Подземный тоскующий по дому инопланетянин

Они не идут обратно через рынок, за что Томми им благодарен. Он не хочет видеть клетки, и по тому, как Сэм сжимает его руку, когда слышит скрежет металлических прутьев, Томми почти уверен, что он разделяет это чувство. Вместо этого они выбирают то, что Бэд называет «черным ходом», который оказывается лабиринтом переулков, сплетенных между заброшенными зданиями. По крайней мере, в основном заброшенные, есть много скваттеров, которые пристально смотрят на них, но они снова смотрят на землю, когда ловят взгляд Сэма или Томми. Обычно Томми не любит, когда его боятся, но если это удерживает жадные пальцы подальше от его кожи, тогда он полностью за. Томми смотрит на Бэда, на неглубокие царапины на его лице. Вероятно, в какой-то момент ему придется извиниться за это, но у Томми сейчас есть более неотложные дела. Например, убедиться, что Сэм никогда больше не упустит его из виду. Бэд, должно быть, поймал его на том, что он наблюдает, как он возится с ранами на его лице, потому что он слегка улыбается ему. — Я в порядке, — радостно заверяет он, — у меня бывало и похуже, честное слово. — Я не уверен, что это его успокоит, Бэд, — говорит Сэм, в его голосе слышится смех. Внезапно Томми становится горько. Сэм счастлив без него, у него своя жизнь, которую он построил, и, конечно, Томми рад за него. Он доволен тем, как все обернулось. У них обоих есть свои друзья, это хорошо. Просто… Сэм, должно быть, заметил его внезапное молчание, потому что он поворачивается, чтобы посмотреть на него, продолжая идти. — В чем дело? — он спрашивает. Томми переплетает пальцы там, где он держится за спину спортивного костюма Сэма. — Почему ты не взял меня с собой? — спрашивает Томми тихим голосом. Бэд внезапно останавливается, и Сэм сталкивается с ним. Бэд тихо извиняется и продолжает идти, теперь немного быстрее. — Томми, пожалуйста, никогда не думай, что я бы бросил тебя, если бы у меня был выбор, — говорит Сэм, немного сдавленно, — я пытался вернуться за тобой — я обещаю. — Тогда почему ты этого не сделал? — Томми спрашивает снова. Ему нужен ответ. Взгляд Сэма возвращается к Бэду. Он не смотрит на них, лицом к стене и делает глубокие вдохи, от которых его плечи поднимаются и опускаются. Команда Томми тоже молчит. Они все остановились. — Они думали… Пустые земли не знали, что я разумный, — запинаясь, говорит Сэм, — они совершают набеги на браконьерские корабли, о которых они просто не знали. Они не говорили по-английски, я пытался сказать им, что ты вернулся, я кричал им, чтобы они повернулись, пока у меня не пропал голос. — Они не возвращались, чтобы покормить меня несколько дней, — признается Томми в карман куртки Сэма. Сэм делает резкий вдох. — Томми… — Сэм говорит, что-то более глубокое, чем горе в его голосе. Он замолкает. Больше сказать нечего. Они идут, ведомые Бэдом, обратно на корабль, где сейчас живет Сэм. Томми пытается подавить горечь, которая угрожает подняться у него в животе, когда он смотрит на спину Бэда. Он — капитан. Даже если у него были самые лучшие намерения, он отдал приказ забрать Сэма, оставить Томми одного на этом корабле. В этом ужасе. Томми больше не хочет злиться, но это происходит без его разрешения. Он проглатывает его, чтобы оно не застряло у него в горле и не вызвало проблем позже. Он хочет встретиться с остальными членами команды Сэма, он хочет увидеть жизнь, которую Сэм построил для себя, даже если Томми не является ее частью. *** Они идут еще некоторое время. По-видимому, их пилот посадил их далеко от основного рынка, по словам Бэда, так было меньше шансов, что их ограбят. Согласно тихим и немного неуклюжим объяснениям Бэда, Пустые земли — это прыгуны с планет, но в основном пираты. Они совершают набеги на браконьерские корабли и возят людей по всей галактике, когда им это нужно, и, по-видимому, именно так они заполучили большую часть своего экипажа. Бэд говорит, что они сводят концы с концами, толкаясь толпами на подземных рынках, для чего Сэм идеально подходит. Томми, должно быть, скорчил рожу, потому что они издают странный звук, который может быть нервным хихиканьем, и отворачиваются от Томми. Когда разговор прерывается, Сэм быстро его заполняет. — Томми, как именно ты выбрался с корабля Дрима? — спрашивает Сэм, наклоняя голову, — ВОО спасло тебя? — Нет, — говорит Томми, слегка смущенно потирая затылок, — я на самом деле… Так, ладно, тебе это не понравится. — Продолжай, — говорит Сэм с легким предупреждением в голосе. — Итак, после того, как ты исчез — или после того, как я подумал, что ты исчез, я думаю, я был последним на корабле, так что мне вроде как было все равно, что со мной случилось? — Томми, — говорит Сэм, и его сердце волнуется. — Я имею в виду, что не осталось никого, кто скучал бы по мне, и лучше исчезнуть, чем быть в заключении, — Томми чувствует, как Ранбу прижимается к спине, что, по словам эндерианца, является проявлением привязанности. Таббо издает грустный гудящий звук позади него, но Томми не обращает на него внимания. Он знает, что это грустно. Он перестал грустить. — Перестань быть кучкой грустных мешков и позволь мне рассказать историю, она довольно крутая. — Хорошо, продолжай, — говорит Сэм, уголки рта слегка приподнимаются. Он делает движение рукой, означающее «продолжай», и Томми, не колеблясь, делает это. — Итак, наконец-то кто-то пришел, чтобы принести мне еду, но