***
Когда Кайгаку прибыл к дому, который снимал для них за свой немаленький капитал столп Звука, он не сразу понял, что именно его насторожило. И только через пару минут до него дошло, что в доме был кто-то сильно лишний, сразу два незнакомых женских голоса, один из которых, должно быть, принадлежал Хинацуру. Это могло быть как тревожной, так и радостной вестью, потому юноша продвигался вперёд осторожно, почти крадучись. Но, когда он добрался до нужной комнаты, возникшее было напряжение развеялось, словно его и не было. Жена Тенгена, обнаруженная ими с Тору прошлым вечером, выглядела заметно лучше и мило общалась с другой незнакомой девушкой с яркой чёлкой, в то время как Рэн сидела рядом с ними и улыбалась, за обе щеки уплетая лапшу. Ту же самую, которой незнакомка заботливо кормила пострадавшую куноити. И на сестре больше не было того кимоно, в котором продали её и Иноске, только хорошо знакомая форма, которая… шла ей явно больше, на вкус Кайгаку. Тому, кто двигается как убийца, не скрыть своей натуры красивым нарядом, а сестра была именно что убийцей, и он сам… едва ли от неё отличался. — Полагаю, хорошие новости? — дышащий Громом усмехнулся и вошёл в комнату. Рен улыбается, наматывая палочками лапшу, и поднимает голову. Довольная улыбка становится только шире, стоит ей взглянуть на него. — Именно так. Было трудно не заметить ловушку, когда демоница провоняла собой весь дом, — она практически мурчит от удовольствия, делясь информацией. — Это Макио, жена Тенгена. И теперь мы знаем, что наш противник — это Даки, всего лишь Шестая Высшая Луна. И даже знаем имя её человеческой личины. Хинацуру сказала нам, как только пришла в себя. — Ну же, не тяни. — Ойран Варабихиме, — сообщает девушка в фиолетовом, слабо улыбаясь. Склоняя голову. — Благодарю за помощь. — …чёрт. Он выдыхает тихо, едва ли расслышав благодарность, ведь то, что он слышит, не может быть хорошим знаком. И он откровенно не понимает, почему Узуй не среагировал быстрее, чем он сам, узнав имя, если этот человек вообще собирал информацию, как обещался. — Знакомое имя? — предполагает Рен, её выражение лица становится хмурым. Макио и Хинацуру обмениваются беспокойными взглядами. — Это ойран дома, в котором сейчас находится Зеницу. — …похоже, игры кончились, — он оборачивается, слыша новый голос, и видит хмурого Тору, подпирающего собой стенку. Иногда Кайгаку не понимал, как он может быть настолько тихим. — Мелкого нужно вытаскивать. Узуй сейчас в доме Токито, с Камадо. — Тогда не будем медлить. Пока солнце ещё не село, у него больше шансов убраться оттуда. — В таком случае, я свяжусь с хашира, — старший владелец дыхания Воды кивает. — Прибудем так быстр, как только сможем. Ты доберешься до дома Кёгоку быстрее. — Только будь осторожнее. Сейчас день, так что побег могут заметить, — советует Рен. — Конечно, — юноша кивает и разворачивается, стремительно покидая место. Или настолько быстро, насколько он мог себе позволить в этом месте, не привлекая к себе лишнего внимания. В том, что Тору и Рен развернут активную деятельность сразу после его ухода, Кайгаку даже не сомневался. Успех во многом зависел от командой работы, а они уже давным-давно отточили своё умение работать в команде, и вполне могли поучаствовать в миссии столпа Звука, и проверить, хватит ли их способностей, чтобы снести Шестой Высшей Луне голову. В конце-концов, правило, гласящее о том, что убей или будешь убит, было прекрасно известно каждому их них. Эта простая истина ещё никогда не подводила, а старший владелец дыхания Грома, в свою очередь, ни за что, ни при каких обстоятельств, не желал умирать. Потому он приложит все усилия. Других вариантов просто не было.***
Когда Кайгаку очутился на пороге дома Кёгоку, он тут же ощутил острое, невероятно отчётливое демоническое присутствие, отчего сердце пропустило удар. Он хорошо, слишком хорошо чувствовал сильного демона внутри. Но также он знает, что глупый младший ученик где-то внутри, и ему вполне может хватить дурости вылезти из своей комнаты. Потому идёт вперёд, крадётся, проскальзывая мимо местных обитателей, что едва ли замечали тёмную фигуру в приглушённом свете. А после он слышит шум, и тихо приближается к источнику. И, стоит признать, он действительно вовремя оказывается достаточно близко. Кайгаку хватает взгляда, чтобы оценить обстановку. Зеницу сидит на коленях, слегка приобняв маленькую девочку, одну из работниц дома, холодный пот выступил на его коже, — младший наверняка услышал, кто стоит позади. А демоница в прекрасном обличье уже занесла руку, чтобы вцепиться в ухо ребёнка. В любой иной ситуации, Кайгаку и не подумал бы вмешаться, но прямо сейчас, когда Луна разыгрывает спектакль, он мог это сделать. Тем более, когда он находится в столь людном месте, в дневное