...
Резкий скачок и всё закончилось. Так странно - сначала Саске терзался от кошмаров, а теперь и его подруга. Блондин с солнечными веснушками тихо похрапывал под звон будильника. Парнишку как всегда тяжело разбудить. Он был настоящим соней. Обнимая подушку лучшего друга, Наруто пускал на предмет слюни, раскрыв рот и по-собственнически закинув на неё ногу. И как Узумаки может спать после того, что случилось? Как он может так поступать? Неужели совесть совсем не терзает? А если их товарищ нуждается в их помощи прямо в данный момент? Глупый Наруто. Сакура не могла не думать о пропаже парня. Это их лучший... Он её возлю... их приятель. Нужно отправляться на его поиски и чем раньше, тем лучше....
Всё началось с этой точки. Или, быть может, всё началось несколько раньше? Может быть, всё действительно началось ещё раньше, чем этот момент? Ещё когда они познакомились? Или стали детьми улицы? Или... Нет. В корне неверно. Всё началось с рождения неизвестного мальчишки, брошенного на произвол судьбы. Всё началось именно с него, а не с братьев или троицы музыкантов. Но пока стоит вернуться к встрече друзей спустя некоторое время. - Саске?.. Саске!!! - блондин тут же кинулся на шею к юноше, как девушка, что так давно ждала своего любимого после долгой разлуки. Он чуть ли не рыдал от счастья, что друг вернулся и их шумная троица вновь в сборе. Отчасти он был рад ещё и потому, что Сакура наконец прекратит колотить и костерить его за то, что тот не смел ослушаться брата исчезнувшего. - Радости полные штаны, - хихикнул Кисаме, пока его тонкая линия изгибается, оголяя свои острые клыки. Высокий мужчина расправил свои плечи, словно павлин напоказ, однако тому существовала весьма обыденная причина - неудобно спал прошлой ночью. По дороге сюда, в этот вечно сырой в дождливые дни переулок, он открыто, по-дружески вел беседу со своим коллегой об этой небольшой бытовой проблеме. - Да не говори, - поддакнул ему юный теперь мафиози, предпринимая несчастные попытки снять с себя слегка загорелые руки с веснушками, рассыпанными по коже, словно кунжут на булочке. - Эй, ты что, не рад видеть меня? - с наигранной печалью в голосе запротестовал Наруто, крепче обнимая его за тонкую шею. Он буквально повис на нем и становилось немного тяжеловато. Это отразилось на бледном лице и не смогло ускользнуть из поля зрения Итачи и Сакуры, что в прямом смысле слова потеряла дар речи от этого внезапного события. - Наруто! - придя в себя, крикнула она на него. В этом тоне слышались несколько гневные нотки. Причем, все молнии мечутся вокруг солнышка, покрытого веснушками на щеках, руках и ногах. Мало того, что он виснет на парне, что поселился у нее в девичьем сердце, так ещё и отговаривал её от поисков друга. Отговаривал, опираясь на просьбу неизвестного, странного человека, а сейчас липнет к Саске, как банный лист к деликатному месту. - Да как ты можешь?!.. - начала официантка верещать на него, как её жестом попросили замолчать. От этих криков темные ониксы с блеском в них вежливо высказали очередную просьбу. Этот взгляд был пропитан вежливостью, теплотой и интересом в то же время. Безусловно внутри бесчинствовал стыд за такое количество причиненных хлопот. Итачи порой казалось, что он слишком многого просил. Изящная рука, обтянутая в этот раз кожаными перчатками, успокаивающе поднялась вверх, будто бы говоря прекратить сей цирк. И, если бы не этот, на удивление, чуточку робкий взгляд, то, наверное, это показалось бы девушке омерзительной грубостью. - Я прошу прощения за наш... внезапный визит, но мы по делу, - он старался подбирать слова как можно правильнее, дабы сохранить официальность, строгость, но в то же время и не показать таким образом, что прочная дружеская связь между тремя оборвана. - Мой брат желал встретиться с вами по собственной воле и... - Я сам. Не лезь, - опередил его Учиха-младший, обернувшись и с легкой обидой надул щеки. Он хотел сделать всё сам. Хотя бы в этот момент парень должен и отныне обязан нести ответственность за "этот" поступок. Сделав глубокий вдох в свои постепенно гниющие легкие от никотина, он