мог раньше слышать об этой фамилии. — Бельген говоришь… - в голове складывался пазл, но на все сто он всё равно уверен не был. — Это мужчина или женщина? — Женщина, - ответил Хикмет, который в отличии от босса не пребывал в сомнениях. — Бану Бельген. Отложив стопку документов в сторону, Салих неспешно присел в свое кресло. Историю про крота из полиции он помнил отчетливо, хотя времени прошло немало. Можно сказать, что это было первым серьезным ударом по репутации Салиха, а также огромным разочарованием, из-за которого каждое последующее предательство воспринималось, как очередной жизненный урок: доверяй исключительно себе и никому больше. — У Кахрамана же была дочка, верно? - этот вопрос скорее звучал, как риторический, хоть Салих и в глубине души ещё надеялся на другой исход. — Судя по всему, девчонка решила восстановить справедливость. — Мы передадим ей привет, - на этом лицо Салиха приобрело особый оттенок, тот самый, когда он понимал, что наступило время навести порядок. — Хикмет, позвони Четину. Узнай, чем он сейчас занимается. Отпустив своего адвоката, Салих велел Айше вызвать нового начальника охраны. Тому тоже нашлась работёнка. Что всегда отличало Салиха от других, так это то, что у него оставались силы двигаться в нужном себе направлении несмотря на весь сложившийся хаос.***
В отношениях Селима и Керема абсолютной гармонии не случилось, но отныне парни больше не были похожи на двух грызущихся между собой волков. Селиму пришлось скрыться от посторонних глаз на какое-то время. Пусть на нём больше не было отслеживающего устройства стараниями покойного Барыша Пекера, однако, угроза быть вновь задержанным всё ещё существовала. Керем пообещал, что обязательно с этим разберется, а пока Селим находился в том доме на берегу моря, что якобы предназначался для Эдже. Делать тут откровенно было нечего, разве, что ловить целыми днями рыбу. Селим порывался сходить пару раз в посёлок - купить каких-нибудь продуктов, а заодно и время убить, но во время останавливал себя. Он очень много думал о своей дальнейшей жизни. Боль от потери любимой женщины всё ещё путала Селиму мысли, но это скорее было похоже теперь на самобичевание. Если бы он тогда не пошёл на разборки с тем проклятым мужиком из клуба - всё было бы иначе. А теперь Селиму ничего не оставалось как смириться с таким положением дел и двигаться дальше. Керем на полном серьезе предложил другу подумать о мастерской, сказав при этом, что нелегальная сторона вопроса Селима не коснётся. На что Селим лишь хмыкнул, но обещал подумать. Вообще такие слова как: «легально» и «безопасно» априори не вязались с окружением, где Селим находился. Он и сам далеко не безгрешный ангел, но то, насколько Керем погряз во всём этом пугало Селима больше и больше. Даже одно то, что теперь он знал истинную причину такого рвения к криминалу, заставляло каждый день задумываться о судьбе каждого. Понимал ли он Керема? Скорее да, чем нет. Тот действительно имел право ненавидеть человека, который якобы считался его отцом. И как же ловко при всей этой личной трагедии в жизни Керема появился благодетель, что в буквальном смысле взял его в оборот. В последнем Селим не сомневался ни на секунду. Ариф Фейман был очень тёмной личностью, это даже сам Керем прекрасно осознавал, но при этом изменить что-то пока возможности не подворачивалось. И пока Селим созидал в одиночестве над своей жизнью, ожидая, когда можно будет вернуться в родной район, Керем в этот момент зря времени не терял. Сначала он разъяснил всем парням, которые до сих пор считали убийцей Ахмета - Селима одну важную и очень простую вещь. «Селим - наш брат. Точно такой же, каким был Ахмет. Если кто-то забыл об этом, я напомню» - вот так дословно прозвучали слова Керема в адрес возмущенной публике. Естественно, не все удовлетворились ответом, но делать особо ничего с этим не стали. Сейчас существовали проблемы куда поважнее. То, что Тарбалаши являлся за последние годы крайне важным объектом для дальнейшего бизнеса ещё раз доказывало всю серьёзность намерений Керема. Он ни в коем случае не думал сворачивать назад, чтобы там не было. Теперь один из самых неблагополучных районов остался без покровителя. Со смертью Седата Пекера преступность на улицах достигла своего апогея. Наркотики продавались тут чуть ли не с зазывающей вывеской, оружие можно было достать из любого угла, что впрочем, и делала обдолбанная молодёжь. Те люди, которые до этого момента уповали на милость Всевышнего, оставили свои и без того нищие дома, чтобы хоть как-то спасти детей от неминуемой опасности. Лоту Пекер якобы взял под своё крыло зарвавшуюся банду, но на деле выжимал из них всё, что только можно. А при его дурном характере и дебильных поступках можно было только и убегать из Тарбалаши. Ситуация начала меняться, как только главарь банды, Хайко Денизер словил вместе со своими друзьями пулю в лоб. Лоту понял, что лишился как минимум десятка отбитых головорезов и пошёл на попятную. — Мы можем работать вместе, - предложил он, когда бежать уже было некуда. Керем одарил Лоту издевательской улыбкой, словно тот был жертвой неизлечимой болезни, и громко щелкнул замком двери. Снаружи остались трупы той самой банды и люди из Фатиха, пришедшие сюда наводить порядок. — Доля будет одинаковой, - Лоту продолжал эти жалкие попытки в надежде спасти свою шкуру. — Мы и Салиха уберём с дороги, ты же этого хочешь. — В плане дипломатии тебе равных нет, - Керем всё ещё усмехался, перезаряжая магазин пистолета. — Но хочу тебя разочаровать - мне не интересно. До этого момента Лоту сделал пару выстрелов, пока ему в затылок не стал дышать Мурат. — Я предлагаю разойтись по-хорошему, - с приставленным к голове оружием вся спесь Лоту куда-то стала исчезать. — Пусть каждый останется при своём. — Неужели? - приближаясь к нему всё ближе и ближе, Керем еле сдерживал себя от нажатия на курок. — Ты меня ещё на чай к себе домой пригласи. Обсудим условия сделки. — Трусливый черт, - буркнул Мурат всё ещё держа Лоту на мушке. — Кончать с ним нужно. — Успеем, брат, успеем… - Керем говорил очень расточительно, чувствуя животный страх своего оппонента. Вся суть Лоту вылезла наружу стоило только прижать его к стенке. — Для начала мне нужно знать с кем эти гиены работали в Афганистане. - немного прищурившись, Керем внимательно посмотрел безумные глаза Лоту. Кажется, этот парень и сейчас был под кайфом. — Не поделишься информацией, сынок? Лоту довольно громко сглотнул. — То есть я тебе сейчас все карты на стол, а ты меня грохнешь? — Могу пообещать, что смерть твоя будет быстра и легка, - прежде, чем добавить Керем снова хищно улыбнулся. — Брат твой мучался гораздо дольше. — Да пошёл ты! - выпалил Лоту. Стоило только упомянуть о Барыше, парень словно перевоплотился: густые брови максимально сдвинулись в кучу, на лбу появились морщинки, говоря о крайнем раздражении, а в угольных глазах заблестел огонь ненависти. — Ты и твоя шайка сдохните, как уличные псы, уж это я тебе гарантирую! Керем лишь прикрыл глаза и отошел, когда в порыве гнева Мурат нажал на курок. Темно бордовая кровь разбрызгалась по всему небольшому помещению, где они находились. Вот и с Лоту было покончено, жаль, что им так и не удалось узнать имя афганских поставщиков. Хотя, судя по убитому тот и не владел такой информацией. — И, что мы будем делать? - спросил Мурат при выходе из обветшалого здания. Остальные парни остались внутри - подчищать следы бойни. Радость от взятия Тарбалаши затмевал факт того, что Керему так и не удалось добраться до того же Барыша, владеющим всей информацией, самолично. То, что Ариф остановил его в самый последний момент несколько напрягало. Тот так мечтал покончить с Салихом и в тоже время упустил подходящую возможность. Керем так ничего и не ответил, ясно же, что впереди ещё очень много работы. В кафе Ахмета обстановка несколько изменилась. Без хозяина это заведение буквально сыпалось на глазах. Тут необходим был ремонт, однако, Керему хотелось сохранить тот особый дух, что был здесь при жизни покойного друга. И пока он дожидался подрядчика ремонтной бригады, сидя возле большого резного мангала с тлеющими углями, в кафе пришёл один из его парней. — Брат, ты слышал о последних новостях? - поинтересовался Исмет, невысокого роста, но очень плотного телосложения молодой парень. В его руках был планшет. Керем молча взял у Исмета гаджет и принялся читать заголовок статьи. Дальше и так было всё ясно. Ариф наконец-то сделал, что хотел - за Салиха крепко вцепились власти. С ним будет точно тоже, что и с Седатом, только с разницей, что тот был уже давно мертв. — Хорошо, Исмет, - только и кивнул Керем, возвращая планшет. Радости на его лице не предвиделось. — Ты иди, займись чем-нибудь. Исмет только и покосился на того, но говорить ничего не стал. Некую отрешенность Керема и странность в поступках стали замечать уже все. Но тот же Мурат не решался спросить, что у друга на сердце, зная - ответа не последует. Вновь оставшись один, Керем продолжал думать о переменах, которые коснутся каждого. Вроде всё было прекрасно: Тарбалаши теперь полностью под его контролем, Салих в полной заднице, Пекеров вообще не существует, но в душе всё равно как-то тяжело. Набрав знакомый номер, Керем надеялся услышать голос Эфсун. Она за последнее время вообще оборвала с ним связь. Обвинять за это её было сложно. И скорее всего лучше им вовсе разойтись - каждый к своему берегу. Однако, игнорировать ту связывающую нить было невозможно, да и Керем этого вовсе не желал. Он очень хотел через несколько месяцев взять на руки своего ребёнка, вдохнуть его запах и убедиться, что теперь в его в жизни есть то, перед чем всё остальное меркнет.***
