The Weeknd — i was never there
— Отлично! — Сатору слабо хлопнул в ладоши и улыбнулся. — Осталось только ЭКГ, верно? — спросил он, листая медицинскую карту Юджи, и иногда что-то задумчиво бормоча себе под нос. — Да, — с огромным облегчением отозвался парень. — Если честно, это очень утомительно, — Юджи повёл плечами, вспоминая, сколько докторов он повидал за эту неделю. — Вы могли бы забронировать себе палату, чтобы не мотаться каждый день, — озвучил Сатору предложение, отрываясь на короткий миг, чтобы взглянуть на омегу. Если Юджи были по карману услуги из клиники (а они весьма затратные), то VIP-палата тем более была бы для него пустяком. Выглядел омега весьма презентабельно. — Нет, — парень покачал головой, поджав губы, — я итак на нервах, а стены вашей клиники меня бы ещё больше напугали. — А вот это вы зря! — Годжо отложил карту и серьёзно взглянул на пациента. — Как во время ЭКО, так и перед ним, нужно настраиваться на положительные эмоции. Эмоциональный фон, как и гормональный, тоже играет значительную роль. Итадори глубоко вздохнул. — Все сейчас очень зависит от вас, — мужчина слегка ткнул пальцем омегу в плечо. — Психосоматика — штука очень мощная. Но если вы не справляетесь, могу выписать вам успокоительное. — Если можно, — Итадори прикрыл глаза. — И если это не навредит. — Хорошо, — кивнул Сатору и вновь вернулся к изучению карты. Юджи несмело повернул в его сторону голову. Сатору был высок: он сам едва дотягивался подбородком ему до ключиц и был очень ошарашен этим фактом, когда столкнулся с ним в коридоре. В целом, Сай-сан не обманула его, когда сказала, что Сатору — неплохой человек: со своей изюминкой, но неплохой. Изюминка эта заключалась в чрезмерном оптимизме. Им еще пару раз приходилось встретиться в поликлинике за пределами кабинета Годжо. Он постоянно улыбался, светил своими белыми зубами с утра до вечера, но что-то было в этой улыбке приятное, теплое — то, что непременно подкупало. Возможно, его простота и открытость: мужчина прекрасно умел располагать к себе людей. И казался капельку наивным. Но таким он казался, когда беспечно прогуливался по просторам коридоров, завораживая пациентов и пациенток своими улыбками. Когда Сатору садился читать его медкарту, вся его наивность и даже невинность исчезали как по щелчку пальцев. Светлые брови вольно гуляли то вверх, то вниз, то расслабленно замирали. Его приятный баритон иногда звучал слишком мягко, словно мурлыкание кота, а иногда, блуждая от одного врача к другому, Юджи слышал, как Сатору говорил грубо, почти что холодно. Все эти наблюдения не раз путали и пугали Итадори, но, в конце всех проверок, где они виделись с Сатору чаще, потому что он приходил почти на все проверки, он лично убедился, что мужчина — хороший человек. Он обходителен и тактичен, деликатен, мил, и с ним никогда не бывает скучно. Последнее так точно. Например, поход на УЗИ органов малого таза с его появлением превратился в балаган. Узист — Иери Утахиме — готова была отлупить мужчину проводом, благо этот провод шел от удлинителя, в который был подключен аппарат УЗИ. В противном случае женщина бы действительно отлупила доктора. Но, в конце, запустить бутылку мыльного средства в белую макушку она шанса не упустила. — Все показатели в норме, — наконец произнес Сатору, окончательно закрывая карту пациента и разрывая тишину. — Значит следующий пункт такой: вам нужно будет прийти в клинику для проведения процедуры «стимуляции суперовуляции» — это даст больше зрелых яйцеклеток. — Это больно? — только и спросил Юджи. — Нет, вы будете принимать специальные препараты для стимуляции, — свободно ответил Сатору. — Проводить стимуляцию яичников лучше всего на пятьдесят второй, пятьдесят третий и пятьдесят четвертый день цикла. Сейчас у вас двадцать третий день, естественно это очень рано. Но на постоянный осмотр каждые четыре недели. — А потом? — Потом мы возьмем ваши зрелые яйцеклетки для того, чтобы оплодотворить их, и после, уже на второй день течки, вам перенесут наиболее перспективный эмбрион. И там уже тест на беременность, на выявление гормона ХГЧ в крови, и непосредственно поддержка на протяжении беременности и тщательное наблюдение. — А что… что насчёт донора? — Вы сдали анализы, и вам будет подобран самый совместимый с вами донор, который также проходил все должные обследования в нашей клинике. Конечно, полную информацию о доноре мы вам предоставить не можем, только лишь медицинское обследование, возраст и процент вашей совместимости. — Ясно, — вдохнул парень и поднялся со стула. — Что ж, тогда до встречи? — Сначала ваш рецепт назначений, — Годжо протянул ему выписку и тоже встал с кресла. — Был рад вас видеть, жду в конце этого месяца на проверку. До свидания, Юджи. — напоследок мужчина помахал рукой. Этот парень определенно ему нравился. Только вот в данной ситуации своё «нравится» Годжо был вынужден засунуть куда подальше и, желательно, навсегда.***
