The H.O.T

      Джеймс находится в некоторой прострации после всего произошедшего за это время. Юноша сидит на кухне, постукивая пальцами по деревянному столику, и наблюдает, как крышка кастрюли звучно подскакивает из-за кипящего супа. Наконец то нормальная еда. Купить овощей и хоть какого то мяса ничего не стоило, но вот кастрюля... Окрестив полученную посуду "недоделанной утварью", но радуясь тому, что она есть, шатен принял и этот удар судьбы. Странный набор из овощей кубической нарезки неспешно варился на слабом огне. Иначе подпорченные стенки просто не выдержат. Джеймс не знал, удастся ли подкупить соседа своей кулинарией, и обменять сеанс просмотра подвала на сэндвичи с ветчиной, но, как бы комично не было, он собирался попытаться. "Генри точно меня пошлет...". Тот, кажется, уже принял правила странной игры, пусть и не был ими доволен, и просто пытался выкинуть парня из дома, когда тот возвращался вновь. Акулу он больше не видел.       Джеймс уже давно вышел из того возраста, когда следует верить в сказки, но теперь легендам, которые опасались озвучивать, казались вполне себе... обоснованными? Шатен не знал, куда податься. Он понимал, что это ненормально - приставать к взрослому, сорокалетнему мужику, и подглядывать за ним в окна. Считается ли это обратной педофилией? "Хотя, подождите... Педофилия это... до сколько-то там лет..." - парень считал абсурдом все свои мысли. Но поделать ничего с этой "ненормальностью" не мог. Хотя и пытался. Ротт абсолютно спокойно гулял по поселению, работал, занимался своими делами и общался с людьми, но настораживало его только одно: всегда он возвращался к соседскому дому. Как бы ни пытался остановиться - тот был словно конечной остановкой его пути.       И, поверив в городские слухи и легенды - он надеялся, что этот путь не последний. *** - Черт тебя дери, Джеймс! - Генри уже порядком заебался. Второй раз за день. Сколько можно, он уже в возрасте, и выдохся! Если у этого парня юношеского максимализма хоть отбавляй, то ему самому просто уже не до этих марафонов. И днем, и ночью, и даже почти без перерыва на обед, постоянно! Постоянно эта длинноносая хуила влезала в его дом! - Я все равно тебя найду! - Крикнул мужчина.       Влезал и прятался. Ни времени, ни сил обшаривать каждый шкаф у Фергюсона не было. "Пошел он...". Душевное равновесие так же отсутствовало.       На самом деле... Этот парень, может быть, не так уж и плох, если опустить его обоснованное любопытство, и совсем странную манию(похожую на фетишизм) пробираться в его жилье. Так же следовало опустить жизненный уклад Генри, который в ряду прошлых факторов людей не особо жаловал, а так же его характер, сформированный временем.       Мужчина устало вздохнул, опускаясь на диван. "Пусть сидит в своем шкафу, ежели хочется..." - хотя шкаф то, по факту - его.       Долгое время Генри пытался понять, что им движет. Это невольно заставляло вспоминать что-то прошедшее, давно утерянное в сознании. Почему Джеймс стал таким настойчивым? И однажды пришло осознание.       Шатена очень интересовала дверь. Дверь в подвал, за которой... За которой скрывалось оно. То, что снится даже не всем шизофреникам и психически больным. Оно, которое мужчине, совершившему глупость, было необходимо контролировать. Как же орал этот дьявол, когда его провели...       В лучшие годы Генри, стоило вырваться за пределы происходящего с ним, сумел таки найти малую толику информации.       Одержимость - именно так назвал это Фергюсон - не передавалась по наследству, как, например, квартира деда, или его же шизофрения, но имела свойство "паразитировать" на новом носителе, которым становился случайный человек. Первая версия мужчины была именно такой. Очень жаль, что теории приходилось строить, когда монстр засыпал. Сам дьявол тоже рассказывал разные вещи, гулким шепотом, раздающимся в голове, но никогда в них не было ничего толкового. Лишь то, что если Генри не хочет в ближайшее время встретиться с семьей, то... ему необходимо своего нового питомца кормить. Ведь Фергюсон, безусловно, очень вкусный, но Сатане была нужна кровь. Жертвы. Мертвая энергия, так как сам он неживое существо.       Только вот даже согласиться на встречу с родственниками было идеей не лучшей.       - Понимаешь ли, Генрих... - Рокот пролетал по дому, словно раскаты грома. Обычно, деспот не имел физического тела и видимой оболочки, однако почувствовать его можно было запросто. В такие моменты мужчина мог оцепенеть, резко побледнеть. Тогда же и приходило понимание, что его жизненные силы незамедлительно стремятся к нулю. - Увы и ах, твои прекрасные дети наверняка попали в рай. Тебе же просто суждено будет раствориться без остатка.       Хотелось бы сказать, что он просто кусок идиота, но язык прилип к небу, и мужчина мог только тревожно оглядываться, пытаясь найти основной источник звука. Со временем, его все больше напрягало происходящее. Голос был в нем самом, а именно - в его голове. "А такое чувство, что он везде, еп твою налево".       - У-уж л-л-лу... Кх-х... - Фергюсон болезненно зашипел, стараясь разомкнуть губы. Он не хотел думать о том, как странно выглядит со стороны. - Лучше... Так... Чем с тобой...       Отлично, теперь он говорит сам с собой. Это было еще лучше, чем стоять и безумно таращиться в стену или окно.       Как оказалось позднее - в конце подобных разговоров мужчина просто не выдерживал и падал в обморок. Вот только... Он понял, что кровь необходима. Иначе это существо брало его тело под контроль. Возможно так же, как и с Тоби случилось когда то. А был ли это именно он, или в скором времени Генри и сам перестанет существовать, и, как завещал дьявол, растворится?       