🧩🧩🧩
Уставший Тэхён, оторвавшись от билетов, из-за которых уже рябило перед глазами, стиснул пальцами переносицу, после чего растёр лицо ладонями. Он зубрил вопросы к последнему экзамену, что пройдёт уже послезавтра, с самого утра, и голова уже гудела, но всё равно казалось, что подготовился недостаточно и ничего не вспомнит в нужный момент. В этом плане он Чонгуку, который щёлкал эти экзамены, словно семечки, завидовал белой завистью, беззлобно называя Гука ведьмой, ведь слишком уж легко тому всё давалось, но понимал, что у каждого свой талант. Выдохнув устало, рухнул лицом вниз, уткнувшись носом в покрывало, и засопел, пытаясь ни о чём не думать, чтобы мозги разгрузить, хоть немного отдохнув. Слышит, как дверь в его комнату тихо, почти бесшумно открывается, но вида, что услышал, не подаёт, продолжает лежать бревнышком в обнимку с распечатанными билетами. К экзаменам они с Чонгуком готовятся раздельно, каждый в своей спальне, на этом Тэхён сам настоял, потому что сосредоточиться на учёбе, когда напротив сидит такой греховно-манящий Чонгук, просто невозможно. Мысли каждый раз при взгляде на Чона совершенно в противоположную от экзаменов сторону уходят, взгляд приковывается к крепкому телу намертво. А Тэхёну хотелось просто поскорее уже со своей сессией покончить и начать разбираться с личной жизнью, ведь решение перебраться в Сеул всё ещё в силе, да и желание жить с Чонгуком, стать семьёй никуда не делось. Даже просто называя того своим парнем, Тэ чувствовал, что они друг другу гораздо ближе, чем просто бойфренды. В принципе всё между ними серьёзнее и крепче, чем это обозначалось вслух. Немного напрягало то, что со своими родителями грядущие перемены ещё не обсуждал, те не в курсе, что их сын наконец-то нашёл себе спутника для жизни и собирается от них съехать. Со стороны отца однозначно никаких недовольств ждать не стоило, тот наоборот сына поддержит, Тэхён в этом уверен, а вот мама наверняка начнёт возмущаться, что её в первую очередь в известность не поставили, с ней такой серьёзный шаг не обсудили и вообще не посоветовались. Ким готов был к этому морально, осталось только на практике пережить. Улыбается в покрывало несдержанно, когда кровать рядом с ним прогибается под чужим весом, а сильное тело накрывает собой, руки обнимают нежно, пробравшись ему под футболку, чтобы прижать теснее, и поглаживают бока. Выдыхает блаженно, повернув голову вправо, ведь чувствовать на себе вес Чонгука приятно так же сильно, как и целовать сладкие губы, например, или зарываться лицом ему в шею, пока горячие ладони рисуют картины на обнажённой коже. Чон, к слову, ворот его футболки оттягивает чуть ниже, чтобы открыть себе доступ к позвоночнику, и целует тот влажно, срывая тихий выдох с любимых губ. — Ты просто садист, — стонет Тэхён, но это не мешает ему наслаждаться касаниями своего парня. — Я после твоих приходов сюда часами сосредоточиться не могу! — Что я могу поделать, если соскучился, а к тебе тянет со страшной силой? — мурлычет Чонгук ему в шею, нежно водя носом по загривку, от чего кожа идёт мурашками. — Не думал, что ты такой задрот во время сессии, я ревновать начинаю… Тэхён смеётся тихо. — К чему? К неодушевлённым предметам? Ты просто ненормальный. — Главное, что ты меня всё равно любишь. Со стоном Тэ переворачивается на спину, его губы сразу попадают в плен родных и настойчивых, хоть он и сам Чонгука к себе ближе тянет, потому что ему тоже этого внимания не хватает, но и на сессию наплевать не получается. У него очень сильно развит комплекс отличника, да и совесть не позволит сачковать, когда поступление в престижный университет далось с таким трудом, но как же Чонгука становилось из-за этого мало! Хорошо, что по ночам они по-прежнему засыпали в одной постели, потому что проводить и ночи по отдельности не согласился ни один, ни другой. Стоит им только оказаться под одним одеялом, как Тэхён превращается в липучку, ещё худшую, чем Чонгук, окольцовывая того руками-ногами и накидываясь с поцелуями, хотя в сон клонило нещадно и глаза слипались. Ему простительно, у него отношения только начались. — Ни за что не перестану, — доверительно шепчет, едва Чон даёт ему возможность вдохнуть. — По этой причине и в Сеул собираюсь переехать. — К слову, об этом, — припал губами к щеке Чон. — У нас всё в силе? Не передумал? — А с чего бы