***
Кайгаку сидит притихшим и ковыряет палочками в тарелке с рисом. Еда едва ли лезет в его рот, он всё ещё напуган. Гёмей-сама, впрочем, не торопил его, и не будил других детей, но всё равно составлял ему компанию, являя собой молчаливую поддержку. И, всё же, у него были вопросы. — Так что ты делал на улице в такое время, Кайгаку?.. — Остальные… они обвинили меня в воровстве и выгнали, — ребёнок сжимает пальцы в кулаки и смотрит в пол. — Вот как?.. — воспитатель удивлён, но больше хмурится, а после мальчик чувствует, как его треплют по голове. Прикосновение тёплое, осторожное и ласковое. — Они не должны были выгонять тебя в ночь, это было отвратительным решением. Вы должны были позвать меня, и мы бы всё обсудили. Кайгаку поднимает взгляд на воспитателя но молчит. Он может разве что кивнуть, но он боится, что его всё равно выгонят. — Расскажешь мне, почему тебя обвинили? — просит мужчина и улыбается, демонстрируя ребёнку своё дружелюбие. — Потому что я взял деньги, чтобы не воровать на рынке, — тихо отвечает мальчишка. — Воровство — это плохо, — соглашается Гёмей и задаёт новый наводящий вопрос. — Что ты искал на рынке, раз взял деньги?.. — Я заметил что ваш сякухати сломался. — Так ты отходил купить инструмент?.. — воспитатель вновь улыбнулся. Было непохоже, что он злится. — На все деньги? — Конечно нет. Я не знал, сколько это может стоить поэтому взял больше необходимого, чтобы не ходить на рынок дважды. — Получается, что ты купил сякухати и хотел положить на место то, что осталось, но тебя неправильно поняли? — Да. — Тебе стоило сказать о том, что ты собираешься сходить на рынок, Кайгаку. Но и они должны были тебя выслушать, прежде, чем подвергать тебя опасности, — его вновь потрепали по голове. — Мы поговорим с ними утром. Нет ничего плохого в том, что ты хотел сделать сюрприз. — И ещё это, — мальчишка достал сверток и протянул его воспитателю. — Что это? — интересуется воспитатель, протягивая вперёд руку, куда свёрток осторожно вкладывают. В голосе старшего звучит любопытство. — Сладости — отозвался ребёнок. — Ты хочешь, что я разделил это между всеми в следующий раз, или чтобы я спрятал это? — уточнил Гёмей. Только Кайгаку молчит. Он не знает, что должен сказать. Ведь даже если он покупал эти сладости для всех, после произошедшего ему не хочется с кем-либо делиться. Воспитатель вздыхает, после чего раскрывает руки и подзывает мальчика к себе. — Иди сюда. Кайгаку недоверчиво смотрит на это предложение, но быстро сдается. Он пододвигается к воспитателю и падает в безопасные объятья. Равномерное сердцебиение успокаивает его напряжённые нервы, так же как и лёгкие поглаживания. Так что ребёнок сам не заметил, как веки опустились и он уснул.1. Остаться.
16 июня 2022 г. в 12:00
Несмотря на свой юный возраст, Кайгаку прекрасно понимал, что идти ночью в лес, в котором обитали демоны, — это сущее самоубийство. Ведь эти чудовища не были плодами воображения, что сошли со страниц страшных сказок, они были реальными, и последствиями их присутствия всегда были разруха и смерть. Оттого ещё обиднее было осознавать, что его объяснения даже не захотели слушать.
Он ведь взял деньги не просто так. И он даже не всё потратил. Он просто купил дудочку для воспитателя и немного сладостей, чтобы угостить остальных, а они уже обвинили его в воровстве и не пустили на порог собственного дома. И, тем не менее, отходить от храма слишком далеко он не мог, ведь только здесь благовония с глицинией могли его защитить.
Страшно. Холодно.
Кайгаку отвык чувствовать холод после того, как воспитатель забрал его с улицы, он отвык быть голодным, но сейчас Гёмей-сама словно бы не замечал его отсутствия, и это было до слёз обидно. Чтобы укрыться от холода и убраться с открытого пространства, Кайгаку забрался под порог, надеясь, что это поможет ему пережить эту ночь. Там не было теплее, он всё ещё был на улице, холодный ветер неприятно проносился мимо. Но это было всяко лучше ночи проведенной в лесу. Ведь только здесь ребёнок всё ещё чувствовал успокаивающий запах благовоний с глицинией, а его спина чувствовала лёгкое тепло, исходящее от самого дома. Ему нужно лишь было найти наименее продуваемый участок, сжаться поплотнее и попытаться заснуть. Или хотя бы попробовать.
В конце-концов, ему было не впервой засыпать на улице, да ещё и без ужина, воспоминания о прошлых скитаниях всё ещё царапали его изнутри, но… именно из-за них он и не мог уснуть. Что с ним будет, если Гёмей-сама тоже не захочет его даже послушать, и выставит прочь?
