Подари мне свободу

Тарталья крепко взял Скара за волосы и притянул к своему паху, уже приспуская штаны. Брюнет упирался ладонями в чужой живот, пытаясь отстраниться, но силы были не равны. Он крепко стиснул зубы, отворачивая голову в бок. — Так не пойдёт. — прошипел рыжий, уже утыкаясь слегка возбужденным органом в щеку юноши. — Давай по-хорошему. — он опустил руку на скулы, сдавливая их, чтоб открыть рот. Из глаз Скарамуччи хлынули слёзы. Он вцепился ногтями в руку Чаильда, больно впиваясь до крови, за что моментально получил сильную пощечину, заставившую вскрикнуть и сразу же закрыть рот руками. На лице рыжего появилась довольная ухмылка. Он сильнее сжал чужие волосы, утыкая брюнета носом в свой пах и ехидно зашипел. Венти шел по коридору, недовольно фыркая на дождь. — Блин, у меня даже трусы мокрые… — Ну, надо как-то сдерживаться что ли… Немаленький уже. — саркастично проговорил Сяо. — Как грубо! Я вымок до нитки. Хоть выкручивай. — Зато ромашки полил. — Я сегодня не в ромашках! — Ничего не знаю. — Могу показать. Не хочешь зайти ко мне? — Воздержусь. Тем более, я тоже промок. Хотелось бы в душ и переодеться. — Можем пойти вместе~ — Обойдусь. — Даже не задумался… Ледышка. Комната 603. Сяо осторожно нажал на ручку, стараясь не шуметь, чтоб не разбудить Скара. Сосед неважно себя чувствовал, что и неудивительно, так что Алатус хотел не беспокоить юношу. Дверь открылась, и его глазам предстала следующая картина: Тарталья сидит на кровати со спущенными штанами, крепко сжимая волосы Скарамуччи и водя возбужденным органом по его лицу, брюнет упирается руками, пытается отвернуть голову и отстраниться, но ничего не получается. — Ну ты и мразь. — холодно выпалил Сяо, быстро подбегая и нанося удар Тарталье в лицо. Рыжий рефлекторно приложил руки к месту удара, отпустив при этом испуганного Скара. Тот отполз назад, упираясь спиной в стену. — То Венти, то Скар… у тебя спермотоксикоз или что?! — Сяо схватил Чаильда за воротник, придвинул к себе и отпустил ещё один удар. Только сейчас, кажется, рыжий наконец отошёл от шока. Его лицо перекосило от злости, он бросился на Алатуса, но тот ловко поставил ему подножку, заставляя его упасть лицом в пол. Грязная после дождя обувь опустилась на светлую рубашку, оставляя чёрный след и прижимая парня к полу. — Ты же не общажный, да? Вот и уёбывай отсюда. — он провёл грязной подошвой по рубашке, вытирая ее об спину рыжего. Чаильд поднялся, прикладывая руку к разбитому носу. Он с ненавистью и насмешкой посмотрел на Скара, потом на Сяо, и, уходя, бросил: — Хорошо, значит будет по-плохому. Алатус фыркнул и опустил взгляд в пол, где виднелись пятна крови: — Тц… черкаши после себя оставил. — С-спасибо тебе… — дрожащим голосом проговорил Скар. — Извини, я бы обнял тебя и всё такое, но я промок до трусов, эта одежда прилипает и раздражает, а этот рыжий в край выбесил, так что… не могу подобрать слов сейчас, да и нужны ли они. Когда меня насиловал отец, мне не хотелось ни с кем говорить. Да и обнимать тоже. Если хочешь, я могу оставить тебя одного. Брюнет ошарашенно смотрел на нового друга. Услышать такое откровение было для него неожиданностью и шоком. — Н-нет… не нужно. Он ничего не успел сделать… в этот раз. — Ты в душ пойдёшь? — Да, хочу смыть с себя это… он водил своим… по моему лицу… — он сморщился, подавляя тошноту. — Да, я видел. Лучше об этом не думать. А ещё лучше будет сходить к психологу. На той фотографии… Это Тарталья был? — Н-нет… говоря об этом, меня тошнит… давай не будем, а то кроме крови на полу появится ещё блевота. — Типичная холостяцкая конура. Ну так, в душ идём? — Идём. Из-за перекрытого санузла на этаже осталась всего одна душевая. Холодное, но светлое и просторное помещение. Четыре душа с перегородками, белая плитка, слегка скользкий пол, неприятно скрипящие краны. В целом, довольно неплохо обустроенная душевая комната, как для общежития. Алатус занял самое дальнее от входа место, мысленно надеясь, что Венти не придёт, хотя, умом понимая, что юноша точно придёт. Он тоже вымок до нитки, а, учитывая его медлительность, он сейчас как раз наконец-то соберётся с мыслями и «нарисуется». Горячая вода обжигала продрогшее тело. После холодного осеннего ливня, эмоциональной встряски с Тартальей и неприятных воспоминаний об отце, горячий душ — самое то. Парень закрыл глаза, расслабляясь и поддаваясь тёплому облаку воды. Скар стоял за перегородкой. Он совсем не напрягал Сяо. Юноша кажется нервным, раздражительным и резким, но при этом довольно искренним. Он мало разговаривает, не лезет в чужие дела, не навязывается. Его компания Сяо по душе. — Ю-ху~ «Блять.» — Сяо, так и знал, что мы тут встретимся ещё, хехе. — раздался откуда-то сзади голос Венти. Алатус выдохнул, поспешил смыть с себя шампунь и пену и поскорее удалиться. — Эй, уже уходишь? Я же только пришёл… — расстроенно пробубнил Венти. — И что? Спинку тебе потереть? — не оборачиваясь бросил Сяо, быстро одеваясь в чистое. — И жопку помыть~ «И как с ним можно сближаться? Он же бесит… Хотя, по характеру, он совсем не похож на Эви… и всё равно триггерит меня… Может, доктор прав…?» Алатус вышел из душевой, намереваясь уйти, но, увидев на этаже Тарталью, он вернулся назад. «Подожду Скара… мало ли что… — подумал парень, невольно опуская взгляд на скамейку около шкафчиков, где лежала чужая одежда. — Мм… сегодня с вишенками?»