должен был? — недоумевает. — Просто иногда мне кажется, что это не твоё желание, а я давлю, — делятся своей внезапной неуверенностью с ним. — Знаю, мы всё это уже раз двадцать обсуждали, и ты не против, но я просто хочу быть уверен, что тебе самому всё это нужно, и ты после не пожалеешь. Твоя жизнь важна не меньше моей, я бы сам всё бросил, если б мог… Тэхён кусает его за нижнюю губу, прося помолчать хоть минуту и отдышаться между монологами, которых он не просил. Сам Тэ страхов Чонгука не разделяет. Если честно, то ещё перед поступлением в универ он думал о том, идти ему на очку или заочку, и в итоге выбрал второй вариант лишь потому, что в Сеуле проблематично найти жильё по демократичной цене, и чтобы при этом то находилось как можно ближе к месту учёбы. По итогу решил, что уж лучше жить и работать дома, приезжая два раза в год на сессию, без всякой головной боли, и снимать комнату на один-два месяца не так напряжно, на это можно накопить, работая. А сейчас, когда у него есть Чонгук — любимый человек, расставание с которым даже на короткое время отзывается внутри протестом, — у него появился сильный стимул в своей жизни кое-что поменять. И даже если бы у того не было своей квартиры, если бы Гук был сыном обычных родителей, они бы просто вскладчину снимали жильё, лишь бы быть вместе, Тэхён в этом уверен. — Я ни в чём не сомневаюсь, — серьёзно отвечает. — Ни в тебе, ни в себе, ни в нас, ни в своих решениях. Даже думать не хочу о том, чтобы видеться с тобой урывками пару раз в год, это уже будут не отношения, а чёрт-те что и сбоку бантик. Да и работать и жить в Тэгу спокойно, зная, что ты далеко, и увижу я тебя нескоро, не смогу. Ты мне постоянно рядом нужен, понимаешь? — Понимаю лучше, чем ты думаешь, Тэ, — Чонгук несколько раз чмокает его в губы. — Не представляю, что смог бы тебя отпустить. Ким хихикает на стремление Чонгука зацеловать всё его лицо и отпихивает от себя в сторону. — Отлично, а теперь слезь с меня и проваливай. Дай подготовиться к экзамену! Чонгук хохочет и некоторое время ещё пытается ему мешать, целуя или покусывая в шею, но всё же оставляет в покое, понимая, что после сессии они всё смогут наверстать. У них будет две недели, прежде чем начнётся второй семестр для Чона, за которые предстоит сделать много важных дел и как-то уложить в голове то, что теперь для них существует совместное будущее, что они действительно решились на этот серьёзный шаг. Мысли об этом немного будоражат, ведь именно после совместного переезда и начнётся их самостоятельная, взрослая жизнь, но это не пугает ни капли, не появляется желания передумать, наоборот хочется время ускорить. Тэхён вот счастлив прошлое позади оставить. Эти три недели были непростыми не только для семьи Чон, но и для него самого, ведь, как выразилась в тот вечер Мунбёль, он теперь тоже член этой семьи, и просто не мог не разделять с ними эмоции. Началось всё с выхода того самого интервью, которое дали вместе отец и сын, чтобы развеять грязные слухи, ведь то стало взрыву атомной бомбы эквивалентно. Пресса днём и ночью штамповала статьи об этом, пытаясь превзойти друг друга заголовками, и хотя таблоиды всё ещё продолжали пытаться очернить имя влиятельной семьи, люди поддерживали своего мэра и жалели, что Чонгуку пришлось всё это пережить. Даже в университете те, кто ещё недавно смотрел на него с завистью или злобой, теперь провожали сочувствующими взглядами, уважая за то, что Чон выдержал все свои испытания и своей матери не уподобился. Следующим непростым шагом стали похороны Суджон, на которые семья Чон пришла в полном составе; журналистов хоть и пытались на территорию кладбища не пускать, стараясь оградить их от лишнего стресса в и так непростой день, но несколько репортёров всё же сумели просочиться и сделать несколько снимков, чтобы после осветить данное событие. Первые полосы газет пестрили разного рода заголовками, и к удивлению Тэхёна, некоторые восхищались поведением Мунбёль, поскольку женщина проявила истинную человечность, придя на похороны первой жены своего мужа. Впрочем, кроме Тэ, ни газет, ни статей на интернет-порталах никто из семьи Чон не читал, отмахиваясь от них, как от мух назойливых. Их частная жизнь никого не касается, и немного удручал тот факт, что она всё равно становилась достоянием общественности, но от этого никуда не