То, что всегда с тобой

Солнце редкими лучами пробиралось через занавески. Просторный гостиничный номер постепенно наполнялся утренним светом. Ещё немного и лучики коснулись закрытых глаз Александра Кутикова, заставляя мужчину поморщиться. Пробуждение сопутствовали воспоминания о приятном сновидении, в котором он признавался Макару в любви, а потом они мило гуляли по ночному городу. Мысль, сожалеющая о том, что этого не произошло в реальности, промелькнула в голове басиста. И раскинув руки, чтобы сладко потянутся, он задевает рукой рядом лежащего человека, которого Саша не заметил поначалу. Острая боль обожгла правую ладонь, на незамеченном ранее бинте и без того большое кровавые пятна начали расплываться сильнее, похоже басист вчера сильно поранился, играть будет трудно, если от такого неактивного движения рана закровоточила. Повернув голову, Кутиков увидел рядом с собой мирно посапывающего Андрюшу Макаревича. Буйство самых разнообразных мыслей проносится в голове, но самое главное осознание: это был не сон. Ведь на шее спящего красовалась та самая отметина, оставленная басистом ещё вчера. Но самое интересное, что Александр не помнил, как оказался в чужой постели. На нем была одежда, а это значит, что они не «переспали» с Макаром. Второй вариант, промелькнувший в голове, что кто-то из них упился в усмерть, а второй дотащил до ближайшей кровати, вопрос в другом, кто так надрался? Он предполагал, что надрался и поранился он сам, ведь мысли о вчерашнем дне яркими вспышками витали в голове, да ещё и забинтованная ладонь, но для подтверждения своей догадки надо было вылезать из-под уютного одеяла или разбудить Андрея, а Саше совершенно не хотелось ни того, ни другого. Ему бы просто лежать рядом с Макаром, вдыхать сладкий запах, витавший вокруг сопящего гитариста. Но встать с кровати его заставила рана на ладони, которая болела так, будто в руку втыкают сотни иголок, а бинт полностью окрасился в красный. Александр нехотя вылез из макаровской кровати. Когда же ещё предоставится возможность спать вместе? В комнате было прохладно, но басиста это мало волновало: разобраться с кровоточащим ранением важнее. Быстрым шагом добравшись до кухни, перед глзами Саши предстала не самая лучезарная картина: на столе был разлит алкоголь, но стоял лишь один стакан, по всюду были капли крови и кусочки битого стекла, которые, видимо, Макар не успел убрать. Аккуратно, стараясь не наступить на стекло, Кутиков прошёл к кухонным шкафчикам. Когда среди разнообразия ящиков аптечка была, басист начал разматывать руку и ужаснулся увиденной картине: поперек ладони зияла достаточно глубокая, рваная рана. Саша, заливая болячку перекисью водорода, поморщился, то ли от боли, то ли от мерзости этой картинки. Закончив перевязку, мужчина открыл дверцу под раковиной, чтобы выкинуть бинты, и обнаружил в мусорном ведре залитые кровью, граненые куски стекла. В мыслях мелькали обрывки вечера. Александр вспоминал, как, уже будучи под сильным градусом, опять, но на этот раз крайне яростно, изъяснялся Андрею в любви, Андрей же пытался успокоить разгорячившегося друга. Потом басист зачем-то поднялся с места со стаканом и принялся сопровождать свою речь активными взмахами рук, и, закономерно пошатнувшись, стремительно начал терять равновесие. Дальше воспоминания обрывались окончательно. Но и этого было достаточно, чтобы понять, как эта история закончилась. Из комнаты, располагавшейся напротив кухни, донеслись звуки шуршания постелью. Саша решил вернуться в макаровскую кровать, пока это было возможно. Но порослях пару шагов, Александр увидел, что его возлюбленный уже сладко потягивался в взъерошенной кровати. —Доброе утро, Кутик, — заметив басиста произнёс ещё хриплым ото сна голосом лежавший Андрей, — что замер, давай ложись, ещё есть время отдохнуть, пока нам никто не мешает. —Д-доброе утро, — неожиданно для себя выпалил он в ответ, — Андрюш, — ему было стыдно за вчерашнюю ситуацию со стаканом, но тем не менее, приглашение вернуться в постель принял. И почему-то, чтобы лечь на своё место, Александр решил перелезть через Макара, хотя вариант обойти был. Андрей, воспользовавшись ситуацией, притянул двумя руками за ворот своего басиста, нависшего так низко и обжигающего из-за этого дыханием шею гитариста. А затем прошептав, что-то в духе: «Время продолжить вчерашний вечер», касается своим губами губ Кутикова, заставляя того налиться краской и впасть в абсолютный ступор. Но больная рука дала знать, опираться на неё было крайне болезненно, почти невыносимо, басисту пришлось разорвать поцелуй, чтобы не ухудшать свое состояние. Макаревич удивился такому поступку, но почти сразу догадался в чем дело, ведь Саша, добравшись до своей половины постели, болезненно поморщился. —Андрей, я навряд ли смогу отыграть концерт с такой раной, она постоянно кровит! — произнёс