Сестрёнка Малфоя

Профессора поспешили в учительскую, следовало срочно разобраться в ситуации и разработать план действий. Думаю, каждый из нас, будучи ребёнком, видел, как взрослые люди, нервничая и волнуясь, не обращают внимания на нас, детей, а также на различные мелочи. Но ведь зря: многие мелочи невероятно сильно влияют на нашу жизнь, а дети… дети тоже понимают многое, намного больше, чем думают родители. А ведь взрослые тоже когда-то были детьми, интересно, почему же они считают, что мы ничего не понимаем и не можем сделать? Но мы отвлеклись, вернёмся к нашим героям. Думаю, вы поняли, что случилось. Слишком взволнованные взрослые абсолютно не заметили маленьких невидимок, змейками проскользнувших вслед за ними. Лишь профессор Астрономии на мгновение заметила чей-то ботинок, но так как тот исчез так же быстро, как и появился, она списала всё на усталость и недосып. Зайдя в учительскую, дети огляделись. Большой массивный стол овальной формы, сделанный из, судя по всему, тёмного дуба, стоял в самой середине большого кабинета. За столом стояли такие же массивные стулья, пол, как и любой другой пол в школе, был из камня, у одной из стен стоял большой камин, именно благодаря ему в комнате было тепло. На полу лежал большущий мягкий ковёр, а у стен располагались шкафы со всякой всячиной, сделанные из того же дуба, всю мебель украшала искусная резьба. Здесь было бы действительно уютно, если бы не гнетущая атмосфера, повисшая в воздухе. Отойдя в один из дальних углов комнаты, чтобы никто их не задел, ребята приготовились прислушиваться, но напрягать слух никому не пришлось, так как нервные учителя говорили на повышеных тонах. — Так, все проверили? Остальные ученики на месте? — начал Флитвик. — Вроде все, однако их ещё никто не пересчитывал. Наверное, будет лучше подойти сейчас же к старостам и сказать, чтобы они отправили детей по комнатам, а затем пересчитали их. — Согласна с Минервой! Но считаю, что также было бы хорошо наложить пару запирающих на гостиные. Ученики могут из любопытства выйти! И в таком случае мало ли что ещё случится. Эльфы принесут детям ужин прямо в комнаты. А мы тем временем разберёмся с ситуацией. — Филиус, Минерва и Помона правы, это действительно разумное решение. Я, пожалуй, соглашусь с этим, — произнёс Снейп. — Что ж, так и поступим. Теперь продолжим. Нам нужно уведомить Альбуса. Синистра, пока я, Северус, Помона и Минерва будем разбираться, все ли дети в безопасности, не могли бы вы написать письмо и отправить одной из срочных сов? — Да, конечно. Я вполне осознаю сложность всей ситуации и необходимость этого решения. — Я попрошу картины, призраки и доспехи сообщать, если они видели или увидят что подозрительное, — отозвалась какая-то неизвестная для детей профессорша, она вроде магловеденье у третьего и старше курсов преподаёт. — Я сообщу министерству и попрошу выслать отряд авроров, — опять кто-то незнакомый. А вообще, почему никто и слова про Джинни не сказал? Почему никто про неё даже не вспомнил? Почему никто не бежит её спасать? Почему никто даже не думает, как спасти Рыжика? Почему…? Почему…? Почему…?! Все будто стараются избегать этой темы. Никто, абсолютно никто, не хочет говорить о Джинн. Теперь все окончательно убедились, что младшая Уизли не была наследницой, эти мысли сейчас казались ребятам такими глупыми… неправильными. А ведь вдруг её всё ещё можно спасти… А вдруг пока все они медлят, Джинни пытают! Это отвратительно, что, пока они все бездействуют, их подругу могут пытать, убивать, мучать… Беспомощно глянув друг на друга и прислушавшись к взрослым, дети слышат очередные восхваления самого себя от Локонса: — Вот если бы мне раньше доверили эту работу, никто бы не пострадал! Ведь за дело бы взялся лучший и самый прекрасный боец с тёмными силами. Эх… бедная, бедная девочка, но, к сожалению, её уже не спасти. Чудище слишком свирепо. — Откуда же вы знаете, что монстр свиреп? — насмешливо поинтересовался один из неизвестных профессоров. — Я ведь уже говорил всем, что давно-давно догадался, кто это,— гордо качая головой, заявил профессор ЗОТИ. Раньше кроме раздражения слова похвалы в адрес самого себя от Локонса ничего не вызывали. Сейчас же Пенни чувствовала всепоглощающую ярость и острое презрение к этому «самому великолепному, наилучшему и прекраснейшему борцу с тёмными тварями, магией