деться. После незаметно подкралась сессия, которая поглотила внимание обоих парней, лишая возможности проводить больше времени вместе; но если Чонгуку та давалась легко из-за феноменальной памяти и обаяния, которому профессора просто не могли противостоять, то Тэхён корпел над учебниками с утра и почти до самого вечера, пока Гук уже силком не оттаскивал его от экзаменационных билетов. В таком ненормальном темпе прошли две недели, они оба сдали все зачёты и по четыре экзамена, впереди оставался последний, но и здесь Чонгук сумел довести Тэхёна до зависти своим автоматом по предмету. Радовало, что успеваемость у них была практически одинаковой, Ким справлялся с сессией на «отлично», пусть для этого и приходилось приложить чуть больше усилий, но они себя окупали. Зато как приятно было после тяжёлого дня, когда голова гудит и немного побаливает из-за усердной подготовки к очередному экзамену, с комфортом понежиться в надёжных объятиях Чонгука, который его от себя даже в присутствии родителей не отпускает! И будто разом вся усталость уходит, плохие мысли исчезают, напряжение растворяется в воздухе, оседая между страниц учебников — в них же и остаётся. Тэхён с упоением думает о том времени, когда сессия останется позади, и они оба смогут посвятить его друг другу, перевозя вещи и налаживая совместный быт. Конечно, он не исключал возможные проблемы, ведь сейчас они пусть и живут под одной крышей, разница всё-таки есть. Здесь остаться наедине невозможно, в их мир всегда чьё-то присутствие вмешивается, да и осознание, что у каждого своя комната есть, не способствует единению, как будто на ментальном уровне разделяет. Совместный быт, когда ты сам принимаешь все решения, обсуждаешь их со своей парой и где-то идёшь на компромисс — это совсем другое дело, там и отношение ко всему иное совершенно. Но это время Тэхён с нетерпением ждёт. Прокопавшись с экзаменом до самого ужина, отвлекается от текста одновременно с тем, как в его комнату бесцеремонно вламывается Чонгук, чтобы в очередной раз спасти своего парня от перегиба. Тэхён устало смеётся на его ворчания, но счастлив наконец-то отдохнуть, и, заткнув бубнящего Чона поцелуем, первым выходит наружу. В коридоре даже воздух кажется другим, хотя тот везде одинаков по сути; он с удовольствием протягивается, вскинув руки вверх, и хохочет, когда чувствует на талии щекочущие ладони. Перед входом в столовую тормозит, чтобы скинуть с плеч толстовку, пока Чонгук входит в помещение один. — А зять мой где? — слышит Тэхён голос Мунбёль и улыбается смущённо: всё никак к новому обращению не привыкнет. — Снова в учебники закопался? Ты хоть иногда откапывай его, чтоб этот ребёнок совсем в учёбе не утонул. — Он и откапывает, — неловко почесав кончик носа, Тэхён входит в столовую, здороваясь, и получает в ответ улыбки. Примерно в таком режиме и проходят все три сессионные недели, пока не настаёт ответственный день. Ким с самого утра перед сдачей последнего экзамена нервничает ещё сильнее, ведь есть сильное желание время немного ускорить и освободиться наконец-то, да и в принципе уже отдохнуть от постоянной зубрёжки хочется. Поправляет чуть влажный воротник чёрной шёлковой рубашки, которую решил сегодня надеть под чёрные брюки, что почти вплотную обтягивают ноги; Тэхён только что вышел из душа, и волосы всё ещё немного мокрые, хотя он подсушил их феном, пальцами заглаживает со лба. В этот момент в ванную входит Чонгук, который одет почти идентично — с той лишь разницей, что его чёрная рубашка в белый горошек. Тэхён упирается ладонями в края раковины, ловит в зеркале внимательный взгляд тёмных глаз, наблюдающих за ним неотрывно, и выдыхает тихо, стоит горячим ладоням успокаивающе скользнуть по его спине, бокам и животу. — Почему не спишь? — интересуется тихо, наслаждаясь теплом прижавшегося со спины тела. — И почему при параде? Тебе-то сегодня не нужно никуда. — Серьёзно думал, что я тебя в универ одного отпущу? — мурлычет Чонгук Тэхёну в загривок, мягко потираясь о него губами, чем вызывает мурашки. — Мой парень сегодня сдаёт последний экзамен, хочу быть рядом. Взгляд Тэхёна загорается, Чон это видит и улыбается своей фирменной улыбкой. — Знал бы ты, как я люблю тебя, — выдыхает Тэхён, откидываясь спиной на чонгукову грудь. — Я и так это знаю. Люблю тебя сильнее. В университет едут на машине Чонгука. Тэхёну