Овуляция Юджи прошла хорошо. В конце месяца он, как и назначил Сатору, появился в поликлинике на проверку. Годжо любезно сопроводил его на УЗИ, после которого снизил дозу лекарств, и у него повторно взяли кровь на анализ. — Это необходимо делать каждый месяц? — пробурчал Итадори недовольно, когда они поднимались по лестнице к Годжо в кабинет. — Для большей уверенности, — со смешком отозвался мужчина, идя позади омеги. — И для вашего спокойствия. — Разве это спокойствие? — Юджи помахал рукой. У лаборанта слишком тяжелая рука. Мало того, что прокол сделал неимоверно больной, стойкий Юджи с непривычки побледнел, так ещё и крови высосал столько, что можно запросто напоить пару вампиров. — Осторожно! — окрикнул его Сатору и обхватил за локоть, дергая на себя. Полная бутылка с водой с оглушающим гулом пролетела у ног Юджи и, с таким же рокочущим свистом, понеслась дальше по ступенькам вниз. Следом за бутылкой пронёсся аспирант: невысокий, щуплый и светловолосый с маской на лице. — Не задело? — протянул Годжо и отпустил парня. — Д-да, нет, вы быстро среагировали, — нервно посмеялся Юджи, смахивая холодный пот со лба легким движением руки. — Вы чересчур бледный, — нахмурившись, произнес серьезным тоном доктор и подступил ближе, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. — Холодный. — изрек он, потрогав кожу. Юджи затуманено моргнул глазами. Легкое недомогание с утра вновь дало о себе знать, а безымянный палец, всё ещё пульсирующий от укола, только добавлял стресса. — Так, — обеспокоенно протянул Сатору, замечая, что омега слабо реагирует на его слова, — ничего страшного, давайте пройдем к лифту и поднимемся на мой этаж уже на нём. Сможете идти? — Да, — Юджи осовело качнул головой и тут же пожалел о том, что сделал это. Коридор слегка поплыл перед его глазами, дыхание сбилось, а коленки вмиг задрожали. У него не было сил идти дальше, он находился на гране обморока, но признаться в этом Сатору почему-то стало смущающим. Мужчина стоял рядом, придерживал под локоть и хмурился. Итадори попытался вернуть дыхание, но это таки мало что дало. Он двинулся вперед, осознавая, что действительно может упасть в обморок, но ему не хотелось так позорно свалиться посреди коридора, а уж мысль о том, что Сатору в случае этого будет вынужден его нести, кинула Итадори сначала в жар — его щёки стремительно налились румянцем, — а потом обратно бросила в холод; после пары резких шагов сознание Юджи всё же уплыло. Он рухнул прямо в руки выжидавшего Сатору. Блондин прекрасно видел, что Юджи нехорошо, и прекрасно видел то, что тот изо всех сил старался скрыть это, пытаясь выглядеть… каким? Сильным или отважным? Что подначило Юджи соврать ему, врачу, о своём самочувствии? Может быть, неловкость? Подхватывая парня на руки, Сатору размышлял о том, что, казалось, они перешли ту черту, когда пациент стесняется. Он ведь тщательно старался сделать для этого всё, что было в его силах, только бы напряженная атмосфера между ними сошла на нет. Напряжение, может быть, и ушло, а вот доверия всё ещё не было. Это отчего-то очень сильно задело Годжо. Не его гордость или самолюбие, а что-то внутри, где-то там — за ребрами и мышцами. Едва ощутимо что-то сначала кольнуло, а потом по всему организму прошлась дрожь. Юджи ему нравился. Не «нравился», которое заканчивалось на утро после проведённой ночи, а то, которое «хотелось бы ещё больше проводить времени вместе». Своё стремление узнать Юджи получше было непонятно самому Сатору, но оно было им хорошо осознанно. Он не стал этого отрицать, но все еще сомневался. Итадори честно оплачивал все комплексы процедур, всех врачей, выглядел сам при этом опрятно. На нем не сверкали Gucci, Louis Vuitton или Prada, он был одет просто, но чисто, и всегда приятно пах. Не вторичным естественным запахом омеги, а парфюмом и потом. Этот запах казался Сатору мягким, лёгким и приятным. Парфюм едва отдавал сладостью, запах пота был слабым, но всё же был и не вызывал отвращения. Парень оказался легким: для Сатору-то, с ростом под два метра и весом свыше девяносто килограмм, поднять Юджи было легче простого и даже не