время он вполне имел куда больше шансов. Потому он подался вперёд, вцепившись в руку девушки мёртвой хваткой. — Что здесь происходит? — юноша хмуро и медленно осматривает сцену перед собой. Глаза ойран расширяются, но лишь на какие-то мгновения, после чего она вновь становится спокойной. Зеницу смотрит испуганно. — Вас не должно здесь быть… дорогой гость. — Боюсь вы были слишком шумными, чтобы пройти мимо. — Очень жаль это слышать. Возможно, вам стоит обсудить это с хозяином, — произносит Высшая Луна и вежливо опускает голову, глядя ему за спину. — И я обязательно так и поступлю. Ровно в этот момент, мужчина, стоящий за его спиной и удивлённо оглядывающий эту картину какие-то секунды, вздыхает. Кайгаку, на самом деле, заметил его, как только он вошёл в помещение. — Мне очень жаль, что вы стали свидетелем подобного инцидента. Что заставило дорогого гостя покинуть свои покои? — Мне пришлось слишком долго ждать возвращения Зенко. Или предложенной мной суммы недостаточно даже для скромного завтрака? — Прошу прощения за это недоразумение. Зенко, тебе стоит немедленно выполнить пожелания гостя, — он переводит взгляд на демона, что скрывался за прекрасной личиной. — Ойран Варабихиме. Пускай девочка продолжит уборку. — Да, конечно, — женщина кланяется. И уходит, к огромному облегчению Кайгаку, который прекрасно понимал, — одно неверное действие, и Высшая Луна бы атаковала, наплевав на свою маскировку, а теперь у него было немного времени. Потому он спешит, достаточно быстро возвращаясь в снятую ещё вчера комнату вместе с замаскированным напарником. После чего защёлкивает дверь комнаты и мрачно поворачивается к младшему ученику, и одного лишь недоброго взгляда хватает для того, чтобы мальчишка вжал голову в плечи. — Какого чёрта ты там делал, Зеницу? — Я услышал плачь и пошёл помочь. — И чуть не получил по первое число, — Кайгаку практически рычит. — Избавляйся от своей жалости, если не хочешь сдохнуть, и думай о себе, Агацума. — Х… хорошо, этого больше не повторится. — Очень на это надеюсь, потому что если ты помрёшь по собственной дурости, мастер явно не будет этому рад, — он хмурится, после чего снимает с плеча мешок и швыряет его в «братца». — Это была Шестая Высшая Луна, бестолочь, и тебе стоит поторопиться и одеть свою задницу в брюки. — Значит наша миссия по разведке наконец-то окончена? — спрашивает младший, словив снаряд. — Двух жён нашли. Враг известен. Шевелись уже, Зенко. — Какой же ты вредный, — бурчит светловолосый мечник и принимается переодеваться. — Я мог бы и не спасать твою задницу. Так что придержи своё мнение при себе, — фыркает старший владелец дыхания Грома, ничуть не заинтересованный в словах младшего. — И что это за платок? — Так ты же искусал мне всю шею, — тот потирает шею, скрытую белой тканью. То, что Кайгаку назвал платком, на деле являлось тонким непрозрачным шарфом. — Не делай из этого трагедию. Этим платком очень легко тебя придушить, — хмыканье. — Вылезать будем через окно. Зеницу в мгновение ока стал красным. — Ты хоть думай, что говоришь. — Я всегда думаю о том, что говорю. Какие у тебя жалобы на этот раз? — Лучше бы ты молчал, — бурчит Зеницу и застегивает последние пуговицы. — Не советую пытаться меня заткнуть, цыплёнок. Иначе я закрою твой рот крайне нестандартным способом, — откликается на это Кайгаку, едва ли смущённый услышанным, ведь он наслаждается этими подколками, братец застегнулся по самый подбородок, и намотал сверху платок. — Я не шутил про окно. — Да понял я, — фыркает юноша, и его уши всё ещё красные, но ответить толком нечего. — Я повторяю лишь для того, чтобы до тебя дошло наверняка. За твой зад заплачено, так что теперь Зенко будут искать. Шевелись. — Да-да, пошли уже, — Зеницу выпрямляется, облаченный в привычную форму истребителя. Но Кайгаку только хмыкнул, жестом указывая на окно комнаты, как предлагая младшему выбираться первым. Агацума, впрочем, и не отказывается от подобной возможности, даже если сейчас он далеко не в лучшей своей форме; это место давило ему на уши, было смущающим и невероятно тяжёлым для пребывания, и дело тут, в первую очередь, было в его совершенно особенном слухе. Ведь он прекрасно слышал истинные эмоции людей, слышал ложь, и возможность выбраться… воспринималась более чем благосклонно, даже если это означало, что ему придётся терпеть подколки старшего ученика неизвестное количество времени. Кайгаку не улыбается, наблюдая за тем, как младший выпрыгивает на безлюдную улочку, следует за ним, и совсем скоро стоит на твёрдой земле, жестом манит младшего за собой, и ведёт тем же невероятно скрытым путём, не желая попадаться на глаза лишним людям. Они должны были вернуться без свидетелей и дождаться темноты. Ведь только с наступлением ночи они смогут начать охоту, ибо цель была им известна.***
