Аукцион Сакра

                    Райт за всю жизнь привык к действиям, на шахтах он редко скучал. В детстве у него хватало друзей-соседей, лучшей подруги Хью, чтобы бегать и резвиться на природе, пытаться пробраться в злачные места или в бездонные колодцы. Они ловили крыс и ящерок, взбирались на деревья и воровали яблоки, подстраивали ловушки для жандармов. Позже он стал учиться и подрабатывать то на почте, то собирая бутылки, то помогая сапожнику, прачкам... Райт редко сидел на месте, а потому ему было немного непривычно на квартире мистера Рейнхольда, требующего лишь вести себя прилично и учиться хорошо. Но вскоре и учёба опостылела мальчику. Слишком мало движения, слишком много грустных мыслей, которые погружали его в меланхолию.       Весь следующий день за окном гудел пронизывающий ветер, а с неба лил холодный дождь. Вид из окна открывался грустный: десятки чёрных зонтов бегали как муравьи от трамвая до трамвая, с крыш, труб и проводов стекали ручьи, а мост через Рену пропадал в серой мгле. Райт не испытывал желания учиться, он был вял и задумчив, почти не слушая учителей. Мистер Рейнхольд ушёл рано, пожелав ему хорошего дня будничным голосом, — мальчик даже не ожидал, что это будет так больно.       Сейчас, как никогда прежде, Райт хотел вернуться обратно на шахты, даже если придётся вплавь преодолевать Рену или пешком идти по шпалам. Забыть про Стилтаун и мистера Рейнхольда, про все приключения — просто вернуться домой, к отцу и деду. К сожалению, прошлого не вернуть, а будущее с Кристианом его не интересовало. Райт был благодарен молодому человеку за помощь, но не мог забыть боль и неприятие его домогательств и того, что происходило в гостинице. При мысли, что всё повторится, мальчику становилось дурно. Он определённо не любил Кристиана, но вот его брата...       Райт вздохнул, чем привлёк внимание Лайдола. Старик проводил мистера Брайтона до двери и вернулся к мальчику, предлагая сладости.       — Мастер Райджел, может быть, вы хотите пудинг? — спросил слуга. Райт покачал головой, продолжая смотреть в окно. — Ещё у нас есть кексы.       — Не хочу ничего, — ответил мальчик. — Извините, мистер Лайдол, у меня нет аппетита.       Старик поджал губы, покачал головой, не одобряя поведение и хозяина, и его юного мужа, и всё же ушёл. В жизни бывает время, когда нужно быть рядом, а иногда оставить в одиночестве, мистер Лайдол это понимал.       Так мальчик и досидел до самого вечера, унылый и вялый. Хотелось действовать, но Райт не представлял себе. Ему очень хотелось сбежать, и в тоже время надежда ещё теплилась. Райт решил поговорить с мистером Рейнхольдом ещё раз, и если тогда ответ не изменится, то попытается вырваться на свободу.       Когда дверь глухо стукнула и мистер Лайдол полетел встречать хозяина, сердце Райта ёкнуло. Вся решимость вдруг превратилась в робость и неуверенность. Голос мистера Рейнхольда приближался, как и обычно, спокойный и немного уставший, наконец и сам джентльмен появился в дверях. С плаща капали брызги, с ботинок стекала вода, но костюм оставался сухим. Мистер Рейнхольд передал слуге чёрный зонтик, быстро обежал глазами гостиную, отыскав мужа почти исчезнувшим за портьерой у окна, и попросил накрыть ужин.       Райт наблюдал за ним, вновь набираясь решимости и мысленно понукая себя взбодриться. Видела бы Хью его! Как бы она ругала за слабоволие! Ведь именно Хью первая призналась Соттену, именно смелая девушка начала отношения с замкнутой «крысой», исполнявшей, как и остальные, грязные делишки Корпорации на шахтах. Благодаря ей молодой человек изменился, стал помогать шахтёрам, рискуя жизнью.       