Подари мне свободу

Сяо проснулся около девяти утра. После вчерашней ночи голова ужасно болит, а глаза никак не хотят открываться. Они ночевали в комнате Альбедо. Довольно уютное помещение, хотя выглядит весьма угрюмо и серо, но это больше из-за того, что в доме никто не живёт. — Доброе утро, — поздоровался Альбедо с соседней кровати, заметив, что Сяо уже не спит. — Доброе, — уныло ответил Алатус, уже представляя, насколько же плохо он выглядит после того, как рыдал пол ночи другу (?) в плечо. — Я пойду приготовлю что-то на завтрак и поговорим. Ночью мне было скучно, так что я продолжил поиски. Хочу обсудить с тобой кое-что, что удалось найти. — Ночью тебе было скучно? Спать не пробовал? — Спать? А кто это? Альбедо слабо усмехнулся, зевнул, потёр уставшие глаза и направился на выход из комнаты. «— Может, визуализировать его? Он красивый. Но и Скар красивый. И Венти красивый. Может, не привязываться к себе…? Визуализировать поцелуй Альбедо и Венти? Как-то неприятно… хм… — А, может, ну её, эту визуализацию? — Что? Почему? Я снова говорю сам с собой…?» — он уныло сполз с кровати и пошёл в ванную. Хотелось хоть немного привести себя в порядок. Находиться в таком подавленном и растрепанном виде в чужом доме было слегка некомфортно. Не говоря уже о том, что Сяо и без того чувствует неловкость за вчерашнее. — Чай? — Альбедо поставил на стол чашку с фруктовым чаем, аромат которого быстро заполнил комнату. — Спасибо, — проговорил Сяо, присаживаясь за стол. — Знаешь, сегодня ночью мне не спалось, так что, когда ты лёг, после нескольких тщетных попыток уснуть, я пошёл в кабинет своих родителей, — он присел рядом, опуская на стол какой-то блокнот и закидывая ногу на ногу. — Это почерк моей мамы, так что, осмелюсь предположить, записи в этом «дневнике» — её рук дело. Можешь полистать, но чтобы сэкономить наше время я прочитал его сегодня ночью. — Ты вообще глаз не сомкнул? — Вечером возвращаемся, так что отосплюсь по дороге. — Если тебя мучает бессонница, могу посоветовать доктора. — Меня мучают кошмары. Не хочу снова увидеть своего брата во сне… Ладно, отошёл от темы. Итак, если верить записям в блокноте мамы, то… она знала, что умрёт, поэтому и сделала их. Мне довольно тяжело это вспоминать, так что, с твоего позволения, я опущу детали. Из важного для нашего дела — здесь наводка на секцию «А2» в нашем университете. К сожалению, в студенческие годы мама была довольно мягкой и уязвимой, из-за чего подвергалась травле и издевательствам. В один из дней ее заперли в университетской библиотеке. Она уснула, а когда проснулась, то обнаружила секцию «А2». Ранее она замечала, что этой секции нет, поэтому и удивилась. Ничего особо интересного для себя она там не нашла, но воспоминание об этом дне заканчивается фразой «если б я только знала, что стану проводником, никогда бы туда не вошла». — Но… мы с Венти тоже были заперты в библиотеке и никакой секции не было, — Сяо нахмурился, стараясь вспомнить детали, — хотя учитель Аято сказал, что нужно «прийти в правильное время». Но ведь мы всю ночь там были. — Возможно, роль играет не только время суток, но и день недели? Либо число месяца? — Может быть… и как тогда понять? Переехать жить в библиотеку? Не сказал бы, что мне это настолько интересно. — Кстати про «интересно». Люди, преступившие черту, то есть ты, я и Венти, вносят «плату за вход». Записи в блокноте хаотичны и, кажется, расположены хронологически неправильно, поэтому собрать все в единую картинку было сложно, но вывод я могу сделать: слово «проводник», которое фигурировало в нескольких записях, она использует по отношению к себе и некому «ему», чьё имя не упоминается; когда мы видим чужие воспоминания, мы «входим» в мир, которому не принадлежим, так что вход должен быть оплачен. — Что это значит? Как оплачен? Когда? Не понимаю… — Я знаю не намного больше тебя, Сяо, но осмелюсь предположить, что из-за того, что время в том мире и в нашем мире идёт по-разному, плату ты/я/Венти мог внести в прошлом или внесёт в будущем. Это будет наше прошлое или будущее, но для того мира — настоящее. — Но… если мы уже внесли плату, или внесём ее в будущем… зачем лезть в это вообще? Изначально я хотел просто найти воспоминания Эви, потому что был эгоистом и не хотел, чтоб Венти это видел… сейчас я передумал. Сам ему всё рассказал, так что не вижу смысла копаться в этом. — Эх-эх, никакой тяги к неизвестному, — Альбедо вздохнул и закрыл уставшие глаза. — Я выдвину свою теорию, а ты решай. Я был в «том мире» 5 раз. За каждый раз, если верить записям, внесена плата. Когда я попал туда в шестой раз, то увидел часы, которые показали мне 26:20. Я впервые видел время. А потом меня начали мучать кошмары, в которых я вижу смерть своего брата. Единственного родного человека. — К чему ты клонишь? — «Тот мир» — это мир мёртвых, Сяо. Входя туда, мы отдаём жизнь. В прошлом я потерял родителей, двух братьев и сестру. Пять жизней… пять раз. Когда я попал туда в шестой раз, то стал видеть кошмары про Ру и обратный таймер. Только время идёт по разному и я не понимаю… 26:20 — это сколько? Не суть… когда время дойдёт до нуля… что будет? — Звучит слишком… — Бредово? А общаться с ректором, который «умер» 2 года назад — не бредово? — Аргумент…