приподнял свои тонкие, но густые брови. Было видно, что говорить о чем-то ему становилось с каждой секундой мучительно тяжело. Воздух становился по массе значительно увесистее. Сложно дышать, а молчание напрягало... - Мы же до конца вместе? - внезапный вопрос с некоторым детским оттенком заставил лицо Наруто приобрести очертания недопонимания. Лицо парня вытянулось, а светлые брови сошлись в одну мохнатую линию. Позолоченные руки отпустили шею, но перебрались на костлявые плечи. Харуно же поставила руки на собственные бока. Она также была удивлена происходящим. - Конечно, мы до конца! Почему ты спрашиваешь об этом? - волнение охватило разум парня. Его ладони стали потеть от бурлящего беспокойства, как кипяток в чайнике. Более сильные руки, нежели у Саске, сжали пиджак цвета разлитых черных чернил. Становилось ясно и дураку, что сверстник не уйдёт, пока не даст ответы на все вопросы, что были у двух друзей. Это будет такая трагедия, если их близкий человек исчезнет, растворится в пустоте именно тогда, когда только что явился к ним. - Теперь нельзя по одиночке, - нестандартно ответил он сразу на все вопросы, что были между ними тремя. - Саске, что это значит? Что за "по одиночке"? Мы всегда были вместе! Как ты можешь сейчас так..? - Харуно готова была повалиться коленями на сырой асфальт, разбивая свои острые, прекрасные колени в кровь. Она схватилась за свою клетчатую рубиновую рубашку. Она была ровно в том же недоумении, что и Узумаки сейчас. - Дослушайте сначала, - аккуратно сказал он им. - Никуда я не ухожу, поэтому и нужды вот так хватать меня нет, - убрав с себя руки лучшего друга, он продолжил, - Дело в том, что отныне нам нужно держаться вместе ради нашей общей безопасности. Те люди после охоты на меня могут прийти и за вами. Оно нам всем троим не надо. Ни тебе, Наруто, и ни тебе, Сакура. - Брат моего коллеги хочет сказать, что вы вступите ровно в ту же организацию, что и он, - Кисаме влез в разговор. У него была такая манера. Учиха-старший привык к его поведению за все те года, что они работали вместе. Потому и выговор от него не получит. Конечно, скажет, что не стоило, но этот амбал разве станет слушать его здесь?...
Проведя рукой по коротко-стриженным розовым волосам, девушка до последнего думала, что это всё какая-то шутка и не более того. Максимум - дурное сновидение. Однако, с каждой минутой её отношение к новой "работе" становилось серьёзнее. Нацепив пиджак скромного оттенка, худощавые ладони не отпускали лацканы. Сакура будто надеялась, что в данную секунду всё закончится. Но ведь и правда закончится - более или менее размеренная уличная жизнь. Переулки бывают чрезвычайно неспокойными. Грабеж, наркоторговля, проституция, убийства, бродяжничество - никого отныне не удивишь подобного рода вещами. Главное - самому не наткнутся на хотя бы один "преприятный" сегмент многообразия преступной жизни. От размышлений о прошлом быту выдернуло чужое прикосновение. Это было грубоватое, собственническое действие, скользящее по шее, будто проворная змея или проволока. И юная девушка могла поклясться, что змея была готова задушить её, если не сожрать полностью. Вытянутые пальцы обвивали острый подбородок. Длинные ногти с заострённой формой мягко царапали кожу, что заставило податливые, пухлые губы раскрыться. И благо не с коротким чавкающим звуком, в котором пошлость в некоторой степени даже отталкивала. Другая змея свернула на кривую дорожку, обвив талию Харуно. Шипящие существа заявляли на девочку права. - И почему же ты выбрала не платье, дорогуша? - сладостный шепоток пришёлся Харуно волной мурашек с ропотом по всему телу. Сзади к Сакуре прильнуло женское тело, как бы намекая, что выхода нет. Дыхание сперло от внутреннего недовольства. - Конан-сан, мне по душе более брюки, нежели юбки. И, прошу прощения, не могли бы вы отпустить меня? - вежливый тонкий голосок, как у птицы, был довольно твёрд в собственных словах. - Правда что. Конан-сан, не могли бы вы отпустить нашу ненаглядную Сакуру-чан? В конце концов, она ещё слишком юна... для подобного, - сохраняя тактичность, рыжеволосый