он, чувствуя, как рука Макара ползёт под одеялом в его сторону, — и все-таки интересно, как? — а почувствовав легкие поглаживания по предплечью, вздрогнул. —Все очень просто! Ты вчера перебрал, потом, шатаясь, встал со своего места со стаканом, да и к тому же начал размахивать руками, естественно, ты потерял равновесие и с высоты своего роста начал падать, но успел выставить руку, в который был этот чертов стакан, чтобы защититься от падения, но под тяжестью твоего тела он лопнул, и кусок стекла вошёл в руку. Крови было очень много, — Макар повернул голову, чтобы посмотреть на Сашу, — я с горем пополам этот осколок вынул, перевязал тебе руку и довёл тебя до ближайшей кровати, а затем ещё и немного прибрал на кухне, — гитарист полностью перевернулся на бок, — но, если ты не можешь играть, прийдется просить Женю взять твою партию, делать нечего, — нежным взглядом Андрей очертил фигуру Кутикова, лежащвшего напротив, — но твои песни, видимо, прийдется убрать из сегодняшнего концерта, либо искать «костыли» в других группах. Александр, лежавший все это время на спине, тоже повернутся лицом к Макаревичу, чтобы полюбоваться им. —Я надеюсь, из-за меня концерты не сорвуться, — карие глаза мужчины погрустнели, Андрей начал нежно гладить Сашу по щеке. —Дурашка ты, котик — произнёс Макар, а затем обнял его так, словно это самое дорогое, что у него есть, — все будет хорошо, — гитарист перешёл на шёпот, — я тебе обещаю. Трогательные, «дружеские» объятия прервал стук в дверь номера: видимо, они слишком долго спали. —Товарищи сони, — из-за двери номера послышался знакомый вечно весёлый голос Жени, — сколько можно дрыхунть, я понимаю, мы все с похмелья, но что поделать, работа у нас такая: бухать и играть рок-н-ролл. —Опять он куражится, — с ноткой раздражения произнёс лидер группы, не выпуская при этом басиста из своих объятий, — Гуля не ори, мы не спим. —Странно, — донёсся из-за двери все тот же голос, — я думал вы уже год как вместе спите, — после этого Маргулис очень громко рассмеялся. —Женя, за такие шутки можно и получить, видимо, первым от кого ты отхватишь, буду я, — Андрей начал закипать. —Ой, боюсь боюсь, может впустите уже, а то я и впрямь могу подумать, что спите вместе, я заколебался под дверью стоять. —Пойду, впущу его что-ли, а то так и будет под дверь скулить, — Кутиков взял на себя ответственность впустить неугомонного Маргулиса. Расцепив объятия, Саша с трудом поднялся и направился в сторону входной двери. —У вас тут бойня была, — спросил зашедший на кухню гость, — всюду стекла. —Да так, Саня вчера напился в усмерть., — начал было Макар. —И подрался со стаканом, — бесцеремонно прервал друга Евгений, — но судя по колчеству осколков воокруг дрался он ещё с целым минибаром. -Ну почти, — вновь заговорил Андрей. —Я неудачно упал со стаканом в руке, — заговорил наконец невыдержавший Кутиков, — и очень неудачно, — мужчина вытянул руку вперёд, чтобы Евгений смог рассмотреть бинты, которые вновь были в крови, — я не могу даже касаться этого места, про играть на басу я молчу. Наступила неловкая тишина, от такого поворота событий, Маргулис наконец избавился от своего чрезмерно шутливого тона: —Я могу взять Сашкину партию, но, Макар, сможешь ли ты один все сыграть? —Да, — с уверенностью ответил он, — но надо немного прорепетировать. —Эй, — Женя вновь вернулся к стебу, — Андрей, что это у тебя на шее? — произнёс он, указывая на багровое пятно, — «котик» покусал вчера? — Маргулис широко заулыбался. —Ну…- щеки Макара немного зарумянились, — можно и так сказать. Кутиков же полностью покраснел, но чтобы этого никто не заметил, мужчина наклонил голову. —Ладно, парни, — Евгений поднялся со стула, — пошли репетировать, благо сегодня последний концерт. *** Зал разрывается аплодисментами вновь. Только что прозвучала завершающая песня тура. Хоть аранжировка отличалась от классической, легендарный «Поворот» в очередной раз спел Саша Кутиков, но его партию сыграл Маргулис. И это не помешало прекрасно завершить тур по России. Женя снова протащил в гримерку алкоголь, и по традиции музыканты хорошенько выпили, а затем каждый пошёл по своим делам, догуливать последние часы перед отъездом. Вот Кутиков и Макаревич вновь остались вдвоём в пыльной гримерке. Изрядно выпившие, мужчины сидели, держась за руки, на диване и смотрели в потолок. Сколько они уже так сидели, неясно. Но вдруг, Александр заговорил. —Андрей, ты же понимаешь, что после этого события наша жизнь сильно измениться? — басист с грустью посмотрел другу в глаза. —Да, понимаю, — Макар неожиданно обнял Сашу, — но мне все равно, что будет дальше, ведь я поймал свою птицу удачи уже второй раз, — голос раздрожал, и он сильнее прижал к себе Александра, — первый раз — когда основал «Машину», второй — когда встретил тебя. —Я люблю тебя, Андрей. —Я тебя тоже люблю, котик.