Бред. Безумие. Однако, когда вместо гостиной, где зачастую и происходили эти незамысловатые беседы, он очухивался в комнате или на кухне - становилось по-настоящему страшно. Что происходило за прошедшее время - он не помнил совершенно.       А потом вновь стали пропадать люди. Зачастую - дети. Все как и говорил Тобиас.              - Ладно, ладно, хорошо!!! - В отчаянии вопил Фергюсон, хватаясь за голову. Уже через две недели такого существования он стал потихоньку сходить с ума, а организм ослаб достаточно сильно. Генри бледнел слишком сильно, из носа начинала струиться кровь, а голову давящим ободом охватывала жуткая мигрень. На календаре, который он стал зачеркивать, было уже порядка шестнадцати крестов. - Будет тебе... Все будет, только... Только уйди!!! Оставь меня в покое!!!       "Сколько ему нужно? Жертва? Две? Десять? Да бог с ни....". У мужчины подкосились ноги, отчего он завалился на бок, ударившись о деревянный пол. Руками пришлось все так же закрывать голову и уши, хотя это не помогало. Ложное самовнушение. Кажется, Всевышнего упоминать ему нельзя.       - Генри-Генри-Генри... - Если бы у голоса было физическое тело, он бы сейчас наверняка покачал головой, усмехаясь. - Все не так просто, как ты думаешь... Мне, как и любому человеку на протяжении жизни, необходима еда. Всегда.       Тогда темноволосый не смел спорить, превратившись в жалкую шавку, исполняющую прихоти своего хозяина. Это было унизительно, но пара лично выполненных просьб словно сделали дьявола добрее - боли во время его явки прекратились. Может быть, он действительно "наедался" и переставал пользоваться энергией Фергюсона, которая и так была уже почти на пределе. Спустя месяц он смог, наконец то, поспать без кошмаров, готовый полностью смириться с исходом, который предвещала ему вся эта чертовщина.       Со временем он все чаще стал забывать прошедшие дни, странное наваждение и шумы стали чем-то обыденным, настолько приевшимся, что казалось, словно он жил так всю жизнь.       На работе стали отмечать его уставший вид, темные тени под глазами, рассеянность, хотя на выполнение обязанностей это никак, в общем то, не влияло.       Уличные фонари теперь были завешаны объявлениями о пропавших, которые перекрывали бывшие рекламные листовки.       Фергюсон окончательно перестал искать точки соприкосновения с людьми и какое-то общение. Это просто перестало быть необходимостью.       Теперь главное носить закрытую одежду.       Тело стало покрыто синяками и другими отметинами. От любого удара, толчка или случайного падения - кожный покров повреждался, и не заживал еще долгое время. Это могло вызвать вопросы.       В один день, кажется, Генри вновь проснулся, ощущая дикий страх. Ушел.       Эмоции, ранее как будто забытые, захлестнули его с новой силой, давяще отзываясь внутри и рассеиваясь по коже волнами мурашек. - Быть не может... - Мужчина потерянно осматривал свои руки, свесив ноги с кровати.       Только теперь он понял, что превращался в овощ. В оболочку. Искусственный интеллект, который, возможно, и был сообразительным, но недостаточно, чтобы обращать внимание на очевидные вещи.       Уже хотел было вспомнить Господа и пожелать ему славы - но одумался. Лишь бы не накликать.       Фергюсон не знал, что случилось, но понимал, что ничего не закончилось. И если это все возобновиться, даже с минуты на минуту.... Зеленоглазый поспешно рванул к столу, распахивая ящик, хватая первый попавшийся карандаш и лист бумаги, уже коснулся грифелем белой, нетронутой поверхности, но...       А если он..? Генри тяжело вздохнул, стараясь успокоиться. Паникой горю не поможешь, хотя сердце все еще с силой ударяется о ребра, грозясь выскочить наружу.       Как он понимал - времени у него либо в обрез, либо дьявол решил просто глупо пошутить, и сейчас сидит где-нибудь в углу комнаты, под потолком, и наблюдает за его хождениями. Тем не менее, несмотря на это, мужчина нашел в себе силы спуститься вниз, чтобы добраться до ванной комнаты. Ноги не слушались, и Фергюсон с трудом понимал, как еще не откинулся. Сил совершенно не было, хотелось просто есть, пить и спать. На последней ступени, путь до которой оказался сущим адом с трясущимися стенами, размытой картинкой и жаром по всему телу, Генри все-таки стало плохо. Пустой желудок скрутило спазмом, и темноволосый, наплевав на желание постить душ, кое-как дополз до кухни, бессильно цепляясь за столешницу и включая воду в раковине. Фергюсон тут же принялся пить, одновременно умываясь и кашляя.       Это действительно ад. "Сколько дней я не ел... Почему, мать вашу, я не ел?!".       Холодная жидкость немного приводит в чувство. Генри даже умудряется подойти к холодильнику, чтобы открыть его и окончательно впасть в апатию - еды нет. Какое-то просроченное молоко и куча испорченных продуктов.       - Какого... - Тихо шепчет он, переводя взгляд в окно. На улице уже лежит снег.       Генри Фергюсон так и остался в том дне, когда зачеркнул последнюю клетку календаря. Сколько времени прошло с того момента - он не мог вспомнить. Но сейчас в голове крутилась лишь одна мысль. Она была уже не о потустороннем, и даже не о панике. Поесть. Лишь бы дойти до магазина и купить что нибудь.       Кошелек, как обычно, оказался в верхней одежде, висящей на вешалке. ***       Генри с трудом открывает глаза, понимая, что уснул, сидя на диване, а где то в доме все еще шныряет это чудо-юдо.       - Твою мать... - Мужчина понуро поднимается с места, с презрением бросив взгляд на заколоченную дверь.       "Все-таки, ее нужно было просто замуровать". Тогда бы не один хрен не посмел спросить: "А на кой черт тебе заколачивать подвал?". Просто бы думали, что его не было.       И если бы не Джеймс - Фергюсон даже бы и не вспомнил, куда зашвырнул ключи несколько лет назад. Валялись по дому, переезжали во время уборок, кочевали от места к месту, никого не трогали... Теперь трогают их. Один кареглазый юноша, живущий по соседству.       - Ротт, чтоб тебя! - Не столько сердито, сколько устало воскликнул Генри, замечая шатена, который с тихим "извините" дал заднего ходу, заметив его в комнате. - На том свете извиняться будешь! Поймаю - убью! Иди сюда!       Но Джеймса уже и след простыл, только скрипели половицы на втором этаже. И этот недотепа, в силу своего скверного характера, даже выкрикнул что то вызывающее.       - Так поймаете - убьете!       Генри разочарованно вздохнул, закатывая глаза.       Он уже знал, что Ротт ничего не ворует. Ну, почти ничего. За каким хером тот, откровенно говоря, спиздил его будильник и молоток - Фергюсон просто недоумевал. И постоянно пытался полетать на мусорных баках, идиота кусок. Только вместо этого летал с них - из-за неровного ландшафта. Бак просто не мог стоять ровно из-за веса и падал, хотя Джеймс, скорее всего, просто хотел заглянуть таким образом на второй этаж, чтобы не залезать в закрытый дом лишний раз. Как бы ему это помогло, мужчина до сих пор не мог сообразить. Вероятно, Ротт был недопонятым гением. Сверху послышался треск капкана и очень громкое "блять". Без болезненного скулежа - успел.       Фергюсон в который раз проклял тот день, когда этот чокнутый стал посещать его дом как свой собственный.       И подвал ему лучше не открывать. ***       Итак, что он имел? Ничего. В то время как эта хуила неизвестного происхождения, и пролетающая по всем законам физики, имела его. Генри внезапно стал любителем мистической литературы, оккультных книг, и объектом обсуждения всех местных бабок, которыми руководил все тот же шизанутый дед, ходящий с боевой тростью-клюшкой или дробовиком. Именно он так любезно позволял ковыряться в своей немногочисленной, но интересной библиотеке. Фергюсон в какой то степени его понимал. Вероятно, дети уехали, а старику просто не хватало внимания. Или хворь какая психическая. Параноил Дэйв по страшному. Постоянно перепроверял дверь, плиту, даже окна.       Как оказалось, уже была зима. Настоящая такая зима с морозами в минус тридцать, а ночью и больше.       И это чудовище никуда не делось, а Фергюсон, благодаря его "переклинам", когда тот съебывал в непонятное "никуда", мог побыть с собой наедине.       - Как проводишь время, Генрих? - раздавалось уже не так пугающе, как было в первое время. Может быть, он просто привык.       - Бывало и лучше, спасибо... - Ему было плевать, с кем он говорил и как. Дома он живет один. Ну и непонятное упоротое существо, хотя со стороны кажется, что упарывается чем то сам мужчина.       В конце концов, он делает все, что должен, даже делает вид, что все заебись и ему это нравится. Предъяв со стороны не поступало. Кажется, дьявол был доволен им больше, нежели Тобиасом когда то. И, стало быть, именно это и послужило причиной относительной "свободы".       - Может у тебя есть там... Книга, или гримуар какой нибудь? - Как то бросил зеленоглазый, лишь бы отделаться от навязчивого ощущения того, что на него, с конца улицы, кто-то смотрит. В ответ только прошелестел ветер. Ночью никто, кроме самого Фергюсона, на улицу не выходил. В такое время нужно спать.             В комнате наверху резко включился свет, отчего мужчина дернулся.       - Блять... - "Я так получу инфаркт". А ведь завтра вывозить еще один труп еще одного ни в чем неповинного человека. И так все чаще и чаще. Чем больше его кормишь, тем ненасытнее он становится. Как только Генри прекращал - его сразу стремились вернуть на место, чтобы не брыкался и не самовольничал. Его буквально рвало изнутри. Когда он собирался вернуться в постель, то заметил упавшие с полки старые книги. "Замечательно". Из них теперь были выдраны листы, с неровными краями, как будто тащили кривыми лапами или вовсе зубами. Мужчина с опаской стал собирать их воедино, не понимая, что произошло. Он догадывался, но... Это был бы такой сущий бред.       - А ты сядь и напиши... - Прошелестело над ухом, заставив Фергюсона вздрогнуть. Он поднял голову, понимая, что в этот раз звук идет со стороны. Генри осмотрел все, даже стену, но...       "Вот сейчас сука сяду, и сразу же напишу...". Внутри скопились нервы. В виде огромной тучи раздражения, они были везде - в груди, в животе, даже на кончиках пальцев. Шатен сел за стол, отодвигая рукой мешающие вещи и тут же заорал, когда собственное отражение ему улыбнулось. По спине прокатилась армия мурашек, Фергюсон во все глаза уставился в гладкую поверхность, вцепившись руками в столешницу. Он мог поклясться, что у него дернулся глаз, но Генри из зеркала был по прежнему невозмутим.       - Возьми...       "В рот?" - У мужчины начиналась паника. Отражение прикрыло глаза.       - Пока что - ручку в руки. Картина мира вновь медленно расплылась.             Теперь же - Фергюсон, не до конца понимающий ситуацию, со страхом вспоминал, как после пробуждения поспешно прятал листы, исписанные кровью, в подвал. Это было единственным местом, которым он не пользовался достаточно давно. Там всегда было полно мусора и макулатуры, а написанное он читать не собирался.       Расчерченные, потекшие пентаграммы, непонятные символы и знакомый местами язык его не интересовали. А самое главное - чья это была кровь?       