***
Началось всё в шестидесятых. Именно тогда Генри продолжал свои пытки под названием «учёба», дабы наконец получить документы о высшем образовании. С первых дней в институте он был наслышан о неком второкурснике Уильяме Афтоне. Мол, он очень умный, красивый, статный, все девчонки сохнут по нему, а ребята завидуют. В общем, типичный идеальный парень, у которого есть всё, по крайней мере так посчитал Генри, после чего тут же невзлюбил. Ещё сильнее он разочаровался в этом типе, когда в институте заболел педагог по физике, из-за чего решили, что отличной идеей будет заставить тех, кто старше, вести занятия у первокурсников. И какой-то «гений» поставил группе, в которой учился Эмили, двоих парней, один из которых — Афтон. Трижды прокляв себя и своё учебное заведение, Генри зашёл в аудиторию за пятнадцать минут до начала пары. А этот гад уже стоял там, лицом к окну, сложив руки в замок за спиной. "Сразу видно — лицемер и нарцисс", – подумал Эмили, так и не поняв, почему. Наверно, это просто зависть чужим успехам? Генри уже так устал от всего того, что с ним происходит, что попросту не брезговал подобными чувствами. "Что ж, начнём, пожалуй", – раздался по всей аудитории глубокий и приятный баритон Уильяма ровно в момент начала занятия, ни секундой раньше, ни секундой позже. Несмотря на личную необоснованную (логически) неприязнь Генри всё же признал, что Афтон прекрасно и понятно всё объясняет, рассказывает доступным языком, не сильно уходя от терминологии. Говорил он не быстро, не медленно, отвечая спокойно на все самые сложные и самые глупые вопросы. "Из него бы вышел прекрасный педагог, – промелькнула небольшая мысль в голове Генри. – Ну, или здорово было, если бы он иногда так заменял педагога на парах". Хотя, некий скептицизм в отношении Уильяма всё же присутствовал. И он проявился сильнее, когда тот начал объяснять кому-то из группы на своём примере непонятную тему. "Ха, вот ты и попался, умник! Я знаю вариант получше", – самозабвенно воскликнул в мыслях Эмили. Он уже планировал, как покажет всей группе, что в разы умнее самого любимого и признанного всеми Афтона. – Не верно! Есть идея получше, – на радостях Генри встал, даже не спросив разрешения, что было не очень вежливо с его стороны. – Вперёд, – спокойно, но не скрывая своего любопытства, ответил Уильям. Эмили откашлялся, поправил очки и начал подробно описывать своё видение. Афтон внимательно слушал, сев за учительский стол и поставив локти на него, а руки сложив в замок. Когда мини-доклад Генри был окончен, Уильям кивнул и ответил, продолжая сидеть на стуле: – В общих чертах ты прав, но всё же не стоит забывать, что переменный ток на таких мощностях погубит конструкцию. Ну, и тебя, если продолжишь так же забывать и про технику безопасности. Чёрт! Это не великая победа, это великий позор. Теперь вся группа пялилась на Генри с усмешкой и презрением на лице. Хотя, таких чувств не было замечено на физиономии Афтона, что немного смутило Эмили. "Неужели он издевается надо мной?" – Хотя, – продолжил говорить Уильям, – я не буду отрицать, что мне симпатичен ход твоих мыслей. Довольно любопытная задумка, если поправить пару моментов, то и вполне рабочая. Что? Неужели некто вроде него похвалил мысли Генри? Это сон? Это бред? Верно, скорее всего, где-то по пути к университету Эмили ударился головой и теперь ему просто снится всё это перед смертью, ибо в реальности такого быть не может, да и в здравом уме Генри такое не придумает. Это всё шутка дьявола перед отправкой в ад. Вот и логическое объяснение! Дальше пара продолжалась спокойно, одногруппники перестали смотреть на Генри с презрением. Иногда казалось, словно Уильям поглядывает на Эмили с неким любопытством, хотя, так и было на самом деле. Но после занятия этот загадочный парень попрощался со всеми и ушёл. И теперь Генри был искренне любопытна эта персона. Оказывается, Уильям вовсе не зазнавшийся, коим он его представлял. Этот человек просто идеал: умён, симпатичен, вежлив, любознателен, эрудирован. Прекрасен. Генри искренне восхищён им. И это не пошлость, это настоящая привязанность. Это слепая идеализация.***