мужчина озарял всё помещение своей лучезарной улыбкой. Яхико был, как солнце. Нет, он и был тем самым солнцем, что выливало миллиарды литров золота на земли Токио. Милостивые лучики гладили щеки Харуно, подобно реальным соприкосновениям. Только Яхико мог "так" обласкать чьи-либо щеки, лоб, волосы или даже руки. Одного лишь взгляда было вполне достаточно. - Да, - коротко, как и всегда, покорная Конан отошла в сторону. Если бы коллега по работе не сделал замечание, кто знает, что могло бы произойти, не вмешайся он в ситуацию. Рыжая звезда залила собственным светом небольшую толпу, в которой всё не унимался один молодой парнишка, восторгавшийся всем, что только заметит. Взгляд Наруто метался по всему кабинету. "Всё, как в фильмах про итальянскую мафию!": молодой человек чуть ли не пищал от счастья. А глаза старшего по иерархии мужчины тепло наблюдали за ним, как это делают родители, приглядывая за детьми. Но всему приходит конец. - Итачи-сан, у меня есть небольшая просьба к вам с Кисаме-саном. Думаю, ты помнишь о ней. Пора приступать к её осуществлению, - дал команду один из доверенных лиц самого директора "Акацуки". - Безусловно, Яхико-сан, - прохладный ответ, кольнул своей резкостью. По крайней мере, так счёл младший брат мафиози. Аники имел свойство быть настолько неразговорчивым, что из него и слово не вытянешь ни под каким предлогом. Как бы не хотел поговорить с ним, он лишь кинет тебе нож с заученной до тошноты фразой "Мне некогда. В следующий раз." и исчезнет. Саске думал, что он перекинется ещё парой реплик с, отныне и до неопределенного срока, коллегой. И, к его внутреннему удивлению, ничего подобного не случилось. Невольно на его каменном лице взмыли ко лбу брови. Не скрывая собственного удивления, он посмотрел на брата. Тот не обратил никакого внимания. Всё, как и в детстве. - Что ж, тогда не смею вас задерживать, молодые люди, - и довольно ухмыльнувшись, Яхико провожал их собственными бронзовыми очами. Младший Учиха успел разглядеть в должностном лице мягкую, в некоторой степени родительскую, улыбку и подпертый рукой подбородок. Яхико-сан был таким живым по сравнению со всеми из мафии....
Шум и гам резал уши, однако со временем слух привыкает к повешенной громкости музыки. И в этой суматохе душа сливалась в одно единое с другими, становясь танцующим существом в приступе эйфории. К удивлению, юноша и его взволнованное настроение успели расслабиться под накалом волны алкоголя. Саске сидел на барном стуле, сложив руки в ожидании неизвестности - эта работа никогда не будет веселой. Обнадеживало лишь то, что пока брат рядом, то на него можно положиться. Из всех присутствующих можно довериться лишь парочке друзей и самому Учихе-старшему. - Саске, посмотри на меня, - Итачи пришлось немного приложить сил, чтобы младший брат услышал его. Загадочные, окутанные дымкой опьянения глаза прошлись по обрамлению родного лица - в них читался немой вопрос. Но не успел Саске и спросить, как его подбородок ласково обвели длинные пальцы. Они касались бархатной и бледной, как штукатурка, кожи. Парень рефлекторно приоткрыл свои губы, не отводя взгляд ни на секунду. Старший Учиха же с трепетом и грохотом собственного сердца смотрел на него. Итачи нервно смутился, сглотнув. Мужчина отчетливо опасался чего-то. И это что-то цепями сковывало действия - общественное мнение и страх непринятия. - Депрессия, ты че, голубем заделался, шо ле? - шутливо заорал Хидан. И как это было не кстати. Это же был такой прекрасный момент... Эх, Хидан, Хидан... Коллега явился как из неоткуда, а за ним следом и личный надзиратель озорного наркомана с уморительным акцентом. И пусть толпа коллег являлась отчасти небольшой, однако теперь контроль даже над собственными мыслями стоило бы усилить. Мало ли у кого экстрасенсорные способности... Бред, конечно, но вот одна персона читает людей, как открытые книги. Известной личности стоит всего-навсего увидеть своего оппонента и бах - он раскрыт; необходимо устранить оппонента за пару мгновений. - Ещё раз назовёшь меня "депрессией" - я тебе череп проломлю, - и Итачи не шутил. Он действительно