Шанс обрести семью

Гарри заворочался, краем сознания отмечая, что лежит на чём-то твёрдом. Приоткрыв один глаз, мальчик увидел перед собой что-то чёрное. А затем почувствовал, как кто-то провёл рукой по его волосам. Гриффиндорец в непонимании приподнял голову и наткнулся на ониксовые глаза своего профессора зельеварения. В одно мгновение воспоминания прошлого дня промелькнули перед Поттером и он в ужасе отшатнулся. Но при этом чуть не свалился с кровати, так что Северусу пришлось ухватить ребёнка за руку и вновь прижать к себе. — Тише, Гарри. Ты мог бы разбить голову, если бы упал на пол. — Ч-что произошло, пр-рофессор? Вы?.. Я тоже теперь?.. — гриффиндорец дрожал и боялся пошевелиться в руках зельевара. — Успокойся, — чуть твёрже произнёс Снейп, обнимая мальчика и надеясь, что после проведённого ритуала это успокоит ребёнка. Спустя некоторое время Гарри и правда перестал дрожать и расслабился. — Профессор, — тихо позвал он, — я как-то странно себя чувствую. Мастер зелий поднял лицо мальчика за подбородок и, усмехнувшись, хмыкнул. — Ты просто немного проголодался. — Проголодался? — с непониманием переспросил Поттер, — но я знаю чувство, когда мне хочется есть, и оно совершенно другое. Ничего говоря в ответ, Северус трансфигурировал небольшое зеркало и заставил гриффиндорца посмотреться в него. Гарри заглянул в него и в ужасе снова отшатнулся: с зеркальной поверхности на него смотрел растрёпанный мальчик с чуть заострившимися чертами лица, бледноватой кожей и… красными глазами. — Ты что, действительно хочешь разбить себе голову? — отругал Поттера Снейп и дёрнул на середину кровати, чтобы тот точно не упал на пол. — Что с моими глазами?! — крикнул в ответ мальчик, — что Вы со мной сделали?! — Всего лишь спас твою жизнь, — зельевар поморщился от громкого возгласа. — Вы сделали меня монстром! — со злостью выплюнул Гарри и попытался ударить мужчину. — Так, стоит прекращать этот балаган, — процедил сквозь зубы Северус и одним быстрым движением прижал разъярившегося мальчишку к себе. Поттер не прекращал попыток вырваться, но должен был признать, что хватка Мастера зелий была поистине железной. Удерживая гриффиндорца одной рукой, зельевар проткнул клыками кожу на второй и, дождавшись когда потечёт кровь, сунул её Гарри. Ребёнок тут же успокоился и стал с жадностью вдыхать запах. Но Северус заметил, как напряглись его мышцы и понял, что тот борется со своим новым инстинктом и голодом. — Не сопротивляйся, — сказал на ухо мальчику мужчина и притянул руку ещё ближе к Поттеру. Важно было, чтобы Гарри уже сейчас сам потянулся к источнику, иначе он никогда не примет эту часть себя. Через полминуты, когда, по-видимому, голод стал невыносимым, гриффиндорец осторожно ткнулся в руку Мастера зелий и стал неловко пить. Северус освободил его из своей хватки, лишь немного поддерживая за плечи, давая понять, что он рядом и всё хорошо. Насытившись, Гарри отпустил чужую руку, которую, оказывается, успел схватить во время кормления, и опустил глаза. Снейп повернул мальчика к себе и вытер кровь с его лица платком. Заглянув в глаза гриффиндорца, мужчина отметил, что краснота ушла, а радужка вновь стала красивого зелёного цвета. — Простите… — на грани слышимости прошептал Поттер. — За что? — нахмурился зельевар. — Я, кажется, укусил Вас, когда… когда… — мальчик смутился окончательно, а на его бледных щеках выступил отчётливый румянец. — Всё в порядке. Мне было не больно, — спокойно ответил мужчина и прижал ребёнка к себе. Это было не просто блажью — в его объятиях Гарри теперь должен был чувствовать себя в полной безопасности. А ещё он должен был запомнить запах своего родителя. Северус на собственном опыте убедился, как успокаивает запах его отца. — Теперь я монстр? — как-то обречённо спросил Поттер, не пытаясь отстраниться. — Вампиры — не монстры, — твёрдо ответил Мастер зелий, мягко поглаживая ребёнка по волосам. — Мне всё время придётся пить кровь? — Разве ты не видел меня в Большом зале? — выгнул бровь мужчина, — мы питаемся обычной пищей, просто время от времени нам необходима кровь. Северус почувствовал, как Гарри кивнул, а тонкие пальчики осторожно сжали его рубашку. Он физически ощущал страх гриффиндорца — это было одно из преимуществ кровного ритуала вампиров: улавливать глубинные эмоции своего ребёнка. — Всё будет хорошо, Гарри. Мы со всем справимся. — Сэр, — поднял голову гриффиндорец, — а зачем Вы просили меня согласиться стать Вашим с-сыном? Зельевар подобрался — наконец они добрались до главного вопроса. — Вампиры могут обращать людей если им, например, угрожает смерть. Но это всегда большой риск. Инициация может или вообще не произойти, или человек станет ненасытным чудовищем. Поэтому с детьми инициацию не проводят вообще. Вместо этого используют кровный ритуал, по которому ребёнок становится полноценным членом семьи вампира, как если бы он в ней родился. Проще говоря, в тебе теперь течёт моя кровь, — обобщил Снейп. — Поэтому Вы вчера