Ежедневные надежды на встречу не прекращались, но ближайший семестр они больше не виделись. Была ещё и надежда, что Уильям придёт на тусовку, которую устраивают студенты, лишь поэтому Эмили пошёл туда. Но***
Прошло достаточно времени, начался второй семестр. С ним очередной научный фестиваль, которые Генри терпеть не мог, но декан поставил условие, что участвовать должны абсолютно все. Что ж, пришлось показать одну свою задумку, которую никто два года назад не посчитал интересной. – Любопытная идея, Эмили. – Проворчал один из жюри, старый и мерзкий, как и его голос. – Но скажите, для чего может понадобиться кому-то возможность залезть внутрь робота? Генри уже был готов к этому вопросу, поэтому ответ уже давно был продуман. – Представьте: вы владелец какого-либо развлекательного бизнеса, в котором задействованы аниматроники. – Эмили начал свой рассказ, глядя прямо в глаза назойливому старикашке. – Но вот ужас — в разгар рабочего дня он ломается, прямо перед выходом на сцену. Вы потеряете сотни долларов. А ведь такие ситуации с каждым владельцем происходят несколько раз в год. Люди теряют тысячи долларов дохода ежегодно. – Да, есть такое, – мужчина не унимался, скептически оглядывая Генри, – но как эта идея поможет в этой ситуации? – А вот как: сломанного робота отключают, скелет закрепляется надёжными замками, после чего внутрь помещается аниматор, который продолжает шоу вместо робота. – Тогда в чём смысл иметь робота, – усмехнулся педагог, – когда можно поместить в костюм человека? Генри устало выдохнул и помотал головой. – В костюме жарко, человек не сможет весь день выполнять работу робота. Поэтому такая мера является экстренной. – И крайне бесполезной, – злобно цокнул старикашка. Как Генри и ожидал, его идею забраковали, он не смог получить ни одного призового места. Вновь униженный и разочарованный в себе он поплёлся в пустую аудиторию сразу после объявления результатов, чтоб забрать оставленные вещи и уйти в свою комнату в общежитии. "Глупцы. Идиоты. А может это я идиот? Почему я слепо продолжаю верить в то, что стою чего-то? Просто потому что кто-то «крутой» сказал, что ему нравится моя идея? Нонсенс. Бред. Какое ему дело до меня? Это было из вежливости, а может это и правда просто злая шутка. Я слишком высокого мнения о себе стал из-за слов какого-то левого парня. Мне стоит вновь вернуться на землю и понять, что я — неспособное ни на что ничтожество. Глупо было надеяться на что-либо". С такими мрачными мыслями Эмили дошёл до двери в аудиторию. Открыв её, он был ослеплён светом заходящего солнца, что виднелось в окне и заливало всю аудиторию жёлто-красными оттенками. Во всём помещении была лишь одна тень — фигура человека, стоявшего спиной ко входу и разглядывающего пейзаж на улице, вновь заложив руки за спиной. Услышав скрип двери, некто, чьё лицо не было видно из-за тени, повернулся к Генри. – Эмили, да? – послышался знакомый мягкий баритон. – Да, можно просто Генри. – Он вдруг занервничал, хотя ещё минуту назад пришёл к выводу, что ничего значимого в его жизни Афтон не играет. – А я — Уильям, – собеседник подошёл ближе и протянул руку (так были виднее его красивые серо-голубые глаза, под которыми теперь Генри мог увидеть тёмные мешки, явно от недосыпа). – Да, я знаю, то есть помню, – Эмили ответил на жест трясущейся рукой. – Да? Так даже лучше. – Уильям слегка улыбнулся, а затем заметил тремор своего нового знакомого, – Ты чего так волнуешься? Сильно расстроен из-за мнения жюри? Не волнуйся, эти идиоты принципиально