***

Скарамучча отставил в сторону ноутбук, глубоко выдыхая и закрывая глаза. Весь день за работой. Голова слабо болит, напоминая, что ночью он плохо спал. Телефон провибрировал, уведомляя о входящем сообщении. ❤️ 18:20 Вечер добрый

Вы 18:20

Добрый.

❤️ 18:21 Скар, ты знаешь, Сяо приходил ко мне. Это ты ему адрес дал?

Вы 18:21

Да. Он сказал, что хочет о чём-то поговорить.

❤️ 18:22 Идиота из меня не делай. Он пришёл выяснять отношения. Из-за тебя. Всё-таки у тебя что-то с ним есть?

Вы 18:23

Чаильд, угомонись. У меня с ним ничего нет.

❤️ 18:23 Вот и хорошо. А то я как раз собрался на него писать заявление за избиение. Рад, что тебе на него плевать, не хотелось бы тебя расстроить.

Вы 18:24

Он тебя избил?

❤️ 18:24 Ага. Пусть теперь посидит на лавке подсудимых и подумает.

Вы 18:25

Чаильд, не надо. Ему же 18 только… судимость может испортить всю жизнь.

❤️ 18:26 Мне-то что? Пусть подумает над своим поведением.

Вы 18:27

Ты же не для этого мне написал, да? Чего ты хочешь?

❤️ 18:27 Уверен, что ты не хочешь, чтоб твой дружочек присел, да?

Вы 18:28

Говори прямо.

❤️ 18:28 Приезжай ко мне и мы договоримся, Скар. Никакого заявления не будет. Жду тебя на всю ночь сегодня.

Вы 18:28

Понятно. Хорошо.