Вот уже несколько дней подряд Эдже мучалась от мысли, а точнее от решения, которое она приняла для себя и теперь ей необходимо было сообщить об этом Четину. Эдже сначала не хотела воспринимать предложение бывшей учительницы всерьёз. Вернуться обратно в Стамбул означало, что она рискует показать свою слабость. А делать Эдже этого ни в коем случае было нельзя. Однако, тоска по родному городу сказывалась не лучшим образом. Анкара для неё - полностью чужой город. Да, тут было много развлечений, красивой архитектуры, но весь этот оазис в пустыне исчезал, как только Эдже понимала, что она совсем одна. Четин пропадал постоянно на работе. За последнее время он стал словно одержим, но Эдже ни слова не говорил о своих делах, а она не рисковала спрашивать - всё равно ответ не будет истиной. А ещё Эдже казалось, если она вернётся в Стамбул, то хоть как-то сможет найти связь с братом. Эта проблема терзала её мысли на постоянной основе. Эдже будет достаточно знать, что Селим хотя бы в безопасности. Конечно, она осознавала, что эту информацию ей возможно придётся разузнать не у безызвестных людей. Но и к этому она морально подготовилась. То, что Керем не герой её романа, Эдже убедилась и не раз. Его тяга к криминальной жизни была гораздо сильнее, чем к ней. Тем более, встретившись с ним после нескольких лет разлуки, Эдже не могла проигнорировать изменения, которые произошли с Керемом. Он уже не был тем славным парнем, которого она пыталась спасти от роковой ошибки. Керем сполна познал вкус крови, это считывалось в его глазах. Они по-прежнему оставались для Эдже самыми красивыми, но теперь наполненные жестокостью, пусть даже по отношению к другим людям, не отличающихся благородством. И не нужно быть провидцем, чтобы понять какие женщины его окружают. У Эдже были стыдливые мысли, особенно в тот вечер, когда они вновь оказались в том доме в Ялыкëе, наедине друг с другом. Да, и то, что она откровенно его завлекала тоже отрицать было глупо. Но каждый раз Эдже останавливала себя. По отношению к Четину это было бы абсолютным свинством. Не считая того, что Эдже постоянно бы представляла себе, как сначала Керем нашептывал ей о своей любви в их счастливые моменты, а потом бы образ сменялся этими женщинами. Поэтому в этом вопросе, Эдже решила поставить окончательную точку, чего нельзя было сказать про её отношения с Четином. Тётя Зеррин всегда ругала её за такую халатность, постоянно напоминая девушке, что такой мужчина как Четин - подарок небес. Спорить с ней было бесполезно. Естественно, что Четин по всем фронтам может лидировать. Эдже всегда замечала какие взгляды кидают на него женщины, особенно те, кто был пусть и не близко, но знаком с ним. При этом сама Эдже не разделяла такого восхищения. Возможно, она была чуднóй, но ведь сердцу не прикажешь любить по указке. Уважать - безусловно. Симпатизировать - тоже. Эдже даже была готова смириться с тем фактом, что её безумная любовь ушла и не вернётся, и теперь на смену этому пришли новые чувства. Более ровные, спокойные. Но каждый раз, когда Четин прикасался к ней, она будто пыталась увернуться. Можно сколько угодно притворяться, но во время физической близости какой бы она не была - всё было ясно. Любимого мужчину хочется целовать без всякой причины. Думать о нём и улыбаться. С любимым не может быть никаких барьеров. К сожалению, ничем из этого Эдже похвастаться не могла. И чтобы прекратить мучать себя и очень хорошего человека, который явно заслуживал гораздо лучшего отношения, Эдже решилась принять предложение госпожи Севды. Тем более работа в школе возможно поможет ей отвлечься от всего этого хаоса. Оставалось сообщить об этом Четину. И что самое ужасное, Эдже совершенно не представляла, как она это сделает. Расставаться врагами было немыслимо, но и дружбы у них точно никакой не предвидится после всего пережитого. Эдже снова кинулась в отношения, не подумав о последствиях. А теперь, когда настал час икс ей приходится делать то, что совсем её не красит. Утром, за завтраком Эдже не решилась начать разговор. Тем же вечером она пыталась склонить Четина, чтобы как-нибудь помягче преподнести новость, но он ясно дал понять - разговаривать ему не хочется. Так прошло ещё несколько дней: взаимодействия - ноль, а страх будто змеей скручивался на шее Эдже. Может быть своей холодностью Четин таким образом наказывал Эдже за её поведение, а может быть ему действительно мало чего хотелось. Второй вариант немного приободрял девушку. Если у Четина остыл пыл, то расставание не должно быть болезненным. Возможно, он тоже устал от неё, но боится признаться в этом. — У тебя сегодня выходной? - осторожно поинтересовалась Эдже, заметив, что Четин не особо торопиться уйти из дома. Тот, прежде чем ответить, отпил из небольшой фарфоровой чашки горячий кофе. — Можно и так сказать. Но мне предстоит встретиться с прокурором. — Это та женщина? Бану? — Да. Почему-то при её упоминании у Эдже заиграли нотки ревности. С Бану Бельген она успела познакомиться на вечере, организованном одним из важных оппозиционных политиков. Бану произвела на Эдже впечатление: красивая, грациозная, статная и очень уверенная в себе женщина. В голове у Эдже даже проскочила мысль, что она не способна конкурировать с такой как Бану. Сама Бану вела себя приветливо и дружелюбно. Было заметно, как она симпатизирует Четину, хоть при общении они соблюдали строгую субординацию. — Она хорошая, - внезапно произнесла Эдже, после некоторой паузы. Подняв глаза, девушка стала наблюдать за реакцией Четина. Тот лишь чуть заметно улыбнулся уголками губ и продолжил завтракать. — Бану - предана своей профессии, - наконец сказал Четин без доли эмоций. — Я ценю таких людей. — Даже, не смотря, на то, что она причастна к обыску в компании твоего отца? - только уже после сказанных слов, Эдже поняла какую глупость сморозила. Четин резко поднял голову на Эдже, в глазах сверкнул недобрый огонёк, а скулы заиграли в напряжении. — Это не то, что нам следует обсуждать, - пояснил он, явно сдерживая себя от грубости. — Запомни, Эдже, я не свой отец. — Знаю, - Эдже вздохнула, смотря на него извиняющимся взглядом. — Прости. Просто меня немного пугают сложившиеся обстоятельства. — Я не удивлён, - всё тем же бесстрастным тоном продолжал говорить Четин. — Хотя, тот по которому у тебя болит душа больше рискует словить пулю в уличных разборках. Такой намёк не остался без внимания. Эдже даже показалось, что Четин специально это сказал, лишь бы кольнуть её. — Почему ты постоянно напоминаешь мне об этом? - отложив столовые приборы, Эдже с вызовом поинтересовалась. — Ты хочешь вывести меня на эмоции? — Нет. Мне неприятно самому об этом вспоминать, но игнорировать твои страдания по чужому мужчине, который, кстати, в скором времени станет отцом, тоже не получается. На кухне повисло молчание. Эдже только и моргнула пару раз в ответ. Ей и не стоило ничего говорить - на лице считывалось абсолютно всё. Из-за этого Четину захотелось уйти из дома как можно скорее. — Ты всегда будешь меня упрекать за это, - сокрушенно выдохнула Эдже, заставляя подавить в себе любые эмоции. В горло будто залили раскалённый металл. — Это не упрек. Констатация факта. Больше на эту тему говорить Четину не хотелось. Оставив немного яичницы с овощами на тарелке, он промокнул рот салфеткой и вышел из-за стола. Стоит ему уйти из дома и стены перестанут давить, голова будет занята совершенно другими делами. Но Эдже с таким положением дел была совершенно не согласна. Хватит убегать от неизбежного. — Так может нам стоит прекратить тянуть этот груз? - она быстро последовала за Четином в коридор — Каким образом? - он и не думал оборачиваться. — Мне предлагают работу в школе, - этим заявлением Эдже удалось остановить Четина, но лицом он к ней повернулся только когда она пояснила, где эта школа находится. — Вефа. — Хорошая школа, - Четин не сдержался от ехидной усмешки. Внутри как будто что-то оборвалось. — Ты согласилась? - хотя его вопрос прозвучал больше, как риторический. — Я считаю, что это пойдёт мне на пользу. — Хотелось бы мне поддержать тебя, но увы. Тем не менее кто я такой, чтобы отговаривать?.. — Ты не хочешь задержаться, чтобы обсудить этот момент? - Эдже почему-то всё надеялась, что Четин воспримет её новость более бурно, чем оно было на самом деле. Он вёл себя так будто она сообщила ему, что отлучиться в ближайший магазин. Четин подошёл к ней поближе. Внимательно смотрел прямо в глаза. Даже коснулся кончиков её волос, что выбились из высокого пучка. А потом очень мягко, без злобы пояснил: — Слишком много дел помимо. Но я хочу кое о чем тебя попросить. Эдже замерла, чувствуя его ужасное напряжение, несмотря на внешнее спокойствие. — Слушаю… - из неё вырвалось что-то на подобие тихого писка. Таким ещё она Четина не видела. Было стойкое ощущение, если он сместит руку чуть ниже её лица, то точно придушит. — Когда я вернусь, мне бы хотелось, чтобы тут ничто не напоминало о твоём присутствии. Это понятно? Под его гнетущим взглядом, Эдже ничего не оставалось, как только кивнуть. Он мило улыбнулся ей напоследок и ушёл. А Эдже ощутила себя точно так же, как когда-то много лет назад. Только в тот раз пощёчину ей дали вполне реальную, от которой хватило злости закончить начатое. Сейчас же прыть Эдже заметно поубавилась, однако, деваться было некуда.***