А Райт за несколько недель в Стилтауне размяк и совершенно лишился силы воли. Обижая и ругая себя, мальчик набирался смелости, и к тому моменту, когда Лайдол накрыл ужин и пригласил хозяев за стол, почти был готов. Мистер Рейнхольд скупо поинтересовался проведённым днём, витая в мыслях, но сделал замечание по поводу учёбы. Мистер Брайтон и мистер Граббер оставили Дэниелу записку, в которой упомянули, что мальчик плохо занимался.       Потом присмотревшись к бледному виду Райта, почти не прикоснувшегося к еде, спросил:       — Ты не заболел, Райджел?       — Нет, сэр, — пробормотал мальчик. Он с нетерпением ожидал, когда муж поужинает и перейдёт в гостиную, где они смогут поговорить.       Мистер Рейнхольд либо прочитал его мысли, либо точно так же устал из-за напряжённой работы. Он попросил Лайдола убрать со стола почти нетронутый ужин и перешёл в гостиную, предлагая Райту продолжить рассказ об успехах и неудачах в учёбе. Однако устроившись в соседнем кресле, мальчик начал разговор, к которому так готовился.       — Я не хочу уезжать с Кристианом.       Эти слова и упрямое выражение лица мальчика вызвали у мистера Рейнхольда лишь длинный тяжёлый вздох.       — Мы об этом говорили, Райджел. Я бы не хотел снова об этом говорить. Завтра похороны мистера Стивенсона, день предстоит тяжёлый...       — Я знаю, но...       — Райджел!       — Я хочу быть с вами! — выпалил мальчик, сжав кулаки. Мистер Рейнхольд не хотел его даже слушать, и Райт отчаялся. Дэниел закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Он пытался успокоиться, ведь слова мальчика заставили сердце дрогнуть.       Не дождавшись ответа, Райт продолжил:       — Я не хочу быть с Кристианом, и даже вы меня не заставите бежать с ним. Я готов помочь ему, я обязан ему жизнью и не задумываясь рискну ради него своей, но я его не люблю.       — Когда я купил тебя на Аукционе, — мистер Рейнхольд тонко подбирал слова и выражения, которые более всего заденут мальчика. Райт и правда поёжился, в голосе мужа звучал холод. — Ты меня не знал. О любви не шло и речи. Но ты привязался ко мне в благодарность за заботу и помощь.       — Всё совсем не так! — возразил Райт.       — Ты испытываешь ко мне благодарность, — уверял его мистер Рейнхольд, будто пытался внушить эту спасительную для всех мысль. — Всего лишь. Если бы я заставил тебя быть моим мужем не на бумаге, а на деле, то ты бы чувствовал ко мне лишь неприязнь. Ты ведь говорил, что с Крисом вы были близки? И тебе было неприятно, твой первый раз.       Райт потупился в смущении.       Мистер Рейнхольд продолжал давить на мальчика, напоминая те вещи, о которых тому хотелось забыть. Внушение не давало заметных результатов, но зато заставляло Райта сомневаться и думать о другом.       — Если бы это были вы, — пробормотал он. Мистер Рейнхольд запнулся на середине фразы. Из тех разговоров, что они вели по вечерам, Дэниел понял, что Райт всегда недолюбливал отношения между мужчинами, даже осуждал своего отца, имевшего среди шахтёров любовника. Первый опыт для мальчика тоже не увенчался успехом, и мистер Рейнхольд считал, что близость может вспугнуть его.       — Это всего лишь благодарность, — повторил Дэниел. — Если я трону тебя, то ты будешь меня считать таким же, как Крис или Майкл Хоннерс.       — Нет! — упрямо сказал Райт и, собравшись с силами, выпалил: — Я вас люблю!       