нравится наблюдать, как тот уверенно ведёт её, поворачивая руль одной рукой, пока вторая покоится на чужом бедре и пропадает всего на секунду, чтобы переключить передачу. Рядом с Гуком спокойно и тихо, сердце не сходит с ума, не беснуется, не рвётся из груди — трепещет от нежности, комфортно стучит рядом со своим человеком. Эта близость помогает Тэхёну успокоиться и сосредоточиться перед экзаменом. Чонгук провожает его до самой аудитории, у которой уже толпятся одногруппники Кима, с любопытством и завистью рассматривающие парочку. Те друг от друга не отходят до самого появления преподавателя, разговаривая и строя планы на ближайшие две недели. Тэхён, уже сидя в аудитории, готовясь к ответу, размышляет, отвлёкшись, стоит ли предупредить мать заранее о своём решении или говорить об этом уже постфактум, приехав в Тэгу. Уже после экзамена, который Тэ сдал на «отлично» — о чём Чонгук узнал, когда парень налетел на него с поцелуями, сумасшедше улыбаясь, — решает, что стоит хотя бы заранее предупредить родителей о своём приезде не в одиночку. Он уже заранее готовится к тому, какой бунт может устроить мама, когда узнает, что её сын собрался перебраться в Сеул на постоянку, это будет просто чудо, если ей хватит такта держать себя в руках при Чонгуке. К сожалению, Тэхён свою мать знает лучше, чем кто-либо, и потому уже готов к возможным масштабам грядущего возмущения, а заодно и краснеть за это перед Гуком: Ким Хиджин едва ли останавливали посторонние. Если женщина оставалась чем-то недовольной, могла учинить скандал в больнице, в магазине — да хоть в здании администрации, если всерьёз считает чьё-то поведение отклоняющимся от нормы. Отсюда и её любовь к контролю всего и вся, и этот узкий короткий поводок, на котором она всю жизнь старается удержать Тэхёна. Забывает, что у сына есть ещё и отец, и тот учит более важным вещам, чем угода чужим ожиданиям. Закопавшись в свои мысли, Тэхён не сразу понял, что его везут не домой. — Это не дорога к дому, — нахмурившись, мельком скользнул взглядом по витринам проплывающих мимо магазинов. — Мы в центр едем? Чонгук, не отрывая взгляда от дороги, кивнул и улыбнулся. — Зачем? — Я вдруг вспомнил, — паркуется внезапно у одного из ресторанов, — что так и не сводил своего парня ни разу на свидание. Хочу сегодня исправить это досадное упущение — к тому же, у нас имеется весомый повод. Вначале монолога лицо Тэхёна удивлённо вытягивается от неожиданности — он сам и думать не думал ни о каких свиданиях, ему просто Чонгука рядом вполне хватало, — но с каждым новым словом мягкая улыбка всё больше согревает засмотревшегося на него парня. Ладонью касается чонгуковой щеки, гладит ту нежно пальцами и притягивает к себе, чтобы поцеловать снова — в сотый раз за сегодняшний день. Ему на самом деле не нужно много, ни ярких звёзд с небес, ни сотни слов, лишь бы ещё много лет иметь возможность вот так сидеть рядом, любить и чувствовать любовь в ответ. Они одновременно выбираются из автомобиля, пока Чонгук ворчит что-то о том, что у него отбирают его законные права джентльмена. Тэхён хохочет тихо, когда тот предлагает ему свой локоть, но манерно берёт его под руку, ничуть не смущаясь, что сегодня ведущая позиция не у него. Чонгук инициатор этого свидания. Значит, и все приготовления с ухаживаниями тоже лежат на его плечах. Вышколенный администратор приветствует их у входа и с милой улыбкой проводит к столику, который Чон зарезервировал на своё имя заранее; Ким тщетно пытается спрятать собственную, когда пара крепких любимых рук отодвигает для него стул, послушно садится, не сводя влюблённого взгляда с чонгукова лица. Вскидывает игриво бровь, когда Чонгук опускается рядом, а не напротив, но возражать и не думает — и самому хочется ближе быть. Подошедший официант разливает для них вино, Тэхён тянется к бокалу первым, Чонгук с него глаз не сводит, коршуном следит за тем, как он пробует красное полусладкое и облизывает после губы, смахивая с них языком рубиновые капли. Плюёт на всех, притягивая Тэ к себе за шею, и впивается в губы, вынуждая зазевавшихся посетителей смущённо отвернуться, ведь на такое откровенное проявление отношений редко кто осмеливается бесцеремонно пялиться. Тэхён не возражает, сам подаётся ближе, упирается ладонью в чонгуково бедро для равновесия, и чуть сжимает пальцы, давая знать, что