Тургут Чавушоглу был крайне занятым человеком. Если в сутках было двадцать четыре часа, то ему нужно было все двадцать восемь. Каждый день был расписан буквально поминутно: важные совещания, интервью, встречи с оппонентами, общение с гражданами, благотворительность - список дел весьма длинный. Тем не менее, когда Тургуту пришлось узнать о положении дел Парса Каплана, он всё же нашёл в своём плотном графике пару лишних часов. Тургут сомневался во многих людях. Тот же Четин Полат не вызывал у него должного доверия, только спустя время он убедился в сыне одном из весомых мафиози страны. Но Парс был совершенно иным. Этот парень не смотря на свой молодой возраст справлялся с каждым заданием. Та же операция по внедрению в тесный круг Седата Пекера шла полным ходом, пока последнего не убили. За смекалку и находчивость Тургут всегда нахваливал Парса. Однако, он и подумать не мог, что тот настолько заиграется, что в один прекрасный момент решит переметнуться. Бану Бельген провернула весьма полезное дело. Вычисление крыс всегда было в приоритете у Тургута. Но то, как громко прокурор сообщила об этом отнюдь не радовало лидера оппозиции. Теперь из каждого утюга трубили о продажном полицейском, будто это было что-то невероятное. Рейтинг Тургута среди своих коллег стал стремительно падать, чего допускать было ни в коем случае нельзя. Поэтому Тургут решил предпринять некоторые меры в надежде на то, что тот самый продажный полицейский решит вновь изменить ракурс. Цена вопроса не сильно волновала Тургута. — Тюремные стены тебе на пользу не идут, Парс, - с нескрываемой иронией подметил Тургут. Их разговор состоялся как у всех: за стеклом, по телефонной трубке. — Они никому на пользу не идут, господин Тургут. - Парс гостю хитро улыбался, будто это тот был сейчас под судом. — Как ты докатился до такой жизни, парень? Неужели то, что я для тебя сделал - недостаточно? - на свой вопрос политик ждал честного ответа. Вдруг этот Парс подвергся запугиванию. Тургут знал, как тот дорожит матерью. — Может быть я чего-то не знаю? — О-о, господин Тургут… - Парс продолжал держаться довольно вольно, даже рассмеялся. — Вы вообще ничего не знаете. — Что же… - тот рассердился, смотря на наглого мальчишку. — Допустим. Но мой тебе совет: не стоит надеяться на тех, кто и сам в шаге от пропасти. — Я не понимаю, о чем вы мне тут толкуете, - самое верное, что сейчас Парс мог предпринять - притворится дурачком и ждать вестей от отца. Ходить вокруг да около было как минимум уже глупо. По Парсу, видно, как Салих Полат его зомбировал. Он уже находится за решёткой и смеётся в лицо тому, кто ещё его мог спасти. Оставалось только приоткрыть занавес и указать на неизбежную судьбу глупого мальчишки. — Смотри, - Тургут заговорил в полголоса, не сводя с того взгляда. — Все, кто причастен к тёмным делишкам - заканчивают плохо. В особенности молодые люди. Взять, к примеру Барыша Пекера. Какой был умный парень… - при упоминании того, Тургут присвистнул. — Выдающийся адвокат. Только вот свои способности он использовал во вред самому себе и где оказался? А ведь таких примеров очень много. С дочкой твоего босса уже познакомился? Я не думаю, что у госпожи Эфсун будет хороший финал. Она слишком замаралась. Парс внимательно выслушал гостя, не перебивая. Но на этом всё и закончилось. Он продолжал гнуть свою линию невиновности, сказав, что не имеет никаких дел с мафией. А также упомянул, что служит лишь Турецкой Республике и за взятку не пойдёт на сговор ни с кем. На что Тургут лишь опечалено вздохнул и пожал плечами. Насильно никого он заставлять не собирался. — Но не считай мои предупреждения пустословием. - только и сказал напоследок Тургут.***
На этот раз всё оказалось намного серьёзнее, чем себе это представлял Салих Полат. Если раньше полиция и устраивала облавы, то нужные люди всегда предупреждали крупного бизнесмена. Дело заканчивалось приличной, но сносной суммой. Такова была цена за свободу и спокойствие, если это можно было так назвать. После того, как Салих узнал, что Парс находится под арестом, пришлось действовать максимально аккуратно. Учитывая, что некоторые из его партнёров были настроены теперь уже враждебно, Салих приготовился к сотрудничеству с полицией. Выдать несколько имён наверняка поможет ему в ходе разбирательства. Тому же Парсу это сыграет на руку. С младшим сыном Салих не искал встреч. Адвокат настаивал на отсутствии доказательств в сговоре, однако, полиции удалось выяснить некоторые обстоятельства, а именно то, что в некоторых бухгалтерских отчётах фигурировало имя матери Парса. Телефонный разговор с Айшегюль вышел несколько скомканным. С этой женщиной Салих давно не имел никакой связи, кроме того, что каждый месяц на её счет капала приличная сумма. У них и романа то не было нормального, прежде чем родился Парс. Салих до безумия любил свою покойную жену, а Айшегюль воспринималась как очередная пустышка, воздыхающая где-то в стороне. Но мир, в котором жил Салих изначально одобрял и очень поощрял подобного рода связи. В конце концов большой босс просто не мог ударить лицом в грязь перед своими подчинёнными. Потом оказалось, что Айшегюль беременна. В то время Салих сильно спорил с женой по поводу Четина. Ему нужен был наследник, а по факту сын рос совершенно другим. Попытки сделать из старшего сына свою замену не увенчались успехом, зато с младшим Салих добился желаемого. И вот теперь Парсу грозил немалый срок. С прокурором, который был напрямую причастен к этой проблеме, Салих велел разобраться как можно скорее. За невозможностью самому отправится в Анкару, он ждал вестей от своих самых надёжных людей. К сожалению, к Керему Эрсою это определение больше не относилось. Предательство Салих всегда переживал болезненно и не давал никому поблажек. По крайней мере в живых такие личности не оставались. Начальнику охраны удалось выиграть время, когда Керем был слишком занят проблемами одного небезызвестного района. Всё произошло быстро, без лишних глаз, а кто пытался противостоять уже не дышал. Когда Керема выволокли из машины перед крыльцом загородного особняка в горах, Айше, осторожно наблюдая из-за окна кухни вздрогнула. На том не было почти живого места, кровь с лица капала на мелкую щебенку. — О, Всевышний…что же это… - прошептала женщина, прикрывая рукой рот. В личные дела Салиха, Айше не смела вмешиваться даже при жизни Хатидже. Это вообще её не касалось ни при каких обстоятельствах. Однако, сейчас она интуитивно почувствовала, что необходимо позвонить Эфсун. В это время Салих вышел на улицу, где двое бравых парней держали Керема, только чтобы тот просто не рухнул на землю. При его внешнем виде старик расплылся в улыбке, это следовало сделать раньше. — Добро пожаловать, сынок. - не менее довольным тоном поприветствовал его Салих. — Как ты? Прежде чем сказать что-то в ответ, Керем прокашлялся. Поступившую к горлу кровь пришлось сплюнуть. — Спасибо. - он тоже попытался изобразить подобие улыбки. Пусть ситуация дерьмо, но лицо держать нужно, хоть и разбитое. — Твоё гостеприимство впечатляет. — Я давно ждал тебя, но ты всё никак не хотел приходить. Вот, пришлось мне за тобой послать ребят. — Они у тебя молодцы, - как только Керем вспомнил убитого парня, что находился рядом, захотелось собраться с силами и свернуть шеи ублюдкам. — Знают своё дело… — Это верно. Они знают. - Салих продолжал держаться непринуждённо. — Но, что случилось с тобой? Почему ты забыл о том, кому служишь? Хрипло рассмеявшись, Керем покачал головой. — Я не пес, чтобы служить тебе. Не нужно путать меня с этими. За свои слова он тут же поплатился, получив от «этих» под дых. — Да… - задумчиво протянул Салих, не сводя с того глаз. Был бы он помоложе и сам бы от души врезал наглецу. — Ты не такой… Недооценил я тебя. Тем не менее у меня предложение, - Салих оживился. — Поиграем в игру. Я буду задавать вопрос - ты отвечать. Ответишь максимально честно - твоя никчёмная жизнь, возможно, продлится. — А если не отвечу? Вопрос был вполне ожидаем. Салих вновь улыбнулся. — Узнаешь. - обратившись к двум амбалам, он распорядился: — Несите его в подвал.***
