Шанс обрести семью

      Стоя перед взрослыми в кабинете деда, Гарри думал лишь о том, чтобы этот день поскорее закончился, а история с злополучным гротом забылась.       Тобиас грозно восседал за своим большим столом, хмуро смотря на внуков. Андреас и Северус стояли позади него, а Илэрия расположилась в одном из кресел. Вчерашняя радость взрослых от того, что дети нашлись, поутихла, а на смену ей пришло крайнее неудовольствие поведением отпрысков.       Боковым зрением Гарри видел, как ковырял паркет ботинком Кларенс, как сминала подол своего платья Алессия, как жалась к старшему брату Лиз, и от этого тревожно перехватывало дыхание.       — Что ж, — наконец заговорил старший вампир, и дети поёжились, — поведайте нам, господа, как в ваши светлые головы пришла мысль, что пойти погулять в лес — это хорошая идея? — ответа не последовало, и Тобиас неожиданно рявкнул, — как вы вообще до этого додумались?!       Гарри вздрогнул, но осмелился поднять голову и посмотреть на отца. Северус стоял с непроницаемым выражением лица, скрестив руки на груди, но в его глазах так и читалась желание хорошенько встряхнуть сына.       — Для вас было установлено строгое правило: гулять только на территории парка, — продолжал Тобиас, — но вы решили, что умнее взрослых и можете без последствий нарушить одно из главных правил поместья. Надеюсь, что прошедшие события поколебали вашу самоуверенность, — дети слушали молча, уткнувшись взглядом в пол. — Кто был инициатором этой прогулки? — строго вопросил глава семьи.       У Гарри похолодело всё внутри, но титаническим усилием воли он заставил себя поднять голову и тихо признаться:       — Я-я, сэр.       Тобиас грозно сверкнул глазами и некоторое время сверлил взглядом младшего внука.       — Меня очень разочаровало твоё легкомысленное отношение к правилам, Гарольд, — ровным голосом произнёс старший вампир, и гриффиндорец пристыженно опустил голову. — Кларенс.       — Да, дедушка, — тихим голосом отозвался смуглый мальчик.       — Расскажи всё с самого начала.       Не смея что-либо утаить, Кларенс пересказал всю историю их приключения, начиная с разговора со змеёй в парке и заканчивая освобождением из каменной залы.       — Я не ожидал от вас такого, Алессия и Элизабет, — обратился к девочкам Тобиас, — вы лгали нам, что не знаете, где ваши братья до тех пор, пока меня не оповестили охранные чары. Вы понимаете, что в этом гроте мальчики могли просто напросто погибнуть?       Все присутствующие вздрогнули от страшных слов.       — Отец, может быть им уже пора знать? — осторожно спросил Андреас.       Тобиас обречённо вздохнул и провёл рукой по лицу.       — Это не простая пещера. Много веков назад она служила тюрьмой. Многих волшебников, а то и вампиров там пытали, чтобы получить необходимую информацию. В зале, где вы, мальчики, лежали на камне, совершались ритуалы и не всегда они были светлыми. А в яму, в которую вы свалились, падали укрывающиеся в пещере от непогоды маглы, которых потом использовали в качестве доноров, — дети широко распахнули глаза от услышанного, — история вампиров полна не самыми радужными страницами, но как только прошли те кровавые времена, этот злосчастный грот забросили. Поэтому вам и было запрещено заходить в лес, — жёстко закончил Тобиас, — это место помнит страдания множества людей и не подходит для детской прогулки.       На некоторое время в кабинете воцарилась тишина, и у детей появилось время немного обдумать ситуацию. Гарри переглянулся с братом, вспоминая страшные камеры с цепями и свою беспомощность из-за невозможности пошевелиться на том камне.       — Простите нас, — наконец, заговорил Кларенс, — мы осознаём свою вину.       — Это было очень легкомысленным решением с моей стороны, — признал следом за ним Гарри.       — Мы больше не будем так лгать, — пообещала Лиз, поднимая свои большие глаза на дедушку.       — Очень хорошо, что вы осознаёте свою вину, — кивнул Тобиас, но его голос всё ещё сохранял железные нотки, — но ваш поступок заслуживает очень строгого наказания. В течение месяца время на прогулки и игры будет уменьшено, вместо этого вы будете заниматься уроками и помощью родителям. Гулять вам будет разрешено только под присмотром кого-то из нас. Всё ясно? — дети кивнули, — от девочек я жду эссе о лжи, а с Гарри и Кларенсом ещё хотят поговорить отцы. На этом всё.       Гриффиндорец заметил, как вздрогнул его брат, и понял, что этот разговор будет включать в себя нечто большее. Взгляд Северуса не оставил в этом сомнений.       — Гарольд, иди в свою комнату и жди меня там, — ровным голосом произнёс зельевар, и Гарри понял, что начинает ненавидеть своё полное имя.       — То же самое, Кларенс, — жёстко произнёс Андреас.       Поднявшись на жилой этаж, Кларенс пожал младшему брату руку.       — Надеюсь, мы выживем, — шепнул кучерявый мальчик и скрылся в своей комнате.       Гарри последовал его примеру, не желая ещё больше злить Мастера зелий. Сидя на кровати, гриффиндорец вспоминал свою последнюю трёпку и всё больше уверялся в том, что сейчас жалеть его отец не будет.       «Неужели ремнём выпорет, как и обещал?» — размышлял про себя мальчик, нервно грызя ноготь.       Стук в дверь раздался неожиданно, а следом за ним в спальню вошёл Мастер зелий с пучком тонких прутьев в руке. Гриффиндорец замер и широко распахнутыми глазами смотрел то на отца, то на розги.       — Папа, ты же не собираешься меня этим?       — Собираюсь, — отозвался Северус, подходя к сыну, — твой поступок был крайне безрассуден. Ты подверг опасности не только себя, но и Кларенса, попросил девочек солгать нам и до смерти меня напугал.       — Прости меня, — шмыгнул носом мальчик, — я понял, что поступил дурно и больше так не буду.       — Очень на это надеюсь, — кивнул головой зельевар, — снимай брюки и бельё и ложись на кровать. Подушку под бёдра.       — Пап, а может не надо? — попытался разжалобить отца гриффиндорец.       — Гарри, в этот раз это была не какая-нибудь шалость. Ты пошёл за незнакомой змеёй в лес, в который тебе строго настрого было запрещено ходить. Просто потому что тебе было любопытно! — Северус повысил голос на последнем слове, давая понять насколько он разочарован поведением сына.       Гарри уныло кивнул и начал стягивать брюки, то и дело бросая взгляд на розги, которые его отец сжимал в руке.       — Ск-сколько? — подрагивающим голосом спросил он.       — Десять, — припечатал мужчина, и гриффиндорец решил не спорить.       Устроившись на кровати, Гарри уткнулся лицом в сложенные перед собой руки и приготовился терпеть. Он знал, что в некоторых семьях родители всё ещё использовали розги, но мальчик никогда не думал, что почувствует их на себе. Но в этот раз он, действительно, сильно накосячил.       Северус вытащил из пучка один прут и подошёл к сыну. Мерлин, как же ему хотелось всё бросить и просто обнять своего ребёнка! Но вместо этого он замахнулся и на ягодицах мальчика появилась первая красная полоса.       Гарри зашипел и засучил ногами по кровати. Это было намного больнее, чем он ожидал. От второго удара из глаз брызнули слёзы и мальчик заскулил:       — Аууу! Бооольно, папа!       У Северуса сердце кровью обливалось, но бросить всё сейчас он не мог — от этого стало бы только хуже. Тем более он должен быть последовательным. Несносный сорванец мог умереть в той зале от магического истощения, так как камень вскоре начал бы выкачивать из мальчишек все силы, или от укуса змей, от которых из-за обездвижения не смог бы защититься. А они пошли бы искать детей в лес в самую последнюю очередь.       Гарри уже рыдал в голос, но порка прекратилась лишь когда последний, десятый, удар лёг на низ ягодиц.       Северус осмотрел зад сына и облегчённо выдохнул: на коже остались лишь красные полоски, которые ещё некоторое время будут приносить мальчишке дискомфорт, но ни крови, ни синяков у ребёнка не будет.       — Шшш, Гарри, всё закончилось. Ты всё достойно выдержал, сынок.       Гриффиндорец громко всхлипнул, оторвал лицо от покрывала и взглянул на присевшего рядом отца.       — Прости меня, папа.       — Прощаю, мой мальчик, — улыбнулся Северус и прижал ребёнка к себе.       Некоторое время они сидели в уютной тишине, нарушаемыми лишь редкими всхлипами гриффиндорца. Северус не торопил момент, давая ребёнку столько времени, сколько ему будет нужно. Мальчик постепенно успокаивался, млея в отцовских руках и удивляясь тому, что совершенно не сердится на зельевара за своё наказание. Наверное, потому что оно было вполне справедливым, в отличие от того, что было у Дурслей.       Наконец, соскользнув с кровати, Гарри аккуратно натянул одежду на место, но предсказуемо зашипел, когда ткань коснулась наказанного места.       — Не думал, что розгой будет так больно, — пробурчал гриффиндорец, надув губы, — не используй её больше никогда, — неожиданно потребовал он у Мастера зелий.       Северус удивлённо поднял брови от такой наглости, но затем усмехнулся и снова обнял сына.       — Не буду, если ты не будешь так сильно рисковать своей жизнью и жизнями других.       — Прости, — вздохнул мальчик, вдыхая запах трав, исходящий от зельевара, — я буду очень стараться. Мне жаль, что я напугал тебя.       — Всё в прошлом, — уверил мальчика Северус и поцеловал в макушку, — люблю тебя, сынок.       — И я тебя, папа. Очень-очень-очень сильно люблю.