он, должно быть, был новичком, и он был ранен, — Томми сглатывает, на его лице появляется улыбка при воспоминании о, возможно, своем величайшем достижении, — поэтому я пнул их в грудь и выбежал. Я был очень слаб, потому что я почти уверен, что в то время был голодным, но им, должно быть, было хуже, чем мне, потому что они упали, как мешок. Я побежал в переднюю часть корабля, я имею в виду, я на самом деле мог бы бежать в заднюю часть, так как я не знал направления, так что это была чистая удача, что я оказался в кабине. Томми сглатывает, не замечая нежного взгляда, который Сэм бросает на него при виде его улыбки, слишком увлеченный пересказом своего эпического побега. — Итак, я сел в кабину и захлопнул дверь. Дрим — и я мог сказать, что это был он, потому что он громко кричал, начал стучать в дверь, поэтому я загородил ее стулом. Я как бы отключился на некоторое время, но, должно быть, я что-то сделал правильно, потому что следующее, что я помню, это большая оранжевая планета передо мной. Дрим все еще кричал, но это звучало скорее испуганно, чем сердито, так что это еще одна победа. В итоге я вроде как потерял контроль над кораблем, и он врезался в кучу деревьев. Томми колеблется в своем рассказе. Он едва помнит следующую часть, только то, как он задыхался от дыма и отчаянно пытался спастись от огня. Будь проклято отсутствие воли, все в нем хотело быть подальше от обломков. — В итоге я побежал в лес, но, знаешь, лес может быть только таким большим, так что в итоге я оказался в этом маленьком городке, — Томми немного смеется над воспоминаниями, — все начали волноваться, как только увидели меня, но я смог украсть немного еды, и все были слишком слабыми, чтобы остановить меня. Я некоторое время прятался, но в конце концов увидел этот огромный серебристый корабль, — Томми делает паузу, и улыбка прослеживает мягкие линии его лица, — я пробрался, очевидно, потому что я собирался оставаться где-то рядом с кораблем Дрима. Оказалось, что это корабль SBI, а остальное уже история. — Ты просто позволяешь ему болтаться на своем корабле? — спрашивает Сэм, выражение недоверия окрашивает его выражение, — у меня сложилось впечатление, что инопланетяне не были так нежны к людям. — Нет, мы не позволяли ему «тусоваться», — говорит Фил, забавляясь, заставляя его хвостовые перья взъерошиться, — он пробрался в наши вентиляционные отверстия, маленький засранец. К тому времени, когда мы поняли, что у нас есть безбилетник, было слишком поздно что-либо с этим делать. Томми не собирается поднимать тему «быть запертым в камере предварительного заключения на пять недель», напряженность и так достаточно высока. — Молодец, мальчик, — говорит Сэм, ероша его волосы. Томми наклоняется к прикосновению, игнорируя то, как он слышит, как Таббо хихикает позади него. Прилив эндорфинов у Томми при прикосновении к его волосам прекращается, когда он чувствует, как что-то грубое касается его головы, и он инстинктивно тянется, чтобы схватить это. Он хватает Сэма за запястье. Рукав его спортивного костюма слегка задрался, показывая, что его рука покрыта грубой зеленой шерстью? — Что за хрень? — Томми брызжет слюной. Сэм вырывает руку из хватки Томми и хмурится. — Да, это. Ну, ты знаешь, они не проводили одинаковые эксперименты на всех, — говорит Сэм, толкая ногой камень, — они провели со мной много генетических тестов, так что. Ты знаешь. — Ты в порядке? — спрашивает Томми, делая шаг к Сэму. Глядя на него сейчас, сквозь дымку облегчения от того, что он жив, Томми видит, что изменилось с тех пор, как он видел его в последний раз. Наиболее очевидным были зеленые волосы, но Томми как бы просто предположил, что он их покрасил. Присмотревшись, он видит, что самые кончики все еще светлые, как будто они выросли зелеными. Его волосы также спускаются толстой полосой по затылку, делая их больше похожими на гриву, чем на обычные волосы. У него также заостренное ухо, и Томми немного щурится. Да, его зубы определенно острее, чем при их последней встрече. — Почему ты мне не сказал? — спрашивает Томми, чувствуя себя лишь немного обиженным тем фактом, что Сэм не разгласил информацию о том, что с его генетикой что-то не так, прежде чем его забрали Пустые Земли. — Я имею в виду… Я не знал, что они делали, — Сэм вздыхает, убирая волосы с лица, — я понял это только тогда, когда у меня начали расти зеленые волосы, и это было через несколько недель после того, как я ушел. Они снова идут, их разговор продвигается в основном по инерции. — Это больно? — спрашивает Томми. Сэм колеблется, прежде чем заговорить. — Я не буду лгать тебе, Томми, да. Они изменили структуру моих костей, я не думаю, что я когда-нибудь снова буду в отличной форме. Не так, как это было. В некоторые дни лучше, чем в другие, но это никогда не проходит, — Томми ценит, что Сэм не лжет ему о своем состоянии, но он все еще чувствует боль от боли своего друга. После этого они еще некоторое время идут в тишине, по-видимому, ни у кого нет хорошего ответа на этот маленький кусочек информации. Бэд прочищает горло, заставляя Томми поднять взгляд. Капитан указывает на корабль, намного меньший, чем SBI, и большая его часть выглядит сколоченной. Томми не знает, как он пережил космическое путешествие. — Мы здесь! — говорит Бэд, голос бодрый, пронизанный облегчением от того, что он вышел из рынка. Томми не может сказать, что он не разделяет его чувства. — Пустые земли!