Жизнь Эфсун опять катилась черт знает куда. В какой-то момент она наивно предположила, что сможет поспособствовать примирению отца с Керемом. Потом у неё родится дочь или сын, появится своя семья. Эфсун была готова приложить усилия для создания этой самой семьи, даже не смотря, на то, что многое ей откровенно претило. Но видимо судьба решила распорядиться иначе. С будущим отцом своего ребёнка Эфсун больше себя не видела. И дело не в том, что она его ни капли не любила, тут как раз некие чувства всё же имелись. Керем просто никогда не сможет прислушиваться к Эфсун, он привык идти напролом. Если между двумя людьми нет взаимопонимания, то и о совместной жизни речь идти не может. А ещё её сильно волновала ситуация, сложившаяся с отцом. Эфсун бы и обрадовалась аресту новоиспеченному братцу, если бы опасность не нависла над Салихом. Четин по телефону сказал, что не в их силах что-то предпринять, Эфсун за эту беспечность обиделась на него. Она понимала, что у брата принципы и всё такое, но ведь речь шла о будущем их семьи в целом. Корректируя свои дела в клубе, Эфсун задумалась над внезапной мыслью. Семейство Пекер и после смерти оставалось в ранге врагов, однако, там существовали личности, которые могли или знать что-нибудь, или оказаться в похожей ситуации. С племянницей Седата, Эфсун общалась ещё в юности. Девушки даже были почти подружками, пока не приключилась та история с Барышем. Тем не менее на грани почти отчаяния можно было и поступиться с некоторыми обидами. — Слушаю, - из трубки раздался низкий женский голос. — Привет, Бахар. - безэмоционально произнесла Эфсун, ломая стержень карандаша о письменный стол. — Привет, - та изрядно удивилась. — Слышала ты вернулась из Лондона. Прими мои соболезнования насчёт кузена и дяди. - Эфсун могла руку на отсечение дать, что та сейчас закатила глаза. Тем не менее вежливость прежде всего. — Спасибо, Эфсун. У тебя, как и у твоего отца - чувствительная натура. Скользкий намёк Эфсун предпочла проигнорировать. — Ты что-нибудь знаешь об облаве? - спросила она, оставив лишнюю церемонность. — Мне нечем тебя порадовать. К тому же, если бы я знала - ты не тот человек с кем стоит это обсуждать. Разговор у девушек получился скомканным и бесполезным. Как и ожидалось: все их отношения остались в прошлом. Домой Эфсун вернулась поздно. Сил осталось только на то, чтобы принять душ и провалиться в сон. Под тёплыми струями воды, Эфсун обдумывала как бы было здорово действительно взять и уехать куда-нибудь. Послать всё к чёрту. Заняться наконец собой. Но куда там… После душа, Эфсун сушила волосы феном и не услышала звонок от Айше. Та звонила подозрительно поздно - значит у отца что-то произошло. Нервы опять стали ни к чёрту. Но от телефонного звонка её отвлек домофонный. Увидев на экране Селима у Эфсун пропал дар речи. Такого гостя она точно не ожидала лицезреть. Через пару минут дверцы лифта открылись и Селим вошёл в просторный холл пентхауса. Вместо приветствия он стал любопытно оглядываться по сторонам. — Ты уверен, что не ошибся адресом? - Эфсун хоть и впустила его, но держалась довольно враждебно. — Я бы не пришёл просто так, - сказал Селим. — Мне Керем сказал, где ты живёшь. — Чудесно. - Эфсун насупилась ещё больше. — Передай своему другу, что не хорошо трепать языком. — С радостью, но проблема в том, что я не знаю где он. — Ты с этой проблемой ко мне решил прийти? Какое мне вообще дело? — Послушай, Эфсун, - Селим сделал глубокий вздох. — Давай сейчас опустим наши прошлые трения. Я пришёл ради Керема, потому что знаю - вы близки. И сейчас он куда-то пропал. Несмотря на внешнее хладнокровие, внутри Эфсун вся напряглась. Интуиция подсказывала, что пропажа Керема связана с пропущенным звонком от Айше. — А мне то что? - тем не менее она осталась держаться в стороне. — Я за ним следить не обязывалась. — Твой отец может быть к этому причастен? - Селим сдаваться тоже был не намерен. — Без понятия. — Мне кажется, ты недоговариваешь. Ладно, давай так: имя Ариф Фейман тебе о чём-то говорит? Тут уже Эфсун не смогла и дальше строить из себя безучастную. Отец однажды обмолвился о каком-то Арифе, но подробностей Эфсун не знала. Ясно было, что человек это очень непростой и возможно он являлся тем, с кем связался Керем на свою голову. — Жди меня на парковке, - только и сказала Эфсун Селиму, указывая ему обратно на лифт.***
В том, что Эдже уехала Четин обвинял себя и только себя. Хотя малой частью здравого ума понимал - она подвела к этому сама. То, с чем приходилось мириться многие месяцы Четину, мало бы кто выдержал. Справедливости ради Четин даже вспомнил, как когда-то психовал Керем на почве ревности. Вот уж кто точно с головой не дружит. Однако, самоутешение не сильно помогло Четину, ведь любимой женщины рядом больше не было. После того как он вернулся в одинокую квартиру мысли в голове крутились разные. Особенно те, которые склоняли Четина винить во всём себя из-за жуткой занятости. Эдже нуждалась в утешении после произошедшего, а он как идиот полностью погрузился в работу. Уходил рано, приходил поздно, моментами напоминая о её грешках. Но брошенные в гневе слова, увы, не вернуть. Тем более, если Эдже была полностью уверена, что ей поможет разобраться в себе возвращение к истокам, Четин не имел право ей противостоять. Да и силы у него, откровенно говоря, кончились переубеждать Эдже в обратном. Так, что единственное, что оставалось – ещё больше погрузиться в работу. Ситуация с отцом не добавляла чести Четину в парламенте, хотя все прекрасно знали кто такой Салих Полат и чем он живёт. Эдакое лицемерие, конечно, было противно, однако, теперь уже деваться было некуда. Или сейчас Четин покажет всем чего на самом деле стоит, или его просто сгнобят. Единственное, что хоть как-то приносило удовольствие в эти безотрадные дни – частые встречи с прокурором. Больше Четин не сомневался в честных намерениях Бану Бельген. Её личная история веяла особенной грустью, но об этом Четин узнал через другие лица. Госпожа Бану была слишком горда, чтобы делиться подробностями, да и с Четином всё ещё держала дистанцию. Как-то одним дождливым утром, Четин припарковался на стоянке городского суда. Ему было необходимо переговорить с Бану о ещё одном человеке, что не давал покоя. — Приветствую, госпожа прокурор, - сказал Четин, подходя к синему седану. От неожиданности женщина уронила ключи от машины на мокрый асфальт. Четин тут же их поднял. Бану неловко улыбнулась, что было ей несвойственно. И тем не менее в следующий миг заняла свою привычную позицию. — О, господин Четин. Как неожиданно видеть вас в такое время. Что случилось? Вы решили наконец попросить меня о милости для вашего отца? Такие едкие комментарии изначально выводили из себя Четина. Чем больше ему тыкали деятельностью Салиха – тем сильнее внутри закипала кровь. — Не дождётесь, - и всё же он сохранял хладнокровие в этом вопросе. — Но наш разговор вас заинтересует. — Хм, я вся во внимании, - Бану неспешно двинулась в сторону здания суда. — Выпьете со мной кофе? Дома не успела позавтракать. — Конечно, - любезно улыбнулся ей Четин. Вообще Бану всё чаще напоминала Четину самого себя. Она словно робот: постоянно на службе, никак не вписывается в рамки женщин, у которых есть дом и остальной быт. И эта точка соприкосновения весьма неплохо справлялась в их общении. На секунду другую Бану вдруг остановилась и о чём-то задумалась. — Я кое-что забыла в машине, - пояснила она. Пока Бану вернулась к своему автомобилю, Четин краем глаза заметил странного типа, ошивающегося рядом. Тот не был похож на работника суда: слишком помятый вид одежды, ссутулившийся, лицо прикрывает кепка и капюшон. Человек старался быть незаметным, при этом он с интересом наблюдал за действиями Бану. В руке он что-то крутил. — Бану… - тихо прошептал Четин, начав догадываться о сути дела. Всё случилось так неожиданно. Четин со скоростью света успел подбежать к Бану и сильно схватив её за руку, он потянул на себя. Женщина громко возмутилась бесцеремонным действиям, а потом произошёл взрыв. Синий седан чуть ли не взлетел в воздух, мелкие детали и стекло разбросало по периметру стоянки. В ушах Четина сильно зазвенело, а перед глазами всё расплывалось. Прежде чем отключиться он успел зацепиться взглядом на близлежащего от него человека. Бану не подавала никаких признаков жизни, из головы сочилась кровь.***
Подвалы не являлись местом, где человеку приятно находиться. А если в этом подвале была настоящая комната пыток – и подавно. Салих не любил отъявленную жестокость, тем не менее иногда его просто вынуждали обращаться к крайним мерам. Прежде чем начать выуживать информацию касающихся левых дел бывшего подопечного, люди Салиха окунули Керема пару раз в бочку, наполненную водой. — Вот и умыли тебя, - улыбнулся Салих, наблюдая за тем, как Керем периодически захлебывался в грязной воде. — Ты готов начать нашу игру? Керем ничего не ответил, лишь плюнул в строну Салиха. Его руки были заломлены за спиной, всё те же двое амбалов и удерживали. — Что ж… - Салих гневно поджал губы. — Ты у нас орешек крепкий, но поверь, и не таких я ломал… По его приказу измазанная в крови рубашка и майка Керема тут же были сорваны и выброшены на пол. — Я не знал, что у нас будут игры с переодеванием, - не смотря на всё, Керем находил в себе силы на едкие замечания. Один из подручных Салиха со всей силы врезал ему по лицу. Другой потянулся рукой куда-то вверх и через несколько секунд на запястье Керема щёлкнул железный браслет. Со второй рукой проделали тоже самое. — Так, и что будет дальше? – поинтересовался Керем, когда его руки оказались верх прикованы к цепям. — Явно что-то интересное… — Даже не сомневайся, - кивнул Салих, пока его ребята удалились куда-то. — Но у тебя есть шанс обдумать всё как следует. Как на это смотришь? Керем довольно громко усмехнулся. — Я стою тут перед тобой, побитый, наглотавшийся вонючей воды и вдобавок ко всему скованный в движениях. О чем ты хочешь, чтобы я подумал? — Не люблю бессмысленную ругань, Керем. Но ещё больше я не люблю, когда мои же люди перестают меня слушаться. В это время верные псы Салиха вернулись, притащив с собой громоздкий аппарат со множеством проводов. Керем оценивающе посмотрел на электрошоковый аппарат и присвистнул. На его лице не было ни капли страха за свою жизнь. — Не тяни, - сказал Керем. — Известно же зачем ты устраиваешь это шоу. — Значит, по-хорошему ты мне ничего не собираешься выкладывать? – Салих как, ни странно всё еще надеялся на благоразумие парня. Однако, Керем вместо того, чтобы одуматься начал напевать себе под нос старую песню, чем разгневал Салиха до предела. К обнаженному торсу Керема прикрепили небольшие присоски, всего их было пять штук. Красная кнопка пришла в исполнении и его всего затрясло. — Ты случаем не передумал? – после нескольких секунд шоковой терапии поинтересовался Салих. В ответ лишь наглая ухмылка. — Хорошо. – он обратился к исполнителям данной процедуры. — Продолжайте до утра, но смотрите чтобы этот сукин сын не сдох. – прежде чем уйти, Салих ещё раз окинул Керема надменным взглядом. — Он мне нужен ещё живым. 