и людьми с тёмными душами». Да, Джинни никогда не была её лучшей подругой, но всё же Малфой успела достаточно проникнуться и прикипеть душой к рыженькой. Она действительно чувствовала себя отвратительно, ведь где-то там Джинни плохо, и она знает, что ей никто и ничто не поможет. Тут взгляд серых глаз остановился на рыжем мальчике с веснушками, старше её на целый год. Его голубые глаза безжизнено смотрели перед собой, сам парнишка побледнел настолько, что веснушки на белой коже казались неуместными. Сознание пронзила мысль, что её соседка по комнате – младшая сестра Рона. А ведь если бы с её братом случилось бы тоже самое, она, честно говоря, боится даже представить, как отреагировала бы на это. Профессора в это время продолжали разговор, к чему Пенни, Гарри и Агата стали прислушиваться: — Я восхищена вашим умением держать себя в этой ужасной ситуации, нам всем ещё до вас, как до луны пешком и обратно, — начала МакГонагалл, обращаясь к Локонсу. Сам великий борец со злом засветился, как начищеный галеон, явно довольный этими словами. — Да, а ваши подвиги всегда заканчивающиеся победой над всем тёмным и ужасным, Вы великолепны! — слушающие дети никак не могли понять, зачем их учителя хвалят профессора ЗОТИ. До этого все они одним своим видом показывали, что считают того напыщеным индюком и идиотом. Сейчас же, продолжая светиться, будто он Люмос проглотил, и гордо улыбаться, Златоуст наконец вспомнил, что ему требуется вообще-то быть скромным героем, тут же изобразил скромную улыбку и ответил: — Ну что вы, что вы, я всего лишь выполняю свой долг, спасаю от тёмных сил! — Я бесконечно удивлён и восхищён вашими познаниями в монстрологии. Я действительно рад общаться и знать лично того человека, который сразу же догадался, что за чудовище скрывается в недрах Тайной Комнаты, — продолжил восхваления Флитвик, к нему, на удивление, присоединился Снейп: — Поэтому я уверен, что вы поможете нам защитить остальных учеников. Мы будем вам бесконечно благодарны за убийство монстра. — Монстра? — тут же побледнел Локонс. Такого он не ожидал, когда хвалил самого себя. — Да-да, монстра. Вы ведь сразитесь с ним и защитите школу? — добивал свою бледную, уже как полотно, жертву профессор зелий. — Да вы… абсолютно правы, но мне… да… мне следует… это… самое… да… подготовиться, — проговорив это, Локонс тут же ушёл, а остальные преподаватели ещё чуточку посовещались и разошлись выполнять намеченный план. Как только последний представитель из состава профессоров скрылся за углом, дети вышли из учительской, им там больше делать было нечего. Скрывшись в одном из тайных проходов, квартет скинул с себя мантию невидимости. Каждый из них чувствовал что-то своё. Пенни — страх за подругу, отвращение к ничего не придпринявшим взрослым и жалость к Рону. Как? Вот как они могли даже не говорить о ней! И ещё взрослые, разумные люди, не бегущие от своих проблем называются! Гарри — почти всё то же самое, что и Пенни, только вот вместо презрения к преподавателям он ощущал злость. К тому же к его эмоциям прибавилось ещё одна – нетерпение. Он хотел прямо сейчас кинуться спасать веснушчатую девочку, но понятия не имел, где находится вход в Тайную Комнату. Он действительно бросился бы сейчас спасать эту девочку, и, пускай он её не знал очень хорошо, она ему нравилась. Весёлая, боевая, уверенная в себе и жутко смущающаяся рядом с ним. Ему бы не хотелось видеть сейчас такое лицо лучшего друга, слишком больно было видеть, как страдает дорогой тебе человек. Рон стоял в полнейшей шоке, ему было… больно? Как бы он не возмущался, что не хотел младшую сестру, хотел быть самым-самым младшим в семье ребёнком и сколько бы он не ссорился с ней, он действительно любил младшую сестрёнку. Такую маленькую (плевать, что только на год младше его), весёлую, маленькое солнышко, которое могло и за себя сдачи дать и нередко заступиться за Рона. И теперь она умрёт, да нет, не может быть! Не может быть… Не может быть… Не может? Да, не может! Не может! Не может! Агата молча смотрела перед собой, она не злилась на профессоров, но ощущала дикий ужас от того, что в их Хогвартсе кто-то умрёт. Она вообще не знала Джинни, никогда не разговаривала с ней, никогда не пыталась подружиться с ней, да и не за чем было. В голову медленно прокрадывались вопросы: «Насколько же небезопасен Хогвартс, раз