Hell aggression

Семь лет неизвестности, и вот он на пороге его дома. — Ты? Входи! — он посторонился, пропустив его внутрь. Забежав, он скинул промокшие насквозь босоножки и тряхнул изумительной гривой волос. Чонгука окатило водяными брызгами и еще какими-то крошками. Придержав его за талию, он взял густую прядь его волос и пропустил сквозь пальцы. В ладони у него остались комочки земли. Не дав ему и рта раскрыть, он весело защебетал: — Дорожки из-за дождя такие скользкие. Упал поскользнувшись, вся голова в земле. Так торопился, как узнал, что ты здесь. — Но как ты узнал? — Пусть это останется моей маленькой тайной, — он прижался к нему всем телом, и у него пропала всякая охота спрашивать. Он задвинул засов, и они, поднявшись по лестнице, прошли в его комнату. — Сейчас я свечу зажгу, — он принялся шарить по столу в поисках спичек. — Не надо! — воскликнул он. Потом уже спокойнее добавил: — Зачем? Разве нам плохо так? Гроза закончилась. Мерцающий лунный свет пробился между туч и залил всю комнату. Тэхён опустился на кровать и потянул его к себе. Его глаза в лунном свете блеснули холодным синим огнем. Они терзали губы друг друга.Но продолжалось это недолго. Движения стали более спокойными и плавными, а поцелуй нежным.Накопившаяся за день усталость взяла свое. После бурных любовных ласк Чонгук уснул. Разбудило его какое-то неприятное ощущение. Он открыл глаза. Тэхён сидел рядом и смотрел на него каким-то остановившимся взглядом. — Ты чего? — он сел. — Да так, задумался. Мне пора. Проводи меня. Одеваясь, он спросил: — Почему ты мне не писал? Он задумчиво посмотрел на него и медленно, подбирая слова, ответил: — Понимаешь, я же сейчас не в деревне живу. Я… в другом месте живу. Он усмехнулся. — Ну, а адрес твой при переезде затерялся. Они вышли из дома. — Ну, а где ты теперь живешь? — Проводишь — увидишь. Свернув на тропу, они пошли лесом. Занятый разговором Чонгук не обращал внимания на дорогу, как вдруг отвлекся и понял, что тропа та самая, по которой он пришел от нечистого кладбища. Это его неприятно удивило. — Мы что, через нечистое кладбище пойдем? — Да. — А обойти его как-нибудь нельзя? — Зачем? Ведь так короче. Чон не настаивал. Он не хотел показывать свою слабость. Тропа сузилась, рядом идти уже было невозможно, и Тэхён, приотстав, пошёл сзади. Деревья расступились, и они вышли на кладбище. Идя между могил, Чонгук не оглядывался и не видел, что творилось с Кимом. С каждым шагом его кожа синела, а посинев до черноты, начала покрываться трещинами и съеживаться. Превращаясь в когти, стали быстро расти ногти. Стараясь не смотреть по сторонам, Чонгук быстро шел, желая как можно скорее миновать кладбище, как вдруг сзади раздалось: — Стой! — В чем дело, Тэ? — Мы пришли. Они стояли около разрытой могилы. — То есть как пришли? — Чонгук не мог оторвать взгляд от могилы. — Я здесь живу. — У меня нет настроения шутить, Тэх… — слова застряли у него в горле, когда он обернулся. Вместо красавца Тэхёна перед ним стоял оживший труп, ведьмак. — Заходи же. Для тебя там есть место. — ТЭХЁН!? — Бывший Тэхён. Теперь я Ви!!! — Он дико расхохотался. Скованный ужасом, обомлев, он почувствовал, что парализован. — Заходи же, ну! Как в замедленной съемке он увидел тянущуюся к нему когтистую лапу. Он прыгнул в сторону и понесся к деревне. Куда бежать, он выбрал как-то подсознательно, сознание было заполнено ужасом и места для мыслей там просто не осталось. Не разбирая дороги, он несся по кладбищу, прыгая через могилы. Казалось, все кладбище наполнилось визгом и воем. Тэхён, настигая его, нёсся сзади. Страх не позволял ему оглядываться. Дыхание слышалось все ближе и ближе. Он понял, что обречен. До тропы оставались считанные метры, но и дыхание ведьмака уже холодило спину Чона. От тропы его отделяла только одна могила, как вдруг он увидел, что земля на ней забурлила и из нее начала высовываться рука. Зажмурив глаза и дико крича, он прыгнул. Перелетев через могилу, он, пересилив страх, оглянулся. Ким бесновался на могиле. Рука, торчащая из земли, впилась в ее лодыжку и не давала бежать. — Беги, Гук~а! — услышал Чонгук голос матери. Он понесся по тропе, а сзади начался такой шабаш, что волосы у него на голове зашевелились. До дома оставалось уже совсем немного. Вдруг, не заметив в темноте сильно выступающий корень, он споткнулся и со всего размаха рухнул на землю. В ноге что-то хрустнуло. Попробовал встать, но нога полыхнула такой острой болью, что он чуть не потерял сознание. Под руку подвернулась какая-то палка. Опираясь на нее как на костыль, с огромным трудом встал. Попробовал идти. Каждое встряхивание больной ноги ударом отдавалось в голове. Медленно двинулся к дому. Он прошел метров десять, как вдруг сзади, за деревьями, раздался приближающийся вой. Страх подстегнул его. Сзади, среди деревьев уже мелькал Ким. Он был страшен. С развевающейся копной седых волос, с горящими белым огнем глазами и сыплющимися во все стороны синими искрами, он огромными прыжками нёсся по тропе. Он уже больше не оглядывался. Отбросив костыль, он начал прыгать на здоровой ноге. Он уже распахивал входную дверь, когда когтистая лапа вцепилась в полу его пиджака. С неожиданной для себя силой он рванулся. Раздался треск и, с оборванной полой, он ввалился в сени. Захлопывая дверь, навалился на нее всем телом. Но было рано вздыхать с облегчением. Техён, споткнувшись на последней ступени крыльца, рухнул с вытянутыми в дверной проем руками. Дверь не закрывалась, защемив кисти, и поэтому Чонгук не мог задвинуть засов. Ведьмак навалился на дверь плечом. Упираясь в дверь изнутри, Чонгук ужаснулся, чувствуя огромную силу старухи. Он понял, что продержится не долго. Чувствовал это и ведьмак. Не спеша, миллиметр за миллиметром, дверь поддавалась под его натиском. Он терял уже последние силы, как вдруг рука наткнулась на спасение. Зажав в пальцах рукоять топора, он одним взмахом отсек обе кисти Кима. Дверь захлопнулась, и он задвинул засов. Теперь между ними была хоть и иллюзорная, но преграда. Все тело у Чонгука стало ватным.