ему хорошо. Губы со вкусом вина — нет ничего слаще. — У меня есть кое-что для тебя, — заполошно дыша, шепчет Чонгук, отстраняясь. Он тянется в карман джинсов, откуда извлекает небольшую квадратную бархатную коробочку тёмно-синего цвета; Тэхён во все глаза наблюдает за его телодвижениями и рвано выдыхает, когда Чонгук открывает её. На белой подушечке лежит двойной кожаный браслет от Dior с тонкими ремешками, а на вставке из белого золота выгравировано сердце и инициалы Чонгука внутри него. Заломив брови, Тэ вскидывает голову, всматриваясь в родные глаза — не кольцо, конечно, но от этого не менее волнительно. К тому же, он прекрасно понимает, почему выбрано именно такое изображение, но ему нужно услышать это из уст Чонгука. — На мой день рождения ты подарил мне ключ от своего сердца, — хрипит тот от переполняющих его эмоций. — А теперь я дарю тебе своё. Примешь? Тэхён чувствует, что просто физически не способен ничего ответить, так как горло пережало спазмом, даже вдох получилось сделать с трудом, но он несколько раз кивнул, а блестящие в уголках глаз хрусталики слёз сказали Гуку о том, насколько именно для него важен этот подарок. Длинные пальцы вынимают браслет из коробочки и проворно застёгивают ремешки на тэхёновом правом запястье; в заключение своего подарка Чонгук целует то, вместе с браслетом касаясь и кожи, чем заставляет Тэхёна повержено выдохнуть. — Какого чёрта ты сегодня такой романтичный… — сипло выдаёт, прислонившись своим лбом к чонгукову, стоит тому поднять голову. — И так люблю тебя крепче некуда, чего ещё ты добиваешься? Чонгук на это лишь усмехается понимающе — его самого от чувств к Тэхёну на части иногда разрывает, а тех с каждым днём как будто только больше становится. Ким трётся кончиком носа о чужой и хмурится, когда сквозь прикрытые веки видит мелькнувшие вспышки. Отстраняется и наблюдает за высоким мужчиной, чьё лицо почти полностью спрятано за капюшоном и маской, видны только глаза, но, столкнувшись с Тэхёном взглядом, тот спешно свою камеру прячет и скрывается из вида. Успевший застать его уход Чонгук заинтересованно наблюдает за обеспокоенным лицом своего парня, пальцами поглаживая так и не выпущенное из ладоней запястье. Тэ его игривый взгляд не видит, облизывает бегло губы — видно, что нервничает, — и пристально за удаляющейся фигурой наблюдает. — Чонгук, там… — Наплевать, — перебивает тот, чем наконец-то привлекает внимание своего принца, который теперь нахмуренно изучает его лицо. — Я тебя прятать ни от кого не собираюсь, однажды вся Корея узнает, что я занят, поэтому начинай привыкать к тому, что иногда кто-то где-то может проявлять к нам излишний интерес. — Тебя это вообще не напрягает? — удивлённо вскидывает брови. — А разве должно? — Чон мягко скользит костяшками по его щеке. — Ты мой, и меня не волнует, что об этом узнают. Тэхён улыбается, быстро чмокая родные губы, и отклоняется, чтобы взять меню в руки. Они в ресторане проводят чуть больше двух часов, посвящая это время только себе и обсуждению их грядущего переезда. Чонгук собирается на стажировку к отцу в мэрию, чтобы не сидеть на родительской шее, и предлагает Тэхёну сделать то же самое, но он отказывается, говоря, что отдаёт предпочтение цветам. В родном городе у него неплохо получалось составлять букеты, поэтому именно этим и планирует заниматься здесь, в Сеуле, с чем Чонгук, беззлобно поворчав, обещает ему помочь. В Тэгу поехать планируют уже завтра с утра, чтобы сильно с переездом не затягивать — хотелось уже сделать самое нудное и просто провести эти две недели до начала чонгуковой учёбы вместе, не отвлекаясь ни на что. Позже вечером, во время ужина с родителями Чона, они оба делятся своими серьёзными планами, получая в ответ слёзы Мунбёль, потому что «Ты так вырос, Чонгуки…» и «Я так рада, что Тэхён появился в твоей жизни!», и одобрение Сынхо, пообещавшего помочь со всем необходимым, даже несмотря на возражения парней.🧩🧩🧩
