Побег

Стук в дверь был слишком громким. Каждый удар отдавался в больной голове мерзкой пульсацией и ритмично давил на последние нервные клетки. Соображать, того хуже, двигаться, совсем не хотелось, а уж, тем более, идти на противный громкий звук и открывать неожиданному визитеру дверь. Кое-как дернувшись, удалось лишь опрокинуть какой-то, навскидку тяжелый, предмет, который, рухнув на пол, своим грохотом добавил голове лишь ещё одну порцию мигрени. С горем пополам приподняв голову, удалось различить лишь высокую дверь, смотрящую прямо на меня, да пару книжных полок с ровно, как по линейке, стоящими разноцветными папками-регистраторами и книгами. В дверь всё ещё продолжали стучать, к тому же, с такой уверенностью и мощью, что с потолка, который я теперь тоже смогла разглядеть, начала мелкими хлопьями сыпаться штукатурка. — Да иду я, иду, — пробормотала я скорее для себя самой, однако, человек за дверью, явно обладающий острым слухом, тут же прекратил свои попытки достучаться и смиренно ждал, пока ему хоть кто-то откроет. Взгляд, всё еще мутный, зацепился за кусок стола, залитый какой-то черной-фиолетовой краской, прежде, чем переместиться на дверь, после чего за ним последовало и тело. — Госпожа заместитель Министра, извините, что отвлекаю в такой поздний час, но пару минут назад прилетела сова из посольства… Мужчина. На вид лет сорок- сорок пять. Крупный нос, мягкие черты лица и чёрные волосы, до блеска залитые каким-то ядерным средством для укладки. Одет в строгий костюм, наполовину прикрытый темно-синим балахоном, похожим на тот, что носили мои племянники, в детстве фанатевшие от какой-то сказки про волшебников. Тем временем, слова визитера всё ещё проходили мимо ушей. Виски не переставали пульсировать, но взгляд более-менее уже прояснялся, фиксируя детали внешности и количество листов, с которых докладывал мужик, не поднимая взгляд. Он оказался выше меня почти на голову и я со всем удивлением, на какое только была способна, отметила, что никогда не встречала людей настолько выше меня. Я стояла ровно, пытаясь навалиться на здоровую ногу, подозревая, что вторая безвозвратно затекла за то время, которое я провела за столом. Щурила глаза, в безуспешных попытках понять, какого лешего здесь происходит, где я оказалась и кем мне приходится этот, очевидно, незнакомый мужик, явно знающий гораздо больше меня. — … они думают, что нужно продолжить переговоры с великанами, не смотря на некоторое количество потерь с нашей стороны. Глава Аврората выразил желание, — слегка замялся он и тяжело вздохнул, — выдвинуть Вашего мужа главой отряда, но, как Вы знаете… — Мужа? — удивленно воскликнула я и тут же хлопнула по рту ладонью. С собственным голосом было что-то не так. Наконец, мужчина оторвался от своих бумажек и посмотрел на меня, тут же меняясь в лице. — Да, я понимаю, что Вы, вероятно, взволнованы. Я передам мистеру Поттеру, что идея не самая удачная, — он виновато отвел взгляд, затем, с какой-то неловкостью, попрощался, вручив мне в свободную руку бумаги, и исчез, не дав даже опомниться. Бумаги были брошены на первую попавшуюся горизонтальную поверхность, дверь тут же закрыта, а я сама, всё ещё не совсем понимая происходящее, медленно огляделась по сторонами, усиленно моргая и пытаясь понять, не привиделось ли мне. Кабинет был маленький. Вдоль стен располагалось огромное количество стеллажей с книгами, папками, органайзерами и прочей канцелярской чепухой. В центре комнаты, освещаемой лишь лампочкой на тонком проводке, сиротливо висящей в полном одиночестве (которая, к слову, на удивление слишком хорошо освещала), стоял небольшой письменный стол, за которым я, собственно говоря, и проснулась. Все предметы стояли так, как будто раньше в этом кабинете работал законченный перфекционист. Порядок был на каждой полочке, в каждом углу. Да, даже такая же, как синяя на мне, черная хламида висела не на крючке, как положено, а торжественно была надета на плечики. Только одна деталь, которую я раньше пропустила мимо себя, сейчас вводила в легкое недоумение, а затем заставила оцепенеть и слегка занервничать. Пятно, ранее принятое мной за краску, оказалось кровью, смешавшейся с пролитыми чернилами. Резко захотелось упасть. Потому как, проследив взглядом за ручейком уже засохшей крови, глаза уперлись в небольшое, совсем крохотное, зеркальце на стене. Зеркальце, в котором отражался кто-то другой.