— Вижу, ты всё-таки успел его забрать, братец, — Рен широко улыбается, когда Кайгаку заходит в комнату в сопровождении младшего ученика. Кивает в знак приветствия. — Привет, Зен. Вы голодны? Есть лапша, суп мисо и онигири. — Может быть немного, — отзывается младший юноша. — Тогда присаживайся. Кстати, милый платок, — хмыкнула девушка, плавно поднимаясь со своего места, а уши Зеницу в миг становятся ярко-красными. Охотница становится серьёзней. — Тору и хашира ещё не вернулись. У вас прошло гладко? Она смотрит прямо на Кайгаку, и её серьёзность несложно понять. Ведь Высшая Луна серьёзный противник, и Кайгаку понимает причину её волнения. — Насколько это вообще возможно. — …значит, не гладко. Столкнулись с Луной? — Да. Это было неприятно. — Какая она? — интересуется девушка, и подтекст очевиден. Кайгаку вздыхает. — Сильная. Но не настолько, как он. И этого оказывается более чем достаточно. Рен кивает, протягивает руку и ласково треплет его по плечу. — Налить чай? Или поспишь? Тебе нужно очухаться. — Начнём с чая. Не уверен что смогу уснуть. — Хорошо, садись. Я сейчас принесу. Кайгаку кивает, и светловолосый юноша, получивший тарелку супа, с удивлением обнаруживает, что его звучание становится куда более тёплым. Так звучит благодарность, а старший ученик не так уж часто питал её к кому бы то ни было, принимая многие вещи, как должное, но он прекрасно знает тот факт, что близкие люди многое для него значит. Только близких людей у старшего было совсем немного, и Зеницу не уверен в том, считается ли он сам таковым. В конце-концов, аники всегда держал его в стороне. На дистанции, не позволяя себе привязанность, оттого произошедшее прошлой ночью казалось ещё более смущающим. Но думать об этом сейчас, наверное, не стоило. Ведь прямо сейчас он мог насладиться вкусной едой, будучи в безопасности, а это было ценной возможностью. Учитывая то, сколь сильный стресс он пережили, когда Шестая Высшая Луна едва не убила его, не иначе. Рен и Тору не отвлекают их от еды расспросами, и это действительно хорошо, ведь, на самом деле, спроси они у него что-либо, и Зеницу не нашёлся бы с ответом. Спокойная и уютная атмосфера, сопровождающаяся комфортным молчанием, оседала в груди согревающим теплом. Вплоть до того момента, как Иноске ворвался в дом, принося с собой суету, шум и громкие возгласы, но и это не было чем-то плохим. Ведь это было так на него похоже, а встрече с другом, даже со столь гиперактивным, он был по-настоящему счастлив.***
Даки по-настоящему сильно раздражала произошедшее утром сцена. Девушка-истребитель, переодета в работницу публичного дома и вмешавшаяся в наказание, и её наглый спутник, воспользовавшийся её маскировкой в свою пользу. Она была зла из-за необходимости отпустить их, ведь, когда она решила проверить снятую дорогим гостем комнату, их там не обнаружилось, — охотники поняли, кто перед ними, и оперативно сбежали, оставив её практически с пустыми руками, — те девушки-куноити, которых она нашла ранее, исчезли из её пут, и только самая истеричная из них крепко спала в её кладовке. И ведь все эти люди определенно были разведчиками, и точно приведут к её логову больше своих надоедливых товарищей по оружию. Конечно, она не сомневалась в том, что справится с любым пришедшим по её душу охотником, ведь люди были ничтожны. Но хотелось выудить больше информации, прежде чем приступить к своему пиру. Но истребители, в своей раздражающей манере, нарушили все её планы. Подобное Шестая Высшая Луна спустить с рук не могла, да и не собиралась. Хотелось найти, раздавить этих жалких букашек, поиграть с ними, наблюдая за их страданиями и болью. Но пока она была вынуждена ждать захода солнца. Ведь только с наступлением темноты она могла насладиться своей игрой, развернуться во всю, не боясь проклятого света. Ощутить, как оковы первобытного страха перед мощью светила покидают её тело. Оставалось только решить, кто именно станет её целью, ведь что-то её подсказывало, что у неё будет выбор, — Даки прекрасно знала, как сильно охотники любят прятаться за дверьми, отмеченными орнаментом глицинии, и парочку таких мест в Ёшиваре она была просто обязана проверить, даже если у неё была аллергия на глицинию. В малой концентрации она просто отпугивала, сбивала чутьё, но едва ли могла навредить, но это в малой, — некоторые охотники умели использовать весьма концентрированные яды, потому она собиралась быть осторожной. Использование пояса, было выходом, даже если ей не хотелось оставлять кладовку без присмотра. Впрочем, брата звать было слишком рано. Она вполне могла справиться и без его помощи, с этими букашками точно, а если хашира будет доставлять проблемы… запасной план никто не отменял. В конце-концов, это случалось далеко не в первый раз.