Неизбежное / Inevitable

Гай вытянул руки над головой и посмотрел на заходящее солнце. Его мышцы горели от глубокой, приятной боли после долгой тренировки. — Уже поздно. Пойдем домой и приготовим ужин. Что скажешь, Ли? — Он оглянулся через плечо. Его ученик был в процессе упражнения. Пока Гай наблюдал, чунин наклонился, чтобы коснуться пальцев ног. Его ноги слегка подрагивали, когда он напрягал мышцы, и пот стекал по шее и лицу. На мгновение Гай уловил, как мускулы Ли дрогнули под тонкой тканью комбинезона. Он заставил себя отвести взгляд и ощутил странное тепло. Просто напряжение, сказал он себе. Ли наклонился еще немного, коснувшись земли забинтованными руками. Было приятно снова так тренироваться. Команду Гая в последнее время отправляли на множество миссий, они мало времени проводили в деревне. Возможность по-настоящему тренироваться была редкостью в последние несколько месяцев, и Ли наслаждался возможностью довести свое тело до предела без угрозы смерти. Бой был хорошим способом отточить навыки, но не заменял регулярные тренировки. Он поднялся на ноги; этот жест был бессознательно плавным. Ли нарастил мышечную массу за эти годы, но по-прежнему стремился к поджарому телосложению. Временами он задавался вопросом, будет ли у него когда-нибудь сила и твердость, которые были для Гая так же естественны, как его яркая улыбка и зеленый комбинезон. Ли заставил себя отвлечься от этих мыслей. — Конечно, Гай-сенсей, — сказал он и пошел в ногу с Гаем. Они вернулись в квартиру в дружеской тишине. Гай наблюдал за Ли краем глаза. Хотя теперь он был почти мужчиной, он не утратил юношеской стройности и лёгкости, и Гай обнаружил, что восхищается его длинными ногами и подтянутыми руками. Он снова отвел взгляд. Что это с ним? Он улыбнулся Ли. — Ну, как дела у Сакуры-сан? — У меня не было возможности часто видеть ее в последнее время. У нее много обязанностей в больнице, — сказал Ли. Его мысли на мгновение задержались на девушке. Красивая, идеальная Сакура-сан. Настолько далеко от лиги Ли, что это было почти смешно. С годами у них сложилась своего рода дружба, но Ли знал, что он ей не интересен в романтическом плане. Именно поэтому он продолжал оказывать ей знаки внимания. В глубине души он знал, что не любит ее, но так было проще. На самом деле она не возражала против цветов, конфет и признаний в любви, и это позволяло ему притворяться, что с Гай-сенсеем все в порядке. К этому моменту он так научился притворяться, что почти сумел обмануть себя. — Понятно, — сказал Гай. В последнее время казалось, что интерес Ли к Сакуре угас. Он вообще никогда не упоминал о ней, пока Гай не спросил его. Гай задавался вопросом, почему он чувствовал облегчение от этого факта. Он должен поощрять Ли преследовать ее. Это было то, чего он хотел для него, не так ли?Влюбиться в девочку или мальчика и получить шанс на настоящий, взаимный роман с кем-то его возраста? Они дошли до своей квартиры. Гай открыл дверь и улыбнулся Ли. Ли улыбнулся в ответ и вошел в квартиру, сбросив сандалии. Прохладный воздух внутри казался приятным по сравнению с почти душной ночью, и Ли наслаждался ощущением дома. В природе шиноби было проводить много времени на миссиях, но он был рад, что все наконец немного успокоилось. — Как хорошо, что вы действительно вернулись, Гай-сенсей, — сказал Ли, снова улыбаясь. Он последовал за своим учителем на кухню, и они приступили к приготовлению еды, которой бы хватило на пятерых гражданских, что, по их мнению, было идеально сбалансированным рационом для них двоих, учитывая высокое потребление калорий, подразумеваемое их методами тренировок. Они вместе сели за стол. Пока они поглощали тройную порцию курицы, клецок и риса, Гай старался не думать о странном чувстве, охватившем его ранее. Но назойливые мысли продолжали будоражить его. Он считал нормальным гордиться превосходной физической подготовкой своего ученика. Худое мускулистое