***

Мама всегда говорила, что мне следовало бы лучше следить за собой, чем за окружающими. Оно было и понятно. Маленькая десятилетняя грязнуля, которая подмечает каждый раз, когда дома в её отсутствие кто-то был и всегда ловит родительницу на лжи, но никогда не следит какой стороной на ней самой надета футболка, (и надета ли вообще) пугала похлеще скрипа двери темной ночью. Всю жизнь я выслушивала нотации от женщины, которая несколько лет прикидывалась добропорядочной матерью, а на самом деле, водила шашни с несколькими мужчинами кряду, травя отцу не только мозг, но и жизнь. Но это я не о том. Что же, судя по тому, сколько натекло крови, хозяйка тела, кем бы она ни была, уже давно мертва. Настолько давно, что кожа девушки приняла почти трупный цвет, который тот мужик счёл за бледность и волнение от вестей о её «муже». Плюс имелся: значило это хотя бы то, что женщина являлась законченным трудоголиком. Дома эту особу к ужину ждать не будут. Лично меня больше беспокоило, как раз таки наличие «мужа» и некоего «мистера Поттера», который решал, куда этого «мужа» стоит отправлять. И, кажется, этому «мистеру Поттеру» скоро должны были доложить о моем несогласии. Стоило ждать гостей. Однако, для того, чтобы выстроить манеру поведения, или, хотя бы, зацепится за что-то в разговоре, были необходимы личные вещи. Перерыв кабинет вдоль и поперек, мною была найдена только странного вида ветка, пара ржавых, повидавших виды колец и хламида, похожая на ту, в которой меня навестил, эмм… служащий? Пожалуй, его имя не играло особой роли. Часики тикали. В прямом смысле этого слова: на вид старинные напольные часы с каждым ходом маятника не добавляли ни капли уверенности, а лишь больше нервировали. Мимоходом, в очередной раз кинув на них злобный взгляд, я шокировано отшатнулась. Маятник остановился, а стрелки, и вовсе, со звоном отломились и свалились в недра корпуса часов. Этот невероятный феномен истолковать никак не получалось, но в ступоре долго оставаться было нельзя. Тряпок, а уж тем более чистящих средств, в кабинете не имелось. Никаких кладовок с метлами и прочей «не актуальной» документацией так же не находилось. А в письменном столе, на чей счет я думала в последнюю очередь, не завалялось даже носового платка. Думать пришлось ещё усиленнее. К сожалению, «мистер Поттер» навряд ли будет стоять у порога и вопрошать о несправедливости по отношению к своему подчиненному, а зайдет внутрь, где прямым ходом от стола до зеркала шла кровавая полоса. Не хотелось бы оказаться потом в криминальной сводке за вытеснение души такой-то важной шишки. В итоге, были приняты следующие экстренные меры: чернильница, перья и всё лежавшее на столе и покрытое «уликами», было убрано в ящик стола и заменено; газетами, так вовремя найденными в том же ящике, листами, которые мне принес служащий, и раскрытой книгой, первой, что попалась под руку. Легкая кофточка была снята и спрятана в шкаф, красные рукава блузы закатаны, а поверх неё была надета та самая хламида. И в тот момент, когда я поправляла воротник, вытаскивая из-под него волосы, в дверь не просто постучались, а распахнули едва ли не пинком. «Вовремя» — лихорадочно пронеслось в голове и я, изображая невозмутимость, развернулась, недовольно уперев руки в бока. — Гермиона, это несерьезно! — провозгласил мужчина в таком же одеянии, как и у меня, только ярко-красном, закрывая за собой дверь. Вид его был вообще за гранью моего представления о работниках министерства. Парень, которому едва стукнуло тридцать, не больше. Чуть выше, чем я сама, на первый взгляд- скорее худощавый, чем