Дятловцы и сосновцы

      Неля осторожно, медленно обвела взглядом ребят.       Вся их привычная группа была в сборе. Шебутная, хозяйственная Люсия. Она сейчас как раз крутила в руках чью-то штормовку и вслух, громко подсчитывала количество дыр. Сами же назначили ответственной за провиант и снаряжение — и получили то, что получили.       Рядом с ней спорили Броня и Русик, но никто не обращал на них внимания. Эти двое в принципе не могли ссориться всерьез, а потому смеялись и шутили, как обычно. Гитару они там не поделили или фотоаппарат — какая разница, потому что Броневский все равно будет всех снимать, а Володин — брякать всю дорогу.       Коля Норкин пока возился с палаткой, что-то бурча себе под нос. Неля знала, что кое-кто из группы даже почти расстроился, когда узнал, что Норкин будет с ними. У него тяжелый характер, но в походах он оттаивал и становился веселым, добрым малым. Правда, перед этим всем придется потерпеть его ворчание и злые «шюточки».       Вадим Шакунов важно бродил среди ребят, свысока поглядывая на них и раздавая советы, о которых никто не просил. Порой Вадик был просто невыносим. Люся даже как-то поделилась с Нелей опасениями, что как бы не случилось больших разногласий между ребятами, ведь если Шакунова задеть, то он так просто не отступит. Но Неля почти не волновалась. Она была уверена в ребятах. Вот только...       Снег. Ветер. Ночь.       Саша Матвиенко. Это было так несправедливо, так ужасно горько, когда Неля узнала, что он идет с ними в этот поход. Кто его пригласил, зачем? Впрочем, не так важно. Ребята не знали, что они расстались и больше не общались, а Саша так вообще уже гулял с другой девушкой. Но, может, именно в этом походе им удастся все обговорить? А может, даже дать отношениям второй шанс?..       Глеб Сосновский. Неля почти улыбнулась, посмотрев на него. Их начальник как раз что-то высчитывал на новеньком микрокалькуляторе. Уж кто-кто, а Глеб был готов отправиться в поход в любое время года, в любой уголок Союза. Неля уже сбилась со счета, сколько раз она ходила вместе с ним. Она была его правой рукой, дополняла этого «сухаря» своими шутками, песнями, рассказами. И она уже не могла представить поход без него.       Еще с ними в этот раз будет новичок — Вася Постырь, но кто он такой и откуда они не знали, должны были встретиться и познакомиться с ним уже на вокзале. Глеб сказал, что человек надежный, в турклубе его посоветовали. Да и нехорошо было бы отказать брату-туристу. Поэтому пришлось взять с собой.       Только бы это не стало их роковой ошибкой. Там, в горах, среди снега и скал.       — Ребят, кто соль возьмет? — спросила Люся, вытаскивая изо рта карандаш. — Семь килограмм. У меня уже никак не входит.       — Я могу! — сразу отозвался Русик, даже толком не разобравшись, о чем именно просят — он просто всегда и всем был готов прийти на помощь. — Все закончили? Может, споем разок, пока не разбежались?       Броня лишь усмехнулся и покачал головой, аккуратно складывая карту.       — Вот дает! Все ребята уже давно проигрыватели с собой таскают, а этот носится со своей гитарой как с писаной торбой!       — Э-э, попрошу без оскорблений!       Глеб поднял было голову, услышав шум, но увидев, что это лишь Русик и Толя, снова вернулся к своим подсчетам. Педантичный Сосновский, который никогда и ничего не забывает.       — Какая разница: гитару или радио? — заворчал со своего места Норкин. — Да хоть мандолину! У нас дыра в палатке, видали? Будем по ночам на звездное небо смотреть?       Неля заметила, как Люська украдкой закатила глаза. В стороне остаться она, разумеется, не смогла.       — Вот беда! Заштопаем и всё, делов-то!       — Да? — Коля в упор посмотрел на нее со своего места. — И кто же заштопает?       — Да хоть и я!       Неля случайно встретилась взглядом с Матвиенко, вспыхнула до корней волос и поспешила отвернуться в другую сторону.       