Утром следующего дня Тэхён нервничал как никогда в жизни. Будь его мама обычной женщиной, которой для собственного счастья хватает счастья её сына, он бы и не парился сильно по поводу той новости, которую сообщит им уже этим вечером. Но для Хиджин важнее всего было держать руку на пульсе, контролировать ситуацию, даже если она не касается её самой непосредственно, и это грозилось вылиться в не очень радушный приём в тандеме с тонной претензий, возражений и упрёков. Успокаивало, что хотя бы отец будет искренне за него рад и наверняка постарается свою жену успокоить, потому что, как бы мама ни отреагировала, Тэхён своего решения не поменяет. Он просыпается довольно рано — сказывается небольшое нервное напряжение, которое он испытывает, сам того не желая. Его не пугает реакция мамы, он не сомневается в своём выборе, наоборот счастлив, что Чонгук оказался таким серьёзным по отношению к нему, но мандраж всё равно не отпускал. Должно быть, Гук его внутреннее состояние чувствовал, поэтому крутился рядом и в ванной, мешая Тэхёну закончить все водные процедуры, и в гардеробной, бессовестно шаря руками по телу, пока Тэ пытался переодеться, то и дело смеясь от щекотки, и в столовой, где Чонгук не отпускает Кима от себя ни на шаг. Ему бы впору возмутиться, но чужая поддержка так грела сердце, что получалось только улыбаться, на время забывая о переживаниях. В Тэгу они выехали ближе к обеду. Тэхён, уже сидя в машине Чонгука на пассажирском сиденье, позвонил матери предупредить о своём приезде и не забыл упомянуть, что будет не один. На все вопросы отнекивался, оттягивая новости, насколько это возможно; отец, перехвативший телефон, поздравил его с успешной сдачей сессии и успокоил, что они будут рады как своему сыну, так и его гостю, и по отцовскому голосу Тэхён понял, что тот как минимум догадывается, кто Кима сопровождает. От улыбки, которую без труда расслышал, самого потянуло улыбнуться, глаза засияли, он на инстинктах в чонгукову сторону повернул голову, пока тот тормозил на последнем на их пути светофоре. — Всё хорошо? — поинтересовался чутко, уложив руку Тэхёну на бедро. Чонгук уже раз двадцать за утро выразил свою радость от того, что Тэ надел эти светлые джинсы с дырами на бёдрах, но он лишь сейчас понял, почему: едва не облизнувшись, тот плавно скользнул ладонью в разрез, по-хозяйски поглаживая кожу. Мурашки от касания врассыпную бросились по всему телу, язык смочил губы — Тэхёну было приятно так чувствовать своего Чонгуки. — Теперь точно да, — накрыв его руку сквозь джинсовую ткань, мурлыкнул довольно, вызвав улыбку на чужих губах. В город они въезжают ближе к шести часам вечера; уличные фонари, мелькающие за окном, освещают дорогу, припорошённую снегом, которого в этом году выпало немного. До дома его родителей остаётся буквально два квартала, и именно в этот момент Тэхён как будто впервые осознаёт, что ему предстоит сделать. Он, конечно, и не собирался навечно застрять с родителями, живя под их крышей, но, когда нашёл человека, с которым захотелось создать собственную семью, вдруг понял, что родители останутся тут совсем одни. Отец себя прекрасно чувствует в свои сорок шесть, как и мама в сорок, они достаточно молодые оба и по-прежнему полны сил, да и ты вроде как уже взрослый, но, когда приходит время свою жизнь изменить, чувствуется волнение. Привычный мир перестраивается, будни выстраиваются по-новому в соответствии с новой реальностью, и это совсем неплохо, но когда привыкаешь к чему-то постоянному, любые перемены воспринимаются как мини-стресс. — Знаешь, я вдруг понял, что собираюсь оставить родительский дом позади, — тихо поделился своим состоянием, смотря в окно. — Передумал? — участливо скользит пальцами по внутренней стороне бедра, так и грея ладонь в прорези. — Вовсе нет, просто это… — Волнительно, да? — понимают его с полуслова. — Я сам об этом думал. И вроде мои родители будут не так далеко от меня, как твои, но всё равно ощущаешь эти перемены, которые так будоражат. — Я тебя очень люблю, — поворачивается к нему Тэхён, когда машина уже плавно тормозит во дворе семьи Ким. — Как и я тебя, — тянет парня на себя Чонгук, успокаивая мягким поцелуем. — Но если ты чувствуешь, что не готов… — Ничего подобного. Идём. Тэхён выбирается из машины налегке. Все свои вещи он оставил в доме господина мэра и заберёт их лишь после своего возвращения, когда они с Чонгуком вплотную займутся переездом к нему на квартиру. Забирать отсюда всё он тоже не планирует, только то, что ему будет нужно для жизни, остальное оставит здесь; к тому же, периодически Тэ всё-таки планирует приезжать сюда, чтобы навещать папу с мамой, поэтому кое-что из вещей пригодится. На веранде горит неяркий свет, как и во всём доме, оповещая о том, что