12 лет назад Как только Керем скопил конкретную сумму, работая помощником в отцовском магазине, первое что он сделал – купил себе мотоцикл. Конечно, тот был с большим пробегом, да и в ремонте нуждался чем быстрее, тем лучше, но даже эти недочеты не могли перекрыть счастья в глазах семнадцатилетнего парня. После смерти Айсель, на Керема давили родные стены дома и единственное, что его спасало – это давняя мечта, потихоньку начавшаяся превращаться в реальность. Как только мотоцикл будет готов к полной эксплуатации, Керем незамедлительно собирался рвануть на нём в путешествие. Неважно куда – лишь бы подальше от дома. Однако, когда отец увидел ту самую покупку сына, то раздражению не было предела. — Ты, чем это занят?! От внезапного громкого крика, Керема передернуло. Гаечный ключ в его руках шмякнулся о деревянный пол пристройки, где он и занимался ремонтом мотоцикла. — Ты меня испугал, отец, - только и сказал парень, продолжив своё дело. — Испугал я тебя?! – мужчина разозлился ещё больше, видя, что сын не собирается реагировать. — К нам в дом сейчас приходила госпожа Зехра. Она утверждает, что ты её дочку катал на своём драндулете! — Ясмин меня попросила, вот я и прокатил, - буркнул в ответ Керем. Своим поведением Керем навлек на себя как обычно необузданный гнев отца. Тот с силой вырвал гаечный ключ из рук сына и толкнул ногой мотоцикл, от чего он пошатнулся и упал. — Мне тебя что на курсы Корана отправить, а?! – крики теперь уже разносились по всей округе. — Как ты вообще смеешь так позорить нас с матерью?! Я из тебя эту дурь выбью! — Чего тебе от меня нужно?! – сохраняя достаточно долгое время молчание, Керем вскочил на ноги и теперь уже был на голову выше отца. Всё тело вновь затрясло от подступившей ярости. — Что ты от меня хочешь?! От злости ноздри Адиля раздувались неестественно широко. Ему пришлось задрать голову, чтобы встретиться с сыном взглядом. Керем смотрел на него не менее жёстко. В глазах пылал огонь ненависти. И Адиль не удержался, чтобы не влепить сыну звонкую оплеуху. Он успел только замахнуться, однако, его рука зависла в воздухе. — Никто… - сжав со всей силы руку отца, Керем угрожающе прошипел. — Никто больше не смеет меня бить. В том числе и ты, господин Адиль. Заруби это себе на носу. Иначе в следующий раз я сломаю твою руку. Ремонт мотоцикла Керему так и не удалось закончить. Самодурство отца довело парня до того, что в один прекрасный момент он покидал пару своих вещей в сумку и убежал из дома. Стамбул встретил его проливным дождём. Жильё удалось найти в самом неприглядном райончике, не смотря, на то, что тот располагался в почти в самом центре города. Но даже грязь и нищета так не пугали юного парня, как прерогатива и дальше жить под одной крышей с отцом-тираном. Как-то, когда Керем в очередной раз искал способ заработка и решил в перерыве между этим пообедать в дешевой забегаловке на площади Таксим к нему подъехал черный мерседес. Парень мог поклясться, что видел эту же машину много лет назад, ещё в детстве. Тогда он впервые познакомился с импозантным мужчиной, которого так ненавидел отец. — Эй, парень ты, Керем? – спросил незнакомец, приоткрыв тонированное стекло. Жуя свой донер, Керем кивнул мужику в строгом костюме. — Давай, прыгай в машину. Дело есть. — Какое и от кого? — Будешь много знать – возникнут проблемы со сном. — Не возникнут. На упрямство Керема, водитель машины лишь устало перевел дух и обратился к нему уже более снисходительно: — Дядя Ариф тебя видеть хочет. Или ты уже не помнишь его? Зачем-то Керем положительно кивнул и сел в машину. Одним полушарием головного мозга он понимал – зря, но вот в другом возникло непреодолимое желание узнать, что же понадобилось тому мужчине. Встреча с Арифом произошла в тюремных стенах. Не смотря на явную опасность, Керема почему-то располагал к себе этот старик. Ариф ещё долго рассказывал парню о былых временах и об отце. На какой-то миг Керем даже попытался понять своего нерадивого отца, но лишь на миг. Обида и гнев его никак не хотели отпускать. Закончилось это всё тем, что Ариф обещал Керему поддержку и познакомил его с нужным человеком. Джихангир Олмез являлся уже многие годы доверенным лицом Арифа. Он был среднего роста, с густыми усами и не менее густой, тёмно-русой шевелюрой. По виду этому человеку можно было дать лет сорок с небольшим. Его манеры напоминали бандита из прошлого. Джихангир всегда носил с собой чётки, постоянно крутя их в руках, особенно при разговоре с другими. К Керему он отнесся по-отечески, был всегда весел, делясь разными байками. От того-то юный парень к нему и прикипел. Однажды, Джихангир пришёл в скромную обитель Керема с очень важным делом. По нему было заметно, как тягостно давались слова, но деваться было некуда. — Знаю, что ты не любишь лезть в наши дела, - начал говорить Джихангир, заправляя пистолет за пояс. — Да и мы не хотим, чтобы ты лез. Но сейчас есть у меня одно дело, которое я не могу доверить своим парням. Поэтому мне нужен ты. Внимательно слушая Джихангира, Керем начал сам того, не осознавая ликующе улыбаться. Наконец-то его заметили и начали воспринимать в серьез. Тем не менее такой горделивый вид Джихангиру не понравился. — Ладно, я передумал. – цокнул он, прокручивая четки. — Ты мне не нужен. — Нет, нет. Говори давай, - умоляющим тоном попросил Керем, поняв, как вести себя не надо. — Водить умеешь? — Умею, но прав у меня нет. — Ничего страшного. В конце-концов машиной управляют не права, а человек. — Тогда точно умею. Говори уже! Джихангир подошёл ближе и заговорил полушепотом: — Возьмём кое-кого. Не ты, а я возьму, - тут же пояснил он. — Ты будешь только управлять машиной. От неожиданности Керем приоткрыл рот. Толкнуть кому-нибудь травку для него было дело обычным. Что же касалось иных дел – тут он был профаном. — Убийств не будет? – с опаской поинтересовался он. — Нет, - Джихангир произнес это абсолютно обывательски. — Потрепим немного и отпустим. — За что мы будем кого-то трепать? — Оф, много ты вопросов задаёшь, парень! Испугался что ли? — Нет! – Керем нагло соврал. На самом деле участвовать в мокрухе желания никакого не было. Не приспособлен он к этому явно. Но что не сделаешь ради того, чтобы другие тебя уважали. — Чего не бояться? Я же только машиной управлять буду. Вместе они выехали за город к какой-то промзоне. Керем с любопытством разглядывал местность: повсюду располагались небольшие бытовки, было полно мусора, но, как ни странно, среди этого на ближайшем лугу паслись коровы. Джихангир велел остановиться возле одной и бытовок. Проверив свое оружие, он жестом указал Керему тоже выйти из машины. Того немного потряхивало, ведь уговор был, что он только рулить будет. Спрятавшись за другой бытовкой, Джихангир не сводя глаз следил, как из далека выходит группа людей. Судя по виду, те были серьезные мафиози. — Это их трепать будем? – шепотом спросил Керем, выглядывая из-за плеча напарника. — Видишь, того, что в плаще? – сузил глаза Джихангир. — Это Салих Полат. Редкостная гнида. Но наша цель он, - он указал взглядом на того, кто не отходил от Салиха. Тот мужик выглядел скорее, как охранник. И ничего устрашающего в нем Керем не видел. — Как же мы его возьмем рядом с боссом? Бесконечные вопросы юного подопечного начали сводить Джихангира с ума. — Иди-ка, ты лучше в машину. Жди меня там. — Но… Противостоять старшему никак не удалось. То и дело озираясь на то, что же в конечном итоге будет делать Джихангир, Керем сел в машину. Ждал он достаточно долго, от скуки даже начал ловить радиоволну и наткнулся на лиричную песню, которую так любила покойная сестра. Пасущиеся недалеко коровы заставили Керема вспомнить о доме. Скучал ли он по родным местам? Да. Но сама мысль о том, что однажды придётся вернуться обратно к психопату отцу, подвергала парня в отчаяние. Поэтому Керем всеми любыми способами старался удержаться в Стамбуле. Когда Керем немного расслабился – прозвучали выстрелы. Он сразу же отрегулировал спинку сидения и завёл мотор. Наверняка Джихангиру понадобиться помощь, только в чем Керем мог ему помочь – неизвестно, у него даже оружия не было. К счастью, тот прибежал довольно быстро. — Давай, жми на газ! – закричал Джихангир, пулей влетев на заднее сидение. Керем изо всех выжал газ, но машина, как назло, застряла в колее, что была вязкой после дождя. — Да я тебе голову оторву, жми уже! — Пытаюсь, брат, пытаюсь! – от криков напарника Керем разнервничался ещё больше. — Не кричи на меня. — Идиота кусок, поезжай! Всё закончилось относительно благополучно, не считая нескольких следов от пуль на кузове машины. После чего Джихангир, как ни в чём не бывало позвал Керема, у которого сердце колотилось как у бешенного кролика, в кафе, что находилось неподалеку от Галатской башни. — Ты убил кого-то? – решившись на такой вопрос, Керем выжидающе смотрел на Джихангира. Тот с аппетитом поедал жаркое