20. Разговор со смертью.
3 октября 2022 г. в 12:00
Осознание того, что Первая Высшая Луна находится совсем близко к твоему дому, не было приятным. По крайней мере, Акайо совершенно точно не был рад подобным новостям, прекрасно осознавая собственную беспомощность против противника такого ранга, если он окажется здесь, — он уже давно не владел дыханием. Даже в совершенстве зная технику, собственная слабость едва ли позволяла ему воспользоваться этими навыками, но он всё равно достал свой меч, сразу после того, как дорогие гости, включая сразу трёх Столпов и собственного воспитанника, покинули его дом.
Достал меч, отправил Йоко спать пораньше, самолично поменял благовония с глицинией. Сел на пороге дома, положив клинок ничирин, оставшийся у него со времён службы, под руку, и наблюдал за тем, как солнечные лучи постепенно скрываются за горизонтом, окрашивая небо в багряные тона. Несмотря на то, что его карьера охотника была прервана уже очень давно, присутствие демонов в округе всегда ощущалось вязким, неясным давлением, и чем сильнее был демон, тем сильнее оно было. И бывший владелец дыхания Ветра прекрасно понимал, сколь вероятным был визит, несмотря на то, что хашира отправились на место предыдущего пира с наступлением темноты. Ведь если бы Первая Высшая Луна захотела, Кайгаку едва ли смог бы уйти, и вероятность того, что этот демон видел, где именно скрылся юный охотник, была огромна.
И, на самом деле, порой Акайо просто ненавидел собственную интуицию. Ненавидел как раз по той причине, что, зачастую, оказывался прав, и эта ситуация не стал исключением. Ведь высокая фигура в фиолетовом кимоно появилась перед его двором с наступлением темноты. И, даже если бывший истребитель не ощущал давления демонической ауры, это было лишь потому, что демон перед ним, очевидно, скрывал своё присутствие. Но, на самом деле, шесть светящихся глаз с ужасающими кандзи в средней паре, были действительно яркой отличительной чертой.
— Первая Высшая Луна, — сухо констатировал человек, положив руку на гарду клинка, но не спешил обнажать меч. Он слышал стук своего сердца, панический стук, отрицать страх было бы глупостью. Слышал и понимал, что и в самом деле ничего не сможет предпринять, но всё равно не двигался с места, ведь за его спиной был ребёнок, который ничего не знал, за которого он нёс ответственность. — Охотников здесь нет.
— Я знаю… но сейчас мне не нужны… действующие охотники.
Акайо вздыхает. Он никогда не был глупцом, было очевидно, что демоны, особенно сильные демоны, уничтожают истребителей с той же охотой, что и те стремятся искоренить людоедов. Ведь они невероятно досаждали первородному демону и его слугам. И даже если он сам никогда не стремился к вершинам, охота на демонов — всё ещё была рискованной и опасной работой, от которой он отказался по причине неспособности использовать дыхание.
А этот монстр так с ходу распознал в нём бывшего истребителя, что было даже как-то до обидного смешно. Впрочем, Акайо и сам понимал, сколь многое выдавало в нём приверженца данной профессии.
— Едва ли вас остановит глициния, и едва ли я смогу отрезать вам голову, — мужчина не двигается с места, ощущая чужой цепкий, пробирающий до костей взгляд. — Возможен ли разговор? В моём доме спит ребёнок, и я не хотел бы оставлять его без опеки.
— Если… ты выдашь мне информацию… я уйду.
— Это будет разумным решением с моей стороны, — секундное колебание. Мужчина убирает руку от рукояти катаны, ведь ему ничего не остаётся, кроме как поверить словам этого о’ни. — Что вы хотите знать?
— Где поместье Убуяшики?
— Я не знаю наверняка. Я был охотником более десяти лет назад, прошло много времени, глава организации и его семья часто переезжают, — отвечает хозяин дома, и в его ответе нет фальши. — Но мои письма всегда доходили, когда я просил ворона Уз доставить их.
— Значит, птица знает дорогу… — глаза демона сужаются, он поднимает взгляд в небо. — Расскажи, что ты знаешь.