их давно ждут и наверняка скучали, ведь прошло целых два месяца с последней встречи. Он сразу берёт Чонгука за руку и уверенно ведёт в дом, желая с порога показать, кем тот ему приходится, да и для собственного спокойствия тоже. Из кухни тянутся умопомрачительные запахи, мама наверняка расстаралась перед его приездом, чтобы вкусно накормить домашней едой — хотя не то чтобы в Сеуле он питался фастфудом. — Здравствуй, сын! — громко восклицает Джэюн, первым встречая Тэхёна. Он улыбается, ведь отца рад видеть искренне, и ненадолго отпускает чонову руку, чтобы обнять родителя; вслед за ним на звуки голоса из кухни выходит Хиджин, которая так же крепко обнимает единственного сына. Причитает, как долго не видела свою кровиночку, как успела соскучиться, и как тот исхудал за эти два месяца. Тэхён на эти восклицания лишь глаза закатывает по-доброму и вновь своё внимание на Чонгука переключает, беря его ладонь в свою. Мать, проследив за его жестом, растерянно глаза округляет, а вот отец реагирует по-другому — глаза лукаво прищуривает, давая понять, что действительно догадался. — Хочу познакомить вас с человеком, который за эти два месяца стал для меня очень дорог, — глаз не сводит с блестящих чонгуковых. — Чон Чонгук, парень вашего сына, — тот сам называет себя, протягивая руку отцу Тэхёна, которую сразу же крепко жмут, приветливо улыбаясь. А вот его мама по-прежнему переводит непонимающий взгляд с одного на другого. — То есть, как это парень? Вы встречаетесь? — Да, мам, именно это он и сказал, — подтверждает Тэхён, чуть напрягаясь и внутренне готовясь к любым поворотам. — Я не хотел бы говорить об этом, стоя одной ногой на улице — может, впустишь нас по-человечески? И женщина засуетилась, всплеснув руками от своей нерасторопности — поспешила на кухню, чтобы поправить мелкие недочёты, и Джэюн последовал за ней, пока парни скидывали куртки и ботинки, вполголоса друг друга подбадривая. Тэхён знал, что мать понимала, кому именно Чонгук приходится сыном, и надеялся, что это станет веской причиной не закатывать скандалов. Ведёт Гука за собой в просторное помещение и усаживает рядом; родители располагаются напротив, Хиджин старается ухаживать за всеми, предлагая то или иное блюдо, пока муж не успокаивает её, уговаривая сесть. Первые несколько минут за столом царит тишина: Тэ искренне наслаждается фирменной маминой запечённой уткой, Чонгук от него не отстаёт, хотя оба прекрасно чувствуют на себе пристальный взгляд. Ким-старший тоже чувствует себя довольно расслабленно, а вот его жена видно, что заставляет себя сидеть молча буквально силой. — Как добрались? — первым нарушает тишину отец семейства. — Чонгук был за рулём, так что отвратительно, — улыбается Тэхён, получая шутливый тычок под рёбра от вышеупомянутого. — Отлично добрались. У меня прекрасный водитель, я даже вздремнул по пути. — Как поживает твой отец, сынок? — обращается Ким-старший уже конкретно к Чону. — Лучше всех, — с улыбкой отвечает тот. — Просил передать, что давно уже вас не видел и хочет исправить это досадное недоразумение. — Чай, лет пять уже прошло с последней встречи, — кивает с усмешкой мужчина. — Ничего, однажды мы с Хиджин навестим вас в Сеуле. — А меня больше интересуют ваши отношения, — вклинивается в разговор женщина. — Как давно вы вместе? — Почти со дня приезда Тэхёна, — не даёт Киму и слова вставить Чонгук. — Я влюбился почти сразу, как его увидел, да и у него шансов не было. — Поменьше самоуверенности в голосе! — пытается ворчать, но не может сдержать улыбку Тэ перед тем, как вернуть внимание матери. — Но он, вообще-то, прав. — И насколько у вас это всё… серьёзно? Вопросы Тэхёну кажутся бесцеремонными, в них так и сквозит снисхождение, что ему совершенно не нравится. Мать будто не верит, что за такой короткий срок можно проникнуться к человеку глубокими чувствами, забывая, видимо, что любви не всегда нужно время — иногда достаточно пары мгновений. — Очевидно, достаточно, раз уж они приехали сюда вместе, — спасает ситуацию Джэюн. — И я очень рад познакомиться с тобой, Чонгук, как с парнем своего сына. Я помню тебя ещё мальчишкой — всегда такой серьёзный, совсем не умел улыбаться... Зато теперь весь светишься, когда на моего ТэТэ смотришь. — Я всё понимаю, — хмурится Хиджин, — но как вы себе представляете эти отношения? Ты здесь, Чонгук — в