Шанс обрести семью

       Первый раз Кларенс пришёл к Гарри в ночь после отъезда Мастера зелий. Полноценными ночными посиделками это было сложно назвать, потому что в тот момент гриффиндорец был расстроен своей неудачей с контролем инстинктов. Стоит отдать должное старшему мальчику — он очень переживал за двоюродного брата и старался подбодрить его всеми возможными способами.       Зато уже на следующую ночь мальчики с размахом отметили успех Гарри. Подождав до полуночи, чтобы взрослые уж наверняка легли спать, Кларенс осторожно выскользнул из своей комнаты и тихо постучался к брату. Гарри пропустил старшего мальчика, и сорванцы устроились на разбросанных по полу подушках, доставая припрятанные заранее сладости. Кларенс оказался талантливым рассказчиком, поэтому уже через несколько минут гриффиндорец с открытым ртом слушал различные легенды и сказки Италии.       Спать мальчики разошлись только через три часа, из-за чего утром еле оторвали голову от подушки. Но несмотря на это, они совершенно не жалели о проведённом времени.       Каждый вечер мальчики договаривались о том, состоятся их посиделки или нет, незаметно подслушивая разговоры взрослых. Если Северус или Андреас упоминали во время ужина, что им придётся задержаться в лаборатории, то сорванцы отменяли свои планы, чтобы не рисковать быть пойманными.       Так продолжалось полторы недели. Иногда днём Гарри очень хотелось прилечь и вздремнуть, но он нисколько не жалел о недостатке сна — впервые за всю его жизнь другой ребёнок согласился не только водиться с ним, но и позвал участвовать в не совсем законной «авантюре».       Да и сами посиделки безумно нравились гриффиндорцу: что-то особенное было в ночном небе, усеянным тысячами звёзд и подрагивающем пламени всего нескольких свечей, освещающих лишь настолько, чтобы можно было видеть своего собеседника.       Узнав о том, что его брата притягивает ночное небо, Кларенс стал рассказывать Гарри о звёздах, созвездиях и легендах их создания, составленных в древности.       Алессия и Элизабет постепенно начали догадываться, что мальчики что-то скрывают, но братья упорно делали вид, что ничего не происходит и старались игнорировать наводящие вопросы.       Вообще, для Гарри, до этого из девочек общавшегося только с Гермионой, стало открытием, что его сёстры совсем не похожи на Грейнджер. Элегантные леди на публике, девочки переняли живой характер отца и мудрость матери. В совместных играх сёстрам всегда отводилась роль «голоса разума», но в тоже время они были не прочь придумать новое развлечение.       Но, как говорится, ничто не вечно.       Гарри упорно не обращал внимания на сонливость, дожидаясь полуночи. В этот раз Кларенс почему-то задерживался. Неожиданно в дверь постучали, правда немного громче, чем обычно. Мальчик соскользнул с кровати и поспешил впустить брата.       — Ты чего так громко стучишь? Весь дом разбудишь! — зашипел на Кларенса гриффиндорец, но вместо смуглого мальчика обнаружил на пороге сердитого зельевара. — Ой…       — Ой, — подтвердил профессор.       Позади него, в коридоре стоял такой же сердитый Андреас и крепко держал за ухо Кларенса, в руках которого был большой свёрток сладостей.       Кивнув брату, Северус втолкнул сына в комнату и закрыл дверь. Оставшись один на один с отцом, Гарри громко сглотнул. Не то чтобы он боялся Мастера зелий — мальчик точно знал, что тот не поступит, как Дурсли, но в этот раз они с Кларенсом сознательно нарушили правила.       Посверлив сорванца своим фирменным взглядом, Северус развернул сына и пару раз шлёпнул по заду.       — Спать, Гарри. Мы поговорим завтра, — строго произнёс зельевар, но мальчик остался неподвижно стоять на прежнем месте, широко распахнув глаза, — что с тобой, сын? — немного взволнованно спросил Мастер зелий.       — А разве ты… ну… не будешь меня больше?..       — Шлёпать? — догадался мужчина. Мальчик ответил кивком.       Северус вздохнул, понимая, что тупые маглы одинаково наказывали ребёнка за любую оплошность, поэтому теперь Гарри имеет довольно смутные представления о последствиях за небольшой проступок и серьёзное нарушение правил.       