Именно этих слов мистер Рейнхольд не хотел слышать, они словно царапнули по его внутреннему барьеру. Скрытые желания Дэниела рвались наружу, вместе с тем появилось раздражение и досада на Райта, который никак не хотел услышать его и смириться с судьбой, с решениями старших. Теперь ему придётся пойти на крайние меры, отпугнув от себя мальчика и, скорее всего, навсегда разрушив их хорошие отношения.       — Ты изменишь своё мнение, как только попробую что-то большее, чем объятья, — заметил мистер Рейнхольд. Он резко встал, зная, что будет делать. Райт тоже подскочил и с тревогой взглянул на сердитого мужчину, потом сжал кулаки и убежал в комнату, хлопнув дверью.       Оставшись один, мистер Рейнхольд вздохнул с облегчением. Он так не хотел доводить до крайностей и был рад, что Райджел пошёл на попятный. Всего лишь несколько дней, и Дэниел отпустит его вместе с Кристианом.       Жаль, что собственное сердце болело и ныло, не в силах смириться с планами разума. Мистер Рейнхольд пораньше ушёл к себе, попросив ни в коем случае его не беспокоить. Однако сколько бы ни ворочался в пустой кровати Дэниел, сон не шёл, мысли не успокаивались, а сердце билось как сумасшедшее. Его одолевали фантазии того будущего, от которого он отказывался ради Кристиана — счастье и любовь светловолосого мальчика из шахтёрского посёлка.       На часах пробило половина второго ночи, когда мистер Рейнхольд, мучимый бессонницей, встал, запахнул тяжёлый халат и вышел из спальни. Он хотел взять какую-либо книгу из кабинета, чтобы почитать и отвлечься, но там уже кое-кто был. Райт при свете свечки — видимо, не желал будить никого ярким электрическим светом — листал новенький альбом с фотографиями подводных лодок. Он затаил дыхание, услышав тихие шаги мужа, и оглянулся.       Мистер Рейнхольд подошёл к нему, опустился на колени и посмотрел в голубые усталые глаза. Светлые волосы Райта влажно блестели и растрепались, скорее всего он так же бессмысленно ворочался в кровати, а значит, Дэниел такой же растрёпанный. Рука сама потянулась проверить догадку, а на лице мальчика мелькнула смущённая улыбка, сменившаяся покашливанием.       Невольное задорное настроение передалось и мистеру Рейнхольду. Он хмыкнул и пригладил волосы, снова взглянул на мужа и вспомнил пьянящие фантазии, мучившие его несколько часов. Видимо, что-то выдало Дэниела, он заметил, как заёрзал муж и покраснели щёки и кончики ушей.       Отклик мальчика взбудоражил мистера Рейнхольда, не подготовленного к этому. Влечение стало непреодолимо, и Дэниел сам не заметил, как отодвинул альбом с фотографиями в сторону, склонился над Райтом и закрыл все пути к побегу. Тот лишь коротко шаркнул, забравшись с ногами в кресло и вжимаясь в спинку. Поцелуй не заставил себя ждать. Мистер Рейнхольд совершенно забыл о брате в своём тёмном кабинете, где лишь потрескивала в тишине свеча, а всё остальное тонуло в полумраке.       Дэниел не интересовался собственной личной жизнью, но иногда, ради какого-то каприза, заводил любовниц, исключая из внимания мужчин, хотя общество закрывало глаза, с кем заводят романы. Обычно надолго его не хватало, благородство вкупе с работой сильно раздражало женщин, мечтающих о богатстве или высоком статусе, да и мистеру Рейнхольду они быстро приедались.       С последней любовницей Дэниел расстался месяца три-четыре назад и совершенно не обременял себя поисками новой. В других обстоятельствах он оправдался бы долгим воздержанием, но прекрасно знал себя.       Ему очень нравился именно Райт, его юный и неопытный муж, который интересуется гидравликой.       