Сеуле… Неужели вас такой расклад устраивает? — Нет, мама, — довольно твёрдо отвечает на её взгляд Тэхён. — Нас это не устраивает обоих — именно поэтому я приехал без вещей. Срывает пластырь без предупреждения. Мама изумлённо охает, распахивает глаза, пока отец наоборот одобрительно кивает, словно именно этого признания и ждал с тех пор, как они переступили порог дома. — Я планирую перебраться в Сеул и жить там вместе с Чонгуком, — продолжает делиться новостями. — У него есть квартира, куда мы собираемся переехать сразу после возвращения, а после я займусь поиском работы. — А ты, Чонгук? Планируешь работать у отца, я полагаю? — интересуется Ким-старший и, дождавшись положительного ответа, кивает. — Ну и прекрасно. — Ты что же, поддерживаешь это безумие? — удивляется госпожа Ким. — А почему не должен? — одаривает мужчина ту хмурым взглядом. — Мой взрослый сын встретил прекрасного человека для жизни, с которым собирается строить, возможно, не только отношения, но и семью — разве не об этом мечтает каждый родитель? Ты сама не такой судьбы желаешь своему единственному чаду? Я знаю Чонгука, знаю его отца и мать, это замечательные люди, каких ещё поискать надо. Или ты планировала выдать его за сына своей соседки-сплетницы, надеясь, что Тэхён всю жизнь будет жить у тебя под боком? Хиджин конфузливо поправила съехавшую на глаза чёлку и поджала губы. Естественно, она любит Тэхёна, любит настолько, насколько вообще способно материнское сердце, просто отпускать его от себя вот так вдруг была совершенно не готова. — Ты бы в любом случае не смогла бы контролировать меня всю мою жизнь, — он тянется через весь стол, чтобы мягко сжать ладонь матери, покоящуюся на поверхности; какой бы женщина ни была, она всё ещё остаётся его матерью, и Тэхён любит её тоже. — Я вырос, мам, хочу иметь свою семью, и, к счастью, встретил Чонгука. Если бы ты сама искала мне пару, всё равно не смогла бы найти никого лучше, чем он — просто поверь мне. Чувствует ласковое ободряющее прикосновение к своему бедру, поворачивает голову к Чону и тонет в уверенном поддерживающем взгляде. Очень хочется того поцеловать, но при родителях не решается, мама и так в подвешенном состоянии — не хочется расшатывать его ещё сильнее, — поэтому терпит. А Хиджин меж тем кивает, признавая, пусть и через силу, что её сын прав — она действительно не вправе диктовать ему, как жить, тем более в таком возрасте, когда сама уже была замужем и ребёнка на руках нянчила. — Главное, чтобы ты был счастлив, — улыбается уголками губ, пока в глазах мелькают слёзы. — Ты ведь счастлив? — Больше, чем ты можешь себе представить, — подтверждает Тэхён. — Мы пробудем здесь пару дней, я хочу без спешки собрать нужные вещи, чтобы ничего не забыть, а после вернёмся в Сеул. Отец одобрительно хлопает его по плечу. — Идите, отдохните с дороги. Мы с твоей мамой тут всё приберём. Тэхён понимает, что за этой фразой скрывается куда больше смысла, чем обычная уборка — Ким-старший наверняка постарается закрепить мысль о самостоятельности сына в голове своей супруги, и та сможет адекватно принять новую реальность. Тэхён же с Чонгуком, по очереди приняв душ, переоделись в вещи первого и в обнимку устроились на кровати, обсуждая знакомство и дальнейшие планы по сотому кругу. Им нравилось знать, что впереди ждёт совместная жизнь, что им вообще посчастливилось встретить друг друга, потому что найти свою половинку везёт далеко не каждому, кто-то вынужден в отношениях и браке маяться и пробовать снова и снова, когда они нашлись вот так сразу. — Значит, я — самое прекрасное, что с тобой случалось? — с улыбкой чеширского кота интересуется Чонгук, целуя Тэхёна в глаза и нос. — И это единственное, что ты вынес из всего разговора? — тихо хихикает Тэ. — Ты ведь тоже самый лучший для меня, ты же знаешь. — Иногда ты бываешь таким засранцем, — квадратно улыбается, тиская Чона за щёки. — Которого ты всё ещё любишь. — Никогда не перестану, — серьёзно обещает Тэхён. — Как и я не перестану любить тебя, мой принц, — так же серьёзно отвечает Чонгук. Закрепив свои чувства поцелуем, обнимаются крепко, засыпая почти сразу — сказывается раннее пробуждение и небольшое напряжение перед встречей с родителями Тэхёна. Завтра будет новый день с новыми проблемами, новостями и событиями, но одно останется неизменным. Любовь этих двоих друг к другу.