ломал черепа тех, кто доставил ему либо уйму излишних проблем, либо затронул больную тему - семья, преимущественно любимый младший братик. Безусловно, действие, переполненное крайней жестокостью, требовало немало усилий, но того стоило. Вся агрессия превращалась в прах, развеянный на углу перекрестка после дождя. Одним словом - занятие премерзкое, необходимы достаточное количество сил и условия для проведения излюбленного ритуала. Но приводит в состояние спокойствия. - Да хоть сейчас, Итачи-кун. Он мне уже четыре года мозги парит своей наркотой, - явившись из-за спины товарища, пробасил мужчина с холодным выражением лица. Какузу вовсе не возражал, если его избавят от такого балласта на широких плечах. В конце концов, дышать станет легче, когда удавку ответственности срежут с его шеи. - Приветствую, Какузу-сенпай, - старший Учиха изрекался со всей вежливостью и почтением. И хоть они не работали часто вместе, Анимиру был наставником Итачи. По крайней мере, последний считал его таковым - очередной учитель о жизни и её тяготах. - Моё почтение, Итачи-кун, - несмотря на устаревшие слова, как заметил младший брат, мафиози любил использовать их, судя по всему. И то было правдой - Анимиру действительно любил данного рода выражения. - Как продвигаются твои дела? - кивнул он в сторону не совсем знакомой, но упомянутой раннее фигуре, сидящей за барной стойкой. Саске же сосредоточил собственное внимание на стакане с апельсиновым соком - печально, что не излюбленный томатный, - ведь алкоголь был строго противопоказан. Один стаканчик - вся медикаментозная терапия полетит крахом. Ну не зря же Орочимару-сан так старается работать с братиком дорогого коллеги. Сверкающие ониксы мелькнули в сторону молодого парня. Всего за пару секунд аники вспомнил все те приключения, что он получил за полторы недели: с одной стороны лучше бы и не вспоминал, а с другой - были и приятные моменты. - Стараюсь приучить к мирной жизни в квартире. Пока не очень, - честно признался тот в их спокойном диалоге, наполненным осторожными формулировками. В таких местах, как ночные клубы, ушей ещё больше. То и логично. - А ваши как, Какузу-сенпай? Всё ещё кусается даже спустя несколько лет? Лазурные огни, подобно стреле, тяжело метнули в окружение шума и гама. Седоволосый мужчина вселился и кричал во всю глотку - наверняка уже успел сделать свои дела. Фиолетово-розоватое освещение обрамляло острые черты. Губы, искривлённые улыбкой, что-то выкрикивали малознакомым личностям. Малиновые очи с суженными до нельзя зрачками задорно и хитро гонялись от человека к человеку. Иногда под действием препаратов Мацураси был чересчур общительным....
- Вставай. Пора работу выполнить, - требовательный голос, вырвал из чудесного, сладостного сна. Эх, а ведь всё было так восхитительно там - в выдуманном мире. Щелки сначала уставились на громадную фигуру над собой, а после мужчина скорчил противную гримасу. - Отъебись, у меня задница болит после того, как ты уебал меня в туалете. Приспичило же тебе ударить меня так, чтобы аж в жопе звёздочки горели! А теперь - я спать, - измученно перевернувшись с кислой рожей, Хидан не удосужился даже слушать приятеля. Его мало каким боком интересовала работа. И тем более с таким занудой, как блядский Какузу. Вот ведь сука. Выспаться теперь даже не даёт ушлёпок. - Поздравляю. А ты хотел меня в очередной раз на органы разобрать, идиот, - мафиози, воодушевившись своей ответственностью перед начальством, настойчиво сдёрнул одеяло с зависимого товарища. Приказным тоном он потребовал выполнение действий, - Вставай. - Подумаешь печенью меньше! У тебя ж её две! - фыркнул седоволосый мужчина, когда мягонькое, тепленькое одеяло покинуло пределы постели. - Ты ебанат? По две почки и два лёгких, но никак не печень. Уверен, у тебя и полушарие мозга только одно работает после этой дряни. Надо бы Господа попросить, чтобы удалил тебе одно. Всё равно лишнее, - Какузу в карман за словом не лез. - Ну... Да какая разница, если ты жив! - Правда что, - кинув в оппонента стопку чистой официальной одежды, мафиози удалился из помещения....