крепкий, хотя фигуру скрывало красное покрывало. Коротко стриженные темные волосы, велосипеды на носу да тонкая, почти незаметная, полоска шрама на лбу. Ожидая увидеть перед собой взрослого мужчину, можно сказать вояку, так как разговор о «потерях» и «отряде» не намекал ни на что другое, я оказалась в не особо-то выигрышном положении. Парень же, тем временем, не утруждаясь просьбой о разрешении, прошел вперед и уселся на хозяйское место, мельком просматривая и вороша всю ту бумажную «ширму», что я наспех соорудила. Сердце на миг почти готово было убежать в пятки, но «мистер Поттер» быстро потерял ко всему интерес, лишь понятливо кивнул, увидев стопку, отправленную им же. — Обычно, у тебя чище, — пожал плечами он и мне почти захотелось врезать ему, в отместку за мою предшественницу. Ну, подумаешь, стол завален единожды за всю жизнь, что теперь?! И, кажется, мое возмущение, выползшее на лицо так же внезапно, как подростковый прыщ, он воспринял по-своему: — Я понимаю, понимаю, что это опасно. НО! — чуть повысил он голос, — МЫ уже давно не дети, Герми. Тебе уже давно не нужно решать ЗА НАС все проблемы. МЫ в состоянии САМИ принимать решения, — улыбался он с мольбою в голосе, — Ладно, ладно! — поднял он ладони в мирном жесте, — Как насчет того, чтобы ознакомиться с планом операции, ммм? Или, например!.. Я, то есть та самая «Герми», чуть не упала на близстоящий стул от такого опуса. Такими, наверное, были начальники во влажных мечтах офисных работниц. Парень, гордо именуемый «Начальником» и «мистером Поттером», кажется вообще не пекся о своей деловой репутации в стенах этого кабинета. Он даже не начал с решительностью доказывать, что она не права, а сразу перешел к умасливанию. Его монолог, который, должен был нести идею: «Какого черта, Вы вмешиваетесь в работу моего отдела со своими сентиментальными бреднями?», на деле походил на мольбы отпустить кореша на рыбалку в выходные и «Конечно же, мы не будем пить водку, дорогая! Ты бы только знала, как твой муж мечтает выловить карпа во-он из той лужи на парашке за домом!» Взгляд, кажется, стал совсем уж ошарашенным, а выражение лица неконтролируемым. Рука, по наитию, потянулась к межбровью, перетирая между пальцами складочку кожи. Изо рта вырвался звук, отдалённо напоминающий тяжелый вздох и, даже не успев испугаться своей вольности, я бросила первое, что пришло в голову, лишь бы побыстрее избавиться от парня, который уже, кажется, закончил приводить аргументы и нетерпеливо ждал моего вердикта: — Черт с вами, — ляпнула я, моргнула и «мистер Поттер» с громким криком ликования и благодарности вылетел из кабинета. — Мда, «Начальник»… — протянула я еле слышно и торопливо дернулась, чтобы закрыть за парнем дверь и запереться на ненадежную, но внушающую хоть какое-то спокойствие, щеколду. «Мистер Поттер», имени которого узнать мне так и не удалось, напомнил мою мать, точно так же оправдывавшуюся каждый раз, когда уходила с ночевкой к подругам, не смотря на болезни домочадцев, неприготовленную еду, домашнее задание, с которым она клятвенно обещала мне помочь «вот прям сегодня, только еще пару дел сделаю». Воспоминания не из приятных, к сожалению. Ведь эта «Герми», действительно, беспокоилась о «муже», раз мольбы «мистера Поттера» были настолько отчаянными. И знакомы они, все трое, были с детства. Может, выросли в одном дворе, одноклассники или, на крайний случай, выпускники одного техникума. Зато теперь, я хотя бы знала, что эти двое не появятся в этой комнате ближайшую неделю, а то и две, судя по предоставленному самым первым визитером отчету. И, стоило о нем