— Знаю, что сейчас главой организации является другой человек. Не тот, что был, когда я только поступил на службу. Вернее будет сказать, они сменились как раз в то время. Знаю, что болезнь нынешнего Главы прогрессирует с невероятной скоростью. Знаю, что поместье Убуяшики в Токио давно опустело, — мужчина поводит плечом. Его не интересовали дела Корпуса уже очень и очень долго, ведь у него было, на что тратить жизнь. На заработок, на воспитание детей и обучение единственного преемника. — Или вас интересуют не только Убуяшики?
— Кто откликнулся на зов мальчишки с дыханием Грома?.. где они?
— Кайгаку был очень напуган вашей встречей, — проговорил охотник, мрачно усмехнувшись собственным мыслям. Он прекрасно понимал, что так пугало юного мечника. — Трое столпов. Нынешнего поколения, не моего. Ренгоку Кёджуро, Пламя. Канроджи Мицури, Любовь. Производная от дыхания Пламени. Игуро Обанай, Змея. Производная дыхания Воды. Они отправились на место вашей встречи с парнем. Туда, где был перебит его отряд.
— Куда ушёл пользователь… дыхания Грома?
— Туда же, куда и остальные дети. В дом Глицинии, что находится за пределами этого города, — отвечает Акайо, хмурясь, и не давая точных координат лишь потому, что не хочет рисковать жизнями детей. Интерес к мальчишке, рядом с которым находится его ребёнок, несколько настораживает. — Ведь Высшая Луна — противник не его уровня.
— Значит, среди них… есть твой ученик.
— Это так. Мэдока стал бы охотником вне зависимости от моего желания, — человек соглашается, несмотря на тиски тревоги, что сдавливают грудь. — Так что, как его опекун, я должен был сделать всё, чтобы он выжил. Обучить его было единственным верным решением.
Какое-то время Кокушибо молчит. Молчит, потому что человек перед ним слишком спокойно говорит о вещах, услышав о которых в любой иной ситуации, он бы уже отрезал ему голову. Но сейчас он не спешит. Сейчас ему не нужно разделывать на куски человеческое тело, ведь бывший истребитель демонов, чьи внутренности выглядят повреждёнными, отвечает на каждый его вопрос. Новые поколения охотников занятны, и весьма интересно находить хороших учителей там, где их, по логике вещей, не должно быть.
Он впервые видел человека, который был способен обучить дыханию, утратив возможность владеть им.
— Почему я… не должен… убить взращивателя?
Акайо моргает. А после тихо смеётся, осознавая вопрос.
— Я не взращиваю охотников для Корпуса. Это бессмысленная трата времени, когда организация не способна толком позаботиться о своих людях. Да и едва ли кого-то интересует в качестве наставника человек, который даже не способен поддерживать полную концентрацию дыхания, — мрачная усмешка, воспоминания о собственной никчёмности сразу после болезни. Он и не думал, что вспомнит об этом. — Мэдока мой единственный ученик. И он является им лишь по той причине, что дома его не удержать. Я не хочу, чтобы мальчишка погиб, потому и учу, несмотря на то, что он слишком юн для этой работы. Других нет. И не будет.
— Хорошо… — многоглазый демон кивает. — Похоже, ты… предан этим детям.
— Сложно в какой-то момент осознать, что то, чему ты посвятил жизнь, убивает тебя, — бывший охотник покачал головой. — В свою очередь, дети, чью семью убили демоны, нуждались в опеке и заботе, поддержке. И какуши привели их ко мне.
И этого, похоже, было более чем достаточно для Первой Высшей Луны. Потому что, стоит человеку закончить говорить, как демон исчезает. Какое-то время Акайо сидит на пороге своего дома, но на него более не давит чужое присутствие, и он может вдохнуть свежий ночной воздух, может спокойно вернуться в дом, и навсегда замолчать об этом. Ведь, в противном случае, кто знает, как Корпус среагирует на раскрытие некоторой информации, пусть и очень давней.
Бывший истребитель демонов, в конце-концов, всего лишь хотел сохранить свою жизнь. Свою жизнь, и свою голову в частности. Ведь для того, чтобы позаботиться о детях, которых ему доверили, он должен прожить ещё хоть немного. И было совершенно не важно, какую цену придётся за это заплатить.