Дэниел хотел подарить мальчику нежность, научить страсти и наконец узаконить глупый брак Аукциона. Губы Райта были мягкими, они с лёгкостью раскрылись, и мужчина приобнял мужа за плечи, прижимая к себе. Закрыв глаза, они целовались и смелели. Исполняя давнее желание, Дэниел проник руками под халат, удивляясь наготе и наслаждаясь шелковистостью кожи, горячему отклику юношеского тела. Видимо, мальчик не стал надевать пижаму и лёг спать сразу после ванны. Райт хотя и смущался, зажмурившись от удовольствия, но не просил прекратить. На каждую ласку он отвечал порывистыми вздохами и стонами, вырывавшимися в короткие мгновения перерывов между поцелуями.       Дэниел распахнул халат и прижал к себе мальчика, наслаждаясь интимным касанием. Сам он никогда не надевал пижам, упиваясь временем и свободой, когда можно не изображать джентльмена до кончиков ногтей. Сейчас они с Райтом были полностью нагими, и их тела тёрлись друг о друга, разжигая страсть. Дэниел приподнял мальчика, не прекращая целовать, и занял его место в кресле, усадив к себе на колени. Халаты упали на пол. Райт оседлал Дэниела и слегка растерялся, но мужчина вновь отвлёк его поцелуем.       Чуть-чуть раздвинув колени, Дэниел вынудил мальчика сделать то же самое. Разорвав поцелуй, он смочил пальцы слюной, потом заметил смущённый взгляд. Чуть улыбнувшись, Дэниел поднёс руку к лицу мужа, и тот коснулся тёплой ладони губами. Этот жест был такой чувствительный, что мужчина сглотнул, уговаривая себя не спешить. Райт старательно облизал пальцы, смешав их слюну, и уткнулся в изгиб шеи, когда Дэниел принялся растягивать тугое отверстие. Помогая, Райджел раздвинул ноги шире и придвинулся ближе, ёрзал и тёрся пахом о пах мужа. Они оба были возбуждены, и каждое движение, когда их плоть соприкасалась, приносило им немалое наслаждение. Осмелев, Райт сам сжал их члены и принялся ласкать.       Так как мистер Рейнхольд ранее и не думал о том, чтобы превратить их брак-фарс в настоящий, то у него не было лубрикантов, которые использовали мужья при близости. У Дэниела едва хватило терпения, чтобы подготовить Райта, не то чтобы искать какие-либо заменители, потому пришлось обойтись слюной. Но несмотря на это, он не хотел приносить боль мужу, хотя днём хотел иного. Райт тоже был в нетерпении, хотя и робел.       Когда мальчик принимал три пальца, не морщась и не напрягаясь, мистер Рейнхольд попросил его приподняться. От возбуждения голос у него сел и стал хриплым, совсем не походя на обычный. Дэниел чувствовал трепет, который вызвал этот низкий голос у Райта. Мальчик послушно приподнялся, а потом осторожно стал насаживаться. Несмотря на растяжку, Дэниел не мог войти, Райт сжимался, и лишь лёгкий ласковый шёпот смог его успокоить.       Очень медленно, раздвигая руками ягодицы мужа, Дэниел входил глубже, едва удерживая стоны. Райт не разделял его напускное спокойствие и выгибался, закусывая губу. Пальцы мальчика цеплялись за плечи, сохраняя равновесие, коленки упирались в спинку кресла, ноги елозили в попытке сесть пониже. Вобрав в себя член, Райт остановился, глухо простонав от ощущения заполненности. У него жгло мышцы сфинктера, но пульсирующая плоть внутри не причиняла сильной боли.       Дэниел легонько поцеловал мужа, слизал несколько капель пота со щеки. Тело Райта дрожало, трепетало, было таким горячим и нежным, что каждая секунда промедления мучила мистера Рейнхольда. Он осторожно двинул бёдрами, и его накрыло волной удовольствия.       — Райджел, прости меня, — пробормотал Дэниел, прижавшись лбом ко лбу мужа, — прости, но я просто не могу сдержаться...       