подумать, как дверь угрожающе зашаталась, грозясь вот-вот открыться: — Госпожа замминистра, у меня тут несколько посетителей… — сперва начала было девушка, но ойкнув замолчала, а щеколда таки не выдержала и отвалилась, отпрыгнув, вместе с шурупами, куда-то под стол. — Простите, — мяукнула она, нерешительно замявшись и убрав руку с дверной ручки, будто боясь, что и она тоже отвалится вслед за задвижкой. В роль заместительницы самого Министра я вжилась сразу же, как только поняла, что девчушка-секретарь не представляет угрозы от слова совсем. — Никаких посетителей… Лиза! — слава Богу, хоть у кого-то в этой среде есть бейджик! — До… до тех пор, пока я не скажу обратное! И вызовите ремонтника, замок надо починить, — устало скомандовала я, подумав, что больше посетителей я за сегодняшний вечер не вытяну. — Ремонтника? — рассеянно переспросила она, одарив меня каким-то странным взглядом, и, не дожидаясь ответа, вытащила из кармана длинной юбки палку, похожую на ту, которую я уже находила на «своем» столе, — Репаро, — сказала Лиза махнув палкой и щеколда, со всеми ее составляющими, к моему ужасу, подпрыгнула вверх и уместилась на своем месте, — Миссис Уизли, может быть, позвать медиведьму? У Вас странный цвет лица, — пробормотала девушка, но, к тому моменту как она закончила фразу, мне уже было все равно на её слова. Затылок стремительно летел навстречу полу. — Миссис Уиз!.. — услышала я напоследок, прежде чем окунуться в беспамятство.

***

— Уберите из лозунга «ОБЩЕЕ БЛАГО»! Сколько раз повторять?! — шарахнула я кулаком по столу, да так сильно, что от удара подпрыгнула чашка с молоком, разлив содержимое по какой-то статье, — Черт! — Госпожа замминистра, я понимаю, что цензуру диктует Министерство, но почему мы не можем использовать это словосочетание в статьях об установлении мира с Северным Кланом великанов?! — сокрушался пожилой мужчина, размахивая газетными гранками в качестве доказательства, — Это же то самое благо, которого Вы и добивались! Мир во всем мире, черт его дери, — брюзжал старик, кажется, еще больше возненавидев за последние сутки этих самых великанов. — Да потому, друг мой, что последние полгода мы боремся не за «общее благо», а «против несправедливого угнетения расы», которая натерпелась от нас за свою жизнь больше, чем мы от них! — сладко вещала я, встав и обойдя газетчика со спины, — Понимаете, нам — имея в виду Министерство, — было бы выгоднее рассказать о том, какими жертвами нами было достигнуто перемирие, которое было утрачено когда-то давным-давно, и какими плюсами и плюшками нас оно наградит. А не постную статью о кровавой бойне с Гейррёдом, только потому, что таковы великанские варварские обычаи! Понимаете? Старик, немного размякший от моих рук разминающих его плечи, все еще казался надутым и не согласным с таким положением вещей. Но делать ему было нечего. Миссис Уизли, каким-то непостижимым образом, раскусила все его великие расистские замыслы подгадить этому «мирному» и «дружному» договору. Не стала, как обычно, кричать и визжать о том, что правильно, а что- нет, а посадила во второе кресло, которого у нее в кабинете отродясь не было, (так как: «Доклады должны быть емкими и по существу, а понапрасну сидеть незачем») затем попросила у секретаря чай для гостя, чем вновь удивила его, и, воспользовавшись его удивлением, начала длительную и пронзительную головомойку. — Ладно, ладно! — в конце концов вскочил старикан, рывком сбрасывая руки с плеч и разрывая черновик в клочья, — Что? Что там должно быть написано?! Уизли слишком уж, на его взгляд, довольно ухмыльнулась и, заняв свое