и запивал всё большим бокалом раке. — Брат, но что те люди сделали? — Поесть ты мне не дашь… - вздохнул Джихангир и вытер рот салфеткой. — Ладно, слушай сюда: я всё тебе рассказать не могу. Придёт время, и господин Ариф сам скажет, если нужным сочтет. Но запомни одно: те ублюдки, которых мы сегодня выслеживали причинили много вреда нам всем. Понял? На самом деле Керем ни черта не понял, но для достоверности кивнул. Если погрузиться в эти дела с головой, то можно и не выбраться оттуда. Чего Керем для себя никак не желал. На следующий день он получил презент от Арифа в виде итальянского мотоцикла «Дукати». Но радости от этого как-то особой не испытал. Может быть, потому что сердцу был роднее тот, что остался в Трабзоне. А может, потому что ради этого байка ему пришлось сделать что-то явно не хорошее. Как и обещал Салих Полат – Керема пытали до самого утра. Уже после, когда двое безмозглых амбала вспомнили что он нужен их боссу живым, они сняли ручные кандалы и бросили в клетку. От чего Керем тут же испытал чувство дежавю. Хотя в прошлый раз он был ещё бодрячком по сравнению с этим его состоянием. Салих спустился в подвал после непродолжительного отдыха. Покой ему сейчас только и снился. Да ещё и адвокат расстроил с утра пораньше новостью о том, что Парсу светит немалый срок, не смотря на все приложенные усилия. Поэтому всю скопившуюся злость Салих норовил сорвать на Кереме, который и без того этого заслуживал. — О-о, господин Салих… - обессиленно протянул Керем, когда тот подошёл к клетке. — Добро пожаловать. — Как ты, сынок? – ласково поинтересовался Салих, пытаясь взглядом найти хоть одно живое место на Кереме. — Разве ты не видишь? Смотри какой красивый. — Ты ведь скучал по мне, не так ли? — О-очень. Мне стало скучно с твоими друзьями. Всё ждал, когда ты придёшь. Хотя они славные малые: ударили сюда, - Керем указал на одну из многочисленных ссадин на лице. — Я сразу же подставил другую сторону. Думаю, пусть и там поработают. — То есть говоришь, что привык? — Ничего не поделать. Привык, ей-богу. Смотри, когда слышу твоё имя - мне так и хочется взять и ударить себя об стену. Только, чтобы тебя не перетруждать. — Прекрасно. Хорошо быть предусмотрительным. От этого светского диалога Салиха отвлек один из охранников, что не участвовал в расправе. Он что-то шепнул боссу на ухо, и у Салиха сразу же перекосилось лицо от гнева. — Прошу простить меня, господин Керем, - всё так же вежливо произнёс Салих. — Но сейчас я должен отлучиться. Скоро буду. — Конечно, господин Салих. Иди с Богом. После чего на Керема нашёл невыносимо-больной приступ кашля с кровью.***
Эфсун металась из угла в угол в ожидании отца. С ним она не виделась давненько, с тех самых пор как была вынуждена стать не только свидетелем смерти бывшего жениха, но ещё и участником данного инцидента. Эфсун хорошо знала, если отец задумает кого-нибудь убрать - он сделает это не моргнув глазом. Особенно это касалось предателей. К большому сожалению, Керем полностью подходил под это определение. Айше описала их стычку возле крыльца довольно эмоционально. Старая домоправительница, выпучив глаза и жестикулируя руками, задыхалась, рассказывая о побитом Кереме и разгневанным на него хозяине дома. Эфсун лишь сочувственно вздохнула, понимая, что такой исход был неминуем. Она догадывалась о том, что сейчас Керем находится в подвале. Там много чего происходило не для женских глаз и ушей. Но именно в момент, когда Эфсун представила, что могут сделать с отцом её будущего ребёнка, ей стало по-настоящему жутко. Наконец её метания прервал вошедший в одну из комнат, где находилась Эфсун, Салих. Он печально покачал головой и развёл руки для объятий. — Красавица моя, наконец-то ты приехала. Однако, Эфсун не торопилась оказаться в крепких объятиях отца. Не сделав к нему на встречу ни шага, она насуплено смотрела на Салиха, обдумывая, что он уже успел натворить. — Где Керем? - только и спросила Эфсун. Салих переменился в лице. — Это единственное, что тебя волнует? — На данный момент - так и есть. Я знаю, что он тут. — Ох уж эта старая сплетница Айше… - Салих предпринял попытку свести тему. Он знал, что дочка будет переживать за упрямого дурака в подвале. — Наверное, она еще рассказала и о грозящей мне тюрьме. — Об этом я знаю и без Айше. Так, ты ответишь мне на вопрос? - с каждой секундой Эфсун теряла остатки самообладания. Чего Салих никак не мог проигнорировать. Но щадить чувства дочери только из-за того, что у неё там внезапно назрела любовь с Керемом, он не собирался. Каждый должен платить по счетам. — Идём со мной, - сказал Салих. Они спустились по винтовой лестнице в пропахший плесенью подвал. Из-за большой влажности здесь было трудно поддерживать хорошие условия, да и не нужно это было никому. — Можешь поговорить с ним. Но не долго, - предупреждающе Салих посмотрел на дочь. Жестом он указал своим охранникам, чтобы те шли прочь. Эфсун сочла за милость слова отца, поэтому спорить с ним особо не стала. Радовало, что Керем всё ещё жив. Ступая по бетонному полу, она чувствовала неуверенность в себе. Точнее в своих мыслях. Эфсун и не представляла, о чем им сейчас с Керемом разговаривать. Обстановка не располагала к общению в принципе. Керем сидел на полу в небольшой клетке, запертой на замок. Весь в синяках и ссадинах. Его красивое по мужским меркам лицо было изуродовано почти до неузнаваемости, от чего Эфсун передернуло. — Привет… - только и смогла вымолвить она, подходя ближе к клетке. Не поднимая головы, Керем почти беззвучно произнёс тоже самое. Только Эфсун ему в этой ситуации не хватало. — Зачем ты пришла? - хрипло спросил он. — Хочу знать, как мы докатились до такой жизни, - неуверенно, Эфсун дотронулась до одного из прутьев. На самом деле её сердце разрывалось от жалости к Керему, чтобы он там не натворил. — Ведь могло всё быть иначе. — Могло, - согласился Керем, пытаясь встать на ноги. Спустя некоторое время у него это получилось. Теперь они с Эфсун были слишком близко к друг другу. — Но история не знает сослагательного наклонения. - Керем еле заметно улыбнулся. Несмотря ни на что, он всё же был рад видеть Эфсун. Он коснулся её кончиков пальцев, что всё ещё крепко держали поручень, они были холодными. — Я одного хочу: держись подальше от всего этого. На Эфсун накатила откуда не возьмись безумная тоска. Появилось чувство, что Керем с ней прощается. — А как же ты? - шмыгнув носом, она сдерживала подступающие слезы. — Разве тебе не нужно было держаться подальше от всего этого дерьма? — Со мной другая история, - как-то слишком обреченно говорил он. — Я - вляпался, мне и разгребать. — Да уж… - из Эфсун вырвался тяжёлый вздох-выдох. Самое ужасное, что поделать с этим она по факту ничего не могла. Отца сколько не умоляй - он завершит задуманное и никакие уговоры, слезы и истерики не помогут. То, ради чего Керем так вляпался Эфсун выяснять тоже не хотела сейчас. Да и какой смысл, если всё было и так ясно. Внезапно Эфсун вспомнила слова матери, предупреждающей её о трудностях в отношении с такими элементами. Тогда юная девушка была по уши влюблена в Барыша Пекера и никакие предостережения на неё не действовали. Они стали ясны Эфсун спустя годы, только когда она четко понимала: счастья на крови не построишь. — Я недавно ходила на обследование, - вдруг заговорила она, оставив печальные мысли. — Это мальчик. Не смотря на всю боль, что сопровождала Керема в движениях, он не удержался от радостной и широкой улыбки на лице. Одна только мысль о том, что у него родится сын заставляла позабыть о всех бедах. — Пусть только родится здоровым, а уж от бед ты его оградишь - я знаю. — И не сомневайся. Наш сын не познает этого горя. Если будет нужно через всех переступлю, но его в обиду не дам. - слезы у Эфсун всё же навернулись. Она хоть и понимала всю безвыходность положения, тем не менее обида за такой исход никуда деться не могла. Только сейчас Эфсун поняла, как бы ей на самом деле хотелось иметь полноценную, свою личную семью. — Ну всё, иди, - сказал Керем, глотая подступивший к горлу ком. Смотреть на слезы женщины, что носила под сердцем его ребёнка - невыносимо больно, в сто раз хуже, чем электрические разряды или удары. Хуже этого только осознание того, что ему так и не придётся взять на руки сына. Эфсун хотелось сказать что-нибудь ещё, замедлить этот момент, однако, она больше не могла вымолвить и слова. В глупых, дешёвых драмах обычно на этом моменте начинают разводить слезы и сопли, клясться друг другу в вечной любви. Ничего из этого представить было невозможно. Тем не менее на душе был огромный, тяжелый осадок. Эфсун любила Керема по-своему, как и он её. У них не могло быть розовой романтики и всего того, что принято считать нормальными отношениями. И всё же было, что вспомнить. Керем старался не смотреть ей вслед. Глаза щипало от подступивших слез, ладони из последних сил сжимали прутья. История с Эфсун закончилась так и не начавшись. Когда же Эфсун поднялась наверх, тут же столкнулась с суровым взглядом отца. Тот выжидающе, исподлобья смотрел на неё и голос у Салиха стал неестественно жёстким. — Всё? Попрощались? Хотелось ответить ему что-нибудь хлесткое. При этом Эфсун лишь смахнула с щеки очередную слезу и не менее твёрдым тоном ответила: — Попрощалась. — И ты меня не станешь даже уговаривать сохранить этому ублюдку жизнь? — А какой смысл? Ты ведь прав. — Странно. - Салих хмыкнул. — Я думал у вас что-то происходит. — Всё уже давно произошло, отец. Как итог: я сейчас нахожусь на пятом месяце беременности. От услышанного Салих потерял дар речи. Чего-чего, но такого он точно не ожидал. Эфсун застала его врасплох. — Но это уже сугубо моё дело, - продолжила говорить она. — И никто мне больше не будет указывать, что делать. А сейчас извини - мне нужно домой, к себе. - последние слова Эфсун произнесла с особым акцентом. Не дожидаясь никакой реакции, она пошла к выходу. Оставаться тут не имело смысла. А учитывая, что в её машине сейчас находился издерганный Селим, угнетенный пропажей друга - уезжать нужно было немедленно.***