тело Ли свидетельствовало о дисциплине, с которой он относился к тренировкам. Но в последнее время Гай гораздо больше замечал это тело — то, как мускулы Ли напрягались и двигались под комбинезоном, румянец от усердия, заливавший его гладкие щеки… как его крепкие ягодицы сжимались и слегка дрожали, когда… Гай сглотнул, подумав об этом. Это не было нормальной мыслью. И в наказание за это он пробежит сегодня вечером пятьсот кругов вокруг Конохи. На одной ноге. Во рту у Гая пересохло, но он заставил себя проглотить кусок курицы с рисом. Его сердце колотилось, а желудок скручивало. Ли было шестнадцать, напомнил он себе. И он его ученик. Да, он рос красивым юношей, но чувства Гая к нему были простыми, чистыми и платоническими, потому что так было всегда и так должно было быть. Ли был влюблен в Сакуру-сан. Вот только он больше никогда о ней не говорит. Гай отогнал эту мысль. Ли осекся на середине предложения, заметив, как пальцы Гая стиснули его палочки для еды и что-то вспыхнуло в его глазах. В последнее время он все чаще и чаще замечал это выражение на лице Гая — что-то знакомое, что он почти мог определить, но не совсем. Он подождал немного, глядя на своего учителя. — Гай-сенсей? Все в порядке? Гай улыбнулся, ерзая на стуле. — Все в порядке, Ли, — сказал он слишком громко. Выражение озадаченной озабоченности на лице Ли осталось. Гай сосредоточил все свое внимание на еде. Он сглотнул так быстро, что кусок цыпленка чуть не попал ему в дыхательное горло, и закашлялся, колотя кулаком по груди, пока не выбил его. Доев содержимое своей тарелки, он отнес посуду к раковине и начал ее мыть. Все это время он тщательно избегал встречаться взглядом с Ли. В глазах Ли застыла неуверенность, но он не стал больше настаивать. В другое время, много лет назад, он мог бы это сделать. Однако сейчас это было бы попыткой сломать хрупкие барьеры, которые они возвели между собой. Это было расстояние, которое, как знал Ли, было необходимо. Тщательное игнорирование моментов напряжения стало их образом жизни. Если ни один из них не признавал проблем, они могли делать вид, что все нормально. Это работало последние три года. Ли время от времени поглядывал на Гая, пока тот помогал убираться на кухне, но не пытался продолжить разговор. Когда все было убрано, он улыбнулся, еще больше пытаясь развеять напряжение. — Мне нужно принять душ. Спасибо за ужин, Гай-сенсей. — Пожалуйста, Ли. Гай краем глаза наблюдал, как Ли вошел в ванную и закрыл дверь. Он прислушался к тихому шипению воды, и его сердцебиение участилось. Оттирая тарелку, он старался не представлять, как Ли намыливается, втирая пену в свою гладкую кожу... Пальцы Гая сжались на тарелке, и та лопнула с громким треском. Он вздрогнул. Поспешно собрал осколки и бросил их в мусорное ведро. Что с ним не так?

• • • ₪ • • •

Гай стоял возле дома Какаши, подняв руку, чтобы постучать в дверь, и медлил. Чувство дежавю охватило его. Три года назад он стоял на этом месте, чувствуя такое же напряжение в животе. За исключением того, что в прошлый раз он пришел сюда, чтобы спросить, что ему делать с чувствами Ли. Теперь он не знал, что делать со своими собственными. Он никогда еще не был так сбит с толку. Он задавался вопросом, почему всегда приходил к Какаши в такие моменты. В конце концов, в прошлый раз его совет не сработал. Но простая истина заключалась в том, что Какаши был его единственным настоящим другом... ну, если не считать его учеников, и по понятным причинам он не мог прийти к ним по этому поводу. И он тоже больше не мог справляться с этим в одиночку. Он сходил с ума, держа это в себе. Гай постучал. Послышался неуклюжий щелчок поворачивающегося замка, и дверь открылась. Какаши взглянул на гостя лениво прикрытым глазом и со вздохом толкнул дверь. — По крайней мере, на этот раз не полночь. Гай смущенно улыбнулся ему и потер затылок. — Привет, Какаши. Э-э... — Он остановился, задаваясь