место, начала диктовать. Так прошли еще пара часов. — Как долго вы просидели, — протянула Лиза, проводив взвинченного Мертропа и собирая на поднос «чаепитие», — На сегодня все. Даже странно. Обычно, в приемной полно народа… Лиза была умной девочкой. К тому же и исполнительной. Почти неделю назад, когда я упала в позорный обморок, она не только привела меня в сознание, но и вправду сохранила все в секрете, как я просила. Может, дело было в том, что ложь о беспокойстве за мужа легла слишком гладко, мол, волновать его незачем, а может, в моем голосе тогда было что-то истеричное, но за подмогой она так и не пошла, пообещав оставить меня ненадолго (но только ненадолго!) в полном покое. Волшебный мир внушал мне страх всеми своими проявлениями. Но одно дело, когда щеколда сама встает на свое место, а совсем другое, когда всего лишь после выпитой склянки какой-то белесой жидкости, похожей на смекту, цвет лица моментально возвращается в норму, синяки под глазами бесследно исчезают, а недомогание, вызванное сильной потерей крови, улетучивается, будто и не было его вовсе. Тогда-то я, кстати, и узнала о том, что мы с Лизой, оказывается, почти ровесницы, а не как показалось на первый взгляд- я старше. А возраст «мистера Поттера», и ранее казавшийся мне слишком юным, был даже далеко не тридцать. Мне самой, точнее телу, было всего двадцать четыре — день рождения был совсем недавно, а на дворе зиял своей пасмурностью октябрь. Узнала я все это, закономерно, из того, что имелось «на руках». Спрашивать секретаря о таких немыслимых вещах, как дата своего же рождения или, о Боже, имя мужа было бы верхом безумия, а пролежать эту жизнь в палате с мягкими стенами совсем не хотелось. Как, в общем-то, и за решеткой, так что, вникать в бюрократическую систему следовало шустрее. Как оказалось, Гермиона Уизли была не особо важной шишкой. За шесть лет упорной и неблагодарной работы головокружительную должность Заместителя Министра ей дали чуть ли не по блату. Девушку не то чтобы не уважали, просто не принимали в расчет ни единого ее слова. По сути, она была едва ли не десятой в списке этих заместителей и отвечала непосредственно за «Дипломатические отношения с магическими существами». Должность эту, кажется, для нее и придумали, так как записей о действиях этой дипломатии раньше, чем пару лет назад, так и не нашлось. Зато, нашлись записи о других любопытных движениях. Одно только ГАВНЭ чего стоит! Пожалуй, изо всех её начинаний, единственным более или менее внятным проектом было возобновление мира с клятыми великанами. За них я и взялась, решив, что если и не получится ничего, то- невелик страх. Одной неудачей больше, никто даже внимания не обратит. Всё мое стремление к уединению было продиктовано нежеланием выходить из кабинета и контактировать с новым миром, но, пожалуй, это даже сыграло мне на руку. Ведь неожиданно… стало что-то получаться. Проведя первые сутки в изоляции, я усвоила пару важных уроков. Первое: Волшебная палка жжет ладонь, если обращаться с ней, как с кухонной утварью, и больно бьет током, если держать её в руке и бояться того, что произносишь. Если исключать эти неприятные детали, колдовать оказалось волнительнее и интереснее, чем я представляла. Второе: Гермиона Уизли, в девичестве Грейнджер, пожалуй, достойна личного памятника. По-началу, удивившись, почему в её кабинете так много литературы, так как работы у неё, и впрямь, было немного, позже я молилась на её имя. Учебники, конспекты, научные работы- информация, которая для взрослой ведьмы была бесполезна, а для меня оказалась ни с чем не сравнимым