Он исследовал себя на наличие проколов или укусов, но ничего нового не нашел.       Генри сменил одну из своих рубашек, которую носил на постоянной основе, на более темную.       Ему нужна была кровь.              - И как ты только догадался? - Почти сварливо и по новому жутко раздавалось в голове, когда Фергюсон осколком разбитого зеркала разрезал участок кожи на своем предплечье. Густая алая жидкость крупными каплями, а потом и тонкой, но сильной струей стала стекать по нему, после попадая в поврежденную раму с остальной разбитой частью, где в каждой из них, напоминающей пчелиную соту, красовался алый глаз, заинтересовано вращающийся в разных направлениях.       Когда-нибудь следует сказать деду спасибо. За книги.       Сделка с дьяволом имела свои минусы и для него самого - неточные условия контракта, которые нельзя сменить вот так на ходу.       - Тебе же нужна кровь?       - Верно.       - Бери мою. - Казалось, что голову сейчас разорвет. - Добровольная энергия раба твоего.       Фергюсон готов был чокнуться, и вовсе не стаканом виски, хотя от него бы точно сейчас не отказался.       Весь этот вечер крики недовольства, больше напоминающие шум взлетающего самолета и стук перфоратора, сменяющиеся короткими, но жуткими завываниями, не затихали не на минуту. Но мужчину они больше не тревожили.       Дьявол не принесет вреда тому, кто выполняет его условия. Побухтит и успокоится.       Самопожертвование помогало только короткое время, и периодически, а именно - в моменты какого-то особого дня, о котором вычитал Генрих, требовалось все-таки что то большее, чем питание от собственного носителя.       С тех пор мужчина поклялся перед собой и, косвенно, - перед Богом, что сделает все возможное, чтобы разобраться с этой ситуацией. Как он понял - у него не так много времени. И то, только в силу того, что он пока единственный в эти немногие годы, кто не поддался деспоту полностью - чтобы обрести какую то фантомную "власть" им обещанную, но и не пытался сопротивляться как Тоби, глупо жертвуя собой, и не идя на уступки. Темноволосый пошел на хитрость, и теперь был обречен. Если не успеет - все пропало. Если этот замечательный невиданный зверь о чем-то догадается - все пропало. Если у Фергюсона сдадут нервы или психика - все тоже пропало.       А если его рассудок вновь помутится и перейдёт в "спящий режим овоща", то пути назад не будет. Кажется, именно подобное и является целью этого существа. И, кажется, последней удачной жертвой обстоятельств стал отец Тобиаса. Что стало с его телом - все еще непонятно. Либо, как и нагнетали на Фергюсона - растворилось, либо просто сгнило изнутри, стоило демону заменить человека. Со временем, конечно, но, насколько зеленоглазый помнил - все процессы в организме тогда останавливались, и все шло к разложению клеток. Как у трупа.       Так проходит год. И другой. Генри безуспешно ищет решение, сменив привлекающую внимание(особенно летом) черную рубашку на обычную повседневную - желтую. Меняет работу из-за сокращения штата. Начинает носить длинные резиновые перчатки, потому что неожиданно "это удобно".       Да, удобно. Потому что закатанные рукава взывали бы много вопросов.       Генри понимает, что с его головой что-то происходит.       И в один день... ***       Юноша устало тащится к Аптекарю, чтобы оповестить об успешно доставленном заказе, забрать свою получку и сходить в магазин. Знакомый, как обычно, сидит где-то на складе, потому что за стойкой его не наблюдается. - Я вернулся. - Оповещает Джеймс чуть приглушенно.       За стеной раздается копошение, а после оттуда показывается и сам русоволосый с коробкой в руках. Смотреть друг на друга приходится через плотное стекло полок. - А... Да, сейчас... - Растерянно бормочет Аптекарь, вновь исчезая в комнате, и появляется уже без мешающей картонки. Подходит к кассе. - Все без проблем? - Да, к счастью. Но ты не говорил, что в том районе есть наркоманы, падкие на таблеточки разного рода... - Хмуро сообщает Ротт, кивнув головой, и забирает протянутые ему купюры. - Наркоманы? - Аптекарь явно удивлен не меньше. - Да. Спрашивали, что тащу. На гопников очень похожи. Я сказал, что разношу почту... А там и какой-то мужик выскочил из того здания, куда все надо было тащить. Он их и отогнал, вроде... - Докопались? - Не то слово... - Вздыхает шатен, поправив волосы. - Спасибо мужику. Кстати, а зачем им столько активированного угля? Аптекарь возводит глаза к потолку, слабо улыбаясь. - Самогон... Джеймсу остается только закатить глаза. - Алкаши...       Хотя у него теперь появился новый способ соблазнения Фергюсона, чтобы тот все же согласился провести ему экскурсию на замечательный цокольный этаж своего дома.       "И зачем это мне нужно?..".       А все равно живет он только один раз, почему бы и нет? *** "Сегодня здесь слишком людно...". Хотя не одной Люды в этом городе он не знал. Были только вопросы к продавщице, которая все время косо поглядывала на Ротта, стоило ему явиться на кассу с энергетическим напитком. Хотя паспорт он до этого заносил, даже пару раз, зная, что ей свойственно забывать приходящих.       Вот и сейчас в его корзине было только пару банок каких-то консервов и пачка макарон. Есть все время лапшу быстрого приготовления он не собирался, тем более что готовить умел, просто не всегда было время. "Ну конечно, хожу к соседу уже посменно, как на работу...". Скоро можно открывать счетчик удачных вылазок.       