До чего же тяжко ей будет в этом походе! И даже поговорить об этом было не с кем — Люся не поймет, да и не были они настолько близкими подружками, чтобы говорить о таком. Вот если бы у нее была близкая подруга здесь, даже такая, которой можно было бы лишь написать...       — Ну что, орлята, готовы?       В комнату общежития осторожно заглянул невысокий мужчина. Ему было около пятидесяти, но взгляд голубых глаз был по-детски открыт и почти беззащитен. Неля не знала, почему, но ей всегда почему-то становилось жаль Юрия Ефимовича, когда она смотрела на него.       — Готовы-готовы! — за всех прокричал Броня. — Уже давно как готовы, Юрий Ефимович!       Мужчина так и стоял на пороге, с какой-то настороженностью осматривая их группу. Он и до этого уже пытался отговорить их идти в такой сложный поход, что Неля почувствовала: сейчас он снова об этом заговорит, хотя было уже поздно.       Уже было слишком поздно для них всех.       — Хорошо, — наконец пробормотал он, и Васенина едва ли его расслышала. — Очень хорошо, ребятки... Не забудь, — уже громче заговорил он, повернувшись к Глебу, — слышишь? — про спички не забудь, Гось, чтоб у всех в карманах были! Лучше перепроверить! На всякий случай...       И после этой странной просьбы он ушел, беззвучно прикрыв за собой дверь.       Люся почесала карандашом в макушке.       — Как он тебя назвал, Глеб?..       Тот лишь пожал плечами и отмахнулся.       — Он бы еще сказал, чтоб мы мешки спальные не забыли, — буркнул он себе под нос. — Ну, или штормовки...       — О да, самое то разгуливать по Приполярному Уралу в одних рубашках, — тотчас съязвил Норкин и глянул на Люсю. — Ну... или в чулках, для кого как...       Неля попыталась вернуться к возне ребят, тем более раз Русик принялся брякать на гитаре, затягивая гимн их группы. Броня что-то крутил и настраивал на своем фотоаппарате, Глеб наконец оставил в покое калькулятор, и теперь аккуратно переписывал получившиеся числа в блокнот. Вадик заканчивал утрамбовывать вещи в рюкзак, словно в поход они должны были отправиться прямо сейчас. Люся закончила лупить блокнотом Колю и теперь стояла у Шакунова над душой и зачитывала что-то из своих записей, тщательно следя, чтобы никто ничего не забыл. Неля краем глаза следила за Сашей, а тот, словно забыв про всех и вся, что-то быстро-быстро писал на выдранном листке из тетради. Письмо своей новой подружке?..       — Странный он.       Неля аж вздрогнула от неожиданности. Обернулась и удивилась, увидев рядом с собой Норкина. Он смотрел куда-то мимо Матвиенко, на входную дверь.       — Юдин этот. Ходит как пришибленный. Ух, как я не люблю таких! От них чего угодно можно ожидать, в самый неподходящий момент. Может, зря мы согласились, чтобы он нас проводил? Еще бросит нас. И без него бы прекрасно добрались.       — Так это не мы согласились, а его еле уговорили, чтобы он нам помог, — вполголоса заметила Неля, хотя меньше всего на свете ей хотелось ссориться с Колей. — До перевала до этого тяжело добраться, а Юрий Ефимович там уже бывал.       — И всё равно я ему не доверяю.       Русик обратил на себя внимание, звонко перебрав струны гитары.       — Ребят, нашу подобрал! Давайте споем, ну!       — Минутку-минутку! — откуда-то вывалился Броня, уже целясь в них объективом. — Перед этим фото на память! Ну-ка, кучнее-кучнее! Сашка! Ты что, как не родной? Давай к Васенке поближе.       Неля затаила дыхание, когда Матвиенко послушно подошел к ней и встал совсем рядом. Мог ли Толя знать о чем-то? Догадываться? А остальные ребята?..       — Хорошо! Теперь улыбочку! — Броня щелкнул затвором, сам улыбаясь от уха до уха. — Вот они — бесстрашные покорители Урала! Перевал Орлова, мы идем к тебе! Ура!       — Дятлова, — поправил его Глеб. — Он называется перевал Дятлова.