Скарамучча убрал в сторону телефон и нервно сглотнул. «На всю ночь». Когда он слышал эту фразу в последний раз, то всё закончилось плачевно, но именно тогда он принял окончательное решение расстаться с Тартальей. Хоть и продолжает любить его, пытается понять и жалеть. Во вред себе, за что потом ненавидит себя ещё больше. Они расстались ещё летом, но до сих пор не поднимается рука переименовать его в телефоне, бросить номер в чёрный список и забыть как страшный сон. Что-то продолжает тянуть к нему. Любовь? Одевшись, Скар взял с собой телефон, сумку со сменной одеждой, обезболивающие препараты и покинул комнату. — Ой, — Венти буквально влетел в него в коридоре, — извини, я случайно. — Мне всё равно, — холодно ответил Скар, закрывая комнату. Барбатос сразу заметил нервозность, раздражение и некий страх в синих глазах. — Идёшь к нему…? — неуверенно спросил Венти. — Тебя это не касается. — На ночь…? — Что за дурная привычка у тебя, лезть в чужие дела… — вздохнул Скар, разворачиваясь к Венти и опираясь спиной об дверь. — Да, иду к Тарталье. Да, иду на всю ночь. Да, будет то, что будет. — Почему ты позволяешь ему…? — Тц… Это мне ты говоришь? — саркастично проговорил Скар. — А ты… почему ты позволял своему брату делать то, что он делал, Венти? — Ч-что…? Эви был болен… — Думаешь, Тарталья здоров? — Я любил его… — И я люблю. — Но это не одно и то же, Скар. Эви не насиловал меня, не избивал, у него не было садистских наклонностей… — Правда? — фыркнул брюнет, уже отходя от двери и направляясь по коридору к ступенькам. — Спокойной ночи, Вен-Вен. — С-спокойной…

Венти прошёл в свою комнату, сразу же опуская взгляд на лежащего лицом в подушку Кадзуху. Тяжело вздохнув, Барбатос присел около друга: — Казу, ты как? — Слушай, Венти, если подумать, то мы и правда ведь могли встретиться с Томо два года назад, да? — Каэдэхара перевернулся на спину и закрыл мокрые от слез глаза. — Почему ты подумал об этом? — Тарталья ведь был там. Богатенький сынок богатеньких родителей. Да он и не скрывал это, и Скар ему тогда сразу приглянулся… Конечно, я не ожидал, что между ними вспыхнут чувства, начнутся какие-то отношения и прочее… но Чаильд изначально не скрывал, что он был там и не один раз… а Томо… если Тарталья говорит правду, значит Томо меня обманывал? — А если лжёт? — Какой смысл ему лгать? Его в этой жизни кроме Скара не интересует никто. Да, по пьяне может поприставать, как к тебе, например, когда они со Скаром расстались… но… дальше лапанья и угроз дело не доходит. Ему не интересен никто, кроме Скара, поэтому и лгать не вижу смысла. Ему плевать на меня и мои чувства, так что зачем обманывать? Просто, чтоб задеть меня и сделать больно? Но в чем смысл делать больно тому, на кого тебе плевать? — В твоих словах есть логика… — Аято сказал, что я не должен «водиться» с Томо… — Аято и сам не без греха… ненавижу его… — тихо прошипел Венти, закусывая губу. — Но… лично он ведь не прикасался к нам… — Не с его ли подачки это всё было? И сейчас тоже… я — староста, ты — зам, Скар косит его пары, но прогулы Аято ему не ставит. Он словно играет с нами, заставляя дрожать каждый раз, когда он вызывает нас в свой кабинет… идти и думать, будет ли что-то в этот раз? Как это будет? Почему это будет? — Он меня не трогал пока что… — Пока что, — акцентирует внимание Венти. — Хотя, меня тоже. Может, в стенах университета он как-то скрывается? — Не знаю, мы с Томо делали это в кабинете иняза и ничего… — Ничего? Ты говорил, что НП слил видео… — Блять. Я давно не заходил в ту группу… Наверное, там пиздец какой-то происходит. Ты не смотрел? — Тоже не захожу туда. Вроде бы и интересно, но иногда лучше не знать… как то фото со Скаром. Судя по реакции Тартальи, с ним тогда точно был не он… отсюда вполне логичный вывод: фото старое и оно взято «с тех времён» (а значит и наши с тобой фото тоже есть), либо фото новое, но от этого жутко… раз это был не Чаильд, то кто? В жизни Скара есть ещё один насильник? Если это Аято? Не хочу думать об этом, а на разговор Скар не пойдёт. — Пожалуй. Но мне кажется, что ему норм. Имею в виду, что он в порядке. — Казу, ты серьезно? В каком месте «в порядке»? Он же депрессивный, как сама Депрессия. — Наверное, за своими переживаниями с Томо я совсем не замечаю окружающих. — Эх-эх, — Венти слабо погладил друга по руке, случайно задевая тонкие порезы на запястьях. — Ты бы завязывал со своими «переживаниями». Доводишь себя до селфхарма. Это ведь ничем не поможет. — Вен-Вен, — Кадзуха приподнялся и уткнулся носом в плечо друга, — если Томо и правда один из тех, то почему он не говорил мне об этом? Зачем лгал… Скар простил Тарталью, я бы тоже простил Томо… наверное… зачем он солгал мне? — Прости, Казу, я не знаю, что сказать тебе.