составило труда подняться вверх ещё на два этажа. Уже в своем кабинете Сатору аккуратно положил омегу на диванчик и поспешил за нашатырным спиртом. Едва только поднес смоченный ватный тампон к носу, как Юджи дернулся и подскочил на диване. — Всё хорошо, — поспешил тут же успокоить парня Сатору и мягко надавил на плечи, вынуждая вновь лечь. — Всё хорошо, не нужно резких движений. Бледность с лица Итадори всё ещё не сошла — в скудном освещении кабинета синяки под глазами показались Сатору совсем темными и болезненными. Он хмуро осмотрел пациента несколько раз, размышляя, что же могло спровоцировать упадок сил. Ответ нашелся почти сразу. Конечно, не смотря на все слова, Юджи волновался. Не волноваться, не думать о процедурах, обо всем, что последует после, — задача невыполнимая. Сатору это понимал, даже когда выписывал успокоительное, но всё жё надеялся на то, что парень уйдёт в работу. Кажется, с каждым визитом в больницу Юджи сомневается всё больше и больше: в своём решении, в методике и протоколе, назначенными Сатору, в его профессиональности. Но в первую очередь парень сомневался в себе. — Извините, — слабым голосом протянул Итадори, пряча глаза в сгибе локтя. Белый вязанный свитер чуть задрался на поясе, обнажая рельефную талию. — Ничего страшного, — мягко ответил Сатору и, подхватив стул, поставил его рядом с диванчиком. — Юджи, — позвал он парня, когда сел напротив и вцепился в него своим внимательным рентгеновским взглядом, — Вы хорошо питаетесь? — Да, — меланхолично отозвался парень. Сердце всё ещё стучало как после десятикилометрового марафона. — Просто перенервничали? — поднял он свою тонкую бровь и наклонил голову. — Немного, — с большой неохотой признался Юджи и, убрав руку от лица, отвернулся к стене. — Просто… просто я иногда думаю, что всё это ещё рано… Может быть, может, — парень запнулся и замолчал, прикрыв веки. Разговаривать о личных переживания с Сатору было очень неловко и стыдно. Хоть в этом и ничего постыдного не было, но Юджи ощущал себя уязвлённым и представлял себя в глазах Годжо слабым. Годжо же совершенно не думал об этом. Обхватив его правую руку, он притянул её к себе и положил большой палец на запястье — на то место, где отчетливо проступал сердечный ритм. — Почему вы так считаете? — все же спросил он, насчитывая удары. — Мне кажется, что того, что у меня есть на данный момент — недостаточно для ребенка. — А мне кажется, вам всего хватает, и вы будете прекрасным родителем, — с легким смешком произнес Сатору, поглаживая запястье с сеткой проступавших вен. — Думаю, даже слишком хорошим. — Я хочу… — Юджи вновь запнулся, смущаясь, — хочу, что бы он не попросил у меня, я смог это дать. Любые игрушки, хорошее образование… — Кажется, вы далеко зашли со своими планами, — с некой озадаченностью фыркнул мужчина, всё ещё держа в своих руках запястье. Теплое, прозрачное, сильное и широкое. Ничего необычного, но внутри Сатору что-то вновь кольнуло и зашевелилось. А затем объяло сердце невыносимой нежностью и теплом. Желание поцеловать тыльную сторону ладони Годжо в себе подавил с огромным трудом. — Нужно на всё иметь запасной план, — уже со слабой улыбкой обернулся к нему Итадори, — а ещё лучше несколько. — Всё не продумаешь, — покачал Годжо головой. Юджи из полуопущенных век наблюдал за мужчиной. Да, должно быть в этом их различие: Юджи всегда привык планировать, Сукуна привил ему это ещё с детства, а Сатору… он, пожалуй, всегда действует по наитию, инстинктивно, никогда не заглядывает в будущее, не думает о том, что будет через пять, десять лет, просто подчиняется течению — его скорости, направлению и ветру, который толкает его в спину и никогда не даёт отступить. — Да, наверное, — едва слышно пробормотал Итадори, наслаждаясь незатейливой лаской мужчины. Тёплые, нежные пальцы Сатору с легкостью придерживали руку Юджи, а большой палец всё так же продолжал кружить на одном месте; изредка мужчина ковырял место коротким ногтем, но потом вновь заглаживал. Сосредоточившись на приятных ощущениях, омега совершенно не хотел думать о врачебной этике, в которую навряд ли входит этот заботливый жест. Не хотел думать о том, кто Сатору по второй половой принадлежности. Не хотел, чтобы время бежало дальше, и не хотел подниматься с мягкого, но всё же неудобного дивана. — Отдохните немного, — послышалось Юджи, когда он почти уснул. Его руку подняли вверх, и, сквозь дремоту, парень ощутил, как тыльной стороны ладони коснулось что-то мягкое, теплое и влажное. А после на его ноги упал мягкий плед.