кладом. Казалось бы, зачем ей здесь школьные учебники? Зачем самоучитель бытовых чар? Или, например, справочник по наиболее распространенным на территории Великобритании видам магических растений? Так я, кстати, и узнала, что нахожусь в Лондоне, а не в, например, США. (Я хоть в прошлой жизни и была слегка туповатой, но родной язык от английского отличить смогла.) Какой бы вопрос я не задавала, простая системная сортировка на книжных полках всегда давала мне нужный и исчерпывающий ответ. Грейнджер была всезнайкой с отличной памятью, которая передалась и мне. Ну и, наконец, третье: Гермиона Грейнджер, ныне Уизли, настолько сильно погрязла в собственных иллюзиях касательно её успешной карьеры, что совсем не заметила, как оттолкнула своей нетрадиционной ересью всех мало-мальски способных и полезных коллег. В её рабочем окружении людей, которые знали бы её чуть ближе, чем прохожие на улице, осталось лишь четверо. Мистер Гарри Поттер, ставший Главой Аврората в начале лета этого года. Его лучший друг- Рон Уизли (мой муж). Митчел Бенгли, (тот самый, которого я встретила первым в новой жизни он же- ответственный за слежку) и секретарь- Лиза Генглоу, оставшаяся на своей работе только потому, что эта вакансия была единственной во всем Министерстве, где за работу клерка платили как начальнику отдела. Потому что Гермиона, не смотря на свою сообразительность и ум, все же была дурой, когда доплачивала Лизе из своей зарплаты, аргументируя это тем, что любой труд должен оплачиваться достойно вне зависимости от обязанностей. А ведь она даже была хороша собой. Прелестное молодое личико, которое сняло с себя всю усталость и посвежело после зелья, стало выглядеть намного лучше. Волосы, которые, наверняка, были для неё проклятьем, с моей легкой руки были расчесаны, затянуты в жгут и перевязаны резинкой. Да даже фигура была получше моей! Тонкая талия, упругий животик, стройные ноги и изящные руки без этих провисаний после многочисленных диет. Всё у неё было хорошо! Да я бы с такими данными!.. Однако, стоять полуголой, в собственном кабинете, у увеличенного зеркала, было, как минимум, странно, а как максимум- по-извращенски, так что пришлось в срочном порядке чистить блузу от крови, а брюки от чернил, надевать это все на себя и продолжать дальше изучать содержимое кабинета. Утром, ни свет ни заря, (мне подсказали это восстановленные часы, так как окна здесь не было) вернулась Лиза. И вернулась она с завтраком. Аккуратно постучав и зайдя внутрь, девушка, стараясь не подать вида, насколько она удивлена творящимся беспорядком, обошла все книжные залежи и, поставив на мой стол поднос с бутербродами, вареным яйцом и веточкой винограда, так же тихонечко вышла, не проронив ни слова. Однако, помощь её понадобилась уже через час. Наевшись и напившись мне потребовалось в туалет и единственное, на что я надеялась, так это на то, что Лиза не сочтет меня за совсем поехавшую. Не сочла, вновь только посмотрела косо, решив не лезть и не спрашивать. Оказалось, что в моем небольшом кабинете, если махнуть палочкой на единственный пустой участок стены, материализуется вход в ещё одно крошечное помещение, заставленное шкафами с книгами. А уж там мне и безо всякой магии было видно дверь в туалет и, далее, в ещё одну комнатку, но уже (о Боже!) с кроватью и шифоньером! Быстро выпроводив Лизу я взялась за освоение новых территорий. Приняла, наконец, душ, смыв ту кровь, что не удалось оттереть слюной, переоделась и все же прибралась, используя испорченную блузку вместо половой тряпки. И, сполна пережив море новых впечатлений, завалилась спать.