***

Одним из его любимых занятий было наблюдение за птицами. Одетый в черные штаны, тёмно-синюю тряпичную куртку, укутанный шарфом, он стоял на вершине холма на окраине города. Эви был довольно слаб, из-за чего мог потерять сознание буквально в любую минуту. Сяо обнимал его сзади, бережно придерживая за талию, оставаясь наготове в любой момент подхватить и не позволить упасть. Тонкие бледные пальцы Эви поглаживали холодную щеку Сяо. Алатус опирался подбородком об хрупкое плечо. — Твои волосы снова торчат… — прокомментировал Эви, смотря куда-то вдаль и проводя пальцами по крашеным прядям. — Непослушные. — Прям как я… — тихо сказал Сяо, поднимая голову и касаясь щекой щеки юноши. — Ты такой тёплый. — Нет, просто ты слишком холодный. Причём во всех смыслах. — Эви выпутался из объятий и повернулся к Сяо лицом. — Иногда мне кажется, что от тебя так сильно веет морозом, что я задубею… — Типо отмороженный? — Твой сарказм бывает таким грубым… — Извини… — виновато проговорил Алатус, опуская голову. — Глупости. Я принимаю тебя таким, какой ты есть. Холодным и саркастичным. Я люблю тебя любого, Сяо. — юноша приподнялся на носочки, касаясь губами шершавых губ Сяо. Алатус обнимал Эви за талию, принимая этот поцелуй, отвечая на него и закрывая глаза, желая раствориться в этом ядовитом облаке, так бережно окутывающим его и погружающим в вечный сон. Сяо проснулся в холодном поту. Он совсем не помнил, что ему снилось на этот раз, но то, что это был кошмар — однозначно. Юноша перевел взгляд на соседнюю кровать — Скар уже не спал. Брюнет листал что-то в телефоне, нервно закусывая губу. Сегодня он идёт на пары впервые после той фотографии. Он ужасно нервничает, готовясь принимать тонны насмешек и оскорблений. Сегодняшний день не предвещал ничего хорошего, Алатус чувствовал, что после вчерашней драки у него будут проблемы, но не понимал, какие именно. — Ю-ху. — Венти заглянул к парням в комнату, как к себе домой. — Утро доброе. Го на пары вместе. — Это шутка? — Скар слегка приподнял бровь, презрительно смотря на Венти. — Нет, — пожал плечами тот, — с тобой мы больше не ладим, зато с Сяо — друзья навек, так что, почему бы не ходить вместе? — Друзья навек? Это когда мы успели стать друзьями, Ромашка? — Я не Ромашка! — Точно, сегодня ты — Вишенка. Пардон. Барбатос залился краской. Он скрестил руки на груди и недовольно фыркнул: — Твой сарказм иногда бывает таким грубым! Фу! Что-то неприятное внутри Алатуса вдруг «напомнило о себе», что-то давно забытое и болезненное, что-то, чего он вспоминать не хочет. Венти будто тыкнул в него палкой, вызывая боль, но не пробивая насквозь. — Извини… — машинально и виновато пробубнил Сяо и тут же сам себя одёрнул. «— Ты чё, за что ты извиняешься? Это его проблема, что он не понимает сарказм. — Ну да… точно.»