И стал вбиваться снизу, хотя первоначально думал оставить инициативу Райту. Удерживая крепкой хваткой ягодицы мужа, Дэниел входил как можно глубже, выходил и снова вгонялся. Он дрожал, чувствовал дрожь партнёра, но бёдра сами двигались, ускоряя темп. Райт словил ритм, насаживаясь и выгибаясь назад, чтобы получить свою толику удовольствия. Закрыв глаза, мальчик отдавался полностью, без остатка.       Дэниел излился внутрь и потом, не выходя, довёл мужа до оргазма. После этого Райт в полном изнеможении упал ему на грудь. Задумчиво перебирая пальцами золотистые волосы, Дэниел приходил в себя и осознавал, что перечеркнул одним махом все свои планы. Он не собирался позволять им настолько сближаться, ведь теперь Райт будет считать, что у них есть шанс на будущее, совместное будущее. А ведь Дэниел хотел счастья брату, а не себе.       Он не хотел, чтобы Райт встал между ним и Кристианом.       Дэниел думал, что мальчик заснул, но тот, повернув голову, тайком наблюдал за выражением лица. Как хмурится всё сильнее лоб, появляются морщины, губы сжимаются в тонкую линию, а потом издают тяжкий вздох. Заметив подглядывание, Дэниел поцеловал лоб мальчика, и тот состроил гримасу.       Мистер Рейнхольд улыбнулся.       — Пойдём, завтра рано вставать.       Райт кивнул, но сразу с места не сдвинулся. Лишь когда мистер Рейнхольд шлёпнул его по голой ягодице, мальчик приподнялся, с трудом отлепляясь от склеившей их спермы. Когда он встал, то слегка покачнулся и судорожно выдохнул. Дэниел поспешно схватил халаты, закутал им мужа и себя, приобнял и провёл в спальню. Лайдол всегда оставлял тазик с водой и влажное полотенце, которые мистер Рейнхольд сейчас использовал, чтобы обмыть мужа. Потом Райт улёгся в кровать, периодически морщась, и Дэниел подоткнул одеяло.       Мальчик молчал, улыбаясь, и устроившись поудобнее, так и заснул с улыбкой. Дэниел дождался, когда дыхание Райта выровняется, потом ушёл к себе.       Он не хотел думать о случившемся. Не думать о Кристиане, про которого он забыл, о котором он пытался забыть на время. И, к счастью, едва голова коснулась подушки, он сразу заснул мирным спокойным сном, под утро сменившимся бессмысленными блужданиями в тумане. Проснувшись, мистер Рейнхольд обнаружил за окном почти такую же погоду, только вскоре её сменил унылый дождь и поднявшийся ветер.       По взгляду и поведению Лайдола Дэниел понял, что их отношения с мужем раскрыты. Старик светился довольством, он с крайней заботой прислуживал Райту и высказывал одобрение хозяину. Мальчик двигался неуклюже, но улыбался, хотя в глаза бросалась настороженность. Он ждал подвоха, понимал, что вряд ли Дэниел изменится за одну ночь. И был отчасти прав.       Как бы ни старался мистер Рейнхольд спрятать горькие мысли, они прорывались через все заслоны. Ему приходилось выбирать между братом и мужем, и Дэниел искал выход из замкнутого круга. И не находил.       Райт ни о чём не спрашивал. Кроме того, их ожидали похороны Корвена Стивенсона. Позавтракав, мистер Рейнхольд повёл мужа на улицу. Так как на мероприятие должны были прийти лишь избранные, то Дэниелу пришлось сесть за руль самому. Райджел, не знавший, что у них есть автомобиль, был поражён и на какое-то время отвлёкся, жадно расспрашивая о его технических возможностях. Мистер Рейнхольд с удовольствием отвечал на вопросы, и всю дорогу царил оживлённый разговор. Перед воротами городского кладбища они замолчали, погружённые в скорбную атмосферу.       