вопросом, действительно ли он собирался рассказать о тех мыслях, которые преследовали его в последнее время. Он боялся признаться в них даже самому себе. — Если я не вовремя, могу вернуться позже. — Ну, я был в середине главы… — Это была попытка смягчить тон. Гай не одобрял материалы для чтения Какаши и его явное удовольствие от них. Губы джонина слегка изогнулись под маской. Гай заерзал. Чем больше он думал об этом, тем больше ему казалось, что прийти сюда было плохой идеей. Даже Какаши с его расслабленным отношением к сексу наверняка пришел бы в ужас, если бы узнал, что творится в голове у Гая. Гай потер затылок, положил руки на бедра и неловко рассмеялся. — Ах... ну, мне бы очень не хотелось прерывать твое чтение. Может быть, в другой раз? — Он поморщился от того, как натянуто и неестественно звучало веселье в его голосе. Какаши закатил глаза и приоткрыл дверь шире, входя в свою квартиру. — Тебя бы здесь не было, если бы у тебя не было причины, Гай. Гай откашлялся. — Ну... да. Он последовал за Какаши и сел на диван. Несколько секунд он просто смотрел на свои руки, лежащие на коленях. Затем он глубоко вздохнул и начал. — В последнее время у меня были некоторые… тревожные мысли. Об одном человеке. Я не знаю, что их вызывает. Дошло до того, что я больше не могу это игнорировать. Какаши долго смотрел на него с нейтральным выражением лица. — Какие мысли? Гай переплел пальцы и уставился на них, не в силах встретиться взглядом с Какаши. — Мысли о… — Он сделал паузу и судорожно выдохнул. — Мысли сексуального характера. Если не принимать во внимание, что я не верю, что меня действительно привлекает этот человек. Или не привлекал бы, если бы я был в здравом уме. Это просто не имеет смысла. Что-то со мной не так. Я просто хотел бы понять, почему это происходит. Серебряные брови Какаши слегка сошлись, когда он увидел, как дрожат руки его единственного друга. — Мы все нередко фантазируем, Гай. Все так делают. Даже такие люди, как ты. Это звучало банально, как если бы кто-то объяснял подростку, у которого случилась первая поллюция, но Какаши не знал, что еще сказать в этой ситуации. — Ты не понимаешь, — сказал Гай, с трудом скрывая нетерпение. — Это не обычные фантазии. Они о том, о ком мне абсолютно не следует думать в таком контексте. Какаши провел рукой по волосам. — Послушай, Гай, с этим топом, который она носит, мы все думали об этом хотя бы раз. Я имею в виду, ее грудь практически вываливается, Хокаге она или нет. Гай нахмурил брови. — Что? — Затем он моргнул, осознавая. — О. Нет, не она. Ему стало интересно, какие мысли были у Какаши о Цунаде-сама... но нужно было рассмотреть гораздо более серьезные вопросы. Он опустил взгляд. — Это еще хуже. Гораздо хуже. Это тот, с кем у меня драгоценная связь, и если этот человек узнает, что я на самом деле чувствую, я… — Он сглотнул. — Это разрушит все. Очевидно, это было куда серьёзнее, чем Какаши думал поначалу. Он выпрямился, разом стряхивая с себя небрежность. Его взгляд остановился на лице Гая, выхватил сжатые губы и обеспокоенное выражение. Очевидно, это всерьёз волновало Гая. — Почему было бы так плохо, если бы этот человек узнал? — Во-первых, он влюблен в кого-то другого. — По крайней мере, Гай был совершенно уверен, что Сакура-сан до сих пор нравится Ли. — Во-вторых, он вдвое моложе меня. И… — Гай опустил голову. — Он мой ученик. — Его голос слегка дрожал. — Я знаю, что не должен этого чувствовать. Это неправильно. Это извращенно. Но чувства не исчезнут. И с этим все стало ясно. Какаши прислонился спиной к стене и потер виски, пытаясь унять внезапно вспыхнувшую боль. — Тебя привлекает Ли. Это было заявление, а не обвинение. Ли подходил под описание больше, чем Неджи, как из-за того, насколько близок был к нему Гай, так и из-за того, что Какаши на самом деле не считал, что Неджи способен влюбиться в кого-то, судя по тому, что он видел в Хьюге. Джонин глубоко