здесь такое происходит? Не случится ли здесь чего с моими друзьями? Или со мной?». Переведя взгляд на рыжего, девочка ещё сильнее дёргнулась, а затем задумчиво и неуверенно протянула руки и обняла веснушчатого. Пожалуй, именно это и вывело из шокового состояния остальных, Уилсон редко обнимается, всегда, когда это происходило, её обнимала Пенни, и то это всё равно происходит крайне редко. А тут она сама кого-то обняла! Да и не Малфой! Сейчас это казалось странным, но… правильным? Пенни даже не заревновала, хотя в другой ситуации начала бы обижаться и игнорировать подругу. Повернувшись к ребятам, Пенни вздохнула и, окончательно приняв решение, начала: — Мы должны хотя бы попытаться помочь Джинн. — Я абсолютно согласен. В отличие от взрослых, мы попробуем спасти её! — продолжил Гарри. — Пойдём вместе с Локонсом. — Но он бесполезен, — тихо протянул Рон. — Плевать! Он ведь как-то пишет свои книги? Да и если он бесполезен, он всё равно взрослый волшебник. И, Рон, не грусти, мы ведь ещё не знаем, что с Рыжиком, сейчас нужно сосредоточиться на спасении, — Уилсон была сама на себя не похожа: слишком эмоционально реагировала сейчас на всё. — Но мы ведь даже не знаем, где вход… — всё также пессимистически продолжал рыжий. — А помните, Арагорг говорил, что девочку убили в туалете… — Избранный замялся, будто не зная, говорить ли, но всё же продолжил. — Что, если она всё ещё там? — Плакса Миртл?! А ведь она каждый раз, когда мы приходили туда, рассказывала о жёлтых глазах и своей смерти. Подумать только, она ведь всё время была в соседней кабине, а мы даже подумать не могли… — Уизли оживился, а в глазах загорелась надежда. Накинув мантию в очередной раз, дети побежали к кабинету ЗОТИ за профессором. Тот должен помочь им в их страшном и опасном деле. Он просто обязан спасти рыженькую девочку с Гриффиндора. А они помогут, чего бы это не стоило.        Вот они стоят перед кабинетом профессора и тщательно обдумывают, что сказать ему, чтобы тот взял их с собой. Убедившись, что каждый готов, ребята входят в аудиторию и идут к кабинету профессора, дверь которого находится рядом с доской, размером почти на всю стену. Стучатся ради приличия и тут же заходят (ждать, пока им разрешат зайти, нельзя, а вдруг он не разрешит? Да и Рыжик может быть в опасности, к тому же, вдруг Локонс вообще уже ушёл. А способ узнать, как войти, только один!). Локонс молнией носился из одного угла в другой, поспешно собирая все свои вещи, он был настолько поглощён этим действием, что не только стук не услышал, но и даже умудрился не заметить, как ало-золотые и медно-синяя вошли. Вся комната была перевёрнута вверх дном, но было видно, что до неожиданных сборов интерьер комнатушки полностью описывал характер хозяина этого помещения. Ну вот скажите мне, какому учителю, профессору, или тренеру приспичит развесить на стенах собственные фотографии, плакаты, картины и буквально чуть ли не зеркальный магазин устроить у себя в кабинете. Также поражало и обилие лилового цвета, которого в комнате было, наверное, девяносто процентов, почти все вещи лиловые, различался лишь оттенок. В комнате было два шкафа, оба были распахнуты. В книжном шкафу, если присмотреться, можно было увидеть все книги авторства профессора ЗОТИ. Во втором шкафу висели, кажется, бесконечное количество цветных мантий из дорогих тканей. Тут Златоуст соизволил наконец заметить необычный квартет: — Дети? Что вы здесь делаете? — немного резко начал он, но, тут же опомнившись, продолжил. — Вы должны находиться в своих гостиных. Ведь по округе ходит невероятно опасный монстр, вам, детям, не справится с ним, ведь вам ещё далеко до моего уровня и вы не сможете защитить себя. Опять свернул Златоуст на тему восхвалений самого себя. На него сразу же просящим взглядом посмотрела Агата, дети договорились, что уговаривать будут девочки, их он, как и любой другой взрослый, скорее всего послушает: — Уважаемый профессор Локонс, — начала издалека Уилсон. — Мы знаем, что вы, величайший маг по борьбе с тёмными силами, магией, существами и всеобщим злом, прекраснейший и лучший борец за справедливость, а ещё… — Было отчётливо видно, что Локонсу восхваления нравятся, и сейчас он принял самодовольный вид и снисходительно смотрел на них. Меж тем рейвенкловка стала качаться с носка на пятку, завела руки за спину, опустила голову