Глава 3
28 июня 2022 г. в 12:16
С того момента, как Сайрус Белл вошел в Большой Зал, прошло шесть лет. Шесть лет пронеслись незаметно, и Белл это чувствовал. Шесть лет с того момента, как старая Шляпа распределила его на факультет Слизерин, деканом которого был его знакомый преподаватель, профессор зельеварения Северус Снейп.
Сайрус ступает быстро, будто летит над каменным полом школы. Его потемневший взгляд натыкается на парочек, обжимающихся в заброшенной части Хогвартса. Те, завидев его взгляд, сжимаются и отворачивают головы. Сайрус Белл стал похожим на своего кумира, профессора Северуса Снейпа. Парень стал высокими и даже более худощавым, чем был в одиннадцатилетнем возрасте. Черты его лица стали острее, угрюмее. И характер парня потерпел изменения: он стал молчаливым, закрытым, мрачным. Одним из факторов, повлиявших на его сознание, стала Анжелина Митчел. Та самая девочка, с которой он когда-то дружил. Возможно, даже был влюблен. Возможно...
Сайрус стал увлекаться темной магией. Стал часто посещать закрытую секцию библиотеки в ночное время суток. Стал скрываться с книгами и котлами в заброшенной части школы, где обнаружил для себя вполне сносный кабинет для экспериментов. И вот сейчас слизеринец направлялся туда. Белл остановился перед высокой темной дверью и потянул выступившую ручку на себя. Сайрус поставил на этот кабинет несколько десятков охранных заклятий, благодаря которым, сюда никто попасть не мог. Никто, кроме него.
Белл обвел хмурым взглядом мрачный кабинет. А затем выставил палочку вперед и прошептал: "Люмос.". Небольшое круглое свечение возникло на его палочке, а затем свалилось и подлетело к потолку. Сайрус отошел к книжному шкафу и сложил руки на груди. У окна стояла девушка. Гриффиндорка по имени Анжелина Митчел. Гриффиндорка, которая обожала лезть в чужие дела. Она наблюдала за кружащимися в танце снежинками. И даже когда Сайрус её обнаружил, то Анжелина не отвлеклась от созерцания танца.
– Что ты здесь забыла? – проговорил Белл, облокотившись о шкаф, где звякнули стеклянные баночки.
Анжелина хмыкнула и, оставив взгляд на окне, ответила:
– Мне стало интересно, куда же ты пропадаешь по ночам.
Сайрус хрипло рассмеялся. А затем его глаза вновь покрылись ледяной коркой, и парень подбежал к Митчел сбоку и сжал её плечо своими острыми пальцами. Гриффиндорка вскрикнула и перевела свой испуганный взгляд на парня.
– Отпусти! Мне больно, Сайрус! – вскрикнула та, но слизеринец и не думал её отпускать.
– Как ты попала сюда, пташка? – этим прозвищем звал Анжелину Рональд, которого она всей своей душой "любила". Это прозвище Митчел ненавидела, и Сайрус это знал. Он видел, как она кривит свои губки, едва Уизли-младший произносил заветное: "Пташечка". – Отвечай!
– Я талантлива, Сайрус, прими это, – с придыханием ответила Анжелина, – А ты просто забыл поставить сигнализацию после своего последнего пребывания здесь.
Сайрус сжал зубы и дернул гриффиндорку на себя так, что она влетела лбом в его грудь: Митчел была на полторы головы ниже его.
– Не смей больше здесь показываться, поняла?! – зло прошептал тот ей на ухо.
– Я люблю тебя, Сайрус! – она подняла голову и привстала на носочки, чтобы коснуться губ бывшего друга. Ей удалось, когда Сайрус обомлев, не успел оттолкнуть Анжелину от себя. Девушка прижалась к его губам в мягком поцелуе, но губы Белла были холодны и мертвы.
Сердце слизеринца дрогнуло, а вечно нахмуренные брови поднялись на лоб. Он испугался. И позволил себе на мгновение расслабиться. Почувствовать рядом с собой тепло и нежность. Анжелина пахла, словно цветущая роза в садах профессора Спраут. Мягкая ладонь девушки скользнула по щеке Сайруса, лаская. Белл прижал её к себе, и сквозь поцелуй гриффиндорка улыбнулась. Это весьма вызвало недовольство у Сайруса, поэтому он решил шутливо прикусить зубами её нижнюю губу. Анжелина всхлипнула и со вздохом отодвинулась от него.
– Ай, – хихикнула девушка, улыбаясь. Но её улыбка слезла, когда увидела, что челюсти слизеринца сжаты, и ярость кипит в его взгляде, – Сайрус, что...
– Выметайся! – он оттолкнул её от себя, словно прокаженную. Анжелина едва не споткнулась, но поспешила ретироваться от обозленного мага. Дверь хлопнула, в коридоре послышался отзвук каблуков. Шаги быстро удалялись в сторону классов.
Сайрус рыкнул и ударил кулаком в стену.
– Слабак!
Он дал себе волю. Дал себе почувствовать, но какой ценой?! Чтобы сделать еще больнее?
На костяшках тут же появились ссадины. Слизеринец отмахнулся от неприятного щипания и подлетел к книжному стеллажу, откуда выудил один старый потрепанный филиал, который стащил из запретной секции. Его клептомания никуда не ушла. С тех пор, как он без спроса взял тоненькую брошюрку, ему хотелось красть что-то еще, и это желание возникало в любом месте, чаще всего: в библиотеке.
Он раскрыл книгу и сдул слой пыли, которая появлялась без причины. Это было похоже на заговор от кражи. Но ему не особо принципиально: сил на дуновение у него хватит с лихвой. Теперь Беллу хотелось творить. Как его наставник, профессор Снейп, который поделился с ним своим школьным прошлым, Сайрус мечтал изобретать свои зелья. Упрощать, усложнять старые и создавать свои, абсолютно новые.
И никакая Анжелина не посмеет встать между ним и зельями. Белл положил перед собой книгу и добавил воды в котел, который тут же нагрелся и начал кипеть. Он постепенно добавлял в воду ингридиенты, а когда замечал, что реакция не та, которая ему требовалась – начинал все заново. И так до зари.
Каждую ночь он проводил в своем кабинете. А когда у него получалось создавать что-то новое, то он кратко делился этим со своими недо-другом: тем самым Гарри Поттером. Их дружба остановилась на уровне знакомых, но их сблизило много факторов. Например, когда начался Турнир Трех Волшебников Поттера начали гнобить. Сайрус не понаслышке знал, что такое унижения – он единственный имел "грязную" кровь на своем факультете. Поэтому он позволял Гарри скрываться в его кабинете, где при нем варил свои зелья. А Гарри иногда подкидывал ему идей.
Наступил конец Турнира, принесший с собой громогласную новость: вернулся Темный Лорд.