***

В этом доме всегда тепло и уютно. После смерти Эви и возвращении Венти отец стал ещё более мягким и покладистым, чем был. Никаких запретов и ограничений, Барбатос может делать всё, что захочет, где захочет и когда захочет. Только Венти это не нужно. Его мало что интересует, он апатичный и депрессивный. Был. Ровно до того дня, как однажды в переходе не познакомился с уличным музыкантом. — Лииихт! — маленькая девочка бросилась к подростку, обнимая его за ноги, стоило ему только показаться на пороге дома. — Саю, ну нельзя же так на людей бросаться, — покачала головой Джинн, подходя ближе. — Прости-прости, очень уж ты приглянулся нашей малышке. — Ничего, — подросток присел на корточки и погладил девочку по голове. — Проходи, — женщина отступила и кивнула головой в сторону коридора, — наш болезный у себя в комнате. — Спасибо, — подросток слабо улыбнулся, проходя в чужой дом. Сбросил обувь, повесил верхнюю одежду, ноги в разных носках нырнули в комнатные тапки, подошва шаркает об паркет, он направляется в комнату. — Венти, мы ушли! — крикнула Джинн, оповещая, что парни остались дома одни. Лихт прошёл в комнату друга, сразу же присаживаясь на край кровати. Барбатос слабо простонал, открывая уставшие глаза. — Л-лихт? — выдавил из себя Барбатос. — Это сон? — Местами, — ответил подросток, опуская ладонь на лоб Венти. — Уже не такой горячий, как вчера. Тебе лучше? — Намного, — с натянутой улыбкой отвечает. — Я принёс тебе яблоки. Сейчас почищу. Тётушка Джинн жаловалась, что ты плохо ешь. — Тц… — Мы договорились, что поставим тебе яблочную клизму, если не будешь есть. — Ой, фу… — Смотри, сейчас у тебя есть выбор, — Лихт протянул ему очищенные дольки яблока, которые сделал только что. — Могу тебе их пережевать и сплюнуть, как мама-птичка. — Мм… романтика, — усмехнулся, принимая тарелку с яблоком. С тех пор, как в жизни Венти появился Лихт прошло всего три месяца, но ощущение такое, словно они знакомы вечность. В этом юноше Барбатос нашел своё спасение. Иногда ему кажется, что он поступает эгоистично, ведь их общение завязалось только из-за желания Венти переключить внимание на кого-то или что-то, а Лихт просто оказался «в нужное время в нужном месте». — Слушай, — Барбатос поднялся на кровати, усаживаясь на колени и придвигаясь ближе к другу, — Лихт, я тебе нравлюсь? Ну, как парень? — …. — такой прямой вопрос заставил подростка отвести взгляд и смутиться. Он замер, смотря на яблоко и маленький нож в своих руках. — Лихт? — Я слышал, — проговорил подросток, продолжая смотреть вниз. — Я… думаю над тем, что тебе ответить… — Мм… — протянул Венти, забирая из рук друга нож и яблоко и убирая всё на стол. — На твоих руках свежие ссадины, — проговорил, осматривая сбитые костяшки и пальцы. — Да… вчерашние. — Твои руки очень красивые… — тихо говорит Барбатос, а затем сразу отводит взгляд и закрывает лицо. — Я не хотел, извини. — Хах. Сам сказал, сам смутился. Это так на тебя похоже. — А это? — Венти приблизился и оставил на щеке Лихта робкий поцелуй. — Это… тоже на меня похоже…?