игнорируют гениев. С одной стороны, было приятно слышать данный эпитет в свой адрес, а с другой же, из-за этого появилось какое-то колющее чувство в груди. – Странно слышать это из твоих уст. Тебя-то они замечают, – в голосе Генри была не скрытая досада. – Вовсе нет. – Афтон старался, но доля обиды звучала и в его интонациях. – Я им показываю то, что они хотят видеть, а не то, что вижу сам. Это признание… Из-за него стало очень грустно. Всё же, даже всеобщий любимчик может страдать из-за общества. Люди так же игнорируют не только мысли изгоев, но и своих кумиров. Это так мерзко. – Вот как… Это ужасно. – Генри вздохнул и опустил взгляд. – Но что ты тут делаешь? – Не пойми меня превратно и не посчитай нарциссом, но скажу вот что: я не узкомыслящий консервативный идиот. Мне нравится твоя задумка, и я согласен с твоими доводами. Вновь. Опять этот человек заставляет Генри почувствовать себя особенным. Вновь приятно сжимается живот. И только сейчас Генри понимает, что они продолжают держать своё рукопожатие. Рука Уильяма холодная, но почему-то в то же время кажется тёплой. Было приятно вот так вот стоять и слушать этого человека. Однако, смущение постепенно взяло вверх и Эмили отпустил руку собеседника. – Ну, это, конечно, здорово, но что дальше? – Не против, если мы поработаем над ней вместе? Вне учёбы, просто разовьём твой план? Заманчивое предложение. Генри, конечно же, согласился. И с тех пор они ежедневно встречались в комнате Уильяма, который, как выяснилось, пока что был там один, поэтому мог позволить себе устроить там их мастерскую. Постоянно работая вместе с Афтоном, Генри периодически пытался вывести того на обычный диалог, но не особо преуспел в этом. Тот рассказывал о себе крайне скудно, общими словами, как и всем остальным. Словно держал дистанцию. Это немного огорчало. Но всё же эти ежедневные трёхчасовые встречи были самым счастливым временем для Генри. Ведь именно тогда его мнение уважали, идеи слушали и поддерживали. Уильям тоже был рад совместной работе. Наконец он мог придумать что-то стоящее, обсудить по-настоящему захватывающие задумки.***
– Над теорией поработали, пора заняться практикой, – гордо заявил в один день Уильям, разглядывая свой чертёж, – не люблю долго говорить в сослагательном наклонении. – Но мы же не перепроверили расчёты, – обеспокоенно ответил Генри, стоя рядом с Афтоном. – Вот и проверим. С того момента они начали конструировать прототип. Белый безликий каркас и простенькая имитация скелета робота. Главное — замки, ради которых всё и было затеяно. Когда же махина была готова, Уильям настоял, что именно он должен надеть эту конструкцию на себя. На вопрос «Почему?», Генри получил лишь один ответ: «Не безопасно это. А я уже подобные вещи на себе проверял, для меня не так страшно. Да и автора задумки нужно сохранить, кто будет развивать мысль, если не ты?» После этого Уильям отвечал лишь сухим «Ты знаешь, почему». Настал день Х, когда они будут проверять работоспособность проекта. Генри немного трясло, а Уильям был улыбчивее обычного. – И так, руки свободно двигаются? Уильям пошевелил всеми суставами, вплоть до пальцев, после чего довольно ответил: – Да. – Ноги? То же самое он повторил с ногами. – Все прекрасно. Генри сделал соответствующие отметки в свой блокнот. Отвернувшись, он убрал письменные принадлежности, затем подошёл ближе к Уильяму и снял имитацию головы. – Эй, зачем? Мы ещё не закончили, – Афтон недовольно проворчал, попытавшись выхватить из рук друга кусок пластмассы, но тот лишь поднял голову над собой. – Отдохни пока, не стоит так долго сидеть в этой штуке, не будучи полностью уверенным в безопасности, – Генри устало пробубнил, пытаясь успокоить чересчур возбуждённого в этот день приятеля. Уильям не унимался, пытаясь отнять часть костюма у Эмили, тянулся за ним. Это было