После усталый взгляд вернулся к Итачи. В нем так и читалось, как сильно Анимиру хотел покинуть организацию. Внезапно молодой человек вспомнил их разговор пять лет назад, когда они только встретились, но уже стали сближаться. У них оказалось много общего. Например, обоюдная нелюбовь к "Акацуки". "Я бы лучше возился сейчас со своей дочерью, нежели с этим взрослым ребёнком. И то толк был бы." В той интонации мужчины читалось полное презрение. И представьте себе, как за всё данное время ему осточертело слышать, видеть "взрослого ребёнка" с его проблемами. Какузу действительно не смог вразумить коллегу ни на единицу, а кроме того, столько времени ушло впустую, но не на семью - это была та ошибка, о которой сожалел и по сей день. Сейчас его крохе уже шёл пятый годик и жена преданно ждала любимого в стране, где часто наведывалось в гости солнце. Что же, Испания навечно останется не только страстью Анимиру Какузу, но и родным домом. В душе также не утихает горькая надежда увидеть и провести остаток жизни с семьёй. - Как погляжу, случай воистину тяжелый, Какузу-сенпай, - не удержался Итачи от комментария по данной теме. Однако, обведя ссутулившуюся над барной стойкой фигуру брата, он решил перейти к сути дела, - "Он" уже у себя? - Давно. Тебя всё требовал. Мол, имеется тема, на которую зам не прочь побеседовать, - замученный здоровяк кинул кивок в сторону лестницы, ведущей на второй этаж здания. Стало быть, по его взгляду, Обито успел и с его нервами поиграть. Быстро обменявшись парой фраз с младшим братом и его компаньонами с детства, Итачи с Хошигаки и доверенными лицами направились на путь. Не совсем безопасно будет брать младших с собой сейчас, ибо, как показывала практика, Обито-сан был крайне буйным и шумным каждый раз после выписки из психиатрической больницы. Опять же, он и задерживался там не более, чем на неделю или две. Минуя небольшое количество народа в помещении на первом этаже, мафиози в сопровождении верного товарища и трех коллег подошли к месту назначения. За дверью кто-то снова истошно орал и держался за свой разум, как утопленник за спасительную соломинку. Очевидно у кого-то было "прекрасное" расположение духа сегодня. Зыркнув на Кисаме с серьёзным взглядом, тому стало понятно, какие чувства Итачи питает к бывшему товарищу по отряду - это было видно лишь по одному-единому взгляду. Едва заметно кивнув и учтиво постучавшись, им крикнули торопливо: "Да-да, входите." Под раскаты растекшейся по конечностям и лицу бордовой крови, схожей на блистательный гранатовый сок, и невыносимые мучения, мужчина довольно ухмылялся. Его мрачные орбиты глаз озарялись искорками неописуемого счастья. Эта сценка была всего лишь личным развлечением, своего рода безумной утопией. Нависши над бедолагой, что выл и стенал, будучи привязанным к стулу, рука заместителя директора сжимала короткие волосы на голове мученика. - Повой ещё. У тебя голос красивый, но всё равно не такой, как у неё, - грубо оттягивая опустошённую коробку назад за ершистый клок, Учиха заглядывал с озорством в перепуганные глазища. Судя по столу с товаром, это был драгдилер. И чем он не угодил только заму? Где дорогу перешёл? - Я-я-я... Хотите, забирайте так, за бесценок! Отпустите только, многоуважаемый Обито-сама! - срывающийся голос молил его, подобно просьбе бога о спасении души грешной. Мужчина неярко выраженной внешности дернулся снова, когда ещё одну ногтевую пластину оторвали плоскогубцами. Бедолага чуть не задохнулся от боли. Ему оставалось глотать воздух, подобно рыбе на суше. И не думал тот, что придётся в своей жизни столкнуться с таким дьяволом во плоти, как зам директора организации "Акацуки". Да Обито будто был рождён исключительно для самого насилия, гранича с потерей собственного, настоящего "я" с личностью, подселенной жестокостью жизни. Впрочем, вторая личность захватила, одурманила его ещё несколько лет назад, утягивая с головой в болото. - Обито-са... - Захлопни еблососину. Не с тобой разговариваю. Или ты тоже попробовать хочешь? - минуя комнату всего в пару шагов, Учиха схватил солдата за лацкан пиджака. Безумный взгляд дьявола держал в крепком хвате душу, обреченную на смерть. Будет без разницы - умрёт тот на месте со страха или придётся добивать его в клубе вручную, - всё равно можно заменить на другую безэмоциональную пустую куклу, которой будет удобно пользоваться. Такие безропотно исполняют приказы по сравнению с сочувствующими тварями. По крайней мере, Обито и его высокопоставленному дядюшке была необходима именно данная черта