Несколько дней спустя Как только Эдже вернулась домой, она сразу же заняла себя рутинными делами вроде распаковки вещей и уборки по верхам. Мысли её только и крутились вокруг Селима. Глупо и наивно было думать, что брат вот-вот сейчас заявится домой, тем не менее в глубине души именно на это и надеялась Эдже. К вечеру одного из дней тетя Зеррин каким-то образом уже прознала о возвращении девушки и естественно, немедленно пришла к ней в гости. При этом выражение лица госпожи Зеррин было далеко от счастливого. — Жаль, что мама твоя так рано нас покинула. Она бы вправила тебе мозги, - не останавливаясь в своём ворчании, Зеррин следя за тем, как Эдже разливает по чашкам чай. — Возможно ты права, - Эдже даже спорить с ней не собиралась. Толку всё равно не было. — И Селиму бы тоже это не мешало. — Ему в первую очередь! - при упоминании старшего брата девушки, Зеррин особенно обозлилась. — Придушила бы этого идиота собственными руками. Надо же себе так жизнь сломать! — Ты о нём ничего не слышала? - между делом поинтересовалась Эдже. — Как в воду канул. Ни слуху, ни духа. — Вот и я тоже ничего о нём не знаю… - хоть Эдже и грустно вздохнула, тем не менее исчезновение Селима всё же было лучше, чем его арест. — Пока есть время перед выходом на работу, спрошу у Керема. Он должен что-то знать. Стоило Зеррин только услышать имя бывшего кавалера Эдже, как её лицо окончательно помрачнело. — Снова ты заладила про него, - раздраженно гаркнула женщина. — Я удивляюсь как Четин ещё столько времени терпел твои терзания. — Давай мы не будем больше говорить на эту тему, - терпеливо попросила Эдже, которой до сих пор было стыдно за ужасное прощание с несостоявшимся женихом. — Я просто хочу знать где мой брат, до остального мне дела нет. Прежде чем ответить, Зеррин смерила её напряженным взглядом. — Хотелось бы верить… Остальную часть вечера они провели за разговорами о новом занятии Эдже. Несмотря на то, что Зеррин была категорически против её возвращению, тем не менее работу в школе одобрила. Ближе к восьми, Эдже проводила до порога гостью и собиралась лечь пораньше. Ей необходимо было выспаться, набраться новых сил. Уже в кровати Эдже ворочалась довольно долго, но сон никак не шёл. Решив, выпить чая с мятой в надежде успокоить нервы, она вновь спустилась вниз. И пока чайник грелся на плите, девушка включила в гостиной телевизор. На одном из центральных каналов шли новости. Кажется, это был повтор. Эдже бы не раздумывая переключила канал, слушать новости она вовсе не любила. Там всё равно одна сплошная политическая ложь. Однако, те мелькающие на экране кадры заставили её замереть с пультом в руках. Диктор сообщала о трагическом инциденте, что произошел два дня назад у здания окружного суда Анкары. Не помня себя от волнения, Эдже тут же набрала номер Четина. При этом молясь про себя лишь бы всё это оказалось нелепой ошибкой. Он не отвечал, хотя гудки проходили. Чайник громко засвистел, но Эдже на него никак не отреагировала.***
Чтобы переварить новость о беременности любимой дочки Салиху понадобилось достаточно долгое время, всё равно так и не получилось. Он даже за этот период в подвал ни разу не спустился, оставив Керема на попечение охранников. Сердобольная Айше пыталась пронести еды пленнику, но каждый раз её разворачивали в достаточно грубой форме. За эти несколько дней Керем совсем ничего не ел, ему давали только воду и той самой бочки не первой свежести. Раны немного затягивались, но очень болезненно. За то время, что Керем находился в почти полном одиночестве, он не переставал думать о ином исходе. То, что теперь ему явно не светит увидеть новорожденного сына - факт. Керем часто зарекался на тему того, что ни в коем случае он не станет таким, как свой отец. Будет всячески поддерживать и любить родную кровь. А теперь оказывается всё пошло коту под хвост. И ради чего? Ради неугомонных амбиций или же из-за того, что кто-то там когда-то наворотил дел? На какой-то момент в голове Керема даже промелькнула мысль о том, что будет, если он скажет Салиху правду. Тот, узнав, с кем на самом деле Керем имеет дело окончательно слетит с катушек и убьёт его глазом не моргнув. Хотя на бешенство Салиха, Керем бы посмотрел ещё раз с превеликим удовольствием. И не потому, что он его так сильно ненавидел, а просто как логичное завершение их истории. Теперь, когда эта клетка в отсыревшем подвале стала последним пристанищем для Керема понимание всего абсурда пришло само собой. Жизнь явно не стоила того, чтобы её так по-идиотски разменивать. Все эти деньги, власть, адреналин, обещания - гроша ломаного не стоят, когда человек оказывается прямо перед лицом верной смерти. Жаль, что такое осознание приходит слишком поздно. — Это ты что ли мой род продолжишь? Из глубокой задумчивости вывел низкий, глухой тон Салиха. Приподняв голову, Керем слабо улыбнулся нависшему над ним стариком. — Эфсун тебе сказала. — Даже имени не смей её произносить. Ты, и мизинца моей дочери не заслуживаешь, - Салих говорил это с особым остервенением. Самое ужасное, что в такой ситуации он даже сделать ничего толком не мог. Если сейчас убить паршивца, то Эфсун никогда простит отцу. Но и спустить всё на тормозах было бы сверх глупо. — Да… - обречённый выдох вырвался из Салиха сам собой. — Если ты продолжишь, то мне себя жаль. Лучше бы тогда прервался. — Я бы тебе посочувствовал в альтернативной реальности. — Знаешь ведь, что я в два счета могу тебя уничтожить. И никакие покровители не помогут. — Так чего ты медлишь? Я здесь. Перед тобой. — Слишком легко, - при этом Салих усмехнулся, зная, что его оппонент только теперь этого и ждёт. — Ты умрёшь. Эфсун меня возненавидит. Так быть не должно. — Тогда что-же собираешься делать, господин Салих? — Я заставлю тебя забыть собственное имя. Отберу всё, что есть. Ты не умрёшь, но и жизнь тебе не будет. Керему пришлось вновь приложить все усилия для того, чтобы встать на ноги. Угрозы были вполне реальны, однако, к ним он не относился слишком серьезно. Керем вообще перестал чувствовать, что теперь относится к чему-то серьезно. — Не ты мне имя дал, - сказал он, подойдя вплотную к Салиху. — Не тебе его и забирать. Запомни это раз и навсегда. На любезности, конечно, Салих не надеялся. Но такое откровенное насмехательство вместо мольбы о помиловании сказывалось на нём особенно тяжко. — Ты жди, - процедил Салих сквозь зубы. Сцепив сзади руки в замок, он хрустнул костяшками. — Я свои обещания всегда привожу в исполнение.***
Человек, который вошёл в дом был заочно знаком Айше. При жизни Хатидже много рассказывала о своем властном отце и о том, как её пугает собственный муж. Салих с каждым годом походил на него, сердце черствело с каждой каплей пролитой крови. Айше всегда пыталась утешить хозяйскую жену. Подбирала для этого слова, хотя прекрасно понимала - её доводы мало чем помогут. Единственное, о чем она столько лет умалчивала опять же по просьбе Хатидже - это ничего не рассказывать Четину и Эфсун. Если со стороны Салиха тут было полное табу по понятным причинам, то Хатидже не хотела лишний раз обременять детей семейными распрями. И вот, когда тот о котором было столько разговоров между двумя женщинами, предстал перед Айше, сердце её ушло в пятки. За последние несколько дней она и так пережила слишком многое: гнев Салиха и его пытки в том жутком подвале, душа никак не могла упокоиться из-за Эфсун. Ясно было одно: если этот человек сюда заявился - дальше будет только хуже. Ариф приехал только с водителем, которого просил остаться в машине. Этой встречи он ждал долгие годы, времени чтобы морально подготовиться к ней было предостаточно. И то, что Салих был совершенно к ней не готов только играло ему на руку. Что-что, а эффектно появляться Ариф умел. По взгляду самого Салиха нельзя было сказать, что он сильно удивлён. Скорее, когда его догадки подтвердились пришло очередное разочарование. — Честно признаться, я думал наша история давно закончилась, - сказал Салих, сидя напротив Арифа. Тот, не считая почётного возраста почти не изменился. Всё тот же суровый взгляд исподлобья, волосы, зачесанные назад только теперь уже полностью седые, фамильное кольцо с которым Ариф никогда не расставался и любимый кашемировый шарф на плечах, как завершение привычного образа. — Может ли она закончится, когда один из нас до сих пор дышит, Салих? - Ариф говорил неспешно, словно размалывая каждое слово. В точности так же, как делал это и Салих. — С твоей стороны было бы опрометчиво считать, что я поставлю точку. — Тем не менее, ты позволил всем забыть о имени Ариф Фейман. Все твое былое величие кануло в лето. Сейчас уже другие имена ценятся. — Я вижу вкусом власти ты насладился сполна. Так же, как и я в своё время. Только вот, - сделав небольшую паузу, на морщинистом лице Арифа промелькнула