Аукцион Сакра

             Смерти Корвену Стивенсону желали многие — тайно или явно, сознательно или в глубине души. Йен относился к тем, кто тайно и сознательно спал и видел, что дед умрёт и вся Корпорация будет принадлежать ему. Мать, всецело поглощённая лишь сыном и его судьбой, в которой она хотела возвысить и обличить властью, внушила с раннего детства эту мысль и поддерживала всеми способами, не гнушаясь никаких путей.       Конечно, Йен желал смерти деду. Но не сейчас. Корвен Стивенсон должен был умереть тогда, когда посчитает нужным он, наследник Сакры. Дед не очень любил своего внука, он всегда желал, чтобы его сыновья наследовали Корпорацию.       Потому известия так ошеломили Йена, пребывающего в то время в доброжелательном настроении из-за предстоящего боя мужа, и привели в неконтролируемую ярость. Вестник даже не представлял себе, на каком волоске от смерти он находился, ведь и в прошедшие века за плохие новости могли убить. Йен не стал пачкать руки лишь из-за спешки — он непременно хотел увидеть своими глазами мёртвого Корвена.       Можно было бы подумать, что в таком состоянии молодой человек забудет про мужа, молчаливого и немного потерянного, но вышло наоборот. Йен хотел к нему прицепиться, задеть, найти способ выплеснуть злость, но Кристиан, как назло, хранил спокойствие и предусмотрительно не лез на рожон. Несмотря на это, Стивенсон и не подумал отправить его с Дьюисом на дирижабль.       В резиденцию Сакры стекались все слои общества — от «крыс» и репортёров до градоначальства и обычных любопытствующих. Неудивительно, что на соседних улицах образовалась огромная пробка, а возле главных дверей стояла толпа, в которой и яблоку негде было упасть. Целый отряд охранял вход, пропуская лишь избранных. Йен, не желая светиться, приказал подъезжать как можно ближе к чёрному входу, а когда машины перегородили проезд, пошёл пешком. Следом за ним Дьюис вёл Кристиана.       Йена ожидали и сразу провели на верхние этажи. Комнаты были наполнены людьми в чёрных костюмах и врачами в белых халатах. Все боялись говорить громко, стоять в центре внимания, и едва слышный шёпот шуршал по углам.       В спальне, наоборот, почти никого не было, кроме Люсинды в чёрном платье, подчёркивающем её худобу и грацию, с очаровательной вуалеткой на стянутых волосах. Женщина подносила белоснежный платочек к глазам, но те оставались сухими и серьёзными. Увидев сына, Люсинда бросилась в его объятья, будто безутешная сирота.       — Йен, милый, какое несчастье! — драматически воскликнула она. Йен выдержал не больше пяти секунд, да и сама Люсинда отстранилась, заметив присутствие Дьюиса и Кристиана. Никто другой не посмел войти. — Он?! Что он здесь делает?! — возмутилась Люсинда.       — Не твоё дело, — процедил Йен. Широкими шагами он подошёл к роскошной кровати деда. С первого взгляда Йен признал смерть и мог даже определить примерно, когда та наступила. Корвен Стивенсон безмятежно лежал в кровати, будто продолжая видеть сон, а тело уже начало коченеть. — Когда его нашли?       — Утром, его утром нашла прислуга, — ответила мать, ненавистно прожигая супруга сына. Йен осмотрел прикроватный столик деда, приоткрыл верхний ящик, потом нижний, вытряс барахло, находящееся там: бутылочки из тёмного стекла, в которых хранились лекарства для Корвена.       — Что ты с ним сделала? — процедил Йен, осматривая под подушками. Люсинда покосилась на посторонних и возмущённо воскликнула:       — В чём ты меня обвиняешь?!       — В том, что ты сделала! — отрезал Йен, выпрямляясь. — Дьюис, уведи его. Мне нужно поговорить с матерью наедине.       Едва дверь за Кристианом и его телохранителем закрылась, как Люсинда вся переменилась. Она отбросила наигранную печаль и, торжествуя, улыбнулась.       — Наконец-то! — заявила она. — Как давно я об этом мечтала! Как я мечтала, что этот старый хрыч сдохнет! Теперь наследником будешь ты!       — Ты поторопилась, — едва сдерживая ярость, сказал Йен. Улыбка матери померкла. — Ты знаешь о его завещании?       — Каком завещании? — слегка побледнела Люсинда. — Ты его наследник, что может быть такого в завещании, что могло бы поставить под сомнения твои права?!       — В этом завещании дед собирался разрушить абсолютную власть главы, — медленно по слогам произнёс Йен, наблюдая, как расширяются глаза матери. — Он собирался лишить меня полной власти. Он собирался создать совет синдикатов, который будет одобрять или отвергать все мои решения как наследника. Ты понимаешь, что это значит?       — Как?! — взвизгнула Люсинда в бешенстве. — Этот ублюдок и после смерти не даёт мне покоя! — с презрением женщина едва не бросилась на бездушное тело отца. — Как жаль, что его нельзя убить снова, своими руками задушить!       — Дура, — почти беззвучно шепнул Йен.       Корвен Стивенсон решил вставить палки в колёса внука, но тот давно уже знал о предстоящем из собственных уст деда. Когда-то тот в порыве гнева сообщил о своём решении. Примерно тогда же дружба Рейнхольда стала для Йена жизненно важным делом, и брак с Кристианом стал отличным решением, когда план провалился. Йен ещё не смог прогнуть законника под свою волю, но теперь у него не было времени на деликатность. Сегодня же Дэниел Рейнхольд должен пойти на сделку.       — Ты должен избавиться от своего мужа, — внезапно сказала Люсинда. Йен удивлённо взглянул на неё. Глаза у женщины горели изумрудами, от неё веяло неким безумием. — Он будет тебе мешать, как Корвен. Тебе не нужен никто, кроме меня, Йен. Пойми, я всё сделаю для твоего счастья!       Йен брезгливо поморщился. Мать так долго зависела от деда, что совсем обезумела.       — Я освобожу тебя от него, только скажи. Я помогу тебе, как и с отцом, — Люсинда обняла сына, но Йену опротивела она и её близость.       — Если ты хочешь мне добра, то делай так, как я тебе велю, — сказал Йен. Необходимость в матери для него иссякла, ему не нужен был ещё один человек, который ограничит власть или будет на него давить. Мать избавила его от деда, теперь он избавится и от Люсинды.       Он отошёл от неё, а потом раскрыл дверь и крикнул в коридор врачей. В комнату вошло несколько человек на его зов, Кристиан и Дьюис тоже заглянули, услышав его слова.       — Моя мать сошла с ума, — спокойно сказал Йен. Люсинда позади ошеломлённо замолчала и вытаращила глаза на сына. Йен повернулся к матери, но никто не видел лица, обращённого к ней. — Ты совершила преступление. Сознайся ради меня, раскайся.       Люсинда опустила руки и превратилась из опечаленной светской дамы в бездушную куклу. Какое-то время она ещё колебалась, но потом сдавленно произнесла:       — Это я задушила во сне своего отца, Корвена Стивенсона.       По знаку Йена двое из охраны подхватили под локти и вывели мать из спальни. Кристиан с ужасом смотрел ей вслед, потрясённый как тем, что она совершила, так и тем, как поступил с ней её собственный сын.       — Дьюис, оставь нас и найди Рейнхольда, — приказал Йен. Кристиан вздрогнул, услышав фамилию. Телохранитель без единого слова вышел прочь. — Твой брат явится сюда, как только узнает, — пояснил Йен на вопрос в глазах мужа. — Непременно примчится. Мы будем его ждать.       И так, словно его ничуть не волновало мёртвое тело деда, Йен устроился в одном из кресел, скрестив ноги и пригласив Кристиана сесть в соседнем. Юноша не посмел отказаться, хотя чувствовал себя ужасно в этой душной комнате, наполненной запахом смерти и жадности. Они молчали, и это безмолвие давило на Кристиана.       Через четверть часа в дверь постучали и вернулся Дьюис. Он посторонился и пропустил мистера Рейнхольда. Хмурый джентльмен переступил порог с опаской и мгновенно устремил взгляд на кровать. Как и Йен, он первым делом подошёл удостовериться в смерти Корвена Стивенсона.       — Мёртв... — пробормотал мистер Рейнхольд.       — Мёртв, — подтвердил Йен.       — Я даже не знаю, приносить соболезнования или поздравления, — жёстко проговорил мистер Рейнхольд. Он сжимал набалдашник своей трости, и на скулах ходили желваки. Он даже не взглянул на Кристиана, и юноша почувствовал себя уязвлённым.       — Думаю, можете поздравить, — решил Йен. — Я принимаю поздравления, но лучше перейдём к делу.       — Тебя интересует завещание, — уверенно сказал мистер Рейнхольд.       — Да, завещание, — процедил Йен. Он с ненавистью покосился на балдахин кровати. — Вы ведь знали, что рано или поздно я начну о нём разговор.       — Знал, — подтвердил мистер Рейнхольд. Он стал спокоен, приняв решение. — Я отдам вам завещание и, если надо будет, согласен заменить его фальшивым.       — Вот как? — Йен был удивлён покладистостью благородного законника. Мистер Рейнхольд кивнул.       — Да, я согласен и сделаю всё это. Но, как понимаете, не просто так.       — И что же вы хотите, мистер Рейнхольд? — вполне догадываясь об условиях, спросил Йен.       — Свободу для Кристиана, — Дэниел в первый раз за всё это время посмотрел на брата. В его глазах мелькнула странная горечь, которую настолько непривычно было видеть Кристиану, что он продолжал безмолвствовать. — Вы позволите ему сбежать или подстроите побег, а потом придумаете любую благозвучную историю, чтобы скрыть его исчезновение. Вы навсегда откажетесь от любых прав на него.       Кристиан почувствовал на себе второй взгляд — пристальный и оценивающий.       — Власть в Корпорации на непокорного мальчишку? — с насмешкой спросил Йен. Стивенсон глумился подобным сравнением, и Кристиан поджал губы, но смотреть на него не желал. Сама мысль, что он может наконец обрести свободу и избавиться от ненавистного брака, заставляла сердце плясать от радости. — Конечно, я привык к нему, он так мил, когда слушается. Я буду по нему скучать... Конечно, я согласен, — сказал Йен, адресуя ответ мистеру Рейнхольду.       Кристиан закрыл глаза. Он не мог поверить своему счастью.       — Когда вам угодно разобраться с завещанием? — поинтересовался мистер Рейнхольд.       — Сегодня же. Мне нужны имена свидетелей.       — Их я беру на себя, — сказал мистер Рейнхольд. Он знал методы Йена и не желал неприятностей бедным слугам, повинным лишь в том, что оказались под рукой Корвена Стивенсона, когда понадобились лишние подписи.       — Отлично, — осклабился Йен. — Как только фальшивое завещание будет официально вскрыто, а я получу Корпорацию, я позволю вашему брату и моему мужу исчезнуть из жизни Стилтауна. Но он должен навсегда залечь на дно, иначе когда-нибудь кто-то из «крыс» притащит его мне в подарок.       — Я никогда не позволю этому случиться, — пообещал мистер Рейнхольд. Он вышел с неспокойным сердцем, но знал, что когда-нибудь это бы произошло. Кристиан нужен был Йену лишь для того, чтобы контролировать Дэниела. С самого начала у мистера Рейнхольда был единственный шанс освободить брата, пообещав Йену Корпорацию и поддержку.       Но Дэниел не ожидал, что так скоро придёт это время. С одной стороны, он радовался, что сможет наконец подарить Кристиану желаемое, но с другой — он потеряет не только брата, но и мужа.       — Ты счастлив? — поинтересовался Йен у мужа через какое-то время.       — Буду, когда наконец освобожусь от тебя, — процедил Кристиан. До оглашения завещания пройдёт не меньше недели, впереди ещё похороны Корвена Стивенсона, а ветер свободы уже кружит голову настолько, что невозможно дождаться этого прекрасного часа. Конечно, ему придётся навсегда исчезнуть из Стилтауна, но вряд ли Кристиан будет скучать по мегаполису, «крысам» и Корпорации.       Йен читал мысли мужа, и неживая улыбка стягивала его губы. Кристиан оказался неплохим приобретением: конечно, за него пришлось уплатить немало на Аукционе, но цена Корпорации была неизмеримо выше. Отличный товар, выгодная сделка, жаль только было видеть яркий блеск счастья в глазах и огонь ненависти, направленный на него. Кристиан забывал, что у них впереди ещё несколько дней, и муж не собирался позволить ему так быстро забыть о браке.       — Тогда предлагаю выпить за твою будущую свободу и моё будущее наследство, — решительно заявил Йен, поднявшись. Прекрасно ориентируясь в спальне деда, он отыскал бутылку коньяка, откупорил бутылку и разлил по бокалам. Кристиан поначалу сопротивлялся, но сдался под угрозой в голосе мужа. Стоя рядом с кроватью, на которой коченело тело самого влиятельного человека города и окрестностей, и выпивая за тост, юноша чувствовал себя святотатцем.       Йен подобными угрызениями совести не страдал. Ему давно было плевать на деда.       — Пошли отсюда, — сказал он и подхватил под локоть молодого человека.       Смерть Корвена Стивенсона вызвала огромный переполох в Стилтауне. Главы синдикатов съезжали со всех сторон, на всех радиочастотах говорили о произошедшем, на страницах непросохших, только вынутых из-под пресса газетах пестрели заголовки один ярче другого: «Убийство Корвена Стивенсона руками сумасшедшей дочери», «Теневой король города умер, да здравствует новый король!», «Что ждать городу от Йена Стивенсона?» и прочее, прочее. Мальчишки на всех углах выкрикивали новости, а бешеный ветер вырывал газеты и разносил их по всему городу. Сотни репортёров осаждали резиденцию бывшего главы Корпорации, десятки важных чиновников жаждали узнать подробности из первых рук и засвидетельствовать своё почтение и соболезнование Йену — тот упивался властью и влиянием. Кристиан, вынужденный везде следовать за мужем, казался самому себе болванчиком на поводке. Через четыре часа, показавшиеся юноше вечностью, Йен отослал его на дирижабль, принимая поочерёдно тех людей, чьи разговоры были для мужа табу.       В конце концов, Йен пообещал свободу Кристиану, а секреты Сакры должны храниться среди своих.       Наверное, в первый раз юноша был рад возвращению на аэростат, да и мысли о побеге давно остыли. Он с удовольствием шутил, не обращая внимания на молчаливость Дьюиса, а потом принял предложение капитана Морриса переночевать в городе. По его словам, сам Стивенсон позвонил и дал разрешение несколько дней провести на земле, так как дирижабль нуждался в осмотре и замене некоторых механизмов.       Для Кристиана приготовили гостевую спальню, в которой он ночевал пару раз из-за просьб Корвена Стивенсона, чтобы они почаще приходили к нему на ужин. Вспомнив, что этого человека нет больше в живых, юноша поёжился, и слуга, принёсший ему ужин, поспешил растопить камин пожарче. Кристиан отпустил его, закрыл дверь за Дьюисом, как всегда, верно охранявшим порог комнаты, и отправился в ванну. После чего с аппетитом покушал и снова вспомнил об ожидающем его счастье — свободе.       Однако призрачная надежда грела и одновременно тревожила. Кристиан улёгся в одиночестве на широкой кровати и пригрелся под одеялом. В конце концов, вряд ли всё окажется так просто: Йен и Стилтаун позади, а впереди... Что впереди, Кристиан и сам не знал. Дэниел отпустит Райта ради брата, но сможет ли мальчик наконец ответить взаимностью? Кристиан вспомнил, как грубо поступил с любимым в гостинице, какую боль причинил своей нетерпеливостью, и печально вздохнул.       Как много всего произошло! Кристиан сильно изменился, многое обрёл и многое потерял, и как же он хотел получить желаемое. Но нехорошее предчувствие омрачало радость: смерть Корвена, страх возросшего неограниченного влияния Йена... Кристиан очень надеялся, что Дэниел, Райт и он уедут из Стилтауна как можно скорее.       С такими мыслями юноша заснул. Его лёгкие сны наполнялись то картинами прекрасного будущего вместе с братом и любимым, то тенями настоящего. Последние возобладали, и Кристиану казалось, что он вновь становится игрушкой в руках Йена Стивенсона. Наконец боль разбудила юношу, и кошмар оказался реальностью: пока тот безропотно и расслабленно спал, муж пользовался его телом. Кристиан уже не мог помешать, лишь простонал, вжатый в подушку, а потом перевернулся на бок и отодвинулся на самый край кровати, подальше от мужа.       — Зачем?! — возмутился молодой человек. — Ты ведь пообещал меня отпустить!       — Но пока ты мой муж, и я делаю с тобой всё, что вздумается, — ответил Йен. Он поднялся, собрал свои вещи в темноте и ушёл, получив то, что ему было нужно.       Кристиан бросил ему вслед несколько проклятий, встал на трясущиеся ноги и смыл с себя следы неприятной близости в ванной. В зеркале он смотрел на себя, бледного, измученного, и не узнавал. Разозлившись, он разбил кусок стекла, поранив костяшки пальцев. Боль отрезвила и помогла собраться с силами. Кристиан промыл рану, замотал полотенцем и устроился в кресле до утра, закутавшись в тёплый халат, хотя и знал, что Йен не вернётся. Не этой ночью.       Он молился, чтобы Дэниел поскорее забрал его из этого ада.       В то время, как Кристиан бодрствовал, на часах стрелки показывали без четверти час. Именно в это позднее время Лайдол встречал мистера Рейнхольда с работы. Юридические дела и сделка с Йеном Стивенсоном заставили Дэниела пренебречь собственными заботами в угоду Корпорации, даже пообедать законнику так и не удалось.       Предусмотрительный Лайдол, который ожидал подобную опрометчивость хозяина, уже держал наготове несколько сдобных булочек и горячий чай. Поблагодарив слугу, мистер Рейнхольд устроился в гостиной. Там же его ждал, не смыкая глаз, младший муж.       — Лайдол, ты можешь идти, дальше мы сами, — отпустил слугу Дэниел и устремил взгляд на Райта. — Райджел, тебе необязательно было меня дожидаться. Уже поздно, иди спать.       Мальчик, который в подобное время не раз плутал в публичных кварталах, выискивая стеклотару, лишь состроил гримасу. Однако мистер Рейнхольд уже отвёл взгляд и не увидел этого, иначе бы рассердился. Усталость и голод, а также скрытые от других мысли не настраивали его на весёлость.       — Я подожду, пока вы поужинаете. Потом пойду, — упрямо сказал Райт, устроившись в соседнем кресле. Мистер Рейнхольд вздохнул и разлил чай себе и мужу, молча пододвинув вазу со сладостями. Райт принял угощение, пристально следя за джентльменом. Дэниел обычно выслушивал его рассказы о проведённом дне и учёбе, но был слишком уставшим, чтобы и сегодня продолжить традицию. Однако его самого слишком сильно обуревали собственные мысли, потому мистер Рейнхольд начал говорить о работе и новостях.       Райт слушал с интересом, потому что перечитывал все газеты, которые покупал мистер Лайдол. Сообщение о смерти мистера Стивенсона принесли рано утром, во время завтрака, и это вынудило мистера Рейнхольда наспех одеться и исчезнуть вслед за вестником. Райт и сам был поражён известием, хотя только понаслышке знал о гигантской Корпорации. Представляя, как это должно отразиться на жизни людей и шахт, мальчик волновался и был растерян на занятиях.       По крайней мере так думали его учителя и Лайдол. Они не подозревали, что мальчика больше волнует мистер Рейнхольд и события, случившиеся нынче ночью.       Тот поцелуй, который Райт буквально вырвал уловкой, удивил не только Дэниела. Мальчик от себя не ожидал, хотя искушение давно мучило. Райт с презрением относился к домогательствам Майкла Хоннерса, вынужденно позволил Кристиану на несколько дней руководить собой и ожидал чего-то подобного от мистера Рейнхольда. Но вышло иначе, благородный джентльмен пришёл на выручку и не воспользовался правами мужа, более того — он подарил мальчику так необходимую ему поддержку и спокойствие. Мистер Рейнхольд исполнил многие мечты Райта, а тот привык отвечать добром на добро, кулаком на зло. Он никак не мог найти способ поблагодарить мужчину, он пытался разгадать этого загадочного для него человека и постепенно понимал, что чувства из благоговения превращаются в нечто более сильное.       Райту очень нравился мистер Рейнхольд, но он понимал, что остаётся для него лишь сыном или младшим братом, а не возлюбленным или мужем. В тот момент, ночью, он очень разозлился, хотя и стеснялся показать гнев. Он хотел от мистера Рейнхольда не отеческой поддержки, а чего-то большего. И он решил пойти на хитрость, не представляя, что это породит ещё больше сомнений и тревоги. Разве мог Райт подумать, что простой бесхитростный поцелуй мистера Рейнхольда и его последующий взгляд скажут так много?       — ...когда Йен сдержит слово и освободит Криса, то вы вдвоём сможете отправиться на восточное побережье, практически недосягаемое для Корпорации, поменяете имена и фамилии, — говорил тем временем мистер Рейнхольд, перейдя от рабочих дел к личным. Райт нахмурился, не совсем понимая мысль.       — Почему мы с Кристианом? — переспросил мальчик.       — Вы будете оба свободны от брака и сможете быть вместе, — ответил Дэниел, слегка растерявшись от воинственного вида мужа.       — Я не хочу быть с ним, — обиделся Райт. Мальчик был благодарен Кристиану за помощь и спасение, но он считал его не больше чем другом. — Вы же обещали отвезти меня на шахты к деду. Вы же сдержите слово, сэр?       Мистер Рейнхольд не торопился давать ответ. На самом деле он не считал теперь нужным ехать на шахты с Райджелом, ведь гораздо важнее освободить Кристиана из заложников.       — Я позабочусь о твоём дедушке, — уклончиво сказал мистер Рейнхольд. — А ты отправишься вместе с Кристианом...       — Да почему я должен отправиться с Кристианом? — возмутился Райт.       — Он тебя любит, — мягко заметил Дэниел, хотя ему сложно было об этом говорить.       — Но я его не люблю! — возразил Райт, раздражённо стукнув по подлокотнику. — Я же ваш муж!       — Райджел, ты мой муж только потому, что меня об этом попросил Кристиан, — холодно заметил Дэниел. Мальчик сильно побледнел и поджал губы. — Кристиан хотел тебя спасти больше, чем самого себя, и теперь оказался в ловушке. Разве ты не благодарен ему?       — Конечно благодарен, но... — смущённо пробормотал Райт, хотя ему очень хотелось кричать. — Я всегда готов помочь ему по мере сил. Он для меня только хороший друг.       — А для меня любимый младший брат, ради которого я готов отдать жизнь. — Дэниел встал. Он уже поужинал и мечтал о крепком долгом сне. Разговор зашёл не туда, куда он хотел. — Уже поздно, пора...       — А кто для вас я, мистер Рейнхольд?       Райт боялся ответа, а Дэниел не хотел отвечать честно. Он был взрослый мужчина и прекрасно знал о том, кем является для него мальчик. Он любил брата, но и к Райджелу зарождалось сильное чувство, такое чуждое обычно холодному джентльмену. Мистер Рейнхольд не мог солгать и сказать правду тоже не мог.       — Райджел... кем бы ты ни был для меня, счастье Кристиана для меня дороже. Он искренне тебя любит и, если бы я не встал у него на пути, он мог бы быть сейчас на свободе с тобой, — сказал мистер Рейнхольд со вздохом.       — Вы лжец, — бросил с презрением Райт. Он вскочил с кресла и быстрым шагом направился прочь из гостиной. — Вы обещали позаботиться обо мне и отвезти к деду, а теперь хотите отдать своему брату, будто я какая-то игрушка, какой-то товар, купленный на Аукционе! Я думал, что вы другой, мистер Рейнхольд.       — Райджел! — Дэниел редко повышал голос и ни разу не кричал на мальчика, потому тот сразу остановился, опустив голову, хотя и хотел побыстрее спрятаться в своей комнате. — Я сдержу своё слово, и мы отправимся на шахты к твоему деду. Я заберу его в город и позабочусь о нём, но потом... Я хочу, чтобы ты был с Кристианом.       — Как скажете, сэр, — не дрогнувшим голосом ответил мальчик. — Теперь я могу идти? Уже поздно.       Мистеру Рейнхольду не оставалось ничего другого, как отпустить Райта. Он прекрасно понимал, как больно мальчику, он сам мучился, разрываясь между двумя юношами, так дорогими его сердцу. Но Кристиан так много страдал из-за Йена Стивенсона, а Райджел ещё слишком юн, чтобы долго страдать из-за привязанности к такому уже далеко не молодому мужчине, как он.       — Я думаю, вы совершаете большую ошибку, сэр, — негромко сказал Лайдол, ожидавший, когда ему можно будет убрать посуду. Дэниел рассеянно повернулся к нему. Для убелённого сединой старика оба юноши из семейства Рейнхольдов были словно сыновья, и он радел за них обоих.       — Я её уже совершил, — покачал головой Дэниел.