Джеймс вздохнул, выкладывая товар на кассу, по пути прихватывая банку "Ред булла" с полки. Взгляд сощурившейся кассирши был бесценен. Вероятно, у нее проблемы с памятью и со зрением. Остается надеяться, что у нее нет дочери. Ну или сына, потому что такое передается по наследству. "Что за странные мысли?..". Женщина все же его узнала, понятливо кивнула, пробив несчастную банку.       И все бы было хорошо - он забрал покупки, сложив их в сумку, даже успешно покинул помещение этого небольшого универсального магазина, но...       - Еб твою мать... - Генри отшатнулся от него, словно черт от ладана. - И здесь ты!       - Извините, не знал. - Джеймс ошарашенно захлопал ресницами. - А во-вторых, я здесь живу.       Мужчина, чуть было возмутившийся первой убогой шутке, с сомнением огляделся.       - Прям здесь?       "Блядство...". Видеть косую ухмылку, весьма ироничную, было достаточно непривычно.       - Знаете, да. - Внезапно заявляет Ротт язвительным тоном. - К вам заселиться не удалось, теперь работаю здесь сторожем.       - Пх... - "обалденно..." Генри закатывает глаза, покачав головой. - Я уверен, что у тебя уже и копия моих ключей есть...       Больше мужчина ничего не говорит, оттеснив его плечом и проходя внутрь. И зачем Джеймс остается ждать его на улице - парень сам не знает. *** - Мистер Фергюсо-о-он!!!       "Это последнее, что я хочу слышать в своей жизни...". Генри просто надеется, что сейчас - именно сейчас, когда он переходит дорогу, - его собьет какой-нибудь чокнутый мужик на красном или синем пикапе. К сожалению этого не происходит, но со скоростью чокнутого мужика к нему приближается шатен.       - Да подождите вы! Куда же вы бежите?       - Просто у кого то слишком короткие ноги.... - Недовольно бурчит мужчина, ускоряя шаг. - Все в нос ушло...       - А вы, оказывается, умеете шутить... - Джеймс все еще пытается, с легкостью подстраиваясь под чужой шаг. Фергюсон очень жалеет, что живут они на одной улице, ведь этот псих теперь от него не отстанет. - Даже говорить! Я, кстати, сомневался.       Генри молчит.       - Знаете, я такую потрясающую картину вчера наблюдал. У вас вороны живут на чердаке, вы знали?       "Они там ебались, или что?". Нет, мужчина предполагал, конечно, что его сосед гребаный вуайерист, но не настолько же... Хотя... В окна то заглядывает. Фергюсон усмехнулся своим неозвученным вслух мыслям.       - Потрясающе...       - У них есть воронята!       - Давно пора...       - А у вас есть дети?       Эта тема перестала тревожить довольно давно. Прошло уже слишком много лет, чтобы он еще тосковал о прошлом.       - Нет.       - А чужие?       Фергюсон останавливается, поджимая губы, и сверля парня нечитаемым взглядом.       - Ты идиот?       - А что, предп... - "...оложить уже нельзя?"       - Идиот.       Зеленоглазый обреченно продолжает свой путь.       - А приемные?       - Нет, похожих на тебя не видел.       - А, ну конечно. Намек про мать был не просто т...       - Я тебя сейчас этим пакетом... - Мужчина предупреждающе трясет увесистой сумкой. - ...тресну. либо заткнись и иди спокойно, либо пошел нахер. "Если он пытается познакомиться, это максимально хуевый способ..." - в голове проносится весьма печальная мысль, которая волнует на удивление больше прошлого. лишь бы этот абалдуй не лез не в свое дело и не в свой дом... не только же себе хуже сделает.       Фергюсон старается гнать ненужные мысли прочь. Даже если парень не так плох, как кажется... Если бы он помнил чуть больше... Да и никто не стремился общаться со странноватым мужиком из такого же странноватого дома. Тем более у которого вся семья умерла с интервалами в год. Если его не считали колдуном, и виновным во всем происходящем - то проклятым точно.       Ротт напряженно фыркнул, вздернув подбородок, но угрюмо замолчал. Проверять силу соседского удара еще и пакетом - не хотелось. Пакетом с чем то тяжелым.       - У тебя разве есть домашние животные? - От нечего делать, он пытается рассмотреть покупки сквозь целлофан, и замечает там пакет собачьего корма.       "Да ты заебешь...". Генри уже просто смешно. На губы наползает ехидная усмешка.        - Ну да, акула. - Видеть, как юношу перетряхивает, даже как-то приятно. - Вот, дети в подвале закончились, ты в гости не приходишь...       - А ты приглашаешь? - Невинно моргает кареглазый с улыбкой. - Покажешь акулу?       "Вот неймется нахуй, да что ж такое?".       - Вернешь деньги за замок?       - А можно посмотреть на акулу? С доплатой? - "Да он этот замок мне до конца жизни реально припоминать будет?". Тем более, что когда он приносил и предлагал, то Фергюсон просто ему не открыл. Да и вообще... Тот был нормальным, даже дома. Ну, разве что... Хотя, да... Если бы кто-то так стал забираться к нему самому - Ротт бы реагировал так же.       Генри отмахивается, понимая, что ему опять нечего сказать. Собачий корм был просто для того, чтобы отвадить псов от дома. Ему хватало парня. Но не стрелять же, в конце концов, никого из них? Но... Если бы Джеймс так же привыкал, что вертеться стоит на окраине улицы, возле бесхозного участка, потому что там постоянно выбрасывают остатки еды или собачьих хрустяшек - Фергюсон бы его даже похвалил. "Годы идут, а я все испорченней и испорченней...".       Дом, наконец то, появляется в поле зрения.       - Всего хорошего... - И мужчина надеется, что очень быстро ретируется. Не пройдет и суток, как эта кровопийца с длинным носом опять влетит в его дом через открытое окно. Может, сетку поставить? Да от него даже капканы уже не помогают...       Но Джеймс весьма странной улыбкой преграждает ему путь, шагая зеркально ошарашенному зеленоглазому. "Чего?". Он, конечно, знал, что у парнишки проблемы с головой, но...       - Чего тебе надо? - Огорошенный мужчина с сожалением наблюдает .что его шаг вправо сопровождается шагом влево от его спутника.       - Знаешь, ты на самом деле такой охуенный. - Генри все таки почти засмеялся. - Мы ж почти друг другу как родные. Как соседи. - "Мы и есть соседи". - Мы почти как семья, а семья это главное... - "Поздравляю, ты сдохнешь через год...".       - Ты не живешь в моем до... - Видя широкую улыбку шатена Фергюсон моментально киснет и кривится. - Впрочем, я уже сомневаюсь.       - Но я согласен поселиться в наичудеснейшем подвале... Генри уже понимает, что все эти года были относительно спокойными, только потому что эта хуила сидела смирно, и, очевидно, как и он сам долгое время, пыталась найти выход из ситуации.       Иначе он никак не мог объяснить тягу парня к своему дому. Ну либо тот был человеком неординарным, и сейчас пытался на что-то намекнуть.       - Найди себе девушку, боже, оставь мой подвал в покое... - Мужчина обреченно вздыхает, устало глядя на Ротта, распахнувшего глаза. - Ну не могу я тебе ничем помочь, правда. У меня инвалидность первой степени, шесть кредитов, восемь онкологий, импотенция, пристрастие к курению, а еще подозрение на туберкулез. Вообще, одевай маску нахуй... Почему ты смеешься?.. - Спрашивает поникший Генри, со вздохом глядя на юношу, и стараясь подавить улыбку, рвущуюся наружу. "Сейчас он подумает, что я психованный, и отстанет". - У меня вороны на чердаке, блять... тебя вообще ничего не смущает?       - Смущает. - Честно согласился Джеймс, надрываясь от хохота и утирая слезы. - У тебя... У... У тебя лист в голове.       Ротта вынесло, когда какой то пикирующий кленовый листок с силой влетел в затылок соседа, как раз на "подозрении на туберкулез", и теперь торчал как ирокез. Хотя, если бы не он, кареглазый действительно бы растерялся, не зная, что ответить на подобные заявления соседа.       "Блять, это слишком шикарное зрелище...". Было. Пока ошарашенный Фергюсон не достал этот несчастный подарок природы из своей шевелюры. Его еще никогда не позорил лист. Но пока Джеймс ржёт, у него появляется десять спасительных секунд, чтобы быстро исчезнуть на своем участке, перед этим нашарив в кармане ключи.       - Эй, куда?!       Дверь опять захлопывается перед носом парня. "Неплохо же так говорили...".       Да что за херня происходит?       Юноша еще пару минут пытается достучаться, даже предлагает деньги за замок. Очень жаль, что Генри уже все равно, ведь он очень нехороший человек. ***       Шторы завешаны, хотя света в комнате хватает. телевизор с помехами вещает очередную телепередачу, не очень интересную на данный момент. Мужчина, нахмурившись, осматривает дверь, перевешивает замок, снятый Джеймсом ранее, вертит в руках ключ, и все еще не может понять, в какой момент все пошло не так. Ну конечно, он же не должен был думать, что все будет всегда спокойно. Наверняка в подвале, там, на нижнем уровне не осталось уже даже скелета от тела, заброшенного туда очень давно. - Да что ты будешь делать?... - Генри даже благодарен Ротту. В какой то степени... Тот своим вмешательством заставил его вспоминать. Вспоминать и понимать, что ничего нормально не было и не будет.       И теперь... Только сейчас темноволосый заметил, что дверь немного просела и покосилась. Это было не так страшно, ведь закрыта она чуть более шести лет. Никто туда и не лез особо. Просто незачем. А сам мужчина... здесь и так все понятно. Может, воздействие и кончилось, но его побочки и последствия... - Неужели он...? И спрашивает сейчас абсолютно не о Джеймсе.

Неужели он выжил?

Демоны не умирают. Генри пятится от неожиданности, спотыкаясь и падая. Зрачки расширяются. - Привет, Генрих. Он почти чувствует, как кто то за дверью улыбается, приложив ладони к старой поверхности. Касается лбом, пряча слабую улыбку. Он даже слышит горький вздох, словно растворившийся в памяти. И знает, что там, за дверью - стоит такой же он. Только этого предпочел бы не видеть. Фергюсон молчит, кусая свои губы, слушая, как часто его пульс начинает биться в горле. Это происходит не здесь. Это там. Там - внизу. Иначе бы все замки слетели к чертям. *** Приходилось питаться крысами. Всем живым, что так редко забредало туда. Почти обессилел. Рвать завязи было просто бессмысленно. Урод. Как? Три чертовых года. Три года не мог даже шевельнуться, утопая в своем голоде и злобе. Только первого не чувствовал, а вторым являлся сам. Почему просто дым не может... Не может... Оставалось только закрывать глаза и умирать. Не умиралось. Не может умереть. Здесь не так глубоко, но на поверхности не найдется ничего живого, даже заблудшего пса для начала. Ничего. Абсолютная пустота. И прекрасно цепляется за ум то, что там - дверь. А за дверью - дверь. Дверь. Дверь. Дверь. Дверь. Дверь уже отбивала в черепушке - если таковая была - канкан, и все так же упорно слышался повсюду стук молотка. *** - Послушай... Генри... Генри!!! - Вопящий Джеймс никак не ожидал, что сосед у него тот еще спринтер и марафонец. - Давай просто поговорим! давай мирно все обсудим! Генри!!!       Какой круг они уже наворачивают по первому этажу? Фергюсон уже выдохся морально, но не физически, в то время как парень - наоборот, начинал уставать от бега. В итоге, на каком-то там подходе, просто развернулся, замедляясь, поднял руки, что сработало достаточно неплохо. Сосед замедлился, сурово, но вопросительно смотря на него.       - Генри, я, черт возьми... - Мужчина поморщился. "Верующий?". - ...