love me for the rest of your days.

Осаму и правда переживал. Ведь ему самому придется разбираться с этим. Но это сначала. Потом он, будто почувствовав что все хорошо, просто забил на это. На следующий день им обоим надо было в школу. Вечером, Накахара благополучно, в принципе как всегда, готовился к урокам, а Дазай решил пойти в бар и выпить. Ну да, вчера же ему не хватило. — Осаму, — окликает его дядя Мори, когда застукал того в дверях. — Ты куда это собрался так поздно? — Сейчас только семь, — завязывая шнурки на вансах отвечает Осаму. — Я — не ребенок, если что, позвоню. — Для меня ребенок, — цыкает Огай. — Ладно, иди, чтоб звонил каждый час. — Я ненадолго, — хмыкает Дазай и выскальзывает из дома. На улице тепло, даже немного жарко. Шатен идет по улицам, мимо домов, машин, людей. Его тошнит. От себя. Потому, что он все-таки влюбился. В друга. В своего друга, это ужасно. Он думает, что это противно, по крайней мере для Чуи. Если он придет к нему и скажет о своих чувствах, то его обязательно отвергнут, он не достоин быть любимым. Тем более Чуей. Сколько бы оскорблений не летело в его сторону, он его любил. Видимо, очень сильно. И вот, он подходит к бару, под названием «Lupin».

***

После того как Чуя, наконец-то, заканчивает с математикой, он валится спиной на кровать и закрывает лицо руками. — Может Дазаю позвонить? — говорит сам себе Чуя, убирая руки от лица. — Да емае! — воет он. — Почему опять он — — Чуя, — доносится со стороны открывающейся двери. — Иди в зал. — А? Зачем? Ему не отвечают, видимо тот кто говорил уже ушел. Он спускается по лестнице и поворачивает направо. Ему очень интересно, о чем же ему хотят сообщить. Хотя, в принципе без разницы, главное чтобы было что-то хорошее. — Да? — задает вопрос Накахара, зайдя в комнату. — Что-то случилось? — А что-то должно случиться? — задает вопрос Китагава, но после сурового взгляда Чуи, продолжает. — Мы с Кадзуо должны уехать к Кое на пару недель. Ты ведь не будешь против? — А у нее что-то случилось? — повторяется он. — Почему обязательно должно что-то случиться? — приподнимает бровь женщина. — Скучно живется? — прыскает мать. — Ц, — Чуя улыбается. Она ведь шутит. Но ему… Не скучно. — Я не против. Когда вы уезжаете? — Отлично, — госпожа Соен кладет руку на руку и улыбается. — Завтра вечером. — Хорошо, — он встает с дивана и направляется в сторону комнаты. Но его останавливают. — Чуя, — окликает его отчим, на что сам Накахара разворачивается. — Ты уже выбрал куда будешь поступать в Токио? На больное. На самом деле, семья Чуи, после окончания его двенадцатого класса, собирались переехать в Токио. Накахаре еще до появления Осаму было очень трудно расставаться с городом, а когда он подружился. Даже не так. Влюбился в него, ему стало еще труднее. Он даже забыл об этом. — Э… — улыбка спала с его лица. — Это… А нам обязательно туда переезжать? Юноше трудно об этом спрашивать. Его родители уже давно хотели туда. Но он — нет. Он очень не хотел переезжать. У него тут вся жизнь. — В смысле? — распахивает глаза его мама. — Я понимаю, что у тебя тут много чего… — — Нет, — перебивает рыжий. — Не много, — ложь. — Дазай… Ну, я не хочу его бросать, — Осаму для него много значит. Очень много. Ну, а для родителей — это сильное заявление. — Ох, — Чуе это «ох» в сердце стрельнуло. — Пройдем в комнату, — подходит мать и разворачивает Чую спиной, подталкивая внутренней стороной ладони. Когда они заходят в комнату, к родителям в комнату, Накахара понимает, зачем его сюда привели. — Чуя, — присаживается Соен и как бы, взглядом, велит Чуе того же. — Скажи мне… — Я не гей, — заявляет подросток со спокойным, пока что, лицом. — Ну, то есть, я би, если ты об этом. — Именно. Накахара пережил множество подобных разговоров, вопросов, ответов и так далее. У него уже засело в голове это «именно» или «скажи мне» ну или же что-то подобное. Он знает, что нужно отвечать честно, так как, во-первых, он не умел врать, ну, а во-вторых, ему же лучше. — Знаешь, я не хочу на тебя давить, или пытаться вынудить ответ, если хочешь — говори, нет, значит нет, — это он тоже слышал. — Хорошо? — Конечно, — кивает он как на автомате. — Спрашивай. — Хорошо, — начинает она, заходя из далека. — Тебе нравится проводить с ним время? — Да, — даже не задумываясь отвечает он. Это определенно так, ему нравится проводить с ним время, играть в приставку, делать гребаные уроки, нравится просто смотреть телевизор, нравится… он. — Хорошо, — легко кивает Китагава. — Нравится стиль одежды? — Да, — она почти всегда одинаковая. — Может есть какой-то образ, что нравится больше всех? — Хм… Нет, все нравятся, кроме кое-какой футболки в которой он приходил на урок физкультуры, она была слишком тонкой. — Угу, — снова кивает она. — Характер? — Ужасный, — ну, не весь конечно… юмор у него что надо. — Согласна впринципе… Не в обиду, а есть что-то, что тебе в нем нравится? — Ну… Юмор, иногда обидный конечно, но все же, харизма может? Хрен знает, ну… Ласк — Тут он запинается. Ляпнул лишнего. — Поняла… — Может, но не в этом смысле, а — А в каком тогда? *может еще скажешь что он целуется прекрасно? * — думает подросток, но его мысли, явно навязчивые, перебивает мать. — Успокойся, все хорошо, — гладит его по руке мать. Чуя вот-вот вылетит из этой комнаты с воплем. — Дальше, замечал ли ты, что засматриваешься на него? В прямом смысле. О-о-о, да-а-а… — Было такое… — твоюматьтвоюмать. — Когда именно? — ты же обещала не давить… — Все хорошо? Я могу задать вопрос позже. — Все нормально, — дрожащим голосом отвечает Накахара. — Я же вижу, что нет, давай потом закончим раз — Она встает с кровати. — Нет, давай сейчас, — он хватает ее за предплечье. Ладони потные немного. — Чуя, я не могу… — Все в порядке, если что, я скажу. — Ладно, — соглашается мать и присаживается обратно. — Но когда хоть немного устанешь, скажи, — продолжает она. — Когда именно случается такое, что ты засматриваешься на него? — Да в принципе я не контролирую это, так что не знаю, но в школе уж точно часто, мне об этом даже говорили пару раз. — Хорошо, — женщина сглатывает. Чуя уже знает какой будет вопрос. Его подташнивает. — Он тебе нравится? Как парень?