выпили мою кровь и заставили меня выпить Вашу? — уточнил Поттер. — Да. Это был ритуальный обмен кровью, — кивнул головой зельевар. — А почему я отразился в зеркале? — задал новый вопрос мальчик, — я слышал, что вампиры не отражаются. — Это сложившийся стереотип, в котором есть лишь доля правды. Люди стали считать, что мы не можем отражаться из-за нашей скорости. Если мы перемещаемся, используя свои способности, то люди просто не успевают разглядеть нас в зеркале. Отсюда и пошёл этот миф. — А правда, что солнце губительно для вампиров? — в зелёных глазах зажглись искорки любопытства. Ещё бы, не каждый день удаётся узнать правду о том, что остальные считают лишь выдумкой. — И да, и нет. Всё зависит от силы вампира. Например, просто инициированные слабее рождённых от родителей вампиров. Но даже среди последних многое зависит от древности и силы рода. — Значит, меня солнечный свет может сжечь? — Нет, — покачал головой Снейп, — дети, введённые в род с помощью кровного ритуала, ничем не отличаются от рождённых в нём. А наш род является одним из древнейших. Поэтому солнечный свет не сжигает нас, а лишь ослабляет силы. Максимальный вред, который он может нанести тебе — это ожог. Поэтому мы всё равно сделаем тебе амулет с лазуритом. — Лазуритом? — с непониманием переспросил Гарри. — Это камень, который вставляют в кольца, подвески, браслеты, серьги или любое другое украшение. Затем на него накладывают специальные чары, и такой артефакт защищает владельца от негативного действия солнечного света. Но эти чары персональны. Поэтому пока амулет будет изготавливаться, тебе придётся находиться в подземельях. Ты понял, Гарри? — строго закончил объяснение Северус. — Да, сэр, — кивнул головой в ответ гриффиндорец. — И раз уж мы об этом заговорили, — глаза Мастера зелий блеснули сталью, — среди вампиров огромное значение уделяется послушанию. К старшим ты обязан относиться с почтением и выполнять всё, что они требуют от тебя, исключая, конечно, вред своему роду. И наказание за непослушание — одно из самых суровых. — Суровых? — побледнел мальчик. — Да. Существуют правила, которым должны следовать все вампиры или все члены клана. Но есть и исключительно семейные правила. Позже я напишу их для тебя. Но говорю заранее: все они будут базироваться на том, что ты должен слушаться меня, быть учтивым, не сквернословить и не лгать. Также, наверное, лучше заранее поговорить о наказаниях. За не очень значительные проступки ты можешь получить от меня выговор. За что-то более серьёзное я назначу тебе строчки, какую-нибудь физическую работу, например, знакомое тебе мытьё котлов, могу поставить в угол или посажу под домашний арест. Но если ты влипнешь в какую-нибудь серьёзную историю, особенно если это будет опасно для жизни и здоровья, будь готов к тому, что я тебя отшлёпаю. — От-отшлёпаете? — краска мигом прилила к щекам мальчика, и он отвёл взгляд. Северус взял гриффиндорца за подбородок и заставил вновь посмотреть на себя. — Да, Гарри. Будешь бедокурить, будет расплачиваться твоя пятая точка. Но я хочу, чтобы ты запомнил, что наказание — это не вымещение моего гнева на тебе. Это лишь способ показать тебе, что ты ошибся. И после того, как наказание будет закончено, мы сразу же забудем о том, что произошло. Твой проступок навсегда останется в прошлом. Понимаешь меня? — Да, сэр, — кивнул Поттер, выглядя уже более расслабленным. — Я так понимаю, раньше тебя так не наказывали? — задал вопрос зельевар. Мальчик покачал головой. — Меня вообще практически не наказывали. Моим родственникам по большей части было всё равно. Они старались как можно меньше контактировать со мной. Поэтому если я не занимался домашними делами, то чаще всего сидел в чулане, что заменял мне комнату. — Что ты имеешь в виду, говоря о домашних делах? — Я должен был убирать весь дом, готовить, стирать, мыть посуду и работать в саду. — То есть быть домашним эльфом, — процедил сквозь зубы мужчина. Поттер лишь пожал плечами. — По крайней мере, они не трогали меня. Лишь кузен со своими друзьями могли устроить на меня «охоту». Мастер зелий на секунду прикрыл глаза. «Эти маглы игнорировали ребёнка, отсюда и его склонность влипать во всякие истории. У Гарри просто не было взрослого, который бы уделял ему время и занимался воспитанием». — Теперь это в прошлом, — заверил гриффиндорца зельевар, — конечно, у тебя будут некоторые обязанности, но они будут соответствовать твоему возрасту, — Северус погладил Поттера по волосам, — и больше никакого чулана. Сделаем тебе большую, просторную комнату. Хорошо? Мальчик слегка кивнул. Почему-то он был уверен, что этому человеку можно доверять. Может быть, это из-за кровного ритуала? Снейп заглянул в зелёные глаза. — Разговоры сильно утомили тебя, Гарри? — Не очень, — честно признался гриффиндорец. — Если ты не устал, то можешь почитать в гостиной, пока я буду заниматься с бумагами. — Хорошо, — согласился мальчик и вслед за деканом Слизерина поднялся с кровати.