зла тебе не желаю. - Приходилось постоянно оглядываться, дабы не споткнуться, и теперь они просто ходили. - Я просто, мать его, не понимаю, что происходит, но я могу все объяснить!       - Объясняй, а потом проваливай. - Цыкнул зеленоглазый.       - А чай?       - Я тебе сейчас...       - Всё, понял-понял! - Джеймс примирительно затряс руками. - Просто пообещай, что не начнешь выкидывать меня из дома, и я с радостью прекращу свои поиски сокровищ. Мужчина хмуро оглядел его с ног до головы, словно ища подвох. Одержим или нет? Было бы жутко.       Ротт, понимая, что над его словами впервые задумались, немного успокаивается, медленно опуская руки.       - И чего ты хочешь?       - Вообще в целом, или...       - Джеймс...       - Прошу прощения... - Юноша вовремя прикусывает язык. Он был слишком разговорчивым продавцом-консультантом в свое время. - Я хочу... поговорить о подвале...       - Да чтоб тебя...       - Нет, я знаю, что это звучит странно! - Вскидывается он, вздыхая и хватаясь за голову. - Но я просто не могу уже! Я не знаю, чтоб тебя, что у тебя там такое, но.... Это уже не просто интерес, пойми! Хотя да, мне показалось подозрительной заколоченная дверь в окне и...       - Зачем ты только возле нее ошивался... - Обреченно спрашивает мужчина, понимая, что его страхи оправдались. Но... Судя по всему, теперь вряд ли уже он сам станет бешеным сатанистом с ИИ в голове. Его просто убьют.        - Что прости? - Шатен недоверчиво хмурится, думая, что его пытаются обдурить. Фергюсон говорит спокойно, чуть устало. Словно не пытался несколько минут назад выкурить его из дома. Даже помидор, попавшийся под руку на столе, в порыве гнева кинул, но тот пролетел мимо.       Генри поджимает губы, издав тяжелый вздох носом, и трет виски, качая головой.       - Пошли на улицу...       - Что? Но ты же сказа...       - Я сказал. - Джеймс поспешно замолкает, глядя на чужое хмурое лицо. - Что не выброшу тебя нахер из своего жилья.       - А, мы таки сходим вдвоем...       Вместо ответа мужчина просто идет к двери, жестом приглашая соседа выйти.       Ротт, еще раз оглядевшись, повинуется, и первым выходит на крыльцо, ожидая, что сейчас дверь, как обычно, захлопнут. Как раз в стиле Фергюсона. Но нет. Тот выходит следом за ним, убрав руки в карманы, и обгоняет, удаляясь по бордюру куда-то вверх по улице. Шатен недоуменно хлопает глазами, но спешит за ним, стараясь подстроиться под шаг.       - Ну и?       - Зачем ты продолжаешь приходить? - Спокойно спрашивает Генри.       - Я... Я... - Джеймс вновь теряется. - Я не знаю... - Честно отвечает он первое, что приходит на ум после вопроса.       - Ясно. - Мужчина явно задумался о чем-то своем, глядя прямо перед собой. - Еще что то?       - Да ты меня пошлешь... - Негромко проговаривает он, отводя взгляд. Ну да, определенно, если парень заговорит про паранормальщину, Фергюсон просто позвонит в психический дом.       - Разве сейчас послал?       - После чего?       - У тебя очень нездоровая тяга к подвалам, мальчик мой... Джеймса перекашивает от подобного безразличного обращения, а Генри в который раз просто прячет довольную ухмылку за покашливанием.       - Так... Почему именно эта странность? Разве в городе недостаточно легенд? Например про тот же лес.       - Блять, да у вас там в лесу дьявол живет нахуй. - Округляет глаза собеседник. - Ебаные деревья, я там заблудился, потом три часа выход искал, пока меня Апи не подобрал.       - Тогда уж леший. - Вздыхает Генри. "В том то и дело, что уже не в лесу...". "Дьявол в подвале" уже звучит как название какого то комикса. Вот явно по профилю Джеймса, в такой красивой голубой обло...       - Да в том то и дело, что эти городские легенды... - "Значит все таки знает...". - Кстати, что за странный чувак в цилиндре и очках продал мне дом и заколотил стену? Родственник твой?       - Кто? - Фергюсон хмурится, замедляя шаг. - В шляпе и... ты о чем вообще?       - Фриковатый такой дядька, очень веселый, чудак и странный. Ходил чуть ли не вприпрыжку, радовался жизни и ключи мне в письме оставил.       Генри пытался вспомнить, кто жил в том доме до Джеймса. Но с памятью у него явные проблемы.       - Не помню. Если и был кто-то - мы не общались.       - Да я, походу, первый, с кем ты общаешься...        - Вообще да. - Абсолютно серьезно заявляет мужчина, сворачивая в сторону.       Вновь повисает неловкое молчание.       - Так ты... Был в лесу? Фергюсон и сам довольно часто посещал это место, чтобы разобраться с проблемами окончательно. Темная энергия, о которой судачили в округе, оказалась ни то дьяволом, ни то другой сущностью, которая каким-то необъяснимым образом "была".       - Да. А куда мы, собственно, идем? - Джеймс рассматривал знакомые домики.       - Подальше оттуда. Просто терпеть не могу гостей.       - А вороны? - Вновь пытается отшутиться Ротт, съежившись.       - Они квартиранты.       - А... ***       Лес здесь имел очень странную историю. Неизвестно, что с ним происходило после всего, но поговаривали, что он был искусственно посажен. Как, зачем и почему - не знал никто. Те, кто знали, просто не дожили. И, вероятно, не особо вдавались в подробности для подрастающих поколений. С самого раннего детства Генри жил не здесь, хотя не спорил, что места ему знакомы. Он вообще мало что помнил из детства. Но, вероятно, оно было достаточно неплохим, если родители не сдали его в детдом, а сам он в последующем даже обзавелся семьей.       Но... Грибов в этом лесу отнюдь не водилось. Никогда. Вообще. По крайней мере - Фергюсон ни разу не видел, чтобы хоть кто-то возвращался с полной корзиной. И свалить все на прожорливых животных было нельзя. То ли земля плохая, то ли еще что-то.       