Подведя гриффиндорца к кровати, Снейп откинул одеяло, приглашая мальчика залезть в уютную постель. Укрыв ребёнка, мужчина присел на край кровати и, откинув волосы со лба сына, заговорил:       — Гарри, то, как вы поступили с Кларенсом не является хорошим поступком, но вы не подвергали свои и чужие жизни опасности. Это, можно так сказать, шалость, основанная на непослушании. А насколько ты помнишь, я обещал тебе порку только за что-то серьёзное.       — Прости… — прошептал гриффиндорец, стыдливо отводя глаза. Ему было не по себе, что он опять доставил кому-то неприятности.       — Я тебя прощаю, сынок, — улыбнулся уголками губ зельевар, — мы поговорим ещё об этом завтра. Но я хочу, чтобы ты запомнил вот какую вещь: не бойся ошибок. Совершать ошибки — это нормально. Моя задача, как отца — научить тебя анализировать ситуацию и избегать ошибок, но все мы совершаем их время от времени. Я всегда буду рядом, чтобы поддержать тебя, малыш. Но всё же прошу, — декан Слизерина чуть усмехнулся, разряжая обстановку, — хотя бы немного думай, прежде чем что-то совершить. Потому что иначе очень часто эта наука будет доходить до тебя через мягкое место.       Гарри попытался состроить недовольную моську, но не удержался и, весело фыркнув, прижался к отцу.       — Люблю тебя, папа.       — И я тебя, Гарри. А теперь тебе нужно немного поспать, — Северус поцеловал сына в лоб и подоткнул одеяло.       На следующий день, после завтрака мальчики стояли перед отцами и слушали лекцию о необходимости полноценного ночного сна.       — …И чтобы больше никаких ночных похождений, — наконец, решил заканчивать Андреас, — я с трудом верю, что вы хотите в один прекрасный момент рухнуть где-нибудь от недосыпа или обращаться в больницу из-за сбитых суточных ритмов.       Дети резво замотали головами, стоило им лишь представить осмотр у целителя и лечение противными зельями.       — Что ж, — заговорил молчавший до этого Северус, — до обеда вы будете помогать в лаборатории мне, а после обеда — Андреасу. Может быть после хорошего трудового дня вы быстрее уложитесь в кровати. Всё ясно?       — Да, папа.       — Да, дядя, — в один голос отозвались сорванцы.       — И ещё, — голос Мастера зелий смягчился, и мужчина поманил детей подойти ближе, — мы прекрасно понимаем ваши чувства. У каждого из вас появился брат, вам интересно проводить время вместе и даже немного шалить. Мы тоже были такими, — мужчины улыбнулись и обняли своих сыновей, — поэтому, как вам идея, продолжать время от времени устраивать посиделки, но мы должны будем о них знать?       — Правда? — радостно воскликнул Кларенс.       — Правда, — кивнул головой Андреас, — мы не против давать вам время немного поболтать наедине перед сном. Но это время будет уж точно раньше полуночи, — укорил детей артефактолог, — и с меньшим количеством сахара, — мальчики стыдливо покраснели.       — Спасибо, — ответил за них обоих Гарри и благодарно улыбнулся отцу.       — Фух, я тааак устал, — заныл Кларенс, когда незадолго до ужина их, наконец, отпустили из лаборатории.       — Твой папа — настоящее зло, — буркнул гриффиндорец, буквально свалившись в кресло, — он заставил нас вычистить все мелкие детали для его артефактов. Сколько их было? Десятки? Сотни? Мне эти шестеренки, гайки, пластины для корпуса и т. д. сегодня сниться будут!       — А твой папа просто белый и пушистый, — поддразнил Кларенс, оперевшись на стол, — я думал эти ингредиенты никогда не кончатся! А после последнего мне до сих пор кажется, что мои руки пахнут просто ужасно!       Кучерявый мальчик приблизил ладони к лицу, принюхиваясь, и резко отстранился, морщась от противного запаха.       Гарри уже в голос смеялся над гримасами брата, как вдруг раздался звон разбитого стекла. Гриффиндорец резко побледнел и уставился на разбитый неосторожным Кларенсом волшебный барометр. Он не был дорогим и не передавался из поколения в поколение, но он был особо ценнен для самого мальчика — этот прибор Северус подарил сыну, когда была готова его комната в подземельях.       — Пусть это будет моим маленьким подарком тебе на новоселье, — объяснил мужчина, глядя на сына с нежностью и любовью.       — Я буду его беречь! — с радостью отозвался гриффиндорец.       — Я рад, что он так тебе понравился. Корпус барометра довольно крепкий, но падение он вряд ли выдержит. Но если что-то случиться, мы отнесём его мастеру или купим новый, потому что обычным Репаро этот барометр не починить — всё же это волшебный артефакт…       «Не сберёг… Папин подарок не сберёг…»