характера. - Знаешь, мне никогда не требуется помощь в пытках, ибо я и есть пытка для вас всех. Захочу - и тебя вместе с твоим капитаном сначала на хуй натяну, а позже выпотрошу и вашему этому Господу скормлю. Хочешь? Или хочешь я тебя вместе с Господом сожру? Я даже себя не пожалею и буду лакомиться твоими органами, разделенными с этим каннибалом-психиатром. - Я... А... - парень проглотил язык и отныне не мог и сосредоточиться на игре в гляделки с замом - уж больно запугали. - Итачи, ты совсем обезумел таких брать к себе? Хотя что я удивляюсь - ты и раньше тряпкой был, - мафиози даже не считался и долей уважения с младшим коллегой. Отпустив младшего по иерархии, он сосредоточился на капитане. Подойдя к нему почти вплотную, Обито плотоядно разглядывал его, оценивал, как кусок мяса на полочке в магазине. И никто не мог ни блокировать, ни контратаковать. Это же Обито Учиха - заместитель директора, который уж точно при желании и мокрого места не оставит от тебя. - Какой же ты... Блять, ты можешь не пялиться на меня так? Раздражаешь только. Глаза выколю к чертям. Вот только, как можно было подумать, обращение было к Хошигаки или Итачи, но нет. Дилер нервно сглотнул снова. Рассеченные губы дрожали, а съехавший набок плоский нос шумно дышал. Он суетливо отвел взгляд. Мужчина облился потом который раз, ожидая немого "чего-то". И, как назло, зам обошёл комнату, с серьёзным видом витая в облаках. Остановившись у стула, Учиха давал оценку состояния гостя: дрожащие пальцы, некоторые из которых переломанные, с отсутствием шести ногтевых пластин; грязные джинсы изодраны в лохмотья, испачкавшиеся в бордовом соку; имеется парочка колотых ран на бедрах; на полу валялись клочки светлых волос, выкрашенных в платиновый оттенок. Зам нахмурился - явно не удовлетворён состоянием игрушки. - Восстановлению не подлежит, - он трактовал тоном судьи. Взяв охотничий нож со стола с пачками героина, Обито осмотрел его. Пятна крови привлекли зрение и мелькали, как бусинки и различные фигурки в калейдоскопе. Придав себе напущенный, диковатый облик, мужчина вонзал нож в тело снова и снова, пока объект не перестал ни кричать, ни дышать. Из-за зверя, что пытались посадить в клетку в больнице, зрители - молодые солдаты из отряда Хошигаки и Учихи, - сдерживали рвотный позыв. Не самая лучшая картина в их жизни. Особенно то, как яркие, блистательные брызги, как краска струилась в разные стороны, пачкая как пол, так и стены. Жестокость поразила бы и Итачи, если бы он не работал с ним ранее "вблизи". "Обито, это я!!! Обито!!! Обито!!!" Это были изначальные его намерения - безумный зверь с самого начала знал, что сегодня будет жертвоприношение во имя славной организации. Невольно почесав кожу у виска, Кисаме поглядел на друга. Однако, Итачи ни глазом не моргнул, но мускулом не пошевелил. Вероятно, он тоже знал, что сегодня что-то пойдёт в корне не так, как предполагалось. Насытившись своим творением, обезумевший мафиози отложил охотничье орудие в сторону добротных пачек героина, кружащего мозг, переворачивающий всё с ног на голову. Сняв медицинские перчатки лазурного оттенка, дьявол явил свету роскошные руки. Они были подобны произведению искусства, с мраморной кожей, выпирающими венками, по которым текла кровь обычного человека. И, несмотря на всю эстетичность, в их закромах таилась беспечная, насмехающаяся над всем бытием сила, стекавшая из поврежденного разума. Сняв черный пиджак, мужчина непринужденно закатил рукава рубашки, запачканной чужой жидкостью, и холодно приказал: - Всё, кроме Учихи, свободны. Будь такая возможность, Кисаме бы удивился и запротестовал, но с таким монстром, как заместитель директора - это дохлый номер. Даже с его габаритами и силушкой, ему пришлось бы потягаться с однофамильцем Итачи. В конце концов, тот хитрее, изворотливее, способен на отчаянные безрассудства, напрямую пришедшие с моста бредовых мыслей и фантазий. Кроме всего перечисленного, стоит сказать, что его растил босс. Соответственно, это существо стоит называть более "машиной для уничтожения всего, что имеет свойство как жить, так и существовать", ведь мальчишка действительно рос на плантации насилия чуть ли не с рождения. И как тут не подчиниться после этого. "Лишние" люди в их беседе удалились, оставив наедине. Теперь главное самому не попасть в рацион Обито-сана. Господь не станет его есть - уж больно сердцу дорог был. - Что же, перейдём к более интересной части сего театра, - для Учихи это были всякого рода местные развлечения, но никак не последняя степень человеческой жестокости.