явная отчетливая боль. — За всё в этой жизни приходится платить по счетам. Моей ценой стала потеря семьи. Дочь позорно сбежала… Мой старший сын погиб от рук негодяев, ну а младший…отрёкся от своего имени. Сказанное о младшем сыне было не спроста и Салих это прекрасно распознал. Со слов Седата Пекера, который нёс ответственность за устранение обоих сыновей Арифа много лет назад, они оба должны были быть мертвы. Тем не менее Салих не демонстрировал своё замешательство в этом вопросе. — Но тебе ли не знать, что иногда сыновья могут идти своей дорогой, - подметил Ариф, ехидно улыбаясь. — Я бы не дал пропасть такому потенциалу, что кроется в моём внуке. — Именно поэтому Хатидже и бежала от тебя. - впрочем, Салих в долгу не остался. — Ты губишь всё к чему прикасаешься. — Вот с этим не соглашусь. Посмотри какого парня я взрастил. И не говори, что Керем тебе не нравился. — Нравился. До поры до времени. Только вот сотрудничество с тобой трагически испортило ему портрет. — Не стоит скорбеть по этому поводу. Я только одного хочу - отпусти его. — Этот парень тебе очень дорог, как вижу, если ты самолично решил за ним прийти, - Салих внимательно наблюдал за мимикой Арифа при упоминании Керема. Ясно, что с ним был какой-то подвох, но вот удастся ли Салиху раскусить в чем дело - шансы неоднозначные. — Что в нём такого? Ариф усмехнулся. Он знал, что Салих начинает нервничать. — Всегда нравилась твоя прозорливость. Но, пока ты не очень убедителен, чтобы знать подробности. — Ты пришёл ко мне один. Просишь то, что невозможно. На что рассчитываешь, Ариф? Мне достаточно только щёлкнуть пальцем, и тебя поселят по соседству с этим выродком. Салих был полностью уверен в своей правоте. Дом окружать Ариф бы не стал, повсюду дежурили полицейские, что вели охоту на Салиха. Устроить бойню прямо перед носом полиции было слишком даже для такого как Ариф. — Ты его отпустишь, - многозначительно произнёс Ариф, скрестив ладони в замок. — Мы заключим сделку. Есть у меня некая информация, но я хочу ещё немного подождать. Сейчас всё узнаешь. Внезапно на телефон Салиха поступило сообщение. Номер был неопределен. А текст таков: «Порт Хайдарпаша. Контейнер №15. У тебя есть час». — Что это?.. - растерянно пробормотал себе под нос Салих, забыв на долю секунды что находится не один. — Это Бахар Сайер, племянница Седата Пекера передаёт тебе привет. - самодовольно пояснил Ариф. — Думаю тебе стоит поспешить, груз в этом контейнере очень ценный.***
На Эфсун напали вечером, в подземной парковке. Она собиралась наконец уехать из города, отправится к средиземноморскому побережью. Но вместо этого её привезли в порт Хайдарпаши. Как там очутилась Эфсун не помнила. Чтобы не доставлять лишних проблем, похитители вкололи ей какую-то дрянь. Очнулась она и сразу же почувствовала тошноту и боль в животе. Вокруг было всё темно, но судя по шуму снаружи, Эфсун предположила, что это был промышленный контейнер для морских перевозок. И если в прошлый раз она была привязана к железному столу, а над ней свисали бензопилы, то сейчас же никаких конкретных угроз Эфсун не заметила, кроме того, что её привязали к стулу. И это пугало ещё пуще. Сердце заколотилось от страха. Повязка во рту мешала закричать на помощь, хотя это скорее всего было глупо. Вряд ли Эфсун здесь кто-нибудь услышит. Единственное, что она могла предпринять, так это немного пошевелить пальцами на руках, которые были намертво связаны сзади. На этот раз Салих лично управлял машиной. Он не хотел верить в идиотские игры, однако, выжимал газ на пути к порту. Уже на месте, Салих бросил тачку между рядами из контейнеров и принялся искать глазами необходимый номер. Через несколько минут подъехала ещё одна машина, в ней находилась охрана и Ариф, которого под дулом пистолета взяли с собой. — Ищите пятнадцатый номер! - приказным тоном крикнул Салих. — Живо! Как назло, глаза у него будто ослепли. Сопровождающий страх мешал продуктивно разыскивать необходимый номер контейнера. Одна цифра сменялась другой, но всё не то. — Босс! - выкрикнул один из охранников. — Я нашёл! Он здесь! Тем временем Ариф, что остался возле машины с одним из людей Салиха довольна улыбнулся. На лбу охранника мелькнула красная точка и через секунду тот пал замертво. Его убили без лишнего шума. Нужный контейнер оказался самым последним из ряда. Салих уставился на него, затаив дыхание. Он стукнул по нему и прислушался - ничего. — Босс, давайте я выбью замок. — Заткнись. Ты не видишь, что ли - он и так открыт почти. Проблемы в том, чтобы открыть засов Салих никакой не видел. Его смущала именно тишина изнутри. Он постучал ещё раз. — Вдруг там никого нет, - продолжал стоить догадки охранник. — Или же там находится бомба. - своими предположениями он только больше раздражал. — Иди-ка ты мне этого старого пса приведи. Что-то тут не чисто. Но как только тот вернулся к машине, Арифа уже на месте не было. Зато был труп его соратника. — Босс! Это подстава! Однако, Салих никак не успел среагировать на предупреждающие крики охранника. Изнутри контейнера послышался пронзительный голос дочери. — Я здесь! Помогите! Слышит меня кто-нибудь?! — Эфсун… - только сейчас до Салиха дошло, чем он рискует на самом деле. На мгновение он завис, совершенно не представляя в чём же может быть скрыт подвох. Но крики дочери сильно путали мысли. Вдруг ей было больно? Что если внутри действительно находилась бомба и своей медлительностью, он придёт к неминуемой катастрофе? — Дочка, я здесь! - крикнул Салих ей в ответ, решив действовать. Салих откинул засов и дёрнул на себя дверь контейнера. Внутрь немного пробрался свет от ближайшего фонаря и за доли секунд Салиху удалось взглянуть на перепуганное лицо Эфсун, прежде чем раздался выстрел. Эфсун не успела ничего понять. В один миг её пронзила сквозная боль в области груди, потекла кровь, а дальше её сознание убегало куда-то в небытие.***
Сквозь сон Керем почувствовал, как его окатили холодной водой. Подействовало мгновенно. Впрочем, когда он раскрыл глаза, то вместо двух амбалов, мучавшим его несколько дней подряд, обнаружил перед собой того, кого никак не ожидал. — Джихангир?.. - голос был несколько рассеянным. Наставник из далеко прошлого снисходительно улыбнулся, покачивая головой. — Ну и видок у тебя! — Ты как тут оказался?.. - краем глаза Керем обнаружил, что клетка открыта. — А ты думал мы тебя бросим, что ли? - Джихангир протянул руку, чтобы помочь Керему подняться. — Давай, сынок, вставай. Обескураженный, Керем всё же встал на ноги, всё ещё удивлённо разглядывая Джихангира. Молчание слишком затянулось, пока второй не похлопал другого по плечу в знак приветствия, и сообщил: — Несмотря на твою внешность - чертовски рад тебя видеть.***
Роскошная яхта, что была пришвартована неподалёку от порта Хайдарпаша вот уже довольно долгое время не выходила в море. Всё, потому что хозяин яхты умер. В свободное от работы время Барыш Пекер любил наслаждаться морским бризом в окружении красивых женщин и вина. Яхтой бы с удовольствием пользовался младший брат Барыша, Лоту. Но и он, как ни странно, тоже отдал Богу душу. На очереди оставался лишь один претендент. Однако, вместо того чтобы использовать яхту по прямому её назначению, племянница покойного Седата решила устроить здесь что-то похожее на кинотеатр. Сегодняшний фильм должен был называться: «Расправа над Салихом Полатом». В главной роли никто иной как сам Салих. Для производства фильма денег не пожалели ни на что: ни на локации, ни на оборудование, только вот сценарий немного подкачал. Когда Бахар увидела с экрана ноутбука фрагменты камеры ночного видения, она напряглась. Когда услышала выстрел - вздрогнула. Когда же главный герой чуть ли не на коленях подполз к умирающей, беззащитной женщине - фильм оборвался. Бахар сделалось не по себе. Она вовсе не планировала убийство дочери Салиха, тем более совершенное им же. И пусть пистолет был не в руках, но если бы Салих не открыл эту чертову дверь, если бы нашел другой вход - Эфсун осталась бы в живых. — Салих жив, - ледяным тоном произнесла Бахар, услышав за спиной шаги. — Мы договаривались не на это, господин Ариф. Ариф пришёл в то время, когда ноутбук был еще включен. Так что ему удалось успеть на шоу, собственноручно устроенное, но полностью спонсируемое племянницей Пекер. — Ты когда-нибудь видела человека, убившего своё дитя, Бахар? - справедливости ради поинтересовался Ариф, зная ответ. — Я только что видел. Слова тут излишни. — Но Салих жив… - упрямо повторила Бахар, стараясь забыть то, что видела. — Салих сейчас оказался в такой яме… Если ему удастся оттуда выбраться… Если он не захочет пустить себе пулю в лоб… Пускай приходит и мстит. Для Арифа месть подходила к своему логичному завершению. И от этого чувства ему было хорошо, как никогда. Что же касалось Бахар, которая вместо своих исполненных планов стала орудием в чужих руках…ей только предстояло понять, насколько бывает жестока месть. Тьма прошлого не рассеивается. Словно тень будет преследовать. Ложь, разбитые сердца, ревность, несправедливость, предательство, злые намерения, нарушенные обещания - всё это предстанет будто скала. Смерть лучше всего демонстрирует насколько была прекрасна жизнь. И даже если человек говорит: «Я никогда этого не сделаю», «Я никогда не стану таким» или же «Я иду своей дорогой», дьявол бросает все свои дела и не успокаивается, пока не заставит человека свернуть не туда.Конец второй части.