***

Проекта дружбы с великанами так-то вообще не должно было существовать. К Министру её, посмеявшись, даже не пустили. А вот её лучший друг и по совместительству Глава, черт его дери, Аврората, не пойми как занявший эту должность, после её уговоров согласился с её же выводами и, кажется, просто поддался нежным чувствам к своей подруге детства. С Гарри Поттером Министр всё же поговорил и, буквально, сбросил всю ответственность на его плечи, сказав, что если у Вас, мистер Поттер, есть голова на этих самых плечах, то в это болото Вы не полезете дважды. Про болота он, кстати, не для красного словца сказал. Северный Клан располагался в болотистой местности и имел крайне малую схожесть с какой-нибудь пещерой в заснеженной горе или с тернистым, труднопроходимым лесом. Первые вылазки, и правда, прошли не очень плодотворно. Великаны, обозленные поражением в войне и налетом контрабандистов на клановые территории, просто вышвыривали Авроров со своих земель, как нашкодивших котят. Но Гермиона, будто ей было этого мало, с упрямством продолжала пытаться. И все-таки допыталась! Сам Гарри, который шел на эту авантюру сначала тупо для того, чтобы Гермиона отстала, чуть позже загорелся идеей мира и уже, чисто из принципа, штурмовал их клан с уговорами. Каждый штурм, хоть и нес дипломатический характер, без потерь не обходился. Именно этот клан признавал только силу, а если противник хотел просто «поговорить», великаны оскорблялись и неслись в драку с еще пущим напором. Только вот Гермиона всеми силами была против насилия. Поэтому, не долго думая, я решила игнорировать Приказ миссис замминистра и отправила срочное письмо своему мужу, как главе отряда, что разрешаю применение физической силы, призывая их к действию. Лиза, взяв письмо из моей руки, просунутой в узкую щель в дверях, опять ничего не сказала. И только спустя пару часов, разбираясь в теме ещё глубже, я поняла, какую ошибку совершила. Великаны, они же… великаны! А если кто-нибудь погибнет… А если это будет Поттер, или её муж? О том, что мы и знакомы в этой жизни с ним ещё не были, я как-то не подумала, распереживалась и, кажется, только зря. Через пару дней, уверенная в том, что убила весь их отряд, получила весть. Гейррёд — вожак — согласился на все условия Министерства, только, мол, еды им побольше, да места для жизни покраше. И началось… На мой кабинет началась самая настоящая облава. Мужчины и женщины, колдуны и ведьмы буквально атаковали меня со своими бумажками, письмами и планами на дальнейшее сотрудничество. И слава Богу, поднабравшись ума из книжек, ответить всем этим лицемерным идиотам труда не составило. С легкостью, которая мне и не снилась, решались все бюрократические вопросы. План Гермионы был просто идеален! Все инструкции были расписаны на годы вперед. А те, кто раньше отмахивался от этой идеи, в спешном порядке искали и изучали брошюры, затерявшиеся в недрах документации, и возвращались с вопросами. Но существовали и те, кому, откровенно говоря, было наплевать. И таковым, на седьмой день моего правления, оказался Зигмунд Мертроп, нынешний главный редактор «Ежедневного Пророка». Какой-то местной газеты. И как только старик убрался, стало совершенно понятно, что дело… сделано! Оставалось только продолжать действовать по инструкции и все! — Миссис Уизли? — ворвался в мой мир мечты голосок Лизы, — Дело в том, что Мистер Уизли уже второй день просит встречи… мне пустить его? Настроение сразу же упало ниже плинтуса. Ноги в лакированных черных лодочках спустились со стола, а в голову, неожиданно, пришло осознание, что это не чертов фэнтези симулятор. Предугадывая реакцию мужа и друга, я заранее понимала, что как только «любимый» вернется с болот и обнаружит не «любимую» дома, а плесень в кастрюле с супом на плите, то задастся вполне очевидными вопросами. А так как ответов на эти вопросы у меня пока не было, я, просто-напросто, передала Лизе, чтобы проникновение на мой этаж было вне закона до тех пор, пока я не разберусь с этими чинушами. И именно сейчас они так невовремя закончились… Как раз в тот момент, когда Рональд Уизли уже вторые сутки штурмовал мое логово. — Вам бы, в самом деле, стоило сходить домой… — уныло и почти жалостливо причитала Лиза, магией левитируя книжки по своим местам, — Вы уже неделю спите, едите и работаете в одном помещении… Это… мерзко, — передернула она плечами и посмотрела на меня непередаваемым взглядом широко распахнутых глаз. Стало жуть как не по себе. Хотя, конечно, мужа придется встретить, рано или поздно. Но, неужели его нужно встречать именно тогда, когда я, урожденная домоседка, уже приросла к этому кабинету… И только тогда, когда я со вздохом дала отмашку секретарше: «впускать», мне вдруг почудилось дежа вю. Как будто бы я уже давно знала все эти имена, но не придавала значения, из-за первоначального стресса и последовавшей за этим увлеченностью магией. Что-то в этом такое было… — Гермиона, какого черта?! — ворвался в мою обитель рыжий долговязый парень со знакомым лицом и я тут же все поняла, начиная закипать, как костровый чайник.

Я Г-г… Гермиона Грейнджер?! Да ну, его нах&й!