Корпорация состояла из многих звеньев, какие-то из них были малозначительными, а какие-то огромны. Синдикаты, как их называли, входили во все сферы влияния города и страны, и всем этим руководил один человек, которого ныне предавали земле. Практически все важные люди собрались на похороны.       Да Ризхи, владельцы страховой компании, и Хоннерсы, хотя и занимавшие сейчас ранг ниже, но приглашённые непосредственно Йеном; Роджеры, толстосумы-банкиры, и владельцы машинного завода Дорсеты, многие-многие другие. Через несколько дней они соберутся за столом переговоров и получат распоряжения от нового главы Корпорации.       Мистер Рейнхольд коротко кивал знакомым, придерживая над головой своей и Райта чёрный широкий зонт. Их окружала траурная толпа, у многих в руках белели камелии, каллы и лилии. Дорожки на кладбище под дождём превратились в грязные канавы. Под ногами хлюпали лужи, и Дэниел следил, чтобы Райт не наступил в них.       Кладбище находилось в пригороде Стилтауна и было своеобразным местом. Для начала здесь росли деревья, которых в городе практически не найдёшь, если только в оранжереях или редких парках. Далее — здесь, словно в причудливом музее, скопилось множество изящных скульптур и надгробий, которых поистине можно считать шедеврами искусства.       Стивенсоны имели собственный уголок на кладбище, так и не решившись построить родовой склеп. Корвен давно уже оставил указания насчёт своей смерти, которые Йен с удовольствием исполнил. Сейчас он стоял вместе с Кристианом, мрачным и молчаливым, под одним зонтом, прижимая сбоку мужа, и принимал соболезнования. Дэниел подошёл к ним ненадолго: он не смог вынести радостный огонёк, который появился в глазах брата при их появлении. Йен ему кивнул, как и остальным, и мистер Рейнхольд тотчас уступил место другим соболезнующим.       Этим вечером Дэниел заменит завещание Корвена Стивенсона, ещё через три дня оно будет зачитано. К тому времени ему нужно решить дилемму между братом и мужем.       Сами похороны прошли скучно, хотя заняли несколько часов. Райт замёрз и пару раз чихнул, поэтому Дэниел прижал его к себе крепче. По ту сторону могилы Кристиан держался особняком и готов был терпеть льющуюся с зонта воду за шиворот, чем объятья мужа. Йен ограничился высокопарной речью, в которой прощался с дедом и обещал достойно править его наследием. Под проливным дождем гроб был положен в яму и зарыт, позже на могиле поставят постамент, заказанный при жизни Корвеном.       Как только стало возможным уйти без нареканий, мистер Рейнхольд пошёл прочь вместе с несколькими парами. Рядом с автомобилем Дэниел задержался, передав зонт и выискивая ключи, и Райджел дёрнул его за рукав.       — Мистер Рейнхольд... — робко спросил мальчик. Дэниел и сам почувствовал, как холодно и вежливо звучит это обращение после прошедшей ночи, но никто из них не осмелился перейти на более близкий тон.       — Да, Райджел?       — Мы с вами будем вместе?       Этот прямой и немного наивный вопрос, вырванный из глубины души, заставил сердце мистера Рейнхольда замереть. Дэниел растерялся. Райджел придвинулся ближе, приподнявшись на носках, чтобы чуть-чуть сравняться ростом, и муж невольно обнял его.       — Я не знаю, — честно сказал Дэниел.       Этот ответ означает многое. Райт слабо улыбнулся.       Странно, но радость мужа передалась и Дэниелу. Мистер Рейнхольд улыбнулся и, наклонившись, крепко поцеловал мальчика. Райджел ответил взаимностью, прижавшись к мужу.       Только жаль, что, подняв голову, мистер Рейнхольд увидел ошеломлённые и наполненные горечью глаза брата за стеклом отъезжавшего чёрного лимузина.