Кайгаку сжал дудочку в своих объятьях сильнее и уткнулся лбом в колени. Глаза щипало от влаги и усталости, его щёки были в пыли, которая прилипла к его коже из-за недавних слез. Он никуда не мог уйти прямо сейчас в любом случае, и его судьба не решалась в эти мгновения, следовательно, оставалось только ждать. Так что Кайгаку закрыл глаза и сосредоточился на дыхании. Ему нужно было успокоиться, а дальше уснуть. Ночь без сна была не самым приятным опытом, так что он предпочитал отдохнуть.
Только вот тяжёлые шаги, рычащее дыхание, а так же запах железа и гнили заставили холодок пробежать по спине ребенка. Конечно, он знал о том, что демоны бродят в округе, но и подумать не мог, что кто-то из них подберётся настолько близко.
Вскоре он мог увидеть это существо, что подбиралось к их дому. Жидкая тварь с клыками, рогом, когтями а так же жутко сияющими в темноте глазами. От этого зрелища желудок ребёнка упал и он готов был закричать от страха. Готов был закричать, но не мог выдавить из себя и звука, ведь спазм сдавил его горло, а на глазах выступили слезы. Он прятался под порогом дома, но спасёт ли его это от монстра?..
Кайгаку не знал, он мог лишь надеяться что благовония действительно сработают и он сможет пережить эту ночь, не став одной из жертв демонов. Ведь он не хотел умирать. Он не хотел трястись от страха, не хотел, чтобы его смерть была столь глупой.
— Я чую твой страх — промурлыкал демон. Его шаг замедлился и теперь он принюхивался к воздуху, явно выискивая источник.
Мальчик зажимает себе рот ладонью, и едва ли может сдерживать всхлипы, потому что это — страшнее, чем скитаться по улицам в поисках пищи. Его убьют, разорвут на части, а после сожрут, и никто ему не поможет.
— Хе-хе, нашёл тебя, — медовым голосом произносит демон и алые глаза сияют на уровне Кайгаку. Демон практически топчется на месте, но вплотную к дому не приближается. — Выходи же, и тогда я подарю тебе быструю смерть.
Ребёнок отчаянно мотает головой из стороны в сторону, и напугано смотрит на чужую клыкастую пасть. Страшно-страшно-страшно. Слёзы сдерживать уже не получается, и он может только вжиматься спиной в стену храма, оцепенев от ужаса.
— Выходи, малыш. — Демон ухмыляется и его громадные клыки блестят в лучах луны. Он продолжал кружить вокруг храма, его нос морщился и ближе он не подходил. Только спокойнее от этого не становилось.
Кайгаку даже не может заставить себя ответить, только закрывает глаза и сильно жмурится, чтобы не видеть это чудовище, а после слышит, как открывается дверь дома. И вздрагивает, когда понимает, что это его воспитатель вышел проверить шум. О’ни поднимает взгляд и скалится, удовлетворенный шум вибрирует в его горле. Взрослые люди не имеют столь нежного вкуса, сколь более юные человечки, но они куда питательнее, а этот человек не видит его, даже если стоит напротив. По крайней мере, именно к такому выводу приходит демон, когда появившейся на пороге монах озвучивает свой вопрос.
— Кто здесь? — и в его голосе совсем нет страха. Только беспокойство и тревога.
Демон скалится, Кайгаку видит это из своего убежища, как тот гладит свое горло и начинает говорить. Только это не был голос самого демона. Этот о’ни заговорил голосом ребёнка.
— Прошу, простите, я… я просто заблудился, я не знаю, куда идти!.. — весьма правдоподобно всхлипывает нечисть, обращаясь к воспитателю. — Здесь очень темно и кто-то ходит. Я… я испугался и побежал, когда рядом стали шуметь! Простите, я не знал, что здесь кто-то живёт.
О’ни извинялся, всхлипывал, но на лице его был довольный оскал, который даже не пытались спрятать. Он попросту выманивал Гёмея-саму к себе. И это работало, потому что слепой монах медленно пошёл в сторону звука. Только вот Кайгаку дёрнулся и быстро выполз из своего убежища. Он схватил своего воспитателя за ногу, из-за чего мужчина замер и наклонился.
— Это демон! — пискнул мальчишка, когда воспитатель присел на корточки рядом с ним и мягко взял его холодную руку.
— Что ты здесь делаешь, Кайгаку? — негромко интересуется человек, поднимая его на руки, обнимая, и поднимаясь обратно на порог. Он ничего не видит, эта ситуация странная, и своему подопечному мужчина доверяет куда больше, чем неизвестному, что так и не приблизился к дому. — Ребята сказали, что ты лёг спать раньше. Боже, ты совсем замёрз.
Ребёнок впивается грязными пальцами в ткань одежды воспитателя. Он не может больше сдерживать рыданий, не когда попал в тёплые успокаивающие объятья.
— Тише-тише, всё хорошо, — Гёмей-сама успокаивающе гладит его по спине, игнорируя рычание демона, который осознал, что добыча от него ускользнула. — Пойдём в дом, ты немного поешь и всё мне расскажешь. Не бойся, ты в безопасности, Кайгаку.
Мальчишку прижимают к себе и выпрямляются, возвращаясь в дом. Остальные дети спят и не могут помешать их разговору, а мальчик просто не может перестать плакать, ведь он и в самом деле думал, что умрёт.