так, чтобы лица не было видно за волосами, и сбивающимся и слегка заикающимся тоном произнесла: — А ещё вы очень… красивый, умный, весёлый, у вас… прекрасное чувство стиля и вы очень добрый! — и опустила голову ещё ниже, чтобы никто не заметил, что ещё чуть-чуть – и она взорвётся смехом. За ней продолжила Пенни, которая так же, как и подруга, сделала вид, что смущается: — Сначала мы… признаемся вам, честно в это не верили, — профессор ЗОТИ нахмурился и недовольно задрал голову. — Но мы осознали свои ошибки, и нам всем сейчас безумно стыдно перед вами. Мы надеемся, что вы сможете нас простить, ведь если этого не случится, мы не сможем спокойно жить, постоянно ощущая вину и раскаяние, — весь квартет принял безумно скорбный вид (такой же вид ученики принимали, когда забывали, не успевали или просто лень было сделать домашние задание). Златоуст уже довольно заулыбался. — Не волнуйтесь, дети, я вас прощаю, но вы должны понимать, что не стоит судить всех просто так, не узнав лучше, — дети тут же приняли самый цветущий, счастливый и радостный вид. — Мы также слышали что, вы собираетесь уничтожить монстра из Тайной Комнаты и освободить ученицу, которую утащило чудище. Возьмите нас с собой, пожалуйста! — умоляюще произнесла блондинка, после чего ребята как по команде приняли вид уже умоляющий. Профессор ЗОТИ замялся, будто не зная, что сказать, кинул взгляд в окно, наверное, пытаясь найти там ответ, а затем решительно развернулся назад к ученикам, явно собираясь что-то сказать, но его перебил младший сын Уизли, на сей раз говоря уже искренне: — Просто понимаете, та девочка… которую монстр утащил… это… это… моя сестра! И я хочу помочь её спасти! Мне страшно представить, что она сейчас чувствует, как страшно думать, что её растерзало это чудище. Мы… мы знаем, где находится вход в Тайную Комнату, что за монстр там, это Василиск, только прошу, умоляю вас, помогите нам. Было видно, что уверенность профессора значительно поколебалась, но он всё же чётко и твёрдо ответил: — Нет. Я не возьму вас с собой. — Что?! Но почему?! — не выдержал Гарри. — Разве вы не видите, что я делаю? — раздражённо ответил писатель, дети перевели взгляд на сундук, и автор различных книг продолжил. — Я ухожу, ухожу, и я не собираюсь спасать эту рыжую девчонку! Мне плевать, что с ней случится. — А как же школа? — растерянно произнесла Агата. — А мне всё равно, я просто скажу, что меня срочно вызвали спасать какую-нибудь очередную деревушку. А по уходу расскажу то, что вы мне только что сказали про вход и василиска, и всё. — Но так ведь нечестно! — вспыхнула Пенни. — Я делаю так постоянно: разыскиваю каких-либо ведьм и колдунов, узнаю про их подвиги, подправляю им память, а затем пишу книги. Вот то же самое я сделаю и здесь, всего-то нужно слегка подправить вам память, и всё будет великолепно. Ну что ж, приступим. Обли… — Экспелиармус! — Ступефай! Раздались звонкие мальчишеские голоса. Подойдя поближе к связанному верёвками Локонсу, Рон покосился на подруг и друга и спросил: — Так, и как нам теперь тащить его в Тайную Комнату? — Нам ведь не надо, чтобы его кто-то услышал? Силенцио! — хмыкнув, ответила Пенелопа. — Парни, развяжите его. И, Гарри, не мог ли ты дать сейчас мне его палочку? Спасибо. Так его развяжет кто-нибудь вообще? — Но ведь он сбежит, — остальные выглядели озадаченными, но рыжик всё же снял своё заклинание. Локонс было дёрнулся, но тут же застыл, как столб, в священном ужасе глядя на мило улыбающуюся Агату. Та же ходила по кабинету и вертела в одной руке палочку профессора, а другой накладывала разные заклинания и чары на себя и друзей, чтобы никто не коридоре их не заметил. К ней тут же присоединились остальные, попутно слушая представительницу синего факультета: — Знаете, ведь я уже давно заметила, что волшебники без магии жить не могут. Мало кто умеет колдовать без палочки, то есть палочка, грубо говоря, ровна магии. А если палочку сломать? Думаю, вы всё сами понимаете, мистер Локонс, что я сделаю это при ваших лишних телодвижениях. Закончив все приготовления, четвёрка детей и один взрослый, незаметные для всех пошли через коридоры.        Дошли они быстро, нашли проход, открыли. Первым пошёл Локонс, следующим Гарри, потом Рон, а после них Агата. Сейчас Пенни смотрела в большую тёмную дыру прохода, а затем, вздохнув, шагнула в неизвестность.