И только к своим сорока годам мужчина узнал, что на самом деле... Вовсе не пустошь пытались засеять и "оживить". - Дак, как сейчас помню... - Начинал старик Дэйв очередной рассказ, уже понимая, что его никто не слушает, но, тем не менее, этот человек продолжал приходить к нему время от времени, и даже приносил чай или конфеты. - Кладбище тама было... - Кладбище? Дедок только хитро улыбался, делая вид, что у него маразм, и тут же переводил тему. Погода была действительно прекрасной.       Раньше на том месте было кладбище... А то место, где, насколько помнил Фергюсон, сейчас стояла то ли сторожка, то ли какой-то лагерь... Была небольшая церквушка, от которой остался то ли сарайчик, то ли общажная комната. Никогда подобным не интересовался, но среди местных ходили теории, что это лесопилка. Старая, никому не нужная хата рабочих. Да и было очень похоже. Неужто это поселение раньше распространялось и дальше, и не заканчивалось той пустошью, ведущей к лесу и на дорогу?       - Кладбище? - "В какой момент мы начали так хорошо общаться?". Юноша хмурился, пожимал плечами но никак не мог въехать в происходящее. Только что сосед посвятил его в более широкую часть городской предыстории.       - Оно самое. - И Ротт впервые видел, как мужчина курил. Они решили перебиться на одной из оград старых, необжитых домов, которых в этом районе была целая куча. Генри задумчиво жевал фильтр, порой кашлял, и все время был погружен в свои мысли. Теперь было понятно, почему он говорил, что не любит общаться. Он слишком много думает. - И... Все таки ты думаешь, что...       - Я... нашел пару книг. - Признается шатен.       - Книг? - "Я думал, что прочел все, что можно".       - Да. На самом деле... Как только я стал понимать, что это уже что-то... м-м... странное... - Юноша сам начинает мрачнеть и серьезнеть. - Я... не верил в паранормальное и подобное, и просто думал, что психолог или психиатр здесь помогут лучше...       Мужчина фыркнул.       - А потом? - Но вмешиваться не стал.       - Потом... - Джеймс поморщился. - Потом попросил у Аптекаря совета. Что пить от шизы и прочего.       - Помогло?       - Как можешь заметить - нет. Он покачал головой, сцепив руки в замок и прижав их ко рту.       - Я понять только не могу, почему именно ты. Или мне так везет на всяких фриков. То в цилиндре, то в перчатках...       Ротт замечает, что Генри странно нахмурился. Но, тем не менее - осторожно продолжил.       - Кстати, если не секрет... В этих... - Кивок в сторону резины, скрывающие руки мужчины по локоть. - Есть какая то польза, или это просто... стиль? Мода?       Фергюсон всерьез задумывается, стоит ли парню знать о том, что, по факту, напрямую его не касается, но косвенно... Зеленоглазый встает с места, под удивленным взглядом шатена подходит к мусорке, и выкидывает окурок туда, пусть для этого и потребовалось перейти на другую сторону улицы. Когда он возвращается, его ждет весьма странный вопрос.       - Заботишься об окружающей среде?       - Ты когда нибудь видел у моего дома окурки?       - Нет. - Удивленно качает головой Джеймс.       - Потому что я не курю. - Генрих пожимает плечами, хмыкнув, когда Ротт делает выражение лица аля "чего блять?". - Бросил. Давно.       - А сигареты откуда?       - Оттуда же, откуда собачий корм. "Хочет замять разговор о перчатках?". Татуировка? Протезы? Собаки откусили ему руки, и теперь он их кормит? Они идут дальше, большую часть опять молча, и никто не знает, как продолжить эту щекотливую тему. Генри внезапно замирает, вздыхая. Джеймс останавливается рядом, вопросительно подняв брови.       - Шрамы. - Мужчина опускает взгляд, пряча руки в карманы. Он всегда понимал, что разговор обычно решает большинство недосказанностей, но все никак не мог собраться с мыслями. Однако лишь со временем, когда понял, что у Ротта любопытство переросло в нечто более нездоровое, стал чувствовать тревогу. И теперь, наконец... Все прояснилось. Обрывки воспоминаний склеивались воедино. Пусть не так быстро, как следовало бы. - Там шрамы.       - Оу. - Это единственное, на что хватает шатена. Кажется, он задел личную тему, судя по реакции собеседника. - Извиняюсь, не хотел.       Фергюсон качает головой, вновь продолжая идти.       - Все в норме. Просто... пытался подвести тебя к подвалу.       - Чегось? - Юноша вновь в ступоре. Даже оглядывается, среагировав на триггерное слово. - Где?       - Дьявола в лесу нет. - Генри закатывает глаза, понимая, что сейчас пошлют его.       - Ну так это очевидно, их не су...       - Он у меня... в подвале. На памяти зеленоглазого, так долго Джеймс еще никогда не молчал. *** - Ехе-хе... - На стук в дверь он реагирует быстро, практически вприпрыжку подходя к ней и смотря в глазок. Широко улыбается, открывая сначала замок наверху, потом защелку, поворачивает ключ в замке. После чего отодвигает засов и снимает цепочку, с широченной улыбкой, где виднеется пара золотых зубов, встречая гостей. - Как же я рад вас видеть. По дробовику, который Дэйв сжимает одной рукой, опустив дуло в пол только сейчас, не скажешь. Мальчик по имени Джеймс, который не так часто навещал его, но порой заходил просто поболтать, улыбается и приветливо машет рукой, все еще думая, что он глух на одно ухо. Второй же мужчина, явно знакомый, все в таких же резиновых перчатках. - Здравствуйте, мистер Дэйв... - Ротт фамилии старика не знал. Генри только вздыхает, кивнув головой, и произносит тихое "добрый вечер". Дэйв осматривается по сторонам, и открывает дверь шире, с такой же радушной улыбкой приглашая их войти.