вздохнул, затем посмотрел на Гая. — Это только сексуальное? Гай озадаченно моргнул. — Что ты имеешь в виду? — Ты сказал, что фантазировал о нем. Это просто сексуальное влечение или у тебя действительно есть к нему чувства? Кулаки Гая сжались. Как он должен был ответить на такой вопрос? — Не знаю, что я чувствую, — пробормотал он, не в силах встретиться взглядом с Какаши. — Я знаю, что Ли — самый важный человек в моей жизни. Что я сделаю все ради его счастья. Я люблю его. Но это не то же самое, что сказать, что я влюблен в него. — По мере того как Гай продолжал говорить, его голос становился все тише, пока не стал едва слышным. — Он мой ученик. Ему шестнадцать. Это влечение не может быть правильным. Но я не знаю, что с этим делать. ... Может быть, это просто потому, что я так давно ни с кем не занимался сексом. Думаешь, дело только в этом? Какаши провел рукой в ​​перчатке по своим серебристым волосам, издавая тяжкий вздох. — Когда ты становишься с кем-то близок, границы стираются. Ты начинаешь думать о них и видеть их по-другому, потому что они всегда рядом. — Для него это был Минато… но Какаши не хотел анализировать эту мысль. — И как только ты начинаешь говорить себе не думать о таких вещах, ты делаешь их реальнее. Если ты постоянно говоришь себе не думать о нем таким образом, тогда твой разум, естественно, будет зацикливаться на этом. — Да… в этом есть смысл. — Напряжение в груди Гая ослабло. — Думаю, ты прав. Это была просто его постоянная близость с Ли, подпитываемая отсутствием у Гая настоящего секса в его жизни. Прошли буквально годы с тех пор, как он делал что-либо сексуальное с другим человеком. Конечно, его желания начнут склоняться к ближайшей доступной цели. Тихий голосок в его голове твердил, что он обманывает себя, что все не так просто. Он отмахнулся от него. Ему просто нужно было иметь с кем-то сексуальный контакт, и эти чувства ушли бы. Он сможет продолжать жить с Ли, как и всегда. Гай улыбнулся. — Спасибо, Какаши. — Не кори себя за это слишком сильно, Гай. — Он долго молчал, глядя на джонина, а затем добавил: — Я все еще думаю, что вам обоим было бы лучше держаться подальше друг от друга. Особенно если он по-прежнему относится к тебе так же, как и три года назад. Гай вздрогнул, затем яростно замотал головой, зарываясь пальцами в волосы. — Вряд ли он может чувствовать то же самое после трех лет. Ты, наверное, заметил, сколько времени он проводил, ухаживая за Сакурой. Нет, ты был прав насчет этого. Это была просто влюбленность. — Гай остановился. — Я пытался дистанцироваться от него, когда он впервые признался мне. Когда я оттолкнул его, это почти его уничтожило. Я не могу сделать это снова. Обречь его на это... Я просто не мог этого вынести. — Его голос упал до шепота. — Не думаю. Он относится к Сакуре так же, как и к Тентен, за исключением того, что время от времени приглашает ее на свидание. Сакура, кажется, не особенно возражает, но я знаю, что она не воспринимает его всерьез. Гай колебался. — И все же… я не думаю, что он все еще чувствует что-то ко мне. А даже если бы и чувствовал, с моей стороны было бы неправильно использовать эти чувства в своих интересах. Из этого ничего не выйдет. Какаши долго смотрел на него. Он имел в виду не это — он больше думал о том, что, если у Ли все еще есть эта влюбленность, это потребует большей осторожности со стороны Гая в отношении этого влечения, — но это заявление дало ему больше информации о мыслях Гая, чем его собственное мнение. — Будь осторожен, Гай. — Я ничего не буду делать, — быстро сказал Гай. — Я бы никогда не сделал ничего, чтобы навредить Ли. Я просто… должен найти способ справиться с этим. — Я знаю, что ты бы не стал. Вот почему Какаши был так спокоен по этому поводу. Технически Ли было шестнадцать лет, но он все еще был достаточно молод, чтобы вызывать слухи. Он был еще достаточно молод, чтобы понять, почему это влечение пугало Гая. Однако Какаши знал Гая, и если он что-то и знал о Гае, так это то, что он сделает все для Ли. — Гай. Я знаю, что об этом было нелегко говорить. Я просто хотел, чтобы ты знал, что я не отношусь к тебе иначе из-за этого. Ты все еще мой соперник. Это проще, чем называть его другом, — звучит более естественно на языке Какаши. В конце концов, Гай называл его так с тех пор, как им исполнилось восемь. Гай немного расслабился и одарил его крошечной благодарной улыбкой. — Спасибо, — сказал он тихо. — Я рад, что ты мой соперник. — Он положил руку на плечо Какаши. — Становится поздно. Наверное, мне не следует задерживаться надолго, но… ты готов к быстрому спаррингу? Какаши помахал книгой, которую небрежно держал в руке. — Середина главы, помнишь? — Ах... правильно. — Гай усмехнулся. Он вышел из дома Какаши и вернулся в свою квартиру. Он остановился перед дверью, его рука зависла над ручкой. Возможно ли, что Ли все еще чувствовал то же самое? Может быть, было бы лучше не знать об этом. Тем не менее, вопрос грыз его. Он глубоко вздохнул, повернул ручку и вошел внутрь. — Ли? Я дома. — Добро пожаловать домой, Гай-сенсей, — сказал чунин и улыбнулся. Гай застал его в редкий момент расслабления. Ли свернулся калачиком на диване вместо тренировки. В тот день они работали особенно усердно, и он добился прогресса в спарринге с Неджи. На этот раз он продержался целых полчаса, прежде чем джонин смог вывести его из строя, и кайф от этого, а также глубокая, но знакомая боль в мышцах подняли ему настроение. Увидев это, Гай замер, и по его телу разлилась горячая волна. Что-то в том, как он свернулся калачиком, заставило Гая захотеть обнять Ли и прижать его к себе. Это чувство не было возбуждением; просто сильное желание обнять Ли, прикоснуться к нему, почувствовать тепло его кожи. Гай откашлялся и отвел взгляд. — Как прошел день? — Все прошло хорошо. Я немного поспарринговал с Неджи и Тентен, а потом мы пошли обедать. Динамика в команде со временем стала более естественной, поскольку Неджи немного оттаял, а безграничный энтузиазм Ли слегка обуздал возраст. Они по-прежнему спорили насчёт всего, но это было комфортно, теперь уже знакомо. — Это хорошо. — Гай поколебался, затем сел на диван рядом со своим учеником. — Ли… ты… — Он замолк и натянуто улыбнулся Ли. — А... неважно. Чунин слегка склонил голову набок и вопросительно посмотрел на своего учителя. — Я что, Гай-сенсей? Гай постучал пальцами по подлокотнику кресла, глядя прямо перед собой, когда вспомнил, что сказал Какаши — о том, что Ли вел себя с Сакурой так же, как и с Тентен. — Это действительно не мое дело. Мне просто интересно… похоже, ты больше не преследуешь Сакуру-сан. Воздух сгустился от напряжения. Ли прикусил нижнюю губу, пытаясь понять, что ответить. — Ну… в последнее время у нас было много миссий. И она была очень занята в больнице. — Я понимаю. Гай знал, что ему следует оставить это в покое. Чем меньше он говорил об этом, тем лучше. Ли ничего не говорил о своем влечении к Гаю с тех пор, как вернулся к нему три года назад; они избегали этой темы, и это отлично работало. Все еще... Он поймал себя на том, что смотрит на губы Ли, наблюдая, как ровные белые зубы впиваются в мягкую розовую плоть, и отвел взгляд. — Я просто подумал, может быть, у тебя есть чувства к кому-то другому, — выпалил он. Ли замер. — Я... У него были чувства. Конечно, у него были. Но сказать об этом Гаю было просто невозможно. Эта любовь неустанно горела в сердце Ли уже много лет, но одной мысли о том, чтобы сказать ему… даже самой мысли об этом было достаточно, чтобы заставить горло сжиматься от страха. В последний раз, когда он сказал Гаю о своих чувствах к нему, его разбудили в три часа ночи и сказали, что ему нужно уходить. — Я не уверен, о чем вы спрашиваете, Гай-сенсей. Сакура-сан… — Наверное, мне не следует об этом спрашивать, — тихо сказал Гай. — И ты не обязан отвечать, если не хочешь. Но… три года назад ты сказал мне, что ты… — Он запнулся. — Что у тебя есть чувства ко мне. И мне просто интересно… Дыхание Ли участилось, приняв поверхностный ритм, который обычно наступал только после его трехсотого круга. Его пальцы сжались на коленях, и он упорно глядел куда угодно, только не на Гая. — Я… — Все в порядке, — тихо сказал Гай. — Тебе не нужно ничего говорить. Во всяком случае, реакция Ли сделала это очевидным. Сердце Гая сильно забилось, и он сделал глубокий, успокаивающий вдох. Значит, Ли все еще любил его. Спустя столько лет. Это была не просто влюбленность. Возможно, в глубине души он уже знал это. Но что теперь? — Дело не в этом, Гай-сенсей, вы были правы, это был просто стресс… Я… Я… Сакура-сан… Я… — запнулся Ли, но, увидев серьезное выражение лица Гая, остановился. Его язык высунулся, увлажнив внезапно пересохшие губы, и он сглотнул. — Пожалуйста, не отсылайте меня снова. — Я не буду. — Гай снова уставился на губы Ли. Он мог бы поцеловать его, если бы захотел. Эта мысль ошеломила и ужаснула Гая — как он мог позволить себе даже подумать об этом? — но это бесспорно было правдой. Он мог сократить расстояние между ними и поцеловать эти мягкие губы. Ли не стал бы отталкивать его. Было бы так легко... В оцепенении он наклонился ближе, его взгляд остановился на этих губах. Затем, когда между ними оставалось всего несколько дюймов, Гай понял, что он делает, и замер. Он дернулся назад и сел, натянутый как струна, не в силах встретиться взглядом с Ли. Замешательство и тревога отражались в темных глазах Ли, и он колебался, смотреть ли ему на учителя или отводить взгляд. — Гай-сенсей? Гай глубоко вздохнул. — Прости. Я не должен был… — Он осекся, глядя на растерянное лицо Ли, и закрыл рот. — Неважно. — Он натужно улыбнулся. Он должен был быть осторожен. Очень, очень осторожен. Ли колебался. Он хотел спросить, что происходит, настоять на ответах, но не мог. Его чувства к Гаю были опасны. Если бы он спросил, что происходит, почему Гай так себя ведет… Он не вынесет, если Гай снова оттолкнет его, и сколько бы Гай ни давал обещаний, он не мог доверять ему. — Хорошо, — прошептал Ли, стараясь не смотреть учителю в глаза, слишком боясь того, что он там может увидеть. Гай долго молча сидел рядом с Ли, глядя себе под ноги. Он ненавидел это — ненавидел возводить стены между собой и Ли. Ему хотелось, чтобы все было просто, как было до признания Ли, до того, как его собственные чувства начали меняться. Он хотел иметь возможность снова обнять Ли, не задумываясь, уместно ли это... не чувствуя дрожи запретного физического удовольствия. Все это время он говорил себе, что увлечение Ли со временем угаснет. Что это был пройденный этап. Но у Ли все еще были к нему чувства, даже спустя столько времени. Что если... Нет, подумал он. Ли был еще молод. Его чувства менялись, когда он становился старше. Теперь настоящей проблемой были чувства Гая. Ему придется поработать над изменением себя. Он встал. — Думаю, я мог бы пойти на пробежку. Чунин кивнул. В любое другое время он бы попросился с Гаем, но инстинктивно знал, что это не то, чего искал Гай. Ему нужно было личное пространство. Им обоим. Время позволит тонко завуалированным стенам вернуться на место, и тогда они смогут продолжать делать вид, будто ничего не произошло. — Вы вернетесь к ужину? — спросил Ли, глядя на своего учителя. Гай улыбнулся, хотя по-прежнему не встречался взглядом с Ли. — Конечно. — К горлу подступил ком. Гай вышел из квартиры и побежал по привычной тропе у окраины деревни. На этот раз он не считал круги. Он был слишком занят. Он был мужчиной с мужскими желаниями, и у него давно не было сексуальных отношений. Это, решил Гай, было источником его нездорового влечения к Ли. Решение было очевидным: он должен был начать сексуальные